Образ рыбы в рассказе В.П. Астафьева «Царь-рыба»
и повести Э.М. Хемингуэя «Старик и море»
Ливанова Полина, МОУ СОШ №141
Как великий художник, природа умеет и с небольшими средствами достигать великих эффектов.
Г. Гейне
Мы живём среди природы, мы друзья её. Она беспрестанно с нами беседует, но тайны своей нам не выдаёт. Мы постоянно оказываем на неё действие, однако, не имеем над ней никакой власти.
В. Гете
ВВЕДЕНИЕ
Сейчас в нашу жизнь возвращается огромный пласт языческой и православной культуры.
Древняя религия наших предков, которую считали забытой, до сегодняшнего дня продолжает жить в повседневных обычаях. К сожалению, нет о славянском язычестве просто и доступно написанных книг, подобных тем, какие посвящены древнегреческой, древнеримской и другим мифологическим системам.
Актуально понять, что в ту далёкую эпоху, когда складывались мифы, люди мыслили образами. «Земля – живое существо, – говорили саамы (жители Кольского полуострова). – … Нельзя делать больно Земле, нельзя её ранить…» И в просторах северной тундры от века уживались друг с другом Земля, олени и человек. Люди, жившие на американском континенте, тоже считали себя частью природы: индейцы Перу поклонялись рыбе, которую они ловили в больших количествах. Они верили, что первая рыба, которая была сотворена в "верхнем" мире, породила всех других рыб этого вида и позаботилась о том, чтобы наплодить побольше детей, чтобы потом из них возникло человечество. Эти индейцы считали богами всех рыб, которые были им полезны. Племя, жизнь которого зависела от рыбной ловли, старалось обращаться с рыбой почтительно из страха не угодить душам рыб, которые после этого не стали бы попадаться в сети. а славяне верили, что над седьмым небом есть остров, на котором живут прародители всех птиц и зверей. Туда возносятся души зверей, добытых охотниками, и держат ответ перед «старшими»: рассказывают, как поступили с ними люди. Соответственно, охотник должен был благодарить зверя, позволившего взять свою шкуру и мясо, и ни в коем случае не издеваться над ним, не причинять лишних мучений. Тогда «старшие» скоро отпустят зверя назад на Землю, позволят снова родиться, чтобы не переводилась рыба и дичь.
Древние люди считали, что человек и природа – единое целое. Но зачем нам, современным людям, живущим в эпоху покорения космоса и компьютерных технологий, знать о Перуне и Яриле, леших и водяных? Да потому что все истории, дошедшие до нас, мифы хранят древнюю мудрость, великую и простую науку: жить, понимая и оберегая Природу.
Говорят, кто выстрелит в Прошлое из пистолета, в того Будущее выстрелит из пушки. Тогда может случиться так, как пишет Астафьев: « Реки царь и всей природы царь – на одной ловушке. Караулит их одна и та же мучительная смерть...»
И Э.М. Хемингуэя, и В.П. Астафьева интересует нравственно-философский аспект взаимоотношений человека и природы. Разве случайно у писателей, живших на противоположных концах земного шара, произведения близки в своей идейной направленности? И почему же именно рыба противостоит человеку, заставляет его переосмыслить и переоценить то, чем до сих пор жил?
Итак, объектом исследования становится образ рыбы. Выяснилось, что корни этого образа – в мифологии и Библии. Нас заинтересовало его истолкование современниками. Была выдвинута гипотеза: образ рыбы остается глубоко символичным. Но что он символизирует ныне и какова его роль в творчестве разных народов?
Цель работы: установить, какова символика образа рыбы у древних народов и у писателей XX века, а именно: у Виктора Петровича Астафьева в его рассказе «Царь – рыба» и у Эрнеста Миллера Хемингуэя в повести «Старик и море».
Для достижения поставленной цели необходимо выполнить следующие задачи:
ознакомиться с Библией; прочитать мифы, предания, сказки разных народов, рассказывающие о рыбе;
сравнить биографии писателей и их произведения: «Царь-рыба» – рассказ из одноименного сборника В.П. Астафьева – и «Старик и море» – повесть Э. Хемингуэя;
сделать выводы о роли образа рыбы в творчестве обоих писателей и её символическом значении.
Художественный образ – как и в древности, обобщённое понятие: картина, способ отражения окружающего мира, переживаний человека. Но понятие «образ» тесно связан с понятием «символ», потому что, согласно определению, символ (в переводе с греческого – знак, опознавательная примета) – слово или предмет, условно обозначающие сущность какого-либо явления. При этом символ, в отличие от аллегории, предполагает индивидуальность восприятия: каждый в зависимости от своего интеллектуального потенциала различит в нём определённое количество значений. Например, образ акулы – символ опасности, зла, смерти. Лосось символизирует изобилие, знание, вдохновение (так считают американские индейцы и финно-угорские народы). Дельфин символизирует свободу, благородство, любовь. Для меня стало открытием, что Иисус Христос иногда называется в ранней христианской литературе «рыбой». Надпись ikhthus (рыба) в ранней Церкви была шифрограммой имени Christos. такжео и воскрешего. в вей от ада. зывать собирателей душ.
Довольно много литературы посвящено сравнительному анализу творчества Астафьева и Хемингуэя. Главные темы исследований: экология и тема судьбы, а вот отдельной работы о роли образа рыбы в творчестве этих писателей встречено не было. Это новое направление исследования, поэтому информация собиралась по крупицам. Были прочитаны повествование в рассказах Астафьева и повесть Хемингуэя, кроме того «Хемингуэй на Кубе» Норберто Фуэнтеса, «Мы – славяне!» Марии Семеновой, страницы различных энциклопедий и много другой литературы. Найдено много интересных фактов, связанных с образом рыбы как символом. Объединив разные представления об образе рыбы, мы соотнесли их с указанными произведениями, нашли сходства и различия.
I рыба как объект исследования
Рыба – библейский образ.
Раннехристианский мыслитель, пресвитер карфагенской церкви Тертуллиан говорил: «Мы маленькие рыбки, ведомые нашим ikhthus, мы рождаемся в воде и можем спастись не иначе, как пребывая в воде». как видим, символика рыбы связана и с таинством Крещения. Первые христиане приписывали чудодейственные свойства воды из священной купели незримому присутствию в ней Христа и превратили рыбу, обитающую в воде, в символ этой святости. Как уже указывалось выше, надпись ikhthus (рыба) в ранней Церкви была шифрограммой имени Christos. такжео и воскрешего. в веру.
ей от ада. зывать собирателей душ. 1818181818181818181818181818181818181818181818181818181818181818181818181818181818181818181818181818181818181818181818181818 И поэтому не случайно слово ikhthus читали как аббревиатуру фразы Iesus Christos Theu Yu Sotir - Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель. Оно являлось символом веры и чистоты девы Марии, а также причастия (где теперь рыба заменяется хлебом и вином). Именно потому так часто изображают рыбу на самых разных предметах. Несколько рыбок – символ пищи (возможно, они более узнаваемы, чем хлеб). Якорь с изображёнными на нём рыбками – это символ человеческих душ, которые нуждаются во спасении.
К рыбе у христиан особое отношение. Об этом можно судить уже по тому, что ее разрешается есть в определенные дни поста (мясо и молочную пищу в то же самое время не употребляют).
В Новом Завете образ рыбы встречается неоднократно: рыбаков, ставших апостолами, Христос называет «ловцами человеков» (Мф. 4.19; Мр. 1.17), Царствие Небесное уподобляет «неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, который, когда наполнился, вытащили на берег и севши хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон» (Мф. 13. 47,48). Вспомните насыщение народа в пустыне хлебами и рыбами (Мр. 6.34-44; Мр. 8.1-9), трапезу Христа и апостолов после Его воскресения (Иоан. 21.9-22).
С рыбой также связывается тема смерти и воскрешения. В книге мертвых рыбная ловля символизирует скрытую и беспощадную борьбу, происходящую в потустороннем мире. Умершие должны превратиться в духов-рыбаков, которые, укрывшись в тени, подстерегают злых демонов, чтобы сразиться с ними. Библейский Левиафан, являющийся олицетворением смерти, тьмы, водного хаоса, изображается не только в образе дракона, но и в образе рыбы.
А какое место занимает библейская символика в произведениях В.П. Астафьева и Э.М. Хемингуэя? У обоих писателей присутствует особый уровень художественного обобщения, который можно назвать символическим. Библейская символика проявляется уже в именах героев. Рыбак Сантьяго (Святой Иаков) именем своим связан с одним из апостолов Христа, библейского рыбака. У Астафьева главного героя, рыбака-браконьера, зовут Зиновий, что значит – живущий по Богу. Но по заповедям Божьим Игнатьич как раз не живёт, возможно, поэтому и лишает его писатель имени, называя только по отчеству. Имя, данное при рождении, определяет судьбу человека. Уже именами героев оба автора подчёркивают, что и для Игнатьича, и для Сантьяго путь наверх не закрыт, нужно только «худое» (заботу о материальном) «выбросить вон», а позаботиться о «хорошем» (духовном).
Рыбак, Рыболов – символ мудреца, стяжавшего богатства глубины духа и подсознания. В христианской традиции рыболовом принято называть собирателя душ, то есть новообращенных: когда святой Петр спасает людей от ада, рыбы служат символом неверных, коих следует обратить в веру. Поэтому оба героя – рыбаки: им дана возможность понять своё предназначение и спасти свою душу.
До встречи с рыбой оба героя не верят в бога и, как библейский Иона (Кн. Пр. Ионы 1.10), проглоченный рыбой, «бегут от лица Господня». Уже поймав царь-рыбу на крючок, Игнатьич пугается её зловещего вида и думает: «Да что же это я?.. Ни бога, ни чёрта не боюся, одну тёмную силу почитаю…» Сантьяго, когда боль в руке становится нестерпимой, говорит: «В бога я не верую. Но я прочту десять раз «Отче наш» и столько же раз «Богородицу», чтобы поймать эту рыбу…» После встречи с рыбой в душах героев начинаются изменения, пока незаметные для них самих, но рыба как проводник настойчиво ведёт их души к перерождению. «Повелел Господь большому киту проглотить Иону» и носился Иона по волнам во чреве кита три дня и три ночи (как и Сантьяго, лодку которого большая рыба носила по волнам три дня и три ночи). Помолился Иона из чрева кита: «…Объяли меня воды до души моей, бездна заключила меня;.. но Ты, Господи Боже мой, изведёшь душу мою из ада. Когда изнемогла во мне душа моя, я вспомнил о Господе, и молитва моя дошла до Тебя…»
Таким образом, чрево кита – это эквивалент нижнего мира, царства мертвых, в котором нужно побывать, чтобы осознать свои прегрешения и воскреснуть к новой жизни.
2. Мифологические корни образа рыбы
На ранней стадии общественного развития основным способом понимания мира была мифология (от греческого слова mythos – предание, сказание), в ней отразились такие черты первобытного мышления, как анимизм, антропо- и зооморфизм и тотемизм.
У разных народов свои мифы о происхождении Земли, но в основе большинства – образ рыбы. Возможно, рыба, как опора земли, происходит из древнеиндийских мифов о мировой горе среди океана. Эти мифы повлияли на центральноазиатские традиции (сходные варианты зафиксированы у айнов, японцев и других народов Евразии). Согласно бурятским представлениям, резкое движение рыбы-опоры, плавающей в океане, приводит к землетрясению. У алтайцев – землю, созданную Ульгенем, поддерживают три рыбы: когда одна рыба опускает голову, начинается наводнение.
Рыба в древних мифах о происхождении Земли проявляется в двух вариантах – активном, когда рыба приносит со дна первозданного океана ил, из которого создается суша, и пассивном, когда рыба (кит, три кита, дельфин) является опорой земли. Как можно заметить, символ рыбы неотделим от символа воды, который означает всеобщее обновление природы.
Посередине славянской вселенной, подобно желтку, расположена сама Земля. Верхняя часть – наш живой мир, нижняя – Нижний Мир, Мир Мёртвых. Чтобы попасть из Верхнего Мира в Нижний, нужно пересечь Океан-море, окружившее Землю.
Сниженный вариант демиургической функции рыбы обнаруживается в преданиях и мифах о потопе, где рыба выступает как спаситель жизни. Например, из индийского фольклора узнаём, как первочеловек Майну поймал рыбу, которая попросила вырастить ее, обещая спасти в будущем Майну от потопа.
Согласно древним представлениям разных народов, рыба может символизировать как щедрость, плодородие, изобилие, мудрость, так и скупость, скудость, равнодушие, глупость. В Египте рыба была символом злосчастия и олицетворяла преступление, страх, домогательство. Изображение гигантской рыбы, пожирающей рыбную мелочь, трактуется как иносказание о неумолимости и верховной мощи Природы. Люди, жившие в древности, верили в существование матери-рыбы, говорящей человеческим языком. Каменные статуи рыб – вишаны, найденные на территории неолитических стоянок в погребениях первобытных людей на Кавказе, в Северной Монголии и Сибири, свидетельствуют о том, что с глубокой древности к рыбе относились, как священному животному. Рыбный мотив рисунка и орнамента на посуде и женской одежде известен с пятого тысячелетия.
В основу астафьевского рассказа положена притча о Царь-рыбе, которая сводит воедино два главных мотива произведения – расплаты и спасения. Царь-рыба в произведении символизирует саму природу – первооснову, «первомать», давшую человеку жизнь. Осётр наделён сверхъестественными возможностями, он предстает перед Игнатьичем как некое мифологическое существо: «рыба плотно и бережно жалась к нему толстым и нежным брюхом. Что-то женское было в этой бережности, в желании согреть, сохранить в себе зародившуюся жизнь». Автор сравнивает рыбу с доисторическим ящером, а главному герою приходят мысли: « Да уж не оборотень ли это?!». Человек поднял руку на природу, и, может быть, ему придется заплатить за все содеянное. А спасение заключается в том, чтобы вспомнить свои прегрешения, покаяться и попросить прощение.
В науке о мифах принято называть два противоборствующих начала – Космос (покой, гармония) и Хаос (борение и разруха). В произведении Хемингуэя «Старик и море » данное мифологическое начало легко определяется: покой (размеренная жизнь Сантьяго) и борение( трехдневная борьба с рыбой); гармония( единство старика с природой) и разруха (нападение акул). Акулы, согласно мифологии, символизируют опасность, зло, смерть. Они изуродовали меч-рыбу, лишив старика долгожданной радости. Сантьяго вновь грозит опасность, а может быть, и смерть, потому что «из рыбы снова течёт кровь, и вслед за этой акулой придут другие». Меч-рыба и старик – главные герои произведения. Сантьяго неоднократно сравнивает себя с рыбой, разговаривает с ней: «Ведь она моя родня…», « Послушай, рыба… Зачем же тебе надо, чтобы и я тоже умер? », «Ты губишь меня, рыба… Это, конечно, твоё право…», «…я все-таки убил эту рыбу, которая мне дороже брата…» И он радуется, что «не приходится убивать солнце, луну и звёзды», и огорчается, что «убиваем своих братьев» в море. Отношение Сантьяго к окружающему миру сродни первобытному, когда люди не считали себя «царями» природы. Они жили в природе и вместе с ней. Наши предки полагали, что у каждого живого существа не меньше прав на жизнь, чем у человека. Старик также находится в единении с природой. И Природа спасает своё дитя (Сантьяго), отдавая рыбу в жертву.
Можно сделать вывод: у обоих писателей: и у Астафьева, и у Хемингуэя – рыба выступает в роли тотема, следовательно, в обоих произведениях нашёл отражение такой тип мифологического восприятия мира, как тотемизм (убежденность в родственных связях людей с теми или иными животными, растениями, явлениями природы).
II Виктор Петрович Астафьев и эрнест миллер Хемингуэй
(судьбы писателей)
Виктор Петрович Астафьев и Эрнест Хемингуэй в своих произведениях описывают житейские ситуации, произошедшие с людьми из народа: рыбаками, рабочими, солдатами. Так или иначе эта тема красной нитью проходит через всё творчество писателей. Чтобы понять, почему именно простые люди стали героями произведений этих авторов, необходимо более подробно познакомиться с биографиями писателей.
Виктор Петрович Астафьев родился в 1924 году в селе Овсянка, что под Красноярском. Детство – труднее и не придумаешь. Мальчику было всего семь лет, когда погибла мать. Много позднее, став уже известным писателем, Астафьев скажет: «И лишь одного я просил бы у своей судьбы – оставить со мной маму. Её мне не хватало всю жизнь». Во второй мировой войне он участвовал в звании рядового. Был дважды ранен, контужен. После войны сменил много профессий. В 1951 году газета «Чусовской рабочий» напечатала его первый рассказ. В 1953 году вышел первый сборник рассказов «До будущей весны». В 1961 году окончил Высшие литературные курсы. Писательская судьба Астафьева складывалась непросто. Чиновники называли его произведения дерзкими, чуть ли ни антисоветскими, да и читателями его повести и рассказы не всегда воспринимались из-за особенностей языка, правдивости и натуралистичности изображаемых событий. На родину писатель вернулся в 1979 году. Последние двадцать лет он прожил в родной Овсянке, выезжая лишь в Красноярск. 29 ноября 2001 года В.П. Астафьев скончался.
Эрнест Хемингуэй родился в 1899 году в семье врача в небольшом городке Оук-Парк близ Чикаго. С детства отец привил ему любовь к спорту, охоте и рыбной ловле, приучил к общению с природой. Хемингуэй ненавидел предателей, злых людей и любил животных. В 1916 году в школьном журнале «Скрижаль» был опубликован его первый рассказ «Суд Маниту». Его творческую деятельность прерывает война. Хемингуэй участвовал в первой мировой войне в составе транспортного корпуса Красного Креста. Был тяжело ранен осколком снаряда на итало-австрийском фронте. В 1923 году в Париже вышла его первая книга «Три рассказа и десять стихотворений». И дальнейшая писательская судьба Хемингуэя была успешной. В 1954 году он получил Нобелевскую премию «за мастерство повествования, в очередной раз продемонстрированное в повести «Старик и море». А вот в жизни он всегда ходил по лезвию ножа: война, авиа- и автокатастрофы, схватки с хищниками в африканских сафари, а кроме того, память об отце, покончившем жизнь самоубийством в 1928 году. С 1932 года писатель обосновался на Кубе. Последние десять лет для Хемингуэя были очень тяжёлыми: заболевает нервным расстройством сын Патрик, умирает друг и книгоиздатель Максвелл Перкинс, а вскоре – мать, жена Полина Пфейфер, Чарльз Скрибнер. В 1960 году появляются симптомы психической депрессии. Один из сыновей писателя сказал, что отец не хотел «провести остаток дней в больницах,.. чувствуя, как угасают силы и даже само сознание, психика». Смерть шла рядом, и он решил встретиться с ней сам, чтобы она не застигла его в врасплох. В 1961 году Хемингуэй покончил с собой.
Познакомившись с биографиями писателей, убеждаешься, что им обоим многое пришлось пережить.
«Мои «взрослые» книги, - писал Астафьев,– всегда трудно проходили в печать… Но, пожалуй, самая трудная доля выпала «Царь-рыбе». «Царь-рыба» – это повествование в рассказах, вобравшее в себя истории семей; множество судеб и характеров переплелось в нём. Этот композиционный приём позволяет автору легко перейти от повествования к размышлениям, публицистике; сделать обобщения. Народный язык астафьевских творений способен восхищать, а иногда и обескураживать.
Произведения Хемингуэя также необычны. Основное содержание творчества писателя – война, судьбы «потерянного поколения» (людей, духовно травмированных и ощущающих свою отчуждённость от общества). Особое место в произведениях занимают диалоги, которые вытеснили описания, авторские характеристики героев. Поражает односложность и нарочитая лексическая опрощенность, но за этим угадывается живая, трепещущая мысль. Понять подтекст произведения можно, осмыслив нравственное состояние героя.
Таким образом, мы пришли к выводу, что творчество и Астафьева, и Хемингуэя народно уже по своей тематике. Место действия – сибирская, кубинская деревня. Центральный герой – сибирский, кубинский крестьянин.
III Рассказ В.П. Астафьева«Царь-рыба» и
повесть Э.М. Хемингуэя «Старик и море»
1. ОСОБЕННОСТИ сюжетА И КОМПОЗИЦИИ
Нам не привыкать к потерям, но только до тех пор, пока не настанет момент потерять природу – после этого терять уже будет нечего.
С. Залыгин
Человек и природа, их единство и противоборство, о чищение и воскрешение человеческой души через контакт с природой – основные темы произведений «Царь-рыба» В.П. Астафьева и «Старик и море» Э. Хемингуэя.
С одной стороны, между текстами Астафьева и Хемингуэя нет сюжетно-тематической параллели. С другой стороны, можно смело говорить о единстве проблематики: отсутствие гармонии в собственной жизни и отсутствие гармонии во взаимоотношении человека и природы. Как раскрывают эти проблемы оба автора?
В каждом произведении присутствуют элементы притчи. Притча – жанр библейский, притчами любил изъясняться Иисус Христос. Древнее славянское слово «притча» означает «нежданный случай». Именно встреча героев с рыбой-мечтой заставляет показать их истинное «я».
Игнатьич, например, в начале повести предстает пред читателями таким: « …от людей не отворачивался, напротив, ко всем был внимателен, любому приходил на помощь, если таковая требовалась,.. при дележке добычи не крохоборничал». Но при встрече с рыбой «…забылся в человеке человек! Жадность его обуяла!..», «Надо ждать, жда-ать! Ну а дождешься, так что? Делить осетра? Рубить на две, а то и на три части – с братцем механик увяжется, этакий, …В осетре икры ведра на два, если не больше. Икру тоже на троих!?»,– таким теперь становится Игнатьич.
Старик Сантьяго восхищается рыбой, видя в живом создании, принадлежащем миру природы, совершенство, гармонию и красоту: « Ну не чудо ли эта рыба, и один бог знает, сколько лет она прожила на свете. Никогда не попадалась такая сильная рыба…..» Постепенно, как и Игнатьич, он теряет человеческое, и им овладевает холодная расчетливость и жажда наживы: «Но какая большая эта рыба и сколько она принесет денег, если у нее вкусное мясо».
Астафьев утверждает: кто безжалостен, жесток к природе, тот безжалостен, жесток к человеку. Природа у обоих писателей представлена водной стихией и её обитателями. У Хемингуэя человеку противостоит море. У Астафьева, Енисей - «река жизни» (так он назван в книге). Этот емкий образ уходит корнями в мифологическое сознание: у некоторых древних народов образ «река жизни» как «древо жизни» у других народов - наглядно-зримое воплощение всего устройства бытия.
Обстоятельства заставляют главных героев балансировать на грани жизни и смерти. Человеческие личности подвергаются высшей мере физических и нравственных испытаний. Наказание рано или поздно неминуемо настигает виновного – таков смысл рассказов. Главный герой каждого произведения в кульминационный момент обвиняет в случившемся себя. Игнатич вспоминает давнюю историю с Глашкой Куклиной, которой он некогда «пакостно» отомстил «за измену», чем навсегда опустошил её душу. Это воспоминание всплыло только при встрече с рыбой. У него возникают мысли: « Пробил крестный час, пришла пора отчитаться за свои грехи». Сантьяго всю жизнь ценил свою свободу и независимость; «Я – необыкновенный старик», – думал он. Встреча с рыбой меняет ход и его мыслей: «Жаль, что со мной нет мальчика. Он бы мне помог… Нельзя, чтобы в старости человек остался один…» «…Моя судьба была отправиться за ней (рыбой) в одиночку и найти её там, куда не проникал ни один человек… Теперь мы связаны друг с другом… Некому помочь ни ей, ни мне».
Любопытны и элементы формы, повторяющиеся у обоих авторов:
оба произведения имеют рамочную композицию;
повествование ведётся от третьего лица, однако исповедь героя искусно вплетена в текст от первого лица. Такой эффект двойного видения усиливает объёмность и убедительность представленной картины мира.
оба произведения имеют несколько кульминаций. Оба автора взяли за основу мотив фольклорного троекратного повторения испытания героев (Астафьев: 1. «Не трожь! Не осилить!» 2. «Господи! Да разведи ты нас!». 3. «Пробил крестный час, пришла пора отчитаться за грехи.» ; Хемингуэй: 1. «Ты губишь меня, рыба… Ну что ж… мне уже всё равно, кто кого убьёт» 2. «Он увидел, как за первым плавником из воды показался другой… он понял, что это широконосые акулы» 3. «Ты надругался над собственной удачей, когда зашёл так далеко в море»)
Финал обоих произведений можно трактовать двояко. Дальнейшая судьба обоих героев туманна. Оба одерживают победу, однако «победитель не получает ничего».
Тем не менее, главные проблемы, обозначенные авторами (о ценностных ориентирах жизни и о пути преодоления одиночества и распада бытия), находят свое итоговое разрешение. Главные герои не получили материальные ценности (рыбу), хотя оба заранее подсчитывали выручку за добычу. Оба они, и Сантьяго, и Игнатьич, по разным причинам, но оказались один на один каждый со своей «большой рыбой». Пройдя через испытание смертью, оба героя делают свой нравственный выбор в пользу человечности, в пользу будущего. Поддержкой, помощником и даже соратником Сантьяго (недаром старик отдаёт ему меч рыбы ) после всех лишений в «Старике и море» становится мальчик Манолин, а в «Царь-рыбе» Игнатьич ощущает «еще не постигнутое умом, освобождение, очищение от грехов».
3. «живи согласно природе…» (с енека)
В произведениях Астафьева и Хемингуэя - два главных героя: рыба и человек.
Игнатьича и Сантьяго связывает одна мечта: Игнатьич мечтает поймать Царь-рыбу, а Сантьяго Чудо-рыбу. Но в остальном, кажется, они не похожи: как по отношению к природе, так и к окружающим людям.
Игнатьич относился «ко всем с некой долей снисходительности и превосходства…», основательный хозяин, у него «лучший в поселке дом…самый красивый…на книжке лежит старыми семьдесят тысяч». Он ловит «рыбу лучше всех и больше всех». Всегда ходит опрятный: «стрижется под бокс, коротко, ладно…Руки у него без трещин и царапин,.. прибранный, рыбьей слизью не пахнущий». Но при всех его положительных качествах, Игнатьич – браконьер: «на родной реке татем» живёт. Он жесток к стерляди, калечит рыбу, не думая о том, что «с порченым позвоночником, с проткнутым воздушным пузырём, с порванными жабрами рыба не живёт» – она для него всего лишь «тварь». Такое варварское отношение к природе постепенно умертвляет душу, губит её. Но вот попалась Игнатьичу рыба, увидев которую, он «опешил… Что-то редкостное, первобытное…» «Редкостная рыба вдруг показалась Игнатьичу зловещей… маленькие глазки с желтым ободком вокруг темных, с картечины величиной, зрачков… таили в себе что-то зловещее… на доисторического ящера походила рыбина».
Эта встреча несёт в себе символическое значение. Астафьев сам называет осетра – «реки царь». В нашем понимании, это верховная, могущественная сила – суть Природы, которая проводит героя через испытание, помогая заглянуть в свою душу. И в минуту смертельной опасности в памяти Игнатьича всплывают слова деда: « А ешли у вас, робяты, за душой што есть, тяжкий грех, срам какой, варначество – не повяжитесь с царью-рыбой, попадется коды – отпушшайте сразу. Отпушшайте, отпушшайте!... Ненадежно дело, варначье». В этот момент Игнатич понимает, что рыбу не одолеть. Для чего же судьба сводит его с царь-рыбой? За какой-такой «тяжкий грех»? Он оглядывается на прожитую жизнь, вспоминает Глашку Куклину с её опустошённой душой. И вот уже звучат слова: «Прос-сти-итееее… се-еээээ...» Опасный поединок перерождает героя, он вырастает духовно и нравственно. Это столкновение, как исповедь перед лицом Всевышнего, потому что дальше Астафьев пишет: «Вот и прими заслуженную кару… Природа, она, брат, тоже женского рода! Значит, всякому своё, а богу – богово!»
За себя и за тех, кто «сей момент под этим небом, на этой земле мучает женщину, учиняет над ней пакости», просит Игнатьич прощение. Река, как священная купель, очищает его душу, и сразу становится легче «…от какого-то, ещё не постигнутого умом, освобождения». «Иди, рыба, иди! Поживи сколько можешь! Я про тебя никому не скажу!» – такими словами прощается обновлённый Игнатьич с уплывающей волшебной царь-рыбой.
Сантьяго – независимый, гордый, «необыкновенный» старик. Но при всем при этом «самый что ни на есть невезучий, многие рыбаки подсмеивались над ним». Внешний вид говорит о том, что проживание дается ему нелегким путем: «худ, изнеможен, щеки покрыты пятнами кожного рака …». Несмотря на тяжелые условия жизни, Сантьяго любил всё, что его окружало. С уважением относясь к морю и его обитателям, «он питал нежную привязанность к летучим рыбам…, мысленно он всегда звал море la mar, как зовут его по-испански люди, которые его любят… Старик думал о море как о женщине, которая дарит великие милости или отказывает в них…». В этом своём отношении к морю Сантьяго близок к первобытному мышлению, так как антропоморфизм и есть очеловечивание всего, что нас окружает. Старик любил не только море, но и его обитателей: любил «зелёных черепах за их изящество и проворство», «питал нежную привязанность к летучим рыбам», жалел птиц, «особенно маленьких и хрупких морских ласточек», просил прощение у пойманной и убитой им самки марлина и сочувствовал самцу, потерявшему подругу. Но эта любовь, приверженность силам добра, уважительное отношение ко всему живому, ответственность за поступки уживаются в его душе с мыслями о вырученных за чудо-рыбу деньгах и стоимости зелёных черепах.
Встреча с рыбой для Сантьяго закономерна: старик верил, что 85 – счастливое число, и поэтому после восьмидесяти четырёх дней неудачи он непременно поймает «рыбу в тысячу фунтов». И на самом деле, удача улыбнулась. «Рыба была такая большая», что он глазам не поверил: «громадное туловище, опоясанное фиолетовыми полосами… огромные грудные плавники раскинуты в стороны». Зачем же на его пути встречается чудо-рыба?
Сантьяго поймал меч-рыбу, но она его уносит далеко в море, так далеко, что «огни Гаваны исчезают». Трое суток длится поединок. Все чаще старика посещают мысли: «Неужели я оплошаю и умру из-за этой рыбы?..». Но и в самую трудную минуту Сантьяго не изменяет самому себе: ему «жалко большую рыбу, которую он поймал на крючок», он мучается оттого, что ей больно, что она голодна. Дорогой ценой достаётся победа, но сразу же возникает новая опасность – акулы.
В критические моменты Сантьяго вспоминает Манолина: «Жаль, что со мной нет мальчика. Он бы мне помог…». Рефреном через всю повесть проходят эти слова. Почему герой Хемингуэя вновь и вновь повторяет: «Жаль, что со мной нет мальчика»? Почему автору важно, чтобы он снова и снова говорил эти слова? Что должен понять и осознать старик?
Видимо, встреча с рыбой и все дальнейшие события – испытание. Рыба – посланец Природы. И когда Сантьяго покаялся, что «убил её (рыбу) из гордости», что «не по себе поймал рыбу», что убивал акул «с удовольствием», тогда Природа жертвует собой, ощущая кровную связь с человеком (рыба «мне дороже брата»). Она помогает старику вернуться к людям, к Манолину, который любит его и будет с ним до конца, несмотря ни на что.
После всего, выше сказанного, можно сделать вывод: хотя, на первый взгляд, герои не похожи, но в результате исследования видно, что есть объединяющее начало: чрезмерная гордость, гордыня. Это проявляется в их взаимоотношениях с окружающими: Игнатьич возвышает себя над другими людьми, относится «ко всем с некой долей…превосходства»; рыбу ловит в одиночестве, но делает это «лучше всех..»; у него «лучший в поселке дом». Сантьяго же говорит про себя: «Я – необыкновенный старик», рыбачить выходит в одиночестве (когда все остальные – артелями). Но лов у него не менее богатый: «три недели кряду каждый день привозил по большой рыбе».
Поэтому главные герой должны понять: в жизни, как и в природе, нужна гармония, а человек не должен оставаться одиноким.
Заключение
Меняются времена, и новым поколениям, воспитанным на иных культурных традициях, все труднее уловить тонкий смысл художественных деталей произведений, имеющих в своей основе мифологические и библейские образы и сюжеты. Сделать это сложно ещё и потому, что более полувека христианская литература в нашей стране не только не издавалась, но и была под запретом. Если же удается хоть немного проникнуть в замысел писателя, понять, что стоит за тем или иным образом, все произведение озаряется новым светом, в который раз удивляя своей бездонной глубиной.
Именно это произошло во время работы над произведениями В.П. Астафьева и Э.М. Хемингуэя. Начиная работу по образу рыбы, прежде всего вспомнили, что в основе и классической, и современной литературы как русской, так и зарубежной лежат два «кита»: фольклор и религия. Человек и природа, их единство и противоборство, очищение и воскрешение человеческой души через контакт с природой – основные темы произведений «Царь-рыба» Астафьева и «Старик и море» Хемингуэя.
Хотя в письме к искусствоведу Б. Беренсону Хемингуэй писал: «Море означает море, старик – старик, мальчик – это просто мальчик, а акулы – не лучше и не хуже, чем все прочие акулы», но в своём интервью репортёрам он же сказал: «Ни одна хорошая книга не была написана так, чтобы символы в ней были придуманы заранее и вставлены в неё. Такие символы вылезают наружу, как изюминки в хлебе с изюмом… В «Старике и море» я старался создать реального старика и реального мальчика, реальное море, реальную рыбу и реальных акул. Но если я сделал их достаточно хорошо и достаточно правдиво, они могут значить многое». Мифологические и библейские аллегории без труда просматриваются в повести Хемингуэя. Сантьяго думает: грешно или не грешно убить рыбу, «чтобы не умереть с голоду и накормить ещё уйму людей»? И хотя старик Сантьяго утверждает, что он не верит в Бога, он постоянно обращается к Богу с молитвой, вспоминает Святое Писание, глаз рыбы ему напоминает «лики святых во время крестного хода», а себя он сравнивает со Святым Петром, который тоже был рыбаком. Его вера – это смесь христианства и язычества (антропоморфизм и тотемизм). Старик разговаривает с морем, меч-рыбой и даже со своей больной рукой, одушевляя их и делая участниками диалога. Он придумывает сказку: «Жили-были три брата: рыба и мои две руки…»
В основе рассказа Астафьева лежит притча о царь-рыбе, которая сводит воедино два главных мотива произведения – расплаты и спасения. Царь-рыба у Астафьева символизирует господство, власть, а значит и неотвратимость расплаты за нарушение законов, ею установленных. Люди должны повиноваться законам природы, а не действовать против них. Именно это хочет донести до нас автор.
И, как пишет Г.М. Шлёнская в своей стать «Феномен Астафьева ещё ждёт своего раскрытия», во многих произведениях Виктора Петровича, а особенно в «Царь-рыбе», «то гневно, то убеждающе звучит требование опамятоваться, отважиться на самоосуждение, за которым, по словам русского мыслителя Константина Леонтьева, неизбежно следует покаяние и возрождение». Ибо в притчах Соломоновых сказано: «Придёт гордость, придёт и посрамление…» (11. 2), «Погибели предшествует гордость…» (16. 18)
Чтобы «удалить… гордость», оба героя должны пройти испытание смертью. Они обращаются к Всевышнему с молитвой и покаянием, и Бог «… возвращает человеку праведность его» (Иов 33. 17, 26) И Сантьяго, и Игнатьич делают свой нравственный выбор в пользу человечности, в пользу будущего. В Библии говорится: «Он освободил душу мою от могилы, и жизнь моя видит свет» (Иов 33. 28) После всех испытаний, как уже было сказано в предыдущих главах, в «Старике и море» поддержкой, помощником и даже соратником Сантьяго становится мальчик Манолин, а в «Царь-рыбе» Игнатьичу становится легче «…от какого-то, ещё не постигнутого умом, освобождения».
Можно сделать вывод, что у каждого есть на душе грех, который ждёт осознания и покаяния. И если сам человек этого не осознаёт, то он должен пройти испытание, «чтобы отвести душу его от могилы и просветить его светом живых» (Иов 33. 30). Рыба, как мы увидели, и в фольклоре (можно вспомнить и Золотую рыбку), и в религии выполняет роль проводника в Нижний мир, в котором нужно побывать, чтобы осознать свои прегрешения и воскреснуть к новой жизни. Наверное, не случайно рыбы, осётр и меч-рыба, похожи внешне своими длинными носами. В Библии написано: «Обнажи меч, и прегради путь преследующим меня; скажи душе моей: «Я спасение твоё»! (Пс. 34.3)
Список используемой литературы
«Аргументы и факты» на Енисее». № 1-2, январь 2002
Актуальные проблемы развития русской и зарубежной литературы: Сб.ст. Вып. 1 / КГУ, под ред. Н.А. Редько – Красноярск:
Астафьев В.П. Царь – рыба. – Красноярск: ГРОТЕСК, 1993
Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового Завета – Протестант, 1992
Волков А.М. В поисках правды – М.: Детская литература, 1987
?????? ?. ??????? ???????? – ???? LTD, 1999
Каган Л.В., Тахо–Годн А.А. Зарубежная литература – М.: Просвещение, 1977
Коровина В.И.. Коровин В.Я Мифы народов мира 2 – РОСТ СКРИН Мирос, 1996
Леденев А.В, Леденева Т.В. Сравнительное изучение русской и англоязычной литературы – М.: Дрофа, 2005
Полинский М.С., Токарев С.А. Мифы, предания и сказки Западной Полинезии. – М.: Наука, 1986
Последний поклон Виктору Астафьеву. Прощание – Красноярск: Ситалл, 2002
???????? ?. ?? – ???????! – ???: ??????. ??????? ??? «?????», 1997
Синельченко В.Н., Петров М.Б. В мире мифов и легенд. –Диамант, 1995
Фуэнтос Н. Хемингуэй на Кубе – М.: Радуга, 1988
Хемингуэй Э. М. Старик и море – М.: Детская литература, 1981
Яновский Н.А. Писатели Сибири – М.: Современник, 1988
14