Тема: «ПРАВОСЛАВИЕ И ЭКОЛОГИЯ»
План
1. Охрана природы как часть христианского вероучения.
2. Экология православных монастырей.
3. Православная церковь о путях решения экологических проблем
1. ОХРАНА ПРИРОДЫ КАК ЧАСТЬ ХРИСТИАНСКОГО ВЕРОУЧЕНИЯ
Христианство - одна из мощных и влиятельных мировых религий, её сторонников насчитывается в мире 1,4 миллиарда.
Христианство учит, что цель жизни не состоит в максимальном потреблении: "Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?" "Не собирай себе сокровищ на земле". "И нет у человека преимущества перед скотом". Завет "Возлюби своего ближнего", по-видимому, включает всех ближних: животных и растения тоже.
Природа, обильная своими видами, является чудесной землей, чудом. В библейских писаниях сказано: "Достойны похвалы, о Господи, твои земные и морские чудеса и все глубины, и огонь и град, и мороз, штормовой ветер, которые подчиняются Твоим велениям! Горы и холмы, плодовые деревья и недра! Звери и скотина, ползущие твари и птицы!" [1] (Псалм 148:8-9).
Святой апостол Павел говорил: "Всякое творение Божие хорошо" [1] (1 Тим.4,4), и природу следует уважать и беречь, так как она - творение бога.
Природа - творение божие, а, значит, имеет божественную ценность. А ко всему, что принадлежит богу, христианство учит относиться с глубокой осторожностью и любовью. Христианин должен питать те же чувства к природе, которые были во Христе. Мы должны любить природу, мы должны видеть, чувствовать в ней творца [2]. Библия призывает поклоняться творцу, беречь его творения.
Только один человек создан по образу бога. Это может быть воспринято как придающее человеку уникальную ответственность за все живое на земле.
Иоанн Кронштадтский полагал, что духовными существами нужно называть не только ангелов и людей, но и животных: "Всякое дыхание хвалит Господа [1] (150 псалом), потому что оно происходит из Духа Господня, даже если разум его не постигает этого, даже если оно лишено свободы. Вот почему нам нужно уважать всякую тварь, не убивать, не разрушать. Блаженны также те, кто любит животных" [3].
Примерно об этом сказал и Ф. Достоевский в записных книжках к "Братьям Карамазовым": "Люби животных, растения, и ты полюбишь в них Тайну Божию".
В Нагорной Проповеди Христос говорит о том, что у бога не забыта ни одна из малых птиц, ни одна полевая лилия [1] (Мф 6:26,28-29). Каждое существо возлюблено Им и исполнено достоинства и славы. Все живое сотворено Христом и через Христа [1] (Ин 1.1-5), и Христос пребывает с нами везде - всегда и поныне до скончания века [1] (Мф 28.20). Любовь к природе и забота о ней - это естественная часть деятельной любви ко Христу.
Не случайно во время празднования Пятидесятницы происходит благословение и освящение природы. Природа предстает перед нами источником Проповеди и вместилищем Духа [3].
Один из влиятельных отцов латинского христианства святой Фома Аквинский считал, что даже самое незначительное творение существует как благородное и значительное. Он писал: "Каждое творение существует для собственного блага и совершенствования... Вся Вселенная со всеми ее частями является священной по отношению к Богу". В "Ежемесячнике Галицкого общества защиты животных" за 1888 год рассказывается о любопытной находке в Парижской библиотеке одного из старейших текстов Библии в переводе на французский. В нее входили некоторые эпизоды, не приведенные в современных изданиях Библии. В них Христос выступает как охранитель животных.
По закону Моисея в субботу должны отдыхать не только люди, но и домашние животные. Мало кому известно изречение Святого писания: "Добродетельный человек чтит жизнь животного".
Известнейший богослов средневековья Фома Аквинский учил: "Цель бога, когда он предлагает относиться к животным с добротой, заключается в том, чтобы предрасполагать людей к состраданию и доброте друг к другу".
Лютер выказывал большую любовь к животным. В его бумагах нашли рукопись юмористического содержания, озаглавленную "Жалоба, принесенная птицами Лютеру на его слугу". Однажды он выразился: "Вся тварь принадлежит к войску господню", а также пожелал увидеть свою любимую собаку в лучшем мире.
Нортумберлэндский христианский собор в 787 году издал запрет на мучение животных. В притчах Соломона говорится, что праведник жалеет свой скот, но сердце безбожника жестоко. Моисей требовал, чтобы созревшие на седьмой год на полях плоды оставлять животным.
Очень экологическая история произошла с Ноем. Когда он готовился войти в ковчег со своей семьей, бог сказал ему: "И каждого живого существа из плоти, каждого вида по паре ты должен взять в ковчег, и держать их живыми вместе с собой; они должны быть мужского и женского пола" [1] (Книга Бытия, 6:19).
Причем, ему не было сказано спасать те виды, которые "эстетически, экологически, образовательно, исторически, оздоровительно или научно ценны" для людей. Ему было приказано спасать их всех, вне этих полезностей для людей. Ибо все они были созданы богом и имели религиозную ценность (или как сейчас говорят экофилософы - внутреннюю ценность). К сожалению, сейчас виды защищают почти всегда только с позиции их пользы для людей.
История с Ноем учит вечному уважению к жизни.
Пророк Исайя вещал:
Волк
будет жить с ягненком,
Леопард
будет спать рядом с козлом,
Теленок
и лев вместе расти
и
ребенок будет их пасти
Никто
не будет что-либо уничтожать
на
моей святой горе,
Ибо
земля будет полниться знанием о
Боге,
подобно
тому, как вода заполняет море
[1](Исайя, 11:69)
Американские христианские теологи считают, что каждое создание - это присутствие бога, а "ближний" - это экосистема (Иисус завещал любить ближнего как самого себя).
Бог желает, чтобы виды продолжали свое существование, и каждый, кто желает уничтожить вид во имя "развития", посягает на прерогативу бога. Недаром первоначальной заповедью бога было "Да пребудут они среди нас".
Во Второзаконии [1](22:6-7) сказано - если птенец выпал из своего гнезда, прохожий не должен пройти мимо, а положить птенца в гнездо, тем самым продлив его жизнь.
Еще в 1898 году Иоанн Златоуст, константинопольский архиепископ заявил: "Не дерзай поносить творения Божия потому только, что тебе неизвестна цель их". Блаженный старец Силуиан говорил, что "Дух Божий учит жалеть всю тварь, так что без нужды и листа на дереве не хочется повредить. А на человеке лежит долг заботиться о всем творении: и потому всякий вред, без нужды нанесенный животному и даже растению, противоречит закону благодати. Потерявший благодать не воспринимает красоты мира и ничему не удивляется".
Хотя христианство не признает священности природы как таковой, на местах, под воздействием местных традиций и языческих религий, допускается культ священных природных объектов.
В Украине, России, Белоруссии на протяжении веков поощряли почитание и сбережение священных криниц. Нередко христианские священники сами освящают такие источники.
У русских крестьян, исповедовавших христианство, еще в конце XIX века имелись свои священные рощи. Крестьяне поясняли, что эти рощи принадлежали тому угоднику, во имя которого построена часовня, и роща является его собственностью, которую он оберегает и охраняет ревниво от всякого насильственного вторжения постороннего лица.
В. Даль так описывал обряд освящения (заповедания): "Заповедать лес, запретить в нем рубку - это делается торжественно - священник с образами, или даже с хоругвями, обходит его при народе и старшинах, поют "Слава в вышних", и запрещает въезд на известное число лет" (Даль, 1981). В Орловской губернии России неприкосновенными считались рощи, выросшие на местах старых церквей.
В Эфиопии земля вокруг христианских церквей является священной: здесь нельзя пахать, рубить деревья, даже срывать с них листья. В результате, вокруг многих церквей живут дикие животные, в других местах почти истребленные. При строительстве новой церкви особо важно посадить два дерева: оливу и кедр.
В отличие от западного или византийского христианства, участки дикой природы у православных отшельников не считались проклятыми, еще не отвоеванными церковью у дьявола. По их мнению, дикая природа или дикие звери не могли быть опасны праведнику, живущему подобно окружающему его миру по общему закону. Любовь к ближнему в "пустыне" превращалась для них в любовь к тварям божьим. "Нетронутая" природа воспринималась подобно нерукотворному храму, в котором ощутимо присутствие божие. "Пустыни" считались также "заповедными местами": там природа не помрачена человеческим грехом и остается верной заповедям творца.
Но одновременно эти земли, леса, луга, озера могли быть "заповеданы", завещаны их владельцам, монастырю или церкви - в них можно видеть отдаленный прообраз современных заповедников [3].
На экологической конференции в декабре 1971 года кардинал Вилло, который тогда являлся госсекретарем Ватикана, заявил, что любое нападение на творение представляют собой оскорбление творца.
"Постоянное попечение о благобытии всей твари возможно лишь при любви к каждому созданию", - считает Патриарх Московский и всея Руси Алексий II [2].
Летом 2000 г. Русской православной церковью принята Социальная концепция, содержащая специальный экологический раздел. В нем сказано, что экологический кризис имеет антропогенный характер, и его преодоление в условиях духовного кризиса невозможно.
В разделе подчеркнуто, что природа - это не вместилище ресурсов, а дом, где человек - домоправитель, и храм, где он священник, служащий единому Творцу.
Некоторые экотеологи полагают, что Иисус, призывая любить ближнего как самого себя, подразумевал под "ближним" не только другого человека, но и природу. Американский экотеолог Поль Сэнтмайр полагает, что природа и человек являются равноправными членами Божьего царства.
Фраза о том, что Христос умер в не меньшей мере за леса и животных, чем за людей, не звучит сейчас удивительно. Творец всех существ является также и спасителем всех существ. Нельзя не согласиться также и с таким мнением: поскольку Бог создал природу так же, как и человека, то она тоже заслуживает уважения как создание Бога. Отсюда следует, что охрана природы является делом божеским, сама дикая природа - божественна, человек не имеет права производить в ней изменения, меняя божественный порядок, что является грехом.
2. ЭКОЛОГИЯ ПРАВОСЛАВНЫХ МОНАСТЫРЕЙ
После Ренессанса европейское общество, использовав выработанные христианской культурой формы, обмирщив их, добилось решающих успехов в материальной стороне цивилизации. Человечество поставило эти формы на служение своим идолам, "выпустило на волю джинна" в социальных процессах. Не в последнюю очередь это проявляется в отношениях общества с природой. Восстановление утерянного равновесия и гармонии между человеком и космосом, безусловно, надо начинать с пересмотра духовных основ. Для этого необходимо научиться видеть новые грани традиционной христианской культуры, в том числе такого важного ее элемента, как монашество.
Экологический кризис, с христианской точки зрения, означает доведение до предела порождаемого человеческой греховностью разлада вселенской гармонии. Поэтому преодоление этого кризиса связано с возможностью так или иначе преодолеть человеческую греховность. Христос совершает Искупление человечества от первоначала греха: Он выступает как Новый Адам, основоположник рода спасаемых. Однако Жертвой Христовой не заканчивается дело Богочеловеческого Искупления. Можно говорить об этом продолжении Его дела и в целом, как об основном мистическом смысле истории новой эры, и в отдельных отношениях - в том числе экологическом.
Вспомним, что по Библии после адамова греха следующей ступенью человеческого падения было братоубийство, совершенное Каином. Именно Каин построил затем первый город [1] (Быт 4.17). Здесь вспоминается не только тот факт, что экологический кризис имеет своим основанием технизированную цивилизацию и урбанизацию, безмерный рост городов и их населения, сопровождаемые все более широким развертыванием потребительского образа жизни. Вспомним также замечательные слова блаженного Августина о двух градах, один из которых создан любовью к себе, доходящей до ненависти к ближнему, а другой любовью к Богу, доходящей до самоотвержения. Последние слова святого относятся, конечно, и к Церкви в целом, но в большой степени здесь подразумевается монашество, переживавшее время своего начального расцвета.
Именно монашеское движение выполнило для человечества анти-каинову духовную миссию.
Путь монаха уводил прочь от мира. Это было бегство от людей, из гнетущей общественной среды, присвоившей себе христианскую атрибутику, но, как и в языческое время, исполненной вопиющей несправедливостью, насилием, развратом и лицемерием. Здесь можно видеть момент социального протеста, однако это был не путь классовой борьбы - разновидности каинова греха, хотя бы, как в сектах хилиастов, под благовидными знаменами "царства Божия на земле". Это был путь полного самоотречения - тем более, отрешения от видимого, природного бытия. И все-таки, как мы увидим, именно через это отрицание становилось возможным прийти к новому утверждению, обновленному союзу человека с миром. Только таким путем, через причастность Таинству, сотрудничество (синергию) Богу в искупительном возрождении Вселенной, оказывается в конечном счете достижимо человеком и спасение собственной души.
Уходя в уединение ради совершенного исполнения евангельских заповедей, первые монахи не думали ни о каком социальном строительстве или тем более собственном общественном статусе - почетном ангельском чине. Побуждения монахов-первопроходцев столь ясны и непритязательны, что это кажется совершенно неправдоподобным на взгляд нашего "умудренного" века. Но воздвижение града Божьего на земле стало возможным только благодаря такому простодушному деланию.
Первоустроителям монашества казалось, что достижение цели спасения невозможно без избавления от всего земного. Поэтому естественным был полный отказ от мира, телесная аскеза и безбрачие. Святые отцы полагали свою опору лишь в мире потустороннем, отвергая ради любви к Богу всякую привязанность к бренному бытию. Само слово монах, в переводе с греческого - "уединенный". На Руси монахов называли иноками. Иноки - "иные", живущие по иному, чем остальные люди. Все первые монахи были анахоретами - отшельниками. Их именовали также еремитами - пустынниками, что свидетельствует о характере выбиравшихся ими для жительства местностей. Отшельники удалялись в места пустынные - по экологическим категориям, это полупустыни или микрооазисы среди настоящих иссушенных и раскаленных пустынь. За идеал брались образы пророка Илии и Иоанна Крестителя.
В пустынножительстве нельзя видеть какой-то эстетический порыв селиться на диких, "экзотических" пространствах. Стремление сюда определялось просто необходимостью покидать приспособленные для жизни густонаселенные территории и мир, который "во зле лежит", чтобы остаться наедине с Богом. Сами по себе пустынные места - это образ неприветливой, отчужденной от человека и попросту грозной природы. Это отчасти и символ "пустой, непроходной и безводной" земли человеческой души, находящейся в отлучении от Бога через страсти - пороки и греховные привычки. В таких местах отшельникам являются в жутком виде демоны, искушающие их. В пустыне водятся львы, гнездятся скорпионы и змеи, представляющие постоянную угрозу жизни. Здесь обретаются также чудовищные драконы - может быть, не только как призрачные наваждения, ибо жития повествуют о них во вполне реалистической манере, как о чем-то само собой разумеющемся.
Вражью силу отшельники побеждают духовным подвигом. Почти буквально воплощая стих псалма (90.13), они "на аспида и василиска наступают, попирают льва и дракона". Впрочем, что касается львов, это выражение не оправдывается. С этими хищниками и другими зверями отшельники обращаются исключительно дружелюбно. Примеры чего многократно приводятся в житиях. В окружающем же скудном и диком мире пустынники находят не только образ отчуждения, но и первобытную красоту. В ней легче, чем под покровом дела рук человеческих, узреть проявление Бога - зиждителя твари.
Обитание в местах необитаемых было возможно только для небольшой части монашества. Сами по себе незаселенные территории, которые могли быть хоть как-то приспособлены для жизни, были уже в то время достаточно ограничены. Самой знаменитой среди них стала область Фиваида в Египте. По мере роста числа людей, увлеченных примером пустынников, подобные области вскоре превращались в относительно населенные. Начинала появляться и необходимость в руководстве многочисленной неопытной братией, вступавшей на монашеский путь. Так стали образовываться монашеские общины. Первоначальным вариантом их устройства была лавра. Первые лавры были просто группами отдельных хижин - келий. Подобные поселки пустынников иногда разрастались до размеров значительной колонии - 5000 человек и более.
В собственном смысле монастыри возникают с образованием монашеских общин, получивших название общежития, по-гречески киновия. В киновии келии - небольшие комнаты, расположенные в монастырском здании. Иногда, как по уставу св.Василия Великого или некоторых направлений западного монашества, братья в общежитии отдельных келий не имеют. На практике киновия становится основным типом монастыря, а отличие лавры делается в большой степени номинальным. В России это отличие является, можно сказать, "титулярным", поскольку название лавра соотносилось в основном с более высоким рангом монастыря.
Форма монашеской общины перебросила мост от идеи спасения одиночек к идее малого града Божьего и даже малого космоса. Эта община строилась как совершенное общежитие, когда все иноки составляют единую братскую семью, под началом настоятеля. Последний именовался в разных монастырях различно - авва (отсюда искаженное "аббат"), игумен, архимандрит,- но везде играл одну и ту же роль отца-наставника монашеской семьи. Главные обеты монаха, наряду с целомудрием, составляют, как известно, совершенная нестяжательность и послушание. Это действительно важнейшие условия того, чтобы было более успешым нравственное возрастание и не осложнялись взаимные отношения в иноческой семье. Монахи не должны были иметь никакой собственности. Все необходимое "по потребности" постриженник получал из общих средств монастыря, внося туда, "по способности", материальный вклад при вступлении и, в процессе жизни в нем, трудовой - по послушанию.
Экология входит в орбиту монастырского бытия не как программная идея, а совершенно естественным путем. Основная цель монашеской общины - равным образом, лавры или киновии - создание своеобразного органичного мира, в котором совместное бытие братии соразмерно духовному устроению каждого из них. Как при строительстве храма, где идеальная красота может воплотиться только в строго рассчитанной конструкции, на переднем плане создания монастырской формы стояла конкретная практическая, даже экономическая задача. Надо было обеспечить пропитание и упорядоченный быт для большой, хотя и непритязательной к условиям жизни группы людей. Сам этот быт должен был не только не противоречить основной, духовной цели, но и служить ее достижению. И за основу отношения членов общины с материальным миром, которое бы одновременно удерживало человека в аскетическом напряжении и позволяло бы обустраивать его существование, был взят труд, одновременно и духовный, и физический. Нам, быть может, кажется естественным видеть в категории труд духовное содержание, но на протяжении тысячелетий Древнего мира труд считался скорее уделом рабов - если не унижением, то сугубо вынужденным для свободного человека.
Труд был поднят монашеством в своем значении от простого добывания хлеба насущного до уровня служения Богу, а в человеческом плане - содействия внутреннему совершенствованию и укреплению уз братства. Монастырский уклад, в первую очередь, предписывал избегать праздности и находиться в непрестанном делании. Это означало либо бодрствование в молитве, либо работу - хозяйственную или связанную с умственной деятельностью, чаще всего переписывание книг. Физический труд, таким образом, органически чередовался с духовным. Монах должен был и учиться соразмерности космическому порядку у тварей малых, и сам по возможности пособлять их жизни. В первых монастырях, ухаживая за землей, обычно не содержали домашних животных.
Послушание, несомненно, представляет горделивому современному человеку камень преткновения еще больший, чем отсутствие собственности. В монастыре практикуется безусловное послушание. Распорядок жизни подчинен строгому уставу, который предусматривает дисциплину и подчинение всякому знаку настоятеля монастыря и духовнику. Даже если настоятель, с человеческой точки зрения, неправ - по твоей вере и послушанию, Бог направит его ошибку ко благу.
В основном, слово послушание приобрело в монастырской практике смысл назначения на определенный вид работ. В общежитии монахи могли составлять своего рода хозяйственные артели. В обителях, находившихся под опекой основателя киновийного монашества св.Пахомия, группы монахов, живших по кельям одного строения под началом "домоправителя", выделялись по их роду трудовой деятельности. Работы были самого разного рода: возделывали землю, разводили сады и огороды, работали в кузницах, в кожевнях, в пекарнях и т.д..
В сущности, начиная с первых киновий, монастыри представляли собой полный цикл хозяйственной жизни общества, натуральное хозяйство. Это выражение приобрело негативную окраску при сопоставлении с товарно-денежным, однако мы должны помнить и исходное значение термина "натуральный" - естественный. Соразмерность человеческой жизни и природы, конечно, противоречит максимальной прибыльности, лежащей в основе рыночных отношений. Новое понимание труда через духовное обновление личности в сочетании с ведением натурального хозяйства переросло в то, что можно охарактеризовать как социально-экологическое обновление мира. Это было внесение в мир неприметным образом христианских начал на уровне основ цивилизации.
3. Православная церковь о путях решения экологических проблем
Православное миропонимание противостоит безграничной вере в научно-технический процесс как универсальное средство для разрешения всех мыслимых и немыслимых проблем. Невозможно преодолеть пагубные последствия деятельности человека путем продолжения и дальнейшего усовершенствования той же самой деятельности Безудержное движение по пути все большего потребления, чисто материального благополучия и власти над природой, обрекает человека на все большее удаление от Бога и противостояние Ему.
В Книге Бытия мы встречаем первые свидетельства того трагического разрыва, который произошел между экономикой и нравственной культурой. Речь идет об искусном земледельце, но нравственно не преображенном человеке - Каине. Подобные несоответствия более чем хорошо известны во всемирной истории. Разрыв между научно-техническим прогрессом и нравственным порядком в мире должен быть преодолен и это есть главное условие выживания и развития цивилизации.
Экономика и нравственная культура возникли на заре человеческой истории и развивались, связываясь между собой внешне и внутренне. Вместе они составляют основное содержание того всемирно-исторического процесса, который принято называть цивилизацией. Открывающийся человеку мир и созидающаяся в самом человеке внутренняя духовная жизнь глубоко и таинственно взаимосвязаны. Поэтому ответственность человека за состояние мира оправдана в той же мере, в какой мир является средой выявления и становления человеческой личности, ее творческих сил.
Отказ от веры в безграничные возможности человеческого разума и научно-технического прогресса не означает отказа от достижений человеческого труда, таланта и творчества. Необходимо лишь только уметь различать деятельность угодную Богу от той, которая противостоит Ему.
По отношению к природе принцип соработничества Богу можно определить следующим образом: если удовлетворение жизненных потребностей превращается в удовлетворение прихотей, то это и есть та грань, за которой начинается деятельность во зло, какими бы гуманистическими лозунгами такая деятельность ни прикрывалась. Пресыщенность безнравственна, когда рядом с ней соседствует нужда.
В “домостроительстве благодати Божией” природа без человека не имеет смысла. Поэтому в основе решения конкретных экологических проблем должна лежать защита человека во всей его духовной и телесной полноте. Нынче человеку (по грехам его) грозят многие опасности. Это и экономические катастрофы и войны. Однако кроме войны существуют менее заметные и более эффективные методы агрессии, такие как снижение уровня доступности медицины, нищета, сокращение количества и качества образования... Отсутствие военных действий еще не свидетельствует о мире. Во всем хитросплетении современной жизни народа главным, как и во все времена, остается защита его души, души каждого человека, ибо “... какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?” [1] (Мф.16,26).
Перечень ссылок
Библия: Книги Священного писания Ветхого и Нового Завета.
Православие и экология, 1997, М., Московский Патриархат, 440 с.
Христианство и экология. Сб. статей, 1997, СПб., Изд-во РХГИ, 352 с.
Православные монастыри и экология, 1994, М., 73 с.
Борейко В.Е., 1997, Экологические традиции, поверья, религиозные воззрения славянских и других народов, т. 1, издание второе, дополненное, К, Киевский эколого-культурный центр, 224 с.
Русский Христианский Гуманитарный Институт. Сборник статей и материалов конференции «Христианство и экология». И.Кучеров, Т.Горичева, С.Чебанов.