Архитектура и скульптура 19 века

ГОУ СПО Московский колледж мебельной промышленности «МКМП».

Реферат по обществознанию

на тему «Архитектура и скульптура 19 века»

Студента 1 курса группы ДТ-11

ГОУ СПО «МКМП»

Лебедева

Глеба

Александровича

Преподаватель: Барабанова А. В.

Москва 2006

Архитектура и скульптура 19 века

В архитектуре и скульптуре 19 века выделяются следующие стили:

1. Барокко

2. Рококо

3. Классицизм

4. Ампир

5. Эклектика

6. Сецессион

Барокко

 Барокко (итал. barocco через исп. bar- ruecco от португ. barroco - причудливый, неправильный, дурной, испорченный) - один из самых трудных и многозначных терминов истории искусства. Словом «барокко» называют ряд историко- региональных художественных стилей европейского искусства XVII- XVIII вв., последние, критические стадии развития других стилей, тенденцию беспокойного, романтического мироощущения, мышления в экспрессивных, неуравновешенных формах.

    Слово «барокко» используется и как метафора в смелых историко- культурных обобщениях: «эпоха Барокко», «мир Барокко», «человек Барокко», «жизнь Барокко» (итал. La vita Barocca). В каждом историческом периоде развития искусства видят свое «барокко» — пик творческого подъема, концентрации эмоций, напряжения форм. Исследователи говорят и пишут о качествах барочности как неотъемлемом свойстве отдельных национальных культур и исторических типов искусства. Наконец, известны стили Необарокко, «второго барокко», «ультрабарокко». Изначально жаргонное словечко «барокко» использовалось португальскими моряками для обозначения бракованных жемчужин неправильной, искаженной формы.

    Но уже в середине XVI в. это слово появилось в разговорном итальянском языке как синоним всего грубого, фальшивого, неуклюжего. В среде французских ювелиров слово baroquer означает - смягчать контур, делать форму мягкой, живописной. Во французских словарях слово «барокко» появляется с 1718 г. и трактуется как ругательное выражение. Оно долго не могло стать названием стиля. Еще в 1904- 1905 гг. крупнейший французский исследователь С. Рейнак как бы не замечает этого стиля и целой эпохи в развитии европейского искусства, лишь вскользь и пренебрежительно вспоминая о «суетливом иезуитском стиле» как о не имеющем никаких достоинств и являющемся «умственным заблуждением».

Стиль Барокко медленно вызревал (чтобы взорватьсянеожиданно) в архитектуре и скульптуре «Высокого Возрождения». Поразительно, но самая великая эпоха в истории изобразительного искусства была коротка, всего каких-нибудь десять- пятнадцать лет. В 1519 г. уже не было в живых Леонардо да Винчи, в 1520 г. скончался Рафаэль. Кроме того, в этой эпохе разрушительно действовало несколько противоположных стилистических течений, все они были неустойчивы и «несоответствовали реальности».

    В этом обстоятельстве ключ к пониманию слов И. Грабаря: «Высокий Ренессанс уже на три четверти Барокко». Далее в статье «Дух Барокко» русский художник и историк искусства писал: «С каждым днем становилось яснее, что Альберти - "не совсем то, что нужно", что даже Браманте уже чуть- чуть педантичен и "суховат" и не так уже очаровывала абракадабра знаменитого «золотого разреза» и математика пропорций, данная в фасаде его "Cancelleria". И только когда неистовый Микеланжело открыл свой сикстинский потолсгк и занялся капитолийскими постройками, все поняли, чем каждый болел и что прятал в своем сердце... и новый стиль - Барокко - был создан». Добавим, что большую часть росписи плафона Сикстинской капеллы в Ватикане Микеланжело «приоткрыл», сняв леса в 1509 г. А это был самый пик «Высокого Возрождения» в Италии!

    Великий Микеланжело мощью и экспрессией своего индивидуального стиля в один миг разрушил все привычные представления о «правилах» рисунка и композиции. Написанные им на потолке могучие фигуры зрительно «разрушили» отведенное для них изобразительное пространство; они не соответствовали ни сценарию, ни пространству самой архитектуры. Здесь все было антиклассично. Дж. Вазари, знаменитый летописец Возрождения, пораженный, как и другие, назвал этот стиль «причудливым, из ряда вон выходящим и новым».

    Другие произведения Микеланжело: архитектурный ансамбль Капитолия в Риме, интерьер Капеллы Медичи и вестибюль библиотеки Сан- Лоренцо во Флоренции, - демонстрировали классицистические формы, но все в них было охвачено необычайным напряжением и волнением. Старые элементы архитектуры использовались по- новому, прежде всего, не в соответствии с их конструктивной функцией. Так в вестибюле библиотеки Сан- Лоренцо Микеланжело сделал нечто совершенно необъяснимое. Колонны сдвоены, но запрятаны в углубления стен и ничего не поддерживают, поэтому их капители представляют собой какие- то странные окончания. Висящие под ними волюты- консоли вообще не выполняют никакой функции. На стенах - мнимые, глухие окна.

Но более всего удивляет лестница вестибюля. По остроумному замечанию Я. Буркхардта «она пригодна только для тех, кто хочет сломать себе шею». По сторонам, где это необходимо, у лестницы нет перил. Зато они есть в середине, но слишком низкие, чтобы на них можно было опереться. Крайние ступени закруглены с совершенно бесполезными завитками на углах. Сама по себе лестница заполняет почти все свободное пространство вестибюля, что вообще противоречит здравому смыслу, она не приглашает, а лишь загораживает вход. В проекте собора Св. Петра (1546) Микеланжело в противоречие начавшему строительство Браманте, подчинил все архитектурное пространство центральному куполу, сделав сооружение динамичным. Пучки пилястров, сдвоенные колонны, ребра купола изображают согласованное, мощное движение ввысь. В сравнении с эскизами Микеланжело, исполнитель проекта Джакомо делла Порта в 1588- 1590 гг. усилил эту динамику заострив купол; он сделал его не полусферическим, как было принято в искусстве Возрождения, а удлиненным, параболическим. Тем самым был отменен классицистический идеал равновесия, в котором зрительная устремленность снизу вверх как бы гасилась статичностью полуциркульной формы. Новый силуэт подчеркнул мощное движение ввысь, к небу.

    В 1607- 1617 гг. продолжавший строительство К. Мадерно пристроил к центрическому зданию удлиненный неф и тем самым придал ему мощную горизонтальную динамику. Так в результате переосмысления архитектурного пространства рождался стиль Барокко. В некотором смысле происходил возврат к идеалам Готики. Тот же органический рост форм, та же динамика, иррациональность, преобладание вертикали над горизонталью.

    «Стиль Барокко вернулся к идеям бесконечности», он не только «сохранил, но даже усилил чувственное начало архитектуры». Не все могли понять новый стиль. Даже романтики начала XIX в., поклонники Готики, считали его нелепым. Писатель В. Гюго, воспевавший и античную и готическую архитектуру, назвал собор Св. Петра в Риме «Пантеоном, нагроможденным на Парфенон». На первых порах архитектура римского Барокко еще сохраняла классичность композиции, симметрию фасадов, лишь усиливая вертикализм и живописность ордерной разработки стен. Недаром замечают, что раннее Барокко близко архитектуре античного Рима. В то же время римские барочные церкви, с их базиликальным планом и высокими, симметрично расположенными башнями на главном фасаде, по композиции поразительно напоминают готические.

    Характерно, что в эпоху Барокко фасады романских церквей переделывались в барочные, поскольку казались недостаточно выразительными, а готические - оставались в неприкосновенности. Во многих европейских городах старинные соборы имеют башни с новым барочным завершением и такие же барочные порталы, в интерьерах - барочные алтари. И Готику и Барокко объединяет экспрессия, иррациональное понимание архитектурного пространства. Наступление эры Барокко означало возвращение романтики архитектуре христианских храмов. После центрических построек Ф. Брунеллески и Д. Браманте, не отвечающих религиозной духовности (ведь капелла Пацци или Темпьетто менее всего похожи на храм), происходило возрождение истинно христианского искусства. В этом смысле примечательно высказывание О. Шпенглера об эволюции творчества Микеланжело: «Из глубочайшей неудовлетворенности искусством, на которое он растратил свою жизнь, его вечно неутоленная потребность в выражении разбила архитектонический канон Ренессанса и сотворила римское Барокко...» А в лице Микеланжело- скульптора «закончилась история европейского ваяния».

    Действительно, Микеланжело - подлинный «отец Барокко», поскольку в его статуях, зданиях, рисунках происходит, одновременно, возврат к духовным ценностям средневековья и последовательное открытие новых принципов формообразования. Этот гениальный художник, исчерпав возможности классицистической пластики, в поздний период своего творчества создавал невиданные ранее экспрессивные формы. Его титанические фигуры изображены не по правилам пластической анатомии, служившими нормой для того же Микеланжело всего каких-нибудь десять лет тому назад, а согласно иным, иррациональным формообразующим силам, вызванным к жизни фантазией самого художника. Один из первых признаков искусства Барокко: избыточность средств и смешение масштабов. В искусстве Классицизма все формы четко определены и отграничены друг от друга. Они соразмерны зрителю; скульптура и архитектура также разделены, и хотя декоративные статуи и росписи связаны с архитектурным пространством, они всегда имеют обрамления и четкие композиционные границы. «Сикстинский плафон» Микеланжело потому и является первым произведением стиля Барокко, что в нем произошло столкновение нарисованных, но скульптурных по осязательности фигур, и невероятного архитектурного каркаса, написанного на потолке, нисколько не согласованного с реальным пространством архитектуры. Размеры фигур также вводят зрителя в заблуждение, они не гармонируют, а диссонируют даже с живописным, иллюзорным пространством, созданным для них художником.

Русское барокко

    Однако термин «Барокко» в России долго не мог утвердиться. Например, еще в середине XIX в. русская критика, ниспровергая стиль Классицизма в архитектуре, тем не менее, «не видела альтернативы колоннам и куполу». Обсуждались достоинства стилей Неоготики и «неоренессанса», но слово «барокко» избегали употреблять.

    Архитектор А. Брюллов во время пенсионерской поездки 1822 г. в Италию возмущался «развращенным вкусом» и нелепостью построек Ф. Борромини. Только в 1880- х гг. исследователь древнерусского зодчества Н. Султанов ввел термин «русский Барокко», обозначив им допетровскую архитектуру Руси XVII в. С тех пор существует устойчивая концепция, согласно которой первая фаза стиля «русского барокко» сложилась в 1640- х гг. и этот стиль развивался «в непрерывной последовательности, вплоть до завершивших его произведений В. И. Баженова».

    По определению Д. Лихачева, «русское барокко приняло на себя многие из функций Ренессанса, поскольку... настоящий Ренессанс ранее так и не сумел достаточно полно проявиться на Руси». Этот вывод следует из «особенной уплотненности» развития художественных стилей на Руси, в корне отличающих их духовное содержание от западноевропейских прототипов. «Русское барокко в целом, выполняя свою возрожденческую функцию, исторически противостояло средневековью, а не Ренессансу. Отсюда его жизнерадостность и его умеренность, чуждая патетичности западного Барокко». Термин «русское барокко» принимается не всеми, в любом случае он условен и его следует брать в кавычки. По формальным качествам этот стиль ближе к Маньеризму; в нем выделяют стадии «голицынского» и «нарышкинского барокко» - архитектуру «русского узорочья» конца XVII в., «петровское барокко» первой четверти XVIII в., «зрелое русское барокко» елизаветинского времени. Последний стиль получил наиболее яркое воплощение в творчестве выдающегося зодчего Ф. Б. Растрелли Младшего в Петербурге. В эти годы Россия стремительно догоняла Европу и в оригинальной архитектуре, созданной Растрелли, соединились композиционные приемы европейского Классицизма, Барокко и французского Рококо (см. елизаветинское рококо). Поэтому исследователи справедливо отмечают, что сохранение элементов Классицизма, рационализм и прагматизм архитектуры петровского времени обеспечили легкость и естественность перехода к Классицизму второй половины XVIII столетия, «почти минуя стадию истинно- европейского Барокко».

    Также своеобразно проявился стиль Барокко, экспортированный из Испании в страны Латинской Америки. В архитектуре Мексики, Аргентины, Уругвая складывался фантасмагоричный стиль, именуемый «ультрабарокко». Он впитал элементы мистического испанского Барокко, напитанные декоративностью испано-мавританского зодчества, и местные фольклорные традиции. В этом стиле все доводилось до бурлеска. «Здесь развивалась архитектура еще более барочная, варварская и фанатичная, безумная в наращивании декора, перед чрезмерностью которого бледнеют даже самые смелые произведения европейского Барокко». Отмечают также, что «благодаря особенности формообразования именно стилю Барокко легко удавалось внедрять классическую ордерную архитектуру в иную культурную среду» и в этом проявлялась важная «цивилизующая роль» стиля Барокко. Даже если учитывать только это, есть все основания считать Барокко великим стилем.

    Но в середине XVIII в. с началом эпохи Неоклассицизма и французского Просвещения барокко стало внушать ужас. Французский просветитель Ж.- Ж. Руссо считал этот стиль проявлением дурного вкуса и «искажением прекрасного», да и не он один... Так разительно отличались барочные формы от классицистических и мало кто тогда замечал их внутреннее единство. Тем не менее господство стиля Барокко, хотя и не полное во всех странах, охватывает огромный исторический период, часто называемый «эпохой Барокко» — около двух столетий (1550- 1750 гг.). В этом случае именем Барокко называется «та особенность целостности в культуре эпохи, которая позволяет рассматривать ее как художественный феномен, так как это период гегемонизма стиля, завоевания им одной из главных функций в культуре». Немецкий архитектор и историк культуры К. Гурлитт на примере личности саксонского курфюрста Августа II Сильного (см. саксонское искусство) предложил в начале XX в. термин «Человек Барокко». По определению Гурлитта, это понятие выводится «в силу особого способа существования личности», когда возникает «попытка реконструкции средневекового христианского единства... соединения им- персонализма и субъективизма и... выдвижение личности на сверхличностную роль». Культура эпохи Барокко оказывается «специализирующейся на порождении гениев... возникновении нового типа человека». В таком контексте Август II Сильный - «человек неуравновешенной художественной фантазии», достойный представитель своей эпохи, когда «культ им- персонализма, богатства, роскоши, придворности и взрывоопасной радости жизни» противопоставляется гармоничной и уравновешенной личности «человека Ренессанса». В то же время, «магистральный путь развития задан Ренессансом - освобождение внутреннего человека». А через «усиление внешнего», в единстве мировоззрения люди эпохи Барокко «находили свободу духа».

    В качестве примера барочного мироощущения приводится и архитектура ансамбля Цвингер в Дрездене (можно добавить творения Растрелли в России), и музыка И. С. Баха с ее «соединением остро субъективного духовного переживания, иногда мягчайшего, сентиментального, с укрупненностью чувственной подачи, пышной наглядностью». Подобный подход к «эпохе Барокко» при всей его эффектной широте способен, однако, увести в тень другие, развивавшиеся параллельно с Барокко художественные течения и стили.

    Даже в Италии XVII столетия, несмотря на всепоглощающую силу, Барокко не было единственным стилем искусства и жизни. Об этом в 1966 г. в Нью- Йорке опубликована книга Р. Вентури «Сложность и противоречие в архитектуре». Философ X. Ортега- и- Гассет, писатель А. Карпентьер провозгласили барочность человеческой константой, особенно в отношении латиноамериканского мира. Авторы призвали покончить с заблуждением, представляющим Барокко как стиль, порожденный эпохой XVII- XVIII вв. А. Карпентьер писал: «Дух Барокко может возродиться в любой момент... Ибо это дух, а не исторический стиль... Барочность - более чем стиль Барокко... Это своеобразный творческий импульс, циклично повторяющийся на протяжении всей истории искусства в любых его проявлениях, будь то литература, скульптура, архитектура или музыка...

    Существует дух Барокко, так же как существовал имперский дух. Этот последний можно применить, перескакивая через столетия, к эпохам Александра Македонского, Карла Великого или Наполеона. В истории наблюдается постоянный возврат к имперскому духу, точно так же мы видим постоянный возврат к барочности в явлениях искусства на протяжении длительного времени». Эта барочность, по убеждению А. Карпентьера, знаменует собой «кульминационную точку, расцвет определенной цивилизации». Даже если не согласиться с этим, то нельзя отрицать, что барочность как тенденция нарушения норм, границ, установленных тем или иным историческим типом, искусства, методом, художественным направлением, действительно проявлялась во все эпохи.

    Своеобразную «фазу барокко» проходило античное искусство в III- II вв. до н. э. Поэтому античным, или «эллинистическим барокко», называют искусство Малой Азии, Сирии, скульптуру мастеров пергамской школы того времени. Характерной чертой этого стиля является стирание границ между классической эллинской, римской и восточной, азиатской культурами. Не случайно X. Зедльмайр назвал формы искусства Барокко «агрессивно-телесными». Композиции, проникнутые «духом барочности» легко «втягивают в себя» и классический ордер, и античные статуи, и египетские обелиски, и готические фасады с башнями и шпилями, мавританский орнамент, восточные ковры, венецианские кружева и богемское стекло...

    Барокко - это эпоха, великая своими грандиозными разрушениями и столь же грандиозными созиданиями, она осталась в истории переломным моментом развития мирового искусства. В то же время, художественный стиль Барокко навсегда вошел в жизнь людей таких стран как Италия, Испания или Австрия. Барокко стало стилем жизни целых народов и культур до такой степени, что, к примеру, Рим, несмотря на свое универсальное значение Вечного города, теперь всегда будет восприниматься барочно. Испанская литература или немецкая философия и музыка в нашем представлении, прежде всего, барочны. Поэтому мы никогда не сможем установить, где начинается стиль Барокко и где он заканчивается. Возможно лишь определить основные принципы и закономерности формообразования, тенденции исторического развития. Во избежание неясности и противоречий толкования термина «барокко» лучше использовать не краткие, а более развернутые формулировки. Например: «художественный стиль итальянского Барокко XVII века» или «историко- региональный стиль немецкого барокко», «барочные тенденции в русской архитектуре конца XVII столетия», «черты барочного мышления в творчестве Рембрандта», «идеи Барокко в творчестве Ф. Борромини» «барочно-маньеристский стиль скульптуры в Польше XVII- XVIII вв.» и т. д.

    Остается только удивляться, каким поразительно мощным, грандиозным явлением обернулось в истории искусства стремление художников разных эпох и народов к свободе мышления, высвобождению Духа из оков материи - явлением, изначально названным смешным и глупым жаргонным словечком «барокко». Своеобразной эмблемой Барокко можно считать фантастическую композицию И. Б. Фишера фон Эрлаха «Памятник Александру Великому», отражение юношеской мечты великого Микеланжело - сделать огромную скульптуру, превратив в нее горный пик в Карраре.

Рококо

    Стиль(франц. rococo), рокайль (от орнаментального мотива рокайль), получивший развитие в европейских пластических искусствах 1-й пол. 18 в. Возник во Франции в период кризиса абсолютизма, отразив свойственные аристократии гедонистические настроения, тяготение к бегству от действительности в иллюзорный и идиллический мир театральной игры. В архитектуре повлиял главным образом на характер декора, приобретшего манерно-утончённый, подчёркнуто изящный и усложнённый вид. В ранний период развития французского рококо (примерно до 1725) в отделку помещений вводился дробный орнамент, предметам обстановки придавались прихотливо изогнутые формы (так называемый стиль регентства). Развитое рококо (примерно 1725—50) широко использовало в декоре резные и лепные узоры, завитки, разорванные картуши, рокайли, маски-головки амуров и т. д.; в убранстве помещений большую роль играли рельефы и живописные панно в изысканных обрамлениях (десюде-порты и др.), а также многочисленные зеркала, усиливавшие эффект лёгкого движения (так называемый стиль Людовика XV). Орнамент, направленность стиля рококо ограничила его влияние на тектонику и наружный облик сооружений. В архитектуре французских отелей (арх. Ж. М. Оппенор, Ж. О. Мейсонье, Ж. Бофран и др.) пышное оформление рокайльных интерьеров сочеталось с относительной, строгостью внешнего облика. Распространяясь в зодчестве стран Европы (Германии (Г. В. Кнобельсдорф, И. Б. Нёиман, отчасти М. Д. Пёппельман), Австрии, Польши, Чехословакии), стиль рококо часто являлся своеобразным местным вариантом позднего барокко.

    Для живописи, скульптуры и графики рококо характерны камерные по духу галантные сцены, эротико-мифологические и пасторальные сюжеты, асимметричные композиции. В скульптуре рококо преобладали рельефы и статуи, предназначенные для убранства интерьера, небольшие статуэтки, группы, бюсты, в т. ч. из терракоты, расписного или неглазурованного фарфора (Ж. Б. Лемуан во Франции, И. И. Кендлер в Германии). Богатая тонкими переливами и несколько блёклая по колориту рокайльная живопись (на её стилистические особенности во многом повлияла декоративная изысканность проиэведений А. Ватто, эстетическое содержание творчества которого, однако, далеко выходит за идейные и художественные рамки рококо) также имела преимущественно декоративный характер (французские мастера Н. Ланкре, Ф. Лемуан, Ж. М. Натье, Ф. Буше, отчасти Ж. О. Фрагонар). Прихотливое изящество отделки, нередко сочетающееся с заимствованием экзотических мотивов китайского искусства, свойственно произведениям декоративно-прикладного искусства рококо, мастера которого умели тонко выявить выразительные возможности материала.

    С 1760-х гг. стиль рококо повсеместно вытесняется классицизмом. В России веяния рококо, особенно сильные в середине 18 в., проявились главным образом в отделке дворцовых интерьеров (в том числе созданных В. В. Растрелли), лепном декоре зданий, в ряде отраслей декоративно-прикладного искусстаа (резьба по дереву, художественное серебро и фарфор, мебель, ювелирное искусство).

Классицизм

    Продолжая традиции Возрождения (преклонение перед античными идеалами гармонии и меры, вера в мощь человеческого разума), классицизм был также его своеобразной антитезой, так как с утратой ренессансной гармонии, единства чувства и разума была утрачена и тенденция эстетического переживания мира как гармоничного целого. Такие понятия, как общество и личность, человек и природа, стихия и сознание, в классицизме поляризуются, становятся взаимоисключающими, что сближает его (при сохранении всех кардинальных общемировоззренческих и стилистических различий) с барокко, также проникнутым сознанием всеобщего разлада, порождённого кризисом ренессансных идеалов.

    Обычно различают классицизм 17 в. и классицизм 18—начала 19 вв. (последний в зарубежном искусствознании часто именуется неоклассицизмом), но в пластических искусствах тенденции классицизма наметились уже во 2-й половине 16 в. в Италии — в архитектурной теории и практике Палладио, теоретических трактатах Виньолы, С. Серлио; более последовательно — в сочинениях Дж. П. Беллори (17 в.), а также в эстетических нормативах академистов болонской школы. Однако в 17 в. классицизм, развивавшийся в остро-полемическом взаимодействии с барокко, лишь во французской художественной культуре сложился в целостную стилевую систему. В лоне французской художественной культуры преимущественно формировался и классицизм 18 в., ставший общеевропейским стилем. Лежащие в основе эстетики классицизма принципы рационализма (те же, что определили филосовские идеи Р. Декарта и картезианства) обусловили взгляд на художественные произведения как на плод разума и логики, торжествующих над хаосом и текучестью чувственно воспринимаемой жизни. Эстетической ценностью в классицизме обладает лишь непреходящее, неподвластное времени. Придавая огромное значение общественной функции искусства, классицизм выдвигает новые этические нормы, формирующие образ его героев: стойкость перед жестокостью судьбы и превратностями бытия, подчинение личного общему, страстей — долгу, разуму, верховным интересам общества, законам мироздания. Ориентация на разумное начало, на непреходящие образцы определила и нормативность требований эстетики классицизма, регламентацию художественных правил, строгую иерархию жанров — от "высоких" (исторический, мифологический, религиозный) до "низких", или "малых" (пейзаж, портрет, натюрморт); каждый жанр имел строгие содержательные границы и чёткие формальные признаки. Закреплению теоретических доктрин классицизма способствовала деятельность основанных в Париже Королеских академий — живописи и скульптуры (1648) и архитектуры (1671).

    Архитектуре классицизма в целом присущи логичность планировки и геометризм объёмной формы. Постоянное обращение архитекторов классицизма к наследию античной архитектуры подразумевало не только использование её отдельных мотивов и элементов, но и постижение общих законов её архитектоники. Основой архитурного языка классицизма стал ордер, в пропорциях и формах более близкий к античности, чем в зодчестве предыдущих эпох; в постройках он употребляется таким образом, что не затемняет общую структуру сооружения, но становится её тонким и сдержанным аккомпанементом. Интерьеру классицизма свойственны ясность пространственных членений, мягкость цветов. Широко используя в монументально-декоративной живописи перспективные эффекты, мастера классицизма принципиально отъединяли иллюзорное пространство от реального. Градостроительство классицизма 17 в., генетически связанное с принципами Возрождения и барокко, активно развивало (в планах крепостей) концепции "идеального города", создало свой тип резиденции (Версаль). Во 2-й пол. 18 в. складываются новые приёмы планировки, предусматривающие органичное соединение городской застройки с элементами природы, создание открытых площадей, пространственно сливающихся с улицей или набережной. Тонкость лаконичного декора, целесообразность форм, неразрывная связь с природой присущи постройкам (преимущественно загородным дворцам и виллам) представителей палладианства 18—нач. 19 вв.

    Тектонической ясности архитектуры классицизма отвечает чёткая разграниченность планов в скульптуре и живописи. Пластика классицизма, как правило, рассчитана на фиксированную точку зрения, отличается сглаженностью форм. Момент движения в позах фигур обычно не нарушает их пластич. замкнутости и спокойной статуарности. В живописи классицизма основные элементы формы — линия и светотень (особенно в позднем классицизме, когда живопись порой тяготеет к монохромности, а графика — к чистой линеарности); локальный цвет чётко выявляет предметы и пейзажные планы (коричневый — для ближнего, зелёный — для среднего, голубой — для дальнего планов), что приближает пространственную композицию живописного произведения к композиции сценической площадки.

    Основоположником и крупнейшим мастером классицизма 17 в. был французский художник Н. Пуссен, картины которого отмечены возвышенностью филосовско-этического содержания, гармоничностью ритмичного строя и колорита. Высокое развитие в живописи классицизма 17 в. получил "идеальный пейзаж" (Пуссен, К. Лоррен, Г. Дюге), воплотивший мечту классицистов о "золотом веке" человечества. Формирование классицизма во французской архитектуре связано с отмеченными ясностью композиции и ордерных членений постройками Ф. Мансара. Высокие образцы зрелого классицизма в архитектуре 17 в.— восточный фасад Лувра (К. Перро), творчество Л. Лево, Ф. Блонделя. Со 2-й пол. 17 в. французский классицизм вбирает в себя некрые элементы архитектуры барокко (дворец и парк Версаля — архитектор Ж. Ардуэн-Мансар, А. Ленотр). В 17—начале 18 вв. классицизм сформировался в архитектуре Голландии (архитектор Я. ван Кампен, П. Пост), породившей особенно сдержанный его вариант, и в "палладианской" архитектуре Англии (архитектор И. Джонс), где в творениях К. Рена и др. окончательно сложился национальный вариант английского классицизма. Перекрестные связи с французским и голландским классицизмом, а также с ранним барокко сказались в коротком блестящем расцвете классицизма в архитектуре Швеции конца 17—начала 18 вв. (архитектор Н. Тессин Младший).

    В середине 18 в. принципы классицизма преобразовывались в духе эстетики Просвещения. В архитектуре обращение к "естественности" выдвигало требование конструктивной оправданности ордерных элементов композиции, в интерьере — разработки гибкой планировки комфортабельного жилого дома. Идеальным окружением дома становилась пейзажная среда "английского" парка. Огромное влияние на классицизм 18 в. оказало бурное развитие археологических знаний о греческой и римской древности (раскопки Геркуланума, Помпеи и др.); свой вклад в теорию классицизма внесли труды И. И. Винкельмана, И. В. Гёте, Ф. Милиции. Во французском классицизме 18 в. определились новые архитектурные типы: изысканно-интимный особняк, парадное общественное здание, открытая городская площадь (арх. Ж. А. Габриель, Ж. Ж. Суфло). Гражданский пафос и лиричность сочетались в пластике Ж. Б. Пигаля, Э. М. Фальконе, Ж. А. Гудона, в мифологической живописи Ж. М. Вьена, декоративных пейзажах Ю. Робера. Канун Великой французской революции (1789—94) породил в архитектуре стремление к суровой простоте, смелые поиски монументального геометризма новой, беэордерной архитектуры (К. Н. Леду, Э. Л. Булле, Ж. Ж. Лекё). Эти поиски (отмеченные также влиянием архитектурных офортов Дж. Б. Пиранези) послужили отправной точкой для поздней фазы классицизма — ампира. Живопись революционного направления французского классицизм представлена мужественным драматизмом исторических и портретных образов Ж. Л. Давида. В годы империи Наполеона 1 в архитектуре нарастает пышная репрезентативность (Ш. Персье, П Ф. Л. Фонтвн, Ж. Ф. Шальгрен) Живопись позднего классицизма, несмотря на появление отдельных крупных мастеров (Ж. О. Д. Энгр), вырождается в официально-апологетическое или сентиментально-эротическое салонное искусство.

    Интернациональным центром классицизма 18—начала 19 вв. стал Рим, где в искусстве господствовала академическая традиция с нередким для академизма сочетанием благородства форм и холодной, абстрактной идеализации (немецкий живописец А. Р. Менгс, австрийский пейзажист Й. А. Кох, скульпторы — итальянец А. Канова, датчанин Б. Торвальдсен}. Для немецкого классицизма 18—начала 19 вв. в архре характерны строгие формы палладианца Ф. В. Эрдмансдорфа, "героический" эллинизм К. Г. Лангханса, Д, и Ф. Жилли. В творчестве К. Ф. Шинкепя — вершине позднего немецкого классицизма в архитектуре — суровая монументальность образов сочетается с поиском новых функциональных решений. В изобразительном искусстве немецкого классицизма, созерцательном по духу, выделяются портреты А. и В. Тишбеинов, мифологические картоны А. Я. Карстенса, пластика И. Г. Шадова, К. Д. Рауха; в декоративно-прикладном искусстве — мебель Д. Рентгена. В английской архитектуре 18 в. господствовало палладианское направление, тесно связанное с расцветом загородных парковых усадеб (архитекторы У. Кент, Дж. Пейн, У. Чеймберс). Открытия античной археологии сказались в особом изяществе ордерного декора построек Р. Адама. В начале 19 в. в английской архитектуре проявляются черты стиля ампир (Дж. Соун). Национальным достижением английского классицизма в архитектуре стали высокий уровень культуры оформления жилой усадьбы и города, смелые градостроительные начинания в духе идеи городского-сада (архитекторы Дж. Вуд, Дж. Вуд Младший, Дж. Нэш). В других искусствах наиболее близки классицизму графика и скульптура Дж. Флаксмена, в декоративно-прикладном искусстве— керамика Дж. Уэджвуда и мастеров завода в Дерби. В 18—начале 19 вв. классицизм утверждается также в Италии (арх. Дж. Пьермарини), Испании (арх. X. де Вильянуэва), Бельгии, странах Восточной Европы, Скандинавии, в США (арх. Г. Джефферсон. Дж. Хобан; живописцы Б. Уэст и Дж. С. Колли). В конце 1-й трети 19 в. ведущая роль классицизма сходит на нет; во 2-й половине 19 в. классицизм — один из псевдоисторических стилей эклектизма. Вместе с тем художественная традиция классицизма оживает в неоклассицизме 2-й половины 19—20 вв.

    Расцвет русского классицизма относится к последней трети 18—1-й трети 19 вв., хотя уже в начале 18 в. отмечено творческим обращением (в архитектуре Петербурга) к градостроительному опыту французского классицизма 17 в. (принцип симметрично-осевых планировочных систем). Русский классицизм воплотил в себе новый, небывалый для России по размаху, национальному пафосу и идейной наполненности исторический этап расцвета русской светской культуры. Ранний русский классицизм в архитектуре (1760—70-е гг.; Ж. Б. Валлен-Деламот, А. Ф. Кокоринов, Ю. М. Фельтен, К. И. Бланк, А. Ринальди) сохраняет ещё пластику, обогащённость и динамику форм, присущую барокко и рококо. Зодчие зрелой поры классицизма (1770— 90-е гг.; В. И. Баженов, М. Ф. Казаков, И. Е. Старов) создали классические типы столичного дворца-усадьбы и крупного комфортабельного жилого дома, ставшие образцами в широком строительстве загородных дворянских усадеб и в новой, парадной застройке городов. Искусство ансамбля в загородных парковых усадьбах — крупный национальный вклад русского классицизма в мировую художественную культуру. В усадебном строительстве возник русский вариант палладианства (Н. А. Львов), сложился новый тип камерного дворца (Ч. Камерон, Дж. Кваренги}. Особенность русского классицизма в архитектуре — небывалый масштаб организованного государственного градостроительства: разрабатывались регул планы более 400 городов, формировались ансамбли центров Костромы, Полтавы, Твери, Ярославля и др. городов; практика "регулирования" городских планов, как правило, преемственно сочетала принципы классицизма с исторически сложившейся планировочной структурой старорусского города. Рубеж 18—19 вв. ознаменован крупнейшими градостроительными достижениями в обеих столицах. Сложился грандиозный ансамбль центра Петербурга (А. Н. Воронихин, А. Д. Захаров, Ж. Тома де Гомон, позже К. И. Росси). На иных градостроительных началах формировалась "классическая Москва", застраивавшаяся в период её восстановления и реконструкции после пожара 1812 небольшими особняками с уютными интерьерами. Начала регулярности здесь были последовательно подчинены общей живописной свободе пространственной структуры города. Виднейшие зодчие позднего московского классицизма — Д. И. Жилярди, О. И. Бове, А. Г. Григорьев.

     В изобразительном искусстве развитие русского классицизма тесно связано с петербургской Академией Художеств (основана в 1757). Скульптура русского классицизма представлена "героической" монументально-декоративной пластикой, составлякнцей тонко продуманный синтез с ампирной архитектурой, исполненными гражданского пафоса памятниками, элегически-просветлёнными надгробиями, станковой пластикой (И. П. Прокофьев, Ф. Г. Гордеев, М. И. Козловский, И. П. Мартос, Ф. Ф. Щедрин, В. И. Демут-Малиновскии, С. С. Пименов, И. И. Теребенёв). Русский классицизм в живописи наиболее ярко проявился в произведениях исторического и мифологического жанров (А. П. Лосенко, Г. И. Угрюмое, И. А. Акимов, А. И. Иванов, А. Е. Егоров, В. К. Шебуев, ранний А. А. Иванов). Некрые черты классицизма присущи также тонкопсихологическим скульптурным портретам Ф. И. Шубина, в живописи — портретам Д. Г. Левицкого, В. Л. Боровиковского, пейзажам Ф. М. Матвеева. В декоративно-прикладном искусстве русского классицизма выделяются художественная лепка и резьба в архитектуре, изделия из бронзы, чугунное литьё, фарфор, хрусталь, мебель, штофные ткани и пр. Со 2-й трети 19 в. для изобразительного искусства русского классицизма всё более характерным становится бездушный, надуманный академический схематизм - так называемый "упадок", присущий каждому яркому периоду в искусстве.

Ампир

    Ампир, или "Стиль империи" (франц. Empire - империя от лат. imperium - командование, власть) - исторический художественный стиль, впервые сложившийся во Франции в начале XIX в., в период Первой Империи Наполеона Бонапарта. Хронологические рамки оригинального французского «Стиля Империи» узки, они ограничены, с одной стороны, концом правления Директории (1799; см. Директории стиль) или годом коронации Наполеона (1804), а с другой - началом реставрации Бурбонов (1814-1815).

    Тем не менее, в столь краткий исторический период французский Неоклассицизм, выросший на естественном интересе к античности и усиленный идеями Просвещения, гражданскими идеалами начала революции, успел переродиться в холодный, помпезный, напыщенный, искусственно насаждаемый императорской властью стиль. Его основные элементы, почерпнутые из античного искусства, уже содержались в Классицизме «стиля Людовика XVI» и были кристаллизованы, в «стиле Директории».

    Однако Ампир коренным образом отличается от Классицизма. Мягкую и светлую гармонию искусства периода Людовика XVI и демократическую строгость стиля Директории сменили парадный пафос и театральное великолепие «Стиля Первой Империи». Наполеон стремился к блеску и ореолу славы римских императоров. Если свободно возникший Классицизм был ориентирован на демократические Афины периода классики Века Перикла, то художникам французской Империи было строго указано брать за образец формы искусства Древнего Рима. Этому существенному различию не всегда придают должное значение, когда говорят о преемственности стилей и об «Ампире как о высшей стадии развития Классицизма». Подобное утверждение равносильно тому, как если бы мы сказали, что искусство Древнего Рима – высшая стадия искусства греческих Афин.

    Наполеоновский Ампир - стиль жесткий и холодный. П. Верле назвал его «затвердевшим стилем Людовика XVI». И. Грабарь писал, что «блестящее развитие Классицизма во Франции было прервано «холодной диктатурой Ампира». Ампир демонстрирует вырождение классицистических форм, выхолащивание их подлинного историко-культурного смысла, духовного содержания, но, вместе с этим, этот стиль своеобразно продолжает никогда не прерывавшуюся во Франции (в этом особенность развития французского искусства) классицистическую традицию. Ведь не случайно историк художественных стилей В. Курбатов подчеркивал, что «Появление стиля Ампир не было переворотом в последовательном развитии французских стилей, а видоизменением все тех же классических элементов, которые были известны во Франции со времен Людовика XIV или даже Франциска I». Примечательно и то, что ведущая роль в формировании нового стиля принадлежала не архитектору, как обычно, а живописцу -Ж.-Л. Давиду. Еще накануне революции этот художник в картинах «Клятва Горациев» (1784), «Брут» (1789) прославлял героические эпизоды из истории республиканского Рима, по мотивам книг Тита Ливия. Для работы над этими картинами, Давид заказал известному парижскому мебельщику Ж. Жакобу предметы обстановки по собственным рисункам, сделанным им с этрусских, как их тогда называли, ваз, найденных в раскопках Геркуланума и Помпеи в Италии. Давид участвовал в первой французской революции, затем, пережив тяжелый кризис, стал прославлять императора Наполеона так же, как до этого - идеалы свободы римской республики.

    Про художника говорили тогда, что в поисках своего героя он «сменил Цезаря на Брута». Слава художника превратила его в первого живописца Империи. Давид разрабатывал эскизы мебели, оформления интерьера, диктовал моду в одежде. В 1800 г. он написал портрет знаменитой парижской красавицы мадам Рекамье в тунике на античный манер, возлежащей на кушетке с плавно изогнутым изголовьем, выполненной Жакобом, и стоящим рядом торшером в «помпеянском стиле». С легкой руки Давида, эта картина положила начало моде на стиль «рекамье». В 1802 г. похожий портрет мадам Рекамье, как бы соревнуясь с Давидом, написал его ученик Ф. Жерар. Но сам император желал больше пышности и великолепия. Его придворными архитекторами стали Ш. Персье и П. Фонтен, ранее, в 1786-1792 гг., учившиеся в Италии, в Риме. Во Франции они оформляли интерьеры дворцов Мальмезон, Фонтенбло, Компъен, Лувр, Медон, Сен-Клу, Версаль, Тюилъри, построили Триумфальную арку на площади Карусель в Париже, наподобие древнеримских (1806-1808). В 1806-1836 гг. еще одна Триумфальная арка была возведена по проекту Ж.-Ф. Шальгрена. Скульптор А.-Д. Шодэ водрузил статую Бонапарта в образе Цезаря в римской тоге на вершину Вандомской колонны, другую статую, также работы Шодэ, император вез в обозе в Москву, чтобы установить ее в покоренном городе. Но примечательно, что в стиле Ампир было создано относительно мало выдающихся произведений архитектуры, скульптуры и живописи.

    Исследователь архитектуры И. Грабарь отмечал, что Персье и Фонтен были слабыми архитекторами: «педантичными компиляторами, довольно надоедливыми, скучными и даже не слишком изобретательными в своих орнаментальных разводах». Но, вероятно, столь резкая оценка Грабаря объясняется не столько скудностью таланта этих мастеров, сколько ограниченностью стиля. Примитивность содержания и жесткость идеологических установлений сделали Ампир не художественным стилем в полном смысле этого слова, а стилем декорации и даже поверхностного камуфляжа. В своей угодливости придворные декораторы Наполеона доходили до абсурда. Так спальня императрицы Жозефины во дворце Мальмезон была превращена в некое подобие походной палатки римского центуриона, а одетые в «римские туники» женщины мерзли от холода в плохо отапливаемых парижских Салонах и в заснеженном Петербурге, во всем подражавшем французской столице. Воистину, говоря словами самого Наполеона, «от великого до смешного один шаг». В 1812 г. вышло в свет грандиозное издание «Собрание эскизов для украшения интерьера и всех видов обстановки». Авторами были Персье и Фонтен. В комментариях к своим проектам они подчеркивали «возможность использования самых разных стилей всех времен и народов», но на первом месте следовало ставить «величественный стиль римлян». Это уже была декларация эклектики. Не случайно парижский декоратор этого же времени Ж. Зюбер прославился обоями, имитировавшими деревянную обшивку стен в неоготическом стиле «трубадур». А его конкурент Ж. Дюфур выпускал «картинные обои» на мифологические темы с «итальянскими пейзажами и античными фигурами».

    Парадоксально, но Ампир, несмотря на свою нормативность и регламентированность, ограничивающую свободу мышления художника, был романтичен. Сам Наполеон восхищался «эпосом Оссиана» (стилизацией под шотландский эпос) наравне с Гомером. А картина Жерара «Оссиан, вызывающий призраков» (1801), исполненная по заказу Наполеона для дворца Мальмезон, вызвала шумный успех в Париже (см. оссианизм). После Египетского похода Наполеона (1798-1799), как бы вопреки его полному провалу, в Париже распространилась мода на «египетский стиль». В 1802-1813 гг. осуществлялось грандиозное 24-томное издание «Путешествие по Верхнему и Нижнему Египту» с гравюрами по рисункам, исполненным во время похода бароном Д.-В. Деноном. В 1809-1813 гг. вышло столь же грандиозное «Описание Египта» Ф. Жомара, также иллюстрированное рисунками Денона. Эти иллюстрации вместе с «образцовыми проектами» Персье и Фон-тена стали главным пособием для многих рисовальщиков-декораторов, орнамента-листов, лепщиков, резчиков, мебельщиков, ювелиров. Но основными декоративными мотивами стиля Ампир оставались все же атрибуты римской военной истории: легионерские знаки с орлами (см. аквила), связки копий, щитов и ликторских топоров (см. также арматура; трофеи; фасции). Любопытно, что вся эта мешанина из элементов римского и египетского искусства не переходила в открытую эклектику. Отчасти это объясняется тем, что, еще в период древнеримской империи, произведения искусства Египта вместе с древними культами Исиды и Гора попадали в Рим. Египетская экзотика была модной в среде римских патрициев, она проникала в жизнь Вечного Города.

    В начале XIX столетия эта связь стала еще более прочной и идейно обоснованной, поскольку формы искусства египетской империи времени Рамзесов и древнеримских императоров соединились в художественных амбициях французского узурпатора. Они сосуществовали целостно и органично в едином «пространстве» романтического мышления. Стиль Ампир во Франции начала XIX в. своеобразно продолжает традиции художественного Романтизма, начинавшегося еще в середине предыдущего столетия Неоготикой в Англии. Ампир продолжил обращение к истории, углубление в прошлое - не только в античность, но и в Древний Египет. Однако с методологической стороны Ампир нормативен и, следовательно, неромантичен. Поэтому эволюция художественных стилей в искусстве Франции - от Рококо, через Неоклассицизм, к Ампиру, слишком напоминает, как бы в обратном порядке, развитие, которое происходило в Италии XVI столетия: от Классицизма эпохи Возрождения к Маньеризму и Барокко. Характерное для Ампира сочетание «римских» и «египетских» мотивов, красного дерева и золоченой бронзы, а также бронзы патинированной, матово-черной, ассоциирующейся с базальтами Египта, можно видеть в произведениях прославленного парижского бронзовщика П.-Ф. Томира и его мастерской. С 1805 г. Томир был «придворным чеканщиком» Бонапарта, он изготавливал бронзовые детали мебели, светильники — бра, канделябры, треножники, вазы и корпуса часов. Во всех изделиях явственны отличия ампирной декорации от подлинного Классицизма. В классицистическом стиле объемная форма и декор связаны пластично, подвижно; они переходят друг в друга, меняя взаимное расположение и функции в общей композиции. В стиле Ампир композиция строится на контрасте чистого поля поверхности стены, мебели, сосуда и узких орнаментальных поясов, в строго отведенных местах, как правило, подчеркивающих конструктивные узлы и членения формы. Это противопоставление дополнительно усиливается необычной плотностью орнамента и контрастами цвета.

    Для Классицизма типичны мягкие и сложные красочные гармонии; для Ампира — яркие, режущие глаз красный, синий, белый - цвета наполеоновского флага! Стены затягивались ярким шелком, в орнаментах — круги, овалы, ромбы, пышные бордюры из дубовых ветвей, наполеоновские пчелы и звезды из золотой и серебряной парчи на алом, малиновом, синем или зеленом фоне (рис. 211, 216, 217). Таким образом, основными категориями формообразования в искусстве стиля Ампир стали историзм, нормативность, рационализм, декоративность, тектоничность, в поздних формах - открытый эклектизм. В знаменитом парижском особняке, построенном в 1804-1806 гг., для пасынка Наполеона, принца Е. Богарнэ и его сестры Гортензии, интерьеры оформлены в самых разных стилях, там соединяются «помпеянские», египетские, римские и даже «турецкие» мотивы, что создает общий «сибаритский характер ампирного интерьера». А в его Турецком будуаре «наполеоновский ориентализм доходит почти до кича... так под влиянием раннеромантических течений возникает эстетика историзма и эклектики». Возможно, именно эти разрушительные тенденции, независимо от политического поражения Наполеона, послужили причиной столь скорого перерождения Ампира в «стиль Карла X», открывший период собственно Историзма как эпохи «воссозданий»

    Характерна еще одна особенность Ампира: присущая ему регламентированность почти полностью исключила возникновение региональных течений и школ. Именно поэтому Ампиром правильно называть только искусство Франции начала XIX в., но в своей сути, Ампир не национален, а космополитичен (не интернационален, как, к примеру, Готика, а непримирим к народным традициям). Являясь выражением имперских притязаний Наполеона Бонапарта на мировое господство, этот стиль насильственно насаждался на чуждую ему почву завоеванных стран. Примечательно, что ни одна из побежденных Наполеоном стран, по существу, не приняла этого стиля. В Германии и Австрии своеобразной художественной оппозицией наполеоновскому нашествию стал стиль Бидермайер, хотя в нем отчасти и использовались ампирные формы. И только одна страна-победительница - Россия добровольно приняла «стиль Империи». На это были и свои внутренние причины: Россия становилась могущественной империей. Еще до начала Отечественной войны 1812 г. архитекторы Персье и Фонтен, с разрешения Наполеона, через французского посла в Петербурге, посылали российскому императору Александру I альбомы с видами «всего замечательного, что строилось в Париже». Русская аристократия подражала нравам парижских Салонов, как бы заранее капитулируя перед узурпатором. Настолько был силен гипноз французской моды. Сам Наполеон присылал Александру описания своего итальянского и египетского походов с гравюрами. Эти отношения были прерваны войной. Но уже в 1814 г. в Париже император Александр встретился с П. Фонтеном и, еще до вторичного вступления союзных армий, получил тринадцать альбомов с рисунками пером и акварелью - проектами оформления интерьеров и мебели. Эти альбомы сыграли существенную роль в распространении стиля «русского (петербургского) ампира». Во Франции они были опубликованы только в 1892 г. Персье и Фонтен, после поражения французской Империи, и сами стремились на русскую службу, но Александр предпочел им О. Монферрана, тогда никому неизвестного, будущего создателя грандиозного Исаакиевского собора в Петербурге.

    Таким образом, в Европе сложились две разновидности Ампира: французский и русский. «Русский ампир» (это определение правильней брать в кавычки) был мягче, свободнее, пластичнее французского. Он делится на две ветви: столичную и провинциальную. Создателем стиля петербургского ампира считается «русский итальянец» К. Росси, он и смягчил своим русско-итальянским вкусом излишнюю жесткость наполеоновского стиля, отчего этот стиль называют «итальянизирующим классицизмом». Другим видным архитектором этого же стиля был В. Стасов. Стиль итальянизирующего ампира в архитектуре Петербурга 1820-1830-х гг. следует отличать от более раннего стиля периода александровского классицизма, ориентированного на греческую архаику и французский Неоклассицизм 1760-х гг. Провинциальный «московский ампир» и стиль подмосковных дворянских усадеб отличался еще большим своеобразием, поэтому правильнее его называть не ампиром, а московским классицизмом. Последнюю фазу развития петербургского классицизма 1830—1840-х гг., в период царствования Николая I, иногда именуют «николаевским ампиром».

    В Англии стиль Ампир также не получил широкого распространения. «Английским ампиром» иногда условно называют «стиль Георга IV» (1820-1830), наступивший после «английского стиля регентства», или «ридженси». Временем второго «Британского ампира» считается викторианская эпоха 1830-1890-х гг. Другое, более редкое название Ампира - неоримский стиль. В период Второй Империи во Франции, годы правления императора Наполеона III (1852-1870), получил развитие помпезный и эклектичный стиль, несколько иронично называемый Вторым Ампиром. Династия Бонапартов сохранила свою эмблему — золотые пчелы на синем фоне (в отличие от лилий Бурбонов), они использовались художниками Ампира как декоративный мотив, но имели не римское и не египетское, а франкское происхождение, и восходили к эпохе Меровингов.

Эклектика

    Эклектика (от греч. ekiektikos — способный выбирать, выбирающий) - соединение разнородных художественных элементов; обычно имеет место в периоды упадка искусства. Элементы эклектизма заметны, например, в позднем древне-римском искусстве, комбинировавшем формы, заимствованные из искусства Греции, Египта, Передней Азии и др. К эклектизму тяготели представители болонской школы, которые полагали, что смогут достичь совершенства, соединяя лучшие, по их мнению, стороны творчества великих мастеров Возрождения.

    В истории искусства наиболее заметное место занимает эклектизм архитектуры середины—2-й половины 19 в., чрезвычайно широко и зачастую некритически использовавшей формы различных исторических стилей (готики, ренессанса, барокко, рококо и др.); характерно, однако, что этот архитектурный и оформительский эклектизм с его "свободои выбора" архитектурных и орнаментальных мотивов оказал значительное влияние на становление целостного в своей сущности, но питающегося из самых разнообразных источников стиля "модерн".

     В сфере изобразительного искусства эклектизм наиболее типичен для салонного искусства. Широкое расппостранение эклектических тенденции получили в западно-европейской и американской культуре с середины 20 в. в связи со становлением постмодернизма и модой на "ретроспективизм" художественного оформления, копирующий те или иные стилистические направления прошлого (в том числе и эклектизм 19 в.).

    В московской архитектуре второй половины XIX в. наряду с «русско-византийским стилем» в крупнейших государственных и церковных постройках и «русским стилем» в общественных сооружениях, призванных выразить возрождение национальной культуры, во многих зданиях (в том числе совершенно нового типа, таких, как вокзалы, банки, торговые, конторские здания, крупные доходные дома) использовались элементы «европейских», так называемых «исторических», стилей (неоренессанс, необарокко, неорококо, неоготика). Несмотря на «многостилье», эклектика тяготела к созданию больших городских ансамблей в «русском» или «европейском» стилях (Красная и Лубянская площади, застройка Китай-города). Современный облик исторической части Москвы во многом сформирован эклектикой, основные принципы которой соответствовали требованиям укрупнившегося масштаба застройки. «Фасадная» архитектура эклектики, несмотря на некоторую дробность и монотонную повторяемость деталей, придала фронтальной поверхности зданий большую рельефность и живописность, в ней активно использованы рустовка, формы ордерного декора, богато украшенные наличники, тонко проработанная декоративная лепнина, стукковая скульптура, рельефы и статуи, в том числе фигуры атлантов и кариатид; появление эркеров внесло в структуру декора сильные пластические акценты. Большое внимание уделялось градостроительной роли крупных зданий, выразительности их силуэта, который заканчивался эффектными, издалека заметными куполами или островерхими покрытиями с гребнями. Характерной особенностью застройки Москвы 1870—90-х гг. стало появление монументальных, представительных, нередко перегруженных декором, иногда причудливых и вычурных по своим формам зданий, тем не менее достаточно органично «вошедших» в структуру города (Государственный банк на Неглинной улице, архитектор К.М. Быковский, 1893—95; Международный торговый банк на Кузнецком мосту, архитектор С.С. Эйбушитц, 1898; Сандуновские бани, архитектор Б.В. Фрейденберг, 1894—95). Для общественных зданий и особняков эклектики характерна отделка интерьеров в различных «исторических стилях» (классицизирующих, неоготическом, «мавританском» и др.).

Сецессион

    Стилистическое течение в искусстве Австрии периода Модерна конца XIX - начала XX вв. Название возникло оттого, что в тот период искусство Вены, как и другого центра искусства - Мюнхена, воплощало в наилучшей форме самые передовые художественные идеи Юго-Восточной Европы. Город жил в музыкальном ритме. Венская архитектура периода Историзма середины и второй половины XIX в. в творчестве Г. Земпера и К. Э. фон Хазе-науэра подошла к решению новых градостроительных задач. «Изделия прикладного искусства, создававшиеся в этом городе, не знающем суеты, свидетельствовали о присущей Вене культуре и непринужденном юморе. Их отличала богатая декорировка поверхностей, иногда даже чрезмерная, которая сочеталась с искусным выполнением деталей и нередко смелым, даже грубоватым подбором цветов...

    Эпитет, который можно было бы применить к этим изделиям, относится и к самим венцам. Они были очаровательны». Как и в эклектической архитектуре, эта пестрота, избыточность цвета и разно-стильность декора, насыщенность орнаментами в разных этнических традициях из составлявших Австро-Венгерскую империю стран - Богемии, Моравии, Хорватии, Далмации, Галиции, Боснии - стимулировали художников на резкий поворот от пережитков Бидермайера и «стиля Рингштрассе» к строгому и рациональному «новому английскому стилю». Великий герцог Райнер в 1858 г. поручил Р. фон Айтельбергеру разработать план учреждений для Вены, первых на территории континентальной Европы, по образцу Южно-Кенсинг-тонского музея и художественно-промышленной школы, созданных в Англии Г. Земпером. Уже в следующем году открылась первая выставка Императорского и Королевского музея искусства и промышленности. В 1867 г. в Вене создано Училище художественных ремесел, которое возглавил архитектор Отто Вагнер (1841-1918), после чего оно стало ведущим в Европе.

    Вагнер был выдающимся архитектором, создателем новой венской архитектурной школы, теоретиком и педагогом. В 1894-1914 гг. он преподавал в Венской Академии изящных искусств, где, развивая идеи рационализма, воспитал целое поколение художников венского модерна, среди них: Я. Котера, И. Хоффманн, М. Фабиани, И. Плечник, П. Янак. В 1898 г. в знак протеста против академической рутины основано венское отделение общества «Сецессион». В следующем году к нему примкнул О. Вагнер. «Стиль практической полезности» (нем. Nutzstil), разработанный Вагнером и его учениками, сочетал простые геометрические формы с минимумом декора. Этот стиль отличался от извилистых линий «удара бича», придуманных А. Ван де Велде и В. Орта в Брюсселе и X. Обристом в Париже. Венские художники дали миру свой региональный вариант искусства Модерна, мало похожий на стилистику французско-бельгийского Ар Нуво. Венский модерн складывался под влиянием как английского, так и восточного искусства. В 1898 г. в Вене проходила выставка английской мебели XVIII в., изделий мастерских Т. Чиппендейла, Дж. Хэпплуайта и Т. Шератона. В 1901 г.- выставка шотландского художника Ч. Макинтоша и продукции возглавляемой им «школы Глазго».

    Влияние вагнеровской школы сказалось на сложении стиля петербургского и московского Модерна, оно заметно во многих работах Ф. Шехтеля в Москве. Стиль прямых линий, квадратов, окружностей и «шахматной клетки» характерен для творчества Йозефа Хофф-манна (1870-1956), лучшего ученика О. Вагнера и организатора «Венских Мастерских». За пристрастие к геометрическим формам этого художника прозвали «дощатым», «квадратным Хоффманном» («Quadratl Hoffmann»), В 1912 г. Хоффманн основал по типу германского австрийский Веркбунд - союз промышленников и художников. Лучшее и самое характерное произведение Хоффманна-архитек-тора - дом банкира и собирателя произведений искусства А. Стоклё в Брюсселе (1905-1911). Используя многообразие сочетаний чистых плоскостей, облицованных мрамором, квадратов и прямых линий, выступов и ритмических «сдвигов», архитектор создал выразительный образ в стиле геометрического течения Модерна. Дом Стоклё называют «музеем Сецессионизма». В оформлении его интерьеров принимали участие многие художники «Венских Мастерских»: Г. Климт, К. Мозер, М. Повольни, Ф. Метцнер, Р. Лукш, Е. Маковская.

    Если О. Вагнер и И. Хоффманн не отрицали возможность традиционных форм декора и орнамента, то австрийский архитектор А. Лоос (1870-1933) вообще отказался от всяких «орнаментов как детского лепета живописи» и «искусства дикаря». Лоос изучал архитектуру в Дрездене, Париже, Нью-Йорке и Чикаго и своими дерзкими «американскими проектами» еще до Первой мировой войны заложил основы нового течения. И. Ольбрих (1867-1908) официально не был учеником О. Вагнера, но работал в его архитектурном бюро в Вене. В 1898-1899 гг. И. Ольбрих выстроил в центре Вены новое выставочное здание Сецессиона, поразившее венцев своим необычным видом. Оно состоит из нескольких массивных кубических объемов, над которыми вознесен изумительный ажурный купол, сверкающий на солнце тысячами золоченых лавровых листьев. Членения здания экономно подчеркнуты лаконичным «вагне-рианским» орнаментом. Формальная изысканность и сила контрастов как нельзя лучше выражали творческие устремления венских «сецессионистов». На фасаде здания, над входом золотыми буквами начертаны слова: «Каждому времени - свое искусство, каждому искусству - своя свобода» («Der Zeit Ihre Kunst - Der Kunst Ihre Freiheit»).

    С 1899 г. Ольбрих работал для Дармштадтской колонии художников, проектировал здания, мебель, оборудование интерьеров. В 1906 г. И. Ольбрих разработал модель корпуса нового автомобиля фирмы «Опель» в стиле плавно изогнутых линий и ясных, чистых поверхностей и таким образом оказал существенное влияние на формирование европейского дизайна. В 1908 г. в венском Императорском музее искусства и промышленности состоялась выставка, убедительно доказавшая, что венский модерн не только успешно миновал витиеватые формы Ар Нуво, но также избежал деструктивных крайностей германского югендштиля. Не случайно в то время стали чаще говорить не о «венском модерне», а о «венском дизайне». Характерны для венцев и «приятные исключения».

    Снова вошла в моду венская гнутая мебель фирмы «Тонет», причем не самые рациональные, а дорогие образцы - с инкрустацией перламутром по черному дереву. В этой мебели заметны не столько английские, сколько восточные влияния. В ювелирном искусстве, одежде, изделиях из металла продолжали использоваться драгоценные камни, цветные эмали, кораллы, бисер, жемчуг, кружева, многоцветные вышивки. Самым ярким воплощением нового венского стиля стал живописец Г. Климт (1862-1918). Этот художник казался не столько живописцем, сколько «монументалистом-ювелиром». В живопись он вводил золотой фон, мозаику, эмали, прочеканенную латунь и медь и даже инкрустацию кораллами и перламутром. Для картин-панно Климта характерны яркие цвета: красный, синий, зеленый, фон из мелких квадратов и прямоугольников. На таком фоне он размещал по-декадентски изогнутые и манерные фигуры. В 1903 г. для актового зала Венского университета Г. Климт создал панно «Философия» и «Медицина». Они вызвали такой взрыв негодования, что художник вынужден был их убрать. Обнаженные женские фигуры, которые любил изображать Климт на своих «византийско-японских» мозаичных фонах, были не только декадентскими, но и вызывающе, откровенно эротичными - в позах и движениях, нечастых в истории изобразительного искусства.

    Необычность сочетания смелости, изысканности формы с явными издержками вкуса, особенно в цвете, существенно дополняет расхожие представления о сдержанном и рациональном, геометрическом стиле венского модерна.