Вход

Основы правового положения российских юридических лиц за рубежом

Дипломная работа* по международному праву
Дата создания: 25.01.2015
Автор: Регина
Язык диплома: Русский
Word, doc, 370 кб
Диплом можно скачать бесплатно
Скачать
Данная работа не подходит - план Б:
Создаете заказ
Выбираете исполнителя
Готовый результат
Исполнители предлагают свои условия
Автор работает
Заказать
Не подходит данная работа?
Вы можете заказать написание любой учебной работы на любую тему.
Заказать новую работу
* Данная работа не является научным трудом, не является выпускной квалификационной работой и представляет собой результат обработки, структурирования и форматирования собранной информации, предназначенной для использования в качестве источника материала при самостоятельной подготовки учебных работ.
Очень похожие работы

Содержание

Введение

1 Теоретические основы правового положения российских юридических лиц за рубежом

1.1 Личный закон юридического лица

1.2 Критерии определения национального статута юридического лица

1.3 Особенности правового регулирования юридических лиц  

2 Анализ правового положения российских юридических лиц за рубежом

2.1 Иностранные юридические лица в Российской Федерации

2.2 Особенности правого положения российских юридических лиц за границей

2.3 Анализ деятельности российских юридических лиц за рубежом

2.4 Сравнительно-правовой анализ государственной регистрации юридических лиц на примере Германии и России

Заключение

Список использованных источников

Приложение 1. «Договор на экспорт товаров»

Введение

Юридические лица, как в российском законодательстве, так и в законодательствах зарубежных стран – это, прежде всего различного рода предпринимательские объединения, играющие решающую роль в экономике любого развитого или развивающегося государства.

Юридические лица в своей деятельности не ограничиваются рамками одного государства, они вправе заключать договора и с иностранными партнерами, то есть осуществлять внешнеэкономическую деятельность. Поэтому важно определить национальность юридического лица, его личный закон, который устанавливает объем правоспособности юридического лица, порядок его создания и ликвидации; а также рассмотреть правовое положение юридических лиц в других станах.

В связи с развитием международных экономических связей растет число субъектов, которые осуществляют свою деятельность, не ограничиваясь рамками одного государства. Во многих случаях возникает необходимость установить, какому государству принадлежит то или иное юридическое лицо, т.е. определить его национальность. Осуществить это на практике довольно трудно, поскольку учреждено юридическое лицо может быть в одной стране, местонахождение иметь – в другой, вести деятельность – в третьей, а акционерами его могут быть физические и юридические лица разных стран.

Любому государству, допускающему иностранный капитал на свою территорию, тем более в приоритетные сферы экономики, небезразлично, кто реально владеет тем или иным предприятием, чьи капиталы и интересы в нем представлены. А между тем используемые на практике критерии определения национальности (личного закона) юридического лица во многих случаях не позволяют выявить реальную связь предприятия с экономикой той или иной страны.

Россия в настоящий момент является развивающейся страной и ей необходимо привлечение иностранных инвестиций развитых зарубежных стран, которые способствуют привлечению не только капитала, но и новых технологий, способов производства, организации менеджмента.

Положению российских юридических лиц за рубежом по сравнению с правовым положением иностранных юридических лиц в нашей стране, их правовое положение в значительно меньшей степени отражено в законодательстве РФ и регулируется в основном подзаконными актами, двусторонними соглашениями между странами и внешнеэкономическими договорами (контрактами), которые заключаются самими участниками внешнеэкономической деятельности.

Настоящая исследовательская работа является актуальной по причинам не просто сохраняющихся, но и растущих масштабов участия России в правовых отношениях расположенных за рубежом. С интеграцией России в мировое сообщество особое значение приобретают вопросы обеспечения гарантий иммунитета правого положения российских юридических лиц за рубежом.

Объектом исследования является комплекс правовых отношений российских юридических лиц находящимися за рубежом.

Предметом исследования являются теория и практика правового регулирования отношений российских юридических лиц, складывающихся между Российской Федерацией и иными субъектами включая принципы, применяемые при регулировании указанных отношений.

Цель данной работы заключается в комплексном исследовании правового положения юридических лиц в международном частном праве, в выявлении теоретических и практических проблем, связанных с определением правового положения юридических лиц в международном частном праве, и разработке предложений по изменению действующего законодательства.

Достижение поставленной цели требует решения следующих задач:

1. проанализировать способы правового регулирования института юридических лиц в международном частном праве;

2. раскрыть понятие личного закона юридического лица, рассмотреть и сравнить основные критерии определения национальности;

3. исследовать специфику правового положения российских юридических лиц за рубежом;

4. разработать научно обоснованные рекомендации и предложения по усовершенствованию норм, регулирующих правовое положение российских юридических лиц за рубежом.

Научная разработанность темы. Отдельные аспекты исследуемых отношений изучались в период существования советского государства и права в работах, посвященных анализу общих проблем правового режима государственной собственности, в частности, в трудах Л.П. Ануфриевой,

С. Т. Аракелян, М. М. Богуславского, в работах дореволюционных ученых - Г.Ф. Шершеневича, Д.И. Мейера, в трудах современных исследователей – Н.А. Ушакова, С.Н. Мызрова, Л. А. Лунца, А.И. Кулешовой, Н.Ю. Ерпылевой, Н.Г. Дорониной.

Методологическая и теоретическая основы исследования. Методологической базой Выпускной квалификационной работы являются общенаучный диалектический метод познания, универсальные научные методы (системно-структурный, структурно-функциональный, формально-логический, методы анализа и синтеза, индукции и дедукции, абстрагирования), а также специальные юридические методы (метод правового моделирования, историко-правовой, юридико-догматический, сравнительно-правовой).

Исходя из поставленных целей и задач работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников, приложения.

В первой главе выпускной квалификационной работе описываются теоретические основы правого положения российских юридических лиц за рубежом. Разобрали группа вопросов, касающихся статуса юридического лица. Так же в первой главе мы узнали, что в различных государствах существует довольно таки не единообразный подход к определению национального статута юридического лица. Поэтому используются различные критерии для его установления. Все критерии в параграфе перечислены. В последнем параграфе первой главы говорится о правовом регулировании. О том, что правовое регулирование юридических лиц как субъектов международного частного права осуществляется при помощи двух методов – коллизионного и материально-правового.

Во второй главе выпускной квалификационной работе проводится анализ правового положения российских юридических лиц за рубежом. Он состоит из четырех параграфов. В первом параграфе говорится об иностранных юридических лицах в России. Их правовое положение в России определяется как правилами российским законодательством. Далее во втором параграфе мы разобрали особенности правого положения российских юридических лиц за границей, где мы узнали, что, меры по защите интересов российских юридических лиц за рубежом принимаются дипломатическими представительствами и консульскими учреждениями России. Далее мы анализируем деятельности российских юридических лиц за рубежом. И в последнем параграфе провели сравнительно-правовой анализ государственной регистрации юридических лиц на примере Германии и России.

1 Теоретические основы правого положения российских юридических лиц за рубежом

1.1 Личный закон юридического лица

Существует группа вопросов, касающихся статуса юридического лица как такового, для решения которых используются самостоятельные коллизионные привязки. В научной литературе право, к которому отсылают эти коллизионные привязки, принято называть личным законом или личным статутом юридического лица (lexsocietatis). Наличие специфических проблем, предопределяющих необходимость выделения категории личного статута юридического лица, было отмечено еще в начале ХХ века русским коллизионистом М.И. Вруном: «Вопросы о том, по какому законодательству следует решать, существует ли иностранное юридическое лицо, способно ли оно обладать правами и заключать сделки, ответственно ли оно за недозволенные действия своего органа, и вообще, каким из разноместных законов регулируется его внутренняя жизнь и отношения к третьим лицам, — все это вопросы, касающиеся только юридических лиц и лежащие совсем в иной плоскости, чем вопросы материального права или о содержании субъективных прав иностранных юридических лиц».

Сегодня в ст. 1202 ГК РФ, т.е. на законодательном уровне, определен перечень вопросов, решаемых на основе применения личного закона юридического лица:

1) статус организации в качестве юридического лица;

2) организационно-правовая форма юридического лица;

3) требования к наименованию юридического лица;

4) вопросы создания, реорганизации и ликвидации юридического лица, в том числе вопросы правопреемства;

5) содержание правоспособности юридического лица;

6) порядок приобретения юридическим лицом гражданских прав и принятия на себя гражданских обязанностей;

7) внутренние отношения, в том числе отношения юридического лица с его участниками;

8) способность юридического лица отвечать по своим обязательствам .

Данный подход к определению сферы действия личного статута юридического лица является преобладающим также в зарубежном законодательстве, судебной практике и доктрине. В частности, известный немецкий коллизионист Л. Раапе отмечает, что «личный статут является решающим во всех вопросах, касающихся юридического лица как такового . Он решает, как далеко простирается правоспособность юридического лица… какие органы могут действовать за юридическое лицо, каков объем их полномочий на представительство и в каких пределах допустимо уставное ограничение этих полномочий, какие права и обязанности вытекают из членства в обществе, по каким основаниям юридическое лицо утрачивает правоспособность и т.д.».

В соответствии с Законом Швейцарии 1987 г. о международном частном праве, который является одной из наиболее совершенных и полных современных кодификаций в этой области, личный статут юридического лица (товарищества) определяет:

1) юридическую природу товарищества;

2) порядок учреждения и ликвидации;

3) гражданскую право— и дееспособность;

4) правила о фирме или наименовании;

5) организационную структуру;

6) внутренние отношения в товариществе, в частности отношения между товариществом и его участниками;

7) ответственность за нарушение норм корпоративного права;

8) ответственность по обязательствам товарищества;

9) полномочия лиц, действующих от имени товарищества в соответствии с построением его организационной структуры.

Аналогичные определения сферы действия личного статута юридического лица можно найти также в ст. 25 Закона Италии 1995 г. «О реформе итальянской системы международного частного права», ст. 33 Гражданского кодекса Португалии 1966 г., ст. 42 Закона Румынии 1992 г. «Применительно к регулированию отношений международного частного права».

Таким образом, мы видим, что личный статут юридического лица используется для решения вопросов частноправового характера, которые касаются установления правового положения иностранного юридического лица как самостоятельного субъекта права, участвующего в имущественном обороте.

Вместе с тем любому государству необходимо обозначить юридические лица, которые подпадают под юрисдикцию данного государства, на которых распространяет свое действие весь массив существующих на его территории правовых предписаний. Для этого государство стремится установить с тем или иным юридическим лицом некую политико-правовую связь, которая позволяет определить принадлежность юридического лица к данному государству, квалифицировать его как «свое», «отечественное». Это явление принято называть национальностью юридического лица.

В Гражданском кодексе РФ, а в частности в 3 части, раскрываются вопросы, посвященные содержанию понятия личного закона юридического лица. А именно:

-правовой статус организации в качестве юридического лица;

-организационно-правовая форма юридического лица;

-требования к наименованию юридического лица;

-вопросы создания, реорганизации и ликвидации юридического лица, в том числе вопросы правопреемства;

-содержание правоспособности юридического лица;

-порядок приобретения юридическим лицом гражданских прав и принятия на себя гражданских обязанностей;

-отношения внутри юридического лица, включая отношения юридического лица с его участниками;

-способность юридического лица отвечать по своим обязательствам .

Из этого перечня видно, какое значение придается личному закону (иногда применяют термин «личный статут») юридического лица.

Встает вопрос - как можно определить, закон какой страны будет рассматриваться в качестве личного закона? Это определяется так называемой национальностью юридического лица. Термин «национальность», как и многие термины в области международного частного права, применяется к юридическим лицам условно, в ином смысле, чем он применяется к гражданам. Речь идет об установлении принадлежности юридического лица к определенному государству. В международной практике наряду с определением личного закона юридического лица государственную принадлежность юридического лица («национальность») необходимо установить для того, чтобы знать, какое государство может оказывать дипломатическую защиту таким лицам.

Вполне понятно, что без определения «национальности» юридического лица будет достаточно сложно установить, на какие юридические лица распространяется национальный режим или режим наибольшего благоприятствования, предусмотренный двусторонними договорами о правовой помощи, например, по договорам РФ с Латвией и Эстонией, соглашениями о торгово-экономическом сотрудничестве, о поощрении и взаимной защите капиталовложений, действующими для России в отношении большого числа государств.

В раскрытии понятии содержания юридического лица в международном частном праве первостепенными являются такие понятия, как «личный закон (статут)» или «государственная принадлежность» (национальность) юридического лица. Личный статут является решающим во всех вопросах, касающихся юридического лица как такового. Он устанавливает, как далеко простирается правоспособность юридического лица, например, какого рода имущество оно может приобретать, какого рода сделки оно может заключать и, наоборот, какие сделки для него — ultra vires. Далее, личный статут юридического лица определяет, какие органы могут действовать от имени юридического лица, каков объем их полномочий на представительство и в каких пределах допустимо уставное ограничение этих полномочий, но каким основаниям юридическое лицо утрачивает правоспособность и т.д. «Привязанность» юридического лица к конкретному государству именуется в международном частном праве национальностью (государственной принадлежностью) юридического лица .

В доктрине международного частного права признано, что личный закон иностранного юридического лица определяется его государственной принадлежностью. Но, в литературе по международному частному праву отмечается тенденция отделения личного закона юридического лица от его государственной принадлежности.

Но несмотря на все вышеизложенное в исследованиях по международному частному праву применительно к частным случаям выдвигались различные критерии (теории, доктрины) определения национальности юридических лиц. Отсутствует единообразное регулирование принципов определения государственной принадлежности и в законодательстве государств .

Личный закон юридического лица, с моей точки зрения, является основным критерием при определении правового положения юридического лица, так как он определяет его государственную принадлежность, "национальность" и решает на этой основе вопросы его статута: является ли организация юридическим лицом, когда возникает и прекращается его правоспособность, как создается, реорганизуется и ликвидируется данное юридическое лицо . При этом нужно заметить, что термин "национальность " к юридическим лицам применяется условно, совсем в другом смысле, чем он применяется к гражданам. На сегодняшний день существуют несколько критериев определения "национальности " юридического лица, которые в частности приводит В.П. Звеков:

-места учреждения; данный критерий характерен для стран англо- американской системы права;

-места нахождения его административного (управляющего) центра, который характерен для стран континентальной Европы;

-места осуществления его деятельности, "центр эксплуатации", который восприняло законодательство Италии. Данный критерий с ростом объема иностранных инвестиций приобретает все большее значение, т.к. он позволяет подчинить решение вопроса правового режима иностранного юридического лица местному законодательству .

 Но, если обратиться к законодательству Российской Федерации, то можно заметить тот факт, что оно не отличается единообразием в вопросе применения критериев определения "национальности" юридического лица. Так, Основы гражданского законодательства в ст. 161 определяют гражданскую правоспособность иностранных юридических лиц по критерию" инкорпорации", т.е. места учреждения данного юридического лица. Однако Закон "Об иностранных инвестициях в РСФСР" исходил из критерия места нахождения иностранного предприятия. В п. "е." ст.16 данного закона было сказано, что документом, подтверждающим статус иностранного юридического лица, является выписка из торгового реестра страны происхождения в соответствии с законодательством страны его местонахождения. Однако 25 июня 1999 года был принят новый Федеральный Закон "Об иностранных инвестициях в Российской Федерации" , в ст. 2 которого говориться, что " иностранный инвестор – иностранное юридическое лицо, гражданская правоспособность которого определяется в соответствии с законодательством государства, в котором оно учреждено, и которое вправе в соответствии с законодательством указанного государства осуществлять инвестиции на территории Российской Федерации" .

Таким образом, в данном нормативно-правовом акте исходным считается критерий "инкорпорации", т.е. места учреждения иностранного юридического лица.

Статья 25 Федерального закона «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» говорит, что «в связи с принятием настоящего Федерального закона признать утратившим силу Закон РСФСР "Об иностранных инвестициях в РСФСР». Следовательно, в настоящее время законодательство РФ признает критерий места учреждения иностранного юридического лица.

Но, возникает вопрос, может ли организация рассматриваться в качестве национальной, если большая часть ее капитала сосредоточена у иностранного инвестора? Данный вопрос и лег в основу теории контроля. Направленность данной теории можно проиллюстрировать следующим примером: в 1915 году в британском суде разбиралось дело Daimler Co v. Continental Tyre and Rubber Co, в ходе которого обсуждался вопрос, может ли имеющая британскую национальность компания, акции которой находятся в руках враждебных иностранцев рассматриваться как британская компания с точки зрения законоположений о запрещении торговли с врагом.

Эта и другие аналогичные ей ситуации дали основание для утверждений о расширяющихся в настоящее время "процессах отделения личного статута юридического лица от его действительной государственной принадлежности" .

Несовпадение указанных выше критериев в праве различных стран создает значительные трудности. В условиях увеличивающегося вывоза капитала и возрастания числа многонациональных компаний, выбор надлежащего критерия привязки к той или иной национально-правовой системе становится сложной проблемой. Одним из способов разрешения данной проблемы может стать унификация и гармонизация права отдельных государств.

В целях гармонизации права стран Европейского Союза в Договоре " Об учреждении Европейского Союза" была сформулирована правовая норма-принцип, обеспечивающая признание иностранного юридического лица в странах Европейского Союза.

Развитие экономического сотрудничества стран СНГ также потребовало единообразного решения проблемы, связанной с определением государственной принадлежности юридического лица. Модель Гражданского кодекса для стран СНГ предусматривает, что законом юридического лица является право страны учреждения данного юридического лица .

Таким образом, что учитывая, что важным фактором развития рыночных отношений в России является привлечение иностранных инвестиций, посредством которых в российскую экономику вкладывается не только капитал, но и новая организация производства, опыт управления, то межгосударственная унификация права, т.е. в широком смысле межгосударственное сотрудничество в выработке правовых норм, единообразно регулирующих определенные отношения в участвующих в таком сотрудничестве странах или между ними, является необходимой предпосылкой для установления прочных внешне хозяйственных связей.

1.2 Критерии определения национального статута юридического лица

В различных государствах существует довольно таки не единообразный подход к определению национального статута юридического лица. Поэтому используются различные критерии для его установления.

Критерий инкорпорации. В странах англосаксонской системы права, а частности Великобритании, США, господствующим критерием для определения «национальности» юридического лица является место его учреждения, т.е. закон того государства, где юридическое лицо создано и где утвержден его устав. Английские авторы называют такой закон законом инкорпорации. При этом если юридическое лицо учреждено в Великобритании и там зарегистрирован его устав, то считается, что оно юридическое лицо английского права.

Критерий местонахождения. В континентальных государствах Западной Европы применяются другие принципы определения «национальности» юридического лица. Господствующая тенденция сводится к тому, что в качестве критерия для установления «национальности» юридического лица применяют закон места его нахождения. Под местом нахождения юридического лица понимается то место, где находится его центр управления (совет директоров, правление и т.д.). Такой принцип принят, в частности, во Франции, ФРГ, Австрии, Швейцарии, Польше, Литве, Латвии, Эстонии, Испании. Так, в Латвии, где продолжает действовать Гражданский закон 1937 г. правоспособность и дееспособность юридического лица определяется законом места нахождения его органа управления, а в соседней Эстонии (Закон 1994 г. об общих принципах Гражданского кодекса) предусмотрены более подробные правила. Во-первых, установлено, что при учреждении юридического лица в Эстонии применяется закон Эстонии (§ 133 Закона 1994 г.). Во-вторых, иностранные юридические лица признаются в Эстонии и обладают правоспособностью и дееспособностью наравне с эстонскими юридическими лицами, если иное не предусмотрено законом или договором (§ 135 Закона 1994 г.). В-третьих, к правоспособности и дееспособности иностранного юридического лица применяется закон страны, где расположен орган управления такого лица. Если основная деятельность иностранного юридического лица не ведется в стране, где расположен его орган управления, применяется закон страны, в которой ведется основная деятельность юридического лица (§ 134 Закона 1994 г.).

В Литве, согласно Гражданскому кодексу в редакции Закона от 17 мая 1994 г., гражданская правоспособность иностранного юридического лица устанавливается в соответствии с законами государства, на территории которого фактически имеется местонахождение юридического лица (его правление, дирекция и т.д.).

Критерий места деятельности. В источниках по международному частному праву был предложен и еще один критерий определения «национальности» юридического лица — место деятельности (центр эксплуатации). Этот критерий получил применение в практике развивающихся стран. Под местом деятельности понимается обычно основное место производственной деятельности (правление может находиться в одной стране, а разработка недр, например, осуществляться в другой). Так, в Законе о компаниях 1956 г. Индии применительно к иностранным компаниям особо оговаривается, что компания, учрежденная в соответствии с законами иностранного государства, может зарегистрироваться в Индии как «иностранная компания, имеющая местом осуществления бизнеса Индию» Определение «национальности» юридических лиц на основе сочетания различных критериев характерно для ряда государств. Так, согласно Гражданскому кодексу Египта 1948 г., правовой статус иностранных юридических лиц подчиняется закону государства, на территории которого находится местопребывание основного и действенного органа управления юридического лица. Однако, если это лицо осуществляет свою основную деятельность в Египте, применимым является египетский закон .

В ряде случаев в законодательстве и судебной практике упомянутые критерии установления «национальности» юридического лица вообще отбрасываются со ссылкой на то, что эти критерии исходят из формальной точки зрения, а подлинную принадлежность капитала по таким формальным признакам определить нельзя.

«Теория контроля». Когда встает вопрос установить, кому в действительности принадлежит юридическое лицо, кто контролирует, используется «теория контроля». Эта теория была первоначально сформулирована еще во время Первой мировой войны и применялась в судебной практике в борьбе с нарушением законодательства о «враждебных иностранцах» .

Этот вопрос впервые возник в английской судебной практике в известном деле Даймлера (1916). В Англии была учреждена акционерная компания по продаже шин. Ее капитал состоял из 25 тысяч акций, из них только одна принадлежала англичанину, а остальные находились в руках германских собственников. Компания была зарегистрирована по английским законам. С точки зрения английского права компания — английское юридическое лицо. Однако суд признал, что в данном случае надо установить, кто контролирует юридическое лицо, и соответственно с этим решил вопрос о его фактической принадлежности .

В отличие от критериев формального характера, которые сохраняют определенную стабильность, состав капитала не постоянен, он меняется, поэтому установление государственной принадлежности на основе критерия контроля не остается неизменным. При перераспределении уставного капитала между акционерами из различных государств национальность юридического лица будет постоянно меняться. Кроме того, в ряде случаев установить состав капитала (например, в анонимных компаниях в отношении акций на предъявителя) вообще нельзя, а от этого зависит определение «национальности» в случае применения «теории контроля».

В последующем развитии критерий контроля был принят законодательством ряда государств, предусматривающим, что под «враждебным юридическим лицом» понимается юридическое лицо, контролируемое лицами враждебной национальности. Критерий контроля применялся после Второй мировой войны во всех случаях, когда особенно важно было установить действительную принадлежность юридического лица. Как и другие правовые категории, этот критерий используется различными государствами в зависимости от целей их экономической политики.

Отечественные компании и граждане, в создаваемых ими в других странах юридических лицах, прежде всего в так называемых развивающихся странах, принцип контроля стал применяться в двусторонних договорах США и некоторых других государств, в частности, стран Юго-Восточной Азии, о поощрении и защите капиталовложений. Однако европейские государства, и прежде всего ФРГ, не используют этот принцип в своих двусторонних договорах подобного рода . Так, в договоре СССР и ФРГ о содействии осуществлению и взаимной защите инвестиций 1989 г. (действует для РФ) было установлено, что термин «инвестор» означает юридическое лицо с местом пребывания в соответствующей сфере действия настоящего договора (т.е. на территории соответствующего государства), правомочное осуществлять капиталовложения.

В практике Международного суда ООН первоначально эта теория отвергалась (в решении по делу Barcelona Traction, 1970 г.), однако затем в деле ELSI (решение 1989 г.) в определенных пределах она была применена, однако в этом случае иск США к Италии основывался на договоре между этими государствами о дружбе, торговле и мореплавании 1948 г., в котором говорилось о контроле в отношении юридических лиц.

В современной мире, а в частности международной практике, принцип контроля применяется с оговорками в Вашингтонской конвенции 1965 г. об инвестиционных спорах между государствами и лицами, а также в отдельных двусторонних соглашениях о защите инвестиций, заключенных с развивающимися странами Договор 1994 г. к Энергетической хартии, участниками которого являются РФ и другие государства СНГ, предусмотрел такую возможность для отказа в преимуществах в отношении юридических лиц. если такие юридические лица принадлежат к гражданам или подданным третьего государства или контролируются ими (ст. 17 Договора 1994 г) .

В вопросе о том, какой критерий должен быть положен в основу определения национальности юридических лиц, законодательство и доктрины различных стран опираются на две основные концепции, в рамках которых и формируются различные доктрины национальности юридических лиц, получающие свое выражение в тех или иных правовых критериях установления этой национальности. Первая концепция исходит из того, что в основу должен быть положен формально-юридический критерий, не связанный с хозяйственными условиями деятельности юридического лица, тогда как вторая концепция нацелена на отыскание «хозяйственного» критерия национальности в зависимости от аспектов производственно-коммерческой деятельности юридического лица .

В отличие от физических лиц четкое определение категории «национальность юридического лица» дать чрезвычайно трудно. Применительно к физическим лицам успешно используется публично-правовой по своей природе институт гражданства (подданства). Наделение лица статусом гражданина того или иного государства получает автоматическое признание со стороны всех остальных государств мира, что позволяет успешно использовать институт гражданства как в публично-правовых нормах, так и в коллизионных привязках[19]. К сожалению, в отношении юридических лиц не существует аналогичного публично-правового института определения государственной принадлежности («национальности»), признаваемого всеми государствами мира. Законодатель каждой отдельной страны вынужден выстраивать собственную систему правовых норм, позволяющую определить национальность юридического лица.

Отсутствие общепризнанного определения национальности юридического лица и сферы применения этого института с неизбежностью вызывает путаницу как в теоретических работах, так и в правоприменительной деятельности. Возникает закономерный вопрос о соотношении понятий «личный статут юридического лица» и «национальность юридического лица». В литературе нет единства мнений по поставленному вопросу.

Авторы, рассматривающие данную проблему, сходятся лишь в том, что термин «национальность» имеет очень большую долю условности. «Почти везде признано, что в данном случае можно говорить о национальности лишь в переносном смысле, а не в первоначальном смысле этого слова, имеющем в виду физическое существо», — отмечает Л. Раапе. М. Иссад указывает, что «более нейтральны термины «правовая связь», «принадлежность»; они, во всяком случае, более соответствуют реальности. Но термин «национальность» слишком часто используется, чтобы можно было от него отказаться».

Большая часть авторов отождествляет указанные понятия. Так, Ю. М. Юмашев пишет: «Проблема «национальности» компании— прежде всего проблема ее юридического статуса… «Национальность» компаний, таким образом, показывает, закон какого государства является ее «личным законом» или «личным статутом»… Иными словами, проблема «национальности» сводится к отысканию «личного статута» компаний, регламентирующего их правовой статус». В.П. Звеков указывает, что «личный закон юридического лица определяет его государственную принадлежность, «национальность» и решает на этой основе вопросы его статута». М.М. Богуславский считает, что «личный закон юридического лица определяется его национальностью». Л. Раапе ограничивается указанием на то, что, «как правило, личный статут и национальность юридического лица совпадают».

Л. П. Ануфриева, перу которой принадлежит наиболее объемный современный отечественный учебник по международному частному праву, полагает, что «категория «национальности» применительно к юридическим лицам является условной, неточной, используемой в определенной мере лишь в целях удобства, краткости, обиходного употребления, и в юридическом отношении не может рассматриваться как надлежащая для целей обращения к ней при характеристики юридических лиц… Что касается понятий, правомерно и юридически точно употребляемых применительно к иностранным юридическим лицам, то к ним прежде всего следует отнести категорию «личного статута» юридического лица».

Приведенные выше позиции различных исследователей мало что проясняют с научной и практической точек зрения. То упорство, с которым законодательство и судебная практика используют понятие «национальность юридического лица», не позволяет ограничиваться лишь констатациями условности и некорректности рассматриваемой категории .

На наш взгляд, с научных позиций необходимо попытаться разграничить понятия «личный статут юридического лица» и «национальность юридического лица». Можно предложить следующие критерии разграничения этих понятий. В первую очередь рассматриваемые понятия имеют различные сферы применения. Как уже было сказано выше, понятие «личный статут юридического лица» используется для решения вопросов исключительно частноправового характера. Это категория, которая применяется в науке международного частного права и имеет отношение только к коллизионно-правовому регулированию. Категория же «национальности юридического лица» имеет гораздо более широкую область применения, которая затрагивает прежде всего публично-правовые институты .

Голландский ученый проф. Ван Хекке выделяет три отрасли права, в рамках которых трактуется проблема национальности юридического лица: во-первых, административное право, куда автор включает и так называемое право иностранцев, устанавливающее, например, запрет или ограничение для любых иностранных лиц на занятие определенной деятельностью (банковской, строительной и т.д.); во-вторых, международное право, определяющее, на какие юридические лица распространяются условия соответствующего межгосударственного договора или право данного государства на оказание дипломатической защиты и т.д.; и, в-третьих, коллизионное право, нормы которого должны определять личный закон, или статут юридического лица. Причем в зависимости от целей выявления государственной принадлежности юридического лица в рамках одной и той же правовой системы подчас используются различные критерии и признаки[27]. К аналогичному выводу приходит и алжирский исследователь М. Иссад: «Возникает вопрос, не существует ли двух видов национальности: частноправовой, обозначающей юридическую связь, и публично-правовой, означающей связь политическую. Первая определяет закон, применимый к правовому статусу товарищества, вторая появляется в области международного публичного права (международная ответственность, дипломатическая защита) и когда возникают вопросы о положении товарищества в другой стране».

Кроме того, необходимо отметить, что применительно к категории «национальность» правовые нормы каждого отдельно взятого государства имеют одностороннюю направленность, остаются незадействованными традиционные институты международного частного права (такие, как обратная отсылка). В законодательстве по сути дается определение только отечественных, «своих» юридических лиц. Все остальные юридические лица считаются иностранными, «чужими» без конкретизации того правопорядка, национальность которого они должны иметь. Если законодательство данного государства не признает юридическое лицо «своим», то этому государству уже безразлично, каким образом тот же самый вопрос решается всеми остальными государствами. Даже если представить себе гипотетическую ситуацию, при которой все иностранные законодательства будут определять данное юридическое лицо как иностранное, считая его личным статутом право одного государства, это государство все равно не присвоит данному юридическому лицу свою национальность в отсутствие прямых указаний на это в собственном законодательстве. Указанная особенность удачно подчеркнута Л. Раапе на основе анализа германского законодательства и судебной практики: «Вопрос о том, является или не является человек гражданином определенного государства, решает исключительно данное государство, и его решение должно быть признано всеми другими государствами. Если… возникает вопрос, не принадлежит ли оно (юридическое лицо. — A.A.) к иностранному государству… мы не спрашиваем, считает ли иностранное государство данное юридическое лицо своим, — на этот вопрос при существующей путанице мнений едва ли можно дать убедительный ответ; мы решаем вопрос сами, исходя из наших общих принципов…»

Исходя из проведенного анализа, можно сделать вывод, что в настоящее время словосочетание «национальность юридического лица»используется в нескольких принципиально различных значениях,т.е. в действительности речь идет об омонимах (различные явления имеют в языке одну и ту же звуковую форму). Многозначность использования слова «национальность» в качестве терминов в доктрине и практике зарубежных стран была отмечена Л.А. Лунцем в его известном «Курсе международного частного права»: «Под «национальностью» применительно к юридическим лицам понимают как личный закон (личный статут) организации, так и ее государственную принадлежность» .

Основной акцент категории «национальность» приходится на плоскость публичного права (как национального, так и международного) — это государственная принадлежность юридического лица, которая позволяет определить пределы действия публично-правовых норм, содержащихся в законодательстве данного государства, а также в международных договорах, заключенных этим государством. Вместе с тем слово «национальность» продолжает применяться и в сфере международного частного права, превращаясь в этом качестве по сути в синоним выражения «личный статут юридического лица». На наш взгляд, такое использование юридических категорий не является приемлемым. Нет никакой необходимости использовать второе значение слова «национальность», внося сумятицу в систему международного частного права. Употребление только первого — основного — значения слова «национальность» позволило бы четко развести эти понятия и сферы их применения, избежать неточностей в юридической литературе. Использование в науке международного частного права словосочетания «национальность юридического лица», которое уже имеет свое иное основное значение в публичном праве, является ничем не оправданным при наличии собственного общепринятого термина «личный статут юридического лица».

Рассматриваемая проблема соотношения понятий «национальность юридического лица» и «личный статут юридического лица» не ограничивается своим теоретическим аспектом. Этот вопрос приобретает важное практическое значение, как только законодатель одного и того же государства использует различные критерии для определения каждого из обозначенных понятий.

Первоначально большинство стран стремилось выработать единые критерии как для определения личного статута юридического лица в целях применения коллизионно-правовых норм, так и для квалификации государственной принадлежности юридического лица при определении пределов действия публично-правовых норм данного государства.

1.3 Особенности правового регулирования юридических лиц

Изучение в международном частном праве такой категории, как юридические лица, связано с решением ряда проблем не только практического, но и теоретического порядка. В рассматриваемой области, равно как и в других институтах, и вообще для международного частного права весьма характерно разделение всех лиц, действующих на данной территории, на отечественные (национальные) и иностранные. То же самое имеет место и применительно к юридическим лицам. Одним из самых важных обстоятельств, которое, прежде всего, принимается в расчет при оценке правового положения юридического лица в конкретном государстве, выступает критерий: к какой категории лиц в вышеуказанном смысле оно относится – «своим», т.е. принадлежащим к данной стране, или «чужим», принадлежащим к другому государству.

Физическое лицо имеет гражданство (подданство), т.е. особую правовую связь с определенным государством, в силу которой обеспечивается защита его прав и интересов даже вне пределов собственного государства с помощью разнообразных средств, предпринимаемых последним, а также домициль – место постоянного или преимущественного жительства, которое далеко не всегда совпадает с государством гражданства (подданства).

Основным фактором для уточнения гражданско-правового статуса иностранных юридических лиц в международном частном праве является то обстоятельство, что на них воздействуют по крайней мере две регулирующие системы – система национального права государства, считающегося для данного юридического лица «своим», и государства, на территории которого оно действует или предполагает действовать (территориальный закон). При этом в ряде случаев особое значение могут иметь также и нормы соответствующих многосторонних или двусторонних международных договоров, в которых участвуют рассматриваемые государства.

Правовое регулирование юридических лиц как субъектов международного частного права осуществляется посредством двух методов: коллизионного и материально-правового.

Традиционным методом правового регулирования международного частного права, без которого трудно обойтись и в отношениях с участием иностранных юридических лиц, является коллизионный метод. Задача коллизионного метода сводится к отысканию того правопорядка, который является компетентным для регулирования вопросов правового статуса иностранного юридического лица.

Коллизионно-правовые нормы, регулирующие правовой статус иностранных юридических лиц в РФ, имеют трехуровневую структуру.

Во-первых, в их число входят коллизионные нормы российского гражданского законодательства, например нормы раздела VI части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ).

Во-вторых, правосубъектность иностранных юридических лиц регулируется коллизионными нормами, содержащимися в двусторонних договорах о правовой помощи. Так, например, согласно договору между РФ и Республикой Албанией правоспособность юридического лица определяется законодательством Договаривающейся Стороны, на территории которой оно учреждено.

В-третьих, большую группу коллизионных норм составляют нормы многосторонних договоров о правовой помощи.

Однако в ряде случаев государство вынуждено принимать правовые нормы прямого действия, специально направленные на регулирование порядка допуска и осуществления последующей предпринимательской деятельности иностранных компаний на территории данного государства.

Это нормы законодательства об иностранных инвестициях, которые и являются внешним выражением применения материально-правового метода регулирования. Также выражением применения этого метода являются унифицированные материальные нормы международных договоров.

Внутринациональное российское законодательство об иностранных инвестициях представлено Федеральным законом от 9 июля 1999 г. №1545–1 «Об иностранных инвестициях в РФ», в котором определяется, что такое иностранное юридическое лицо, каков порядок и форма деятельности таких лиц на территории РФ .

Что касается унифицированных норм международных договоров, то до последнего времени подавляющим большинством отечественных исследователей вопрос о возможности унификации материально-правовых норм, относящихся к институту юридического лица, вообще не ставился. Объяснялось это, по-видимому, тем, что нормы о юридических лицах имеют существенную специфику в различных государствах мира и их унификация представляет значительную сложность.

Однако попытки унификации норм о юридических лицах осуществлялись начиная с 30-х годов XX в. Примером подобной унификации является Гаагская конвенция о признании иностранных компаний 1956 г. Однако эта конвенция так и не вступила в силу по причине отсутствия достаточного числа ратификаций. Конвенция стран ЕС о взаимном признании товариществ и юридических лиц 1968 г. также не вступила в силу, так как Нидерланды в свое время не ратифицировали ее, а сейчас к ней добавились те страны, которые впоследствии вступили в ЕС .

Таким образом, значительных успехов в области унификации норм о юридических лицах на международном уровне достигнуто не было. Примером региональной унификации является Минская конвенция «О правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам» 1993 г.

Таким образом, правовое регулирование юридических лиц как субъектов международного частного права осуществляется при помощи двух методов – коллизионного и материально-правового. Оба метода являются в равной степени важными и необходимыми для правового регулирования юридических лиц в международном частном праве и должны существовать параллельно.

2 Анализ правого положения российских юридических лиц за рубежом

2.1 Иностранные юридические лица в Российской Федерации

Правовое положение иностранных юридических лиц в России определяется как правилами российского законодательства, так и положениями международных договоров.

Иностранные юридические лица осуществляют внешнеторговую деятельность в Российской Федерации в соответствии с ее законодательством.

Наряду с национальным законодательством деятельность иностранного инвестора регулируется международными договорами, причем в ст.15 Конституции РФ сказано, что "если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора " .

Видом международного договора, наиболее часто определяющим отношения с иностранным инвестором, является торговый договор. Он предусматривает взаимное представление определенного режима юридическим лицам и взаимное признание их правосубъектности. Однако признание правосубъектности носит взаимный характер, т.е. признание юридических лиц в одной стране - участнице договора обусловлено одновременным их признанием в другой договаривающейся стороне. Важно заметить, что признанию правосубъектности предшествует определение национальности юридического лица.

В Российской Федерации установлен общий национальный режим. Предоставление иностранным инвесторам национального режима в гражданско-правовой сфере на основе Гражданского кодекса РФ, в ст. 2 которого говорится, что "правила, установленные гражданским законодательством, применяются к отношениям с участием иностранных... юридических лиц, если иное не предусмотрено федеральным законом", освобождает законодателя от необходимости фиксировать в отдельных актах наличие такого режима. И, напротив, изъятие из национального режима требует специального указания об этом в федеральном законе или международном договоре РФ .

Правовой режим деятельности иностранных инвесторов и использования полученной от инвестиций прибыли не может быть менее благоприятным, чем правовой режим деятельности и полученной прибыли, предоставленный российским инвесторам, за изъятиями, установленными федеральными законами.

Изъятия ограничительного характера для иностранных инвесторов могут быть установлены федеральными законами только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Так, Государственная программа приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации, учрежденная Указом Президента РФ 24 декабря 1993 г. № 2284 , допускает иностранного инвестора к участию в приватизации предприятий, оборонный заказ которых составляет более 30% общего объема работ, лишь по решению Правительства РФ.

Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ применил в соответствии с п.2 ст.167 ГК РФ последствия недействительности сделки к приобретению иностранным юридическим лицом через посредников акции предприятия, оборонный заказ которого на момент приватизации составлял более 30% общего объема работ, поскольку купля-продажа акций была совершена в нарушение указанного выше требования Программы.

Одновременно были признаны недействительными договоры поручения и комиссии, заключенные с посредниками с целью приобретения акций, и протокол чекового аукциона в части приобретения акций.

Иностранный инвестор имеет право осуществлять инвестиции на территории Российской Федерации в любых формах, не запрещенных законодательством Российской Федерации, при этом, иностранным инвестором признается, согласно ст. 2 ФЗ "Об иностранных инвестициях", "иностранное юридическое лицо, гражданская правоспособность которого определяется в соответствии с законодательством государства, в котором оно учреждено, и которое вправе в соответствии с законодательством указанного государства осуществлять инвестиции на территории Российской Федерации; иностранная организация, не являющаяся юридическим лицом, гражданская правоспособность, которой определяется в соответствии с законодательством государства, в котором она учреждена, и которая вправе в соответствии с законодательством указанного государства осуществлять инвестиции на территории Российской Федерации" .

Организационноправовые формы участия иностранных инвесторов в хозяйственной деятельности различные: совместные предприятия, их дочерние предприятия и филиалы; предприятия, полностью принадлежащие иностранному инвестору; филиалы иностранного юридического лица.

Иностранные юридические лица могут быть пользователями недр, если законодательством РФ и законодательством ее субъектов они имеют право заниматься соответствующим видом деятельности при пользовании недрами.

Закон РФ "О товарных биржах и биржевой торговле" разрешает быть членами биржи юридическим лицам, которые участвуют в формировании уставного капитала биржи, либо вносят членские или иные целевые взносы в имущество биржи и стали членами биржи в порядке, предусмотренном ее учредительными документами.

Юридические лица других государств могут быть стороной соглашения о разделе продукции, если они осуществляют вложение собственных, заемных или привлеченных средств (имущества), в поиски, разведку и добычу минерального сырья и являются пользователями недр на условиях соглашения .

Также иностранные юридические лица могут осуществлять градостроительную деятельность. Данную деятельность они осуществляют наравне с российскими физическими и юридическими лицами, если это предусмотрено международным договором РФ. При отсутствии такого договора иностранные инвесторы могут принимать участие в архитектурной деятельности на территории РФ только совместно с архитектором – гражданином или юридическим лицом РФ, имеющими соответствующую лицензию.

Предоставление юридическим лицам другого государства национального режима в сфере международного гражданского процесса позволяет им защищать свои права и законные интересы в российских судах, а также отвечать по своим обязательствам на общих основаниях. В Федеральном законе "Об иностранных инвестициях" сказано, что иностранному инвестору на территории Российской Федерации предоставляется полная и безусловная защита прав и интересов.

В арбитражных судах иностранные лица, включая иностранные организации, пользуются процессуальными правами и выполняют процессуальные обязанности наравне с организациями и гражданами Российской Федерации (ст. 210 АПК РФ).

2.2 Особенности правого положения российских юридических лиц за границей

Правовое положение российских юридических лиц за рубежом определяется российским законодательством, которым должны руководствоваться юридические лица, осуществляющие свою деятельность вне пределов страны, внутренним законодательством страны, в которой они осуществляют свою деятельность, а также международными договорами.

Российское законодательство в этой сфере призвано способствовать решению таких взаимосвязанных задач, как установление, с одной стороны, препон для бегства капиталов за границу, а с другой - стимулирование инвестирования в Россию капиталов, находящихся за рубежом. Однако, как отмечалось в нашей литературе, наше законодательство в этом отношении далеко от совершенства. Формально продолжает действовать устаревшее Постановление Совета Министров СССР от 18 мая 1989 г. "О развитии хозяйственной деятельности советских организаций за рубежом", согласно которому был установлен разрешительный порядок вывоза российскими инвесторами капитала за границу. Для вывоза капиталов за границу и открытия счетов в банках за пределами России необходимо получение лицензий. Было установлено также, что для создания за рубежом предприятий с российским участием требуется получение разрешения федерального исполнительного органа и регистрация в России. В государственный реестр должны вноситься все зарубежные предприятия с российскими инвестициями независимо от времени создания, организационно-правовой формы и доли в капитале российского участника. Только с момента регистрации на такое предприятие с российским участием должна распространяться государственная поддержка и правовая защита в рамках заключенных Россией с другими странами международных соглашений о поощрении и взаимной защите капиталовложений .

Все российские лица - участники оборота (в том числе и юридические лица) независимо от форм собственности вправе осуществлять за рубежом самостоятельно внешнеторговую деятельность в соответствии с действующим законодательством РФ. Они могут заключать сделки и несут ответственность по своим обязательствам всем принадлежащим им имуществом.

Деятельность по экспорту или импорту лишь отдельных товаров, на которые установлена государственная монополия, может осуществляться на основе лицензирования. Лицензии на такую деятельность выдаются только государственным унитарным предприятиям . Имеются особые правила об экспортном контроле, согласно которым определена система обязательного лицензирования в отношении операций с контролируемыми товарами и технологиями. Установлен также особый порядок военно-технического сотрудничества, согласно которому определен круг тех организаций, которым разрешено заключать контракты.

По обязательствам предприятия, основанного на праве оперативного управления (федерального казенного предприятия), Россия как государство будет нести субсидиарную ответственность при недостаточности имущества такого казенного предприятия. Хотя заниматься внешней торговлей могут все юридические лица, определенные операции в области внешнеэкономической деятельности продолжают осуществлять крупные государственные предприятия - внешнеторговые объединения, принадлежащие государству.

Самостоятельность понимается именно в гражданско-правовом отношении. Принадлежащее государству юридическое лицо заключает сделку не от имени государства, но для него обязательны акты государства, в частности о запрете экспорта или импорта. Поэтому сохраняет свое значение старое решение Внешнеторговой арбитражной комиссии (ВТАК) по этому вопросу.

В решении ВТАК по иску израильской фирмы "Джордан инвестмент лтд" против В/О "Союзнефтеэкспорт" от 19 июня 1958 г. было признано, что запрещение со стороны Министерства внешней торговли СССР исполнения договора и отказ в выдаче лицензии на вывоз нефти из СССР, будучи обязательными для В/О "Союзнефтеэкспорт", являются обстоятельствами форс-мажора, освобождающими его от ответственности. Истец в данном деле, в частности, утверждал, что эти действия не могут рассматриваться в качестве форс-мажора для ответчика, поскольку ответчик и Министерство внешней торговли являются органами одного и того же государства. В решении ВТАК признана самостоятельная правосубъектность объединения и отмечено, что объединение не является органом государственной власти. Поэтому попытка фирмы отождествить объединение с министерством лишена основания .

В этой связи нельзя согласиться с утверждениями, часто высказываемыми на Западе, что государственное юридическое лицо частного права (применительно к СССР и Российской Федерации - советского и российского гражданского права) идентично стоящему за ним государству.

В уставе такого объединения закреплено общее положение гражданского права о раздельной ответственности юридических лиц: каждое юридическое лицо пользуется имущественной самостоятельностью и несет обособленную ответственность. Государство, его органы и организации не отвечают по обязательствам объединения, а объединение не отвечает по обязательствам государства, его органов и организаций. Таким образом, принцип раздельной ответственности юридических лиц установлен внутренним правом и уставом объединения.

Поскольку при решении вопроса об ответственности юридического лица действует его личный закон, а им является закон России, во всех случаях ответственность объединения может наступать лишь в соответствии с этим принципом российского права. Правомочия объединения формулируются в его уставе. Вне зависимости от рода деятельности объединения оно имеет право заключать договоры, совершать сделки как в Российской Федерации, так и за границей. Каждое объединение может учреждать свои отделения, филиалы, конторы и агентства, представительства как в Российской Федерации, так и за границей. Объединение вправе участвовать во всякого рода других обществах, организациях, в том числе смешанных, деятельность которых соответствует задачам объединения. И наконец, объединение может приобретать, отчуждать, брать и сдавать в наем как в Российской Федерации, так и за границей любое имущество, движимое и недвижимое.

По общему правилу, коммерческие организации, согласно ГК РФ, наделены общей, а не специальной (целевой) правоспособностью: они могут иметь гражданские права, необходимые для осуществления любых видов деятельности (ст. 49 ГК РФ). Из этого правила сделано исключение для унитарных предприятий.

Таким образом, общее для всех российских субъектов международного частного права в области внешнеэкономической деятельности состоит в том, что они являются юридическими лицами, несущими, как правило, самостоятельную имущественную ответственность по своим обязательствам. (В особом положении находятся лишь федеральные казенные предприятия, поскольку собственник казенного предприятия несет субсидиарную ответственность по обязательствам такого предприятия при недостаточности его имущества.)

Все учрежденные в России организации являются российскими юридическими лицами, их личный статут определяется российским правом. Положения российского права об ответственности должны применяться и за рубежом, т.е. иметь экстерриториальное значение .

1. Если подходить к российскому объединению (предприятию) с точки зрения критериев, используемых чаще всего в иностранных государствах при определении национальности юридических лиц (напомним, что обычно применяется критерий либо места учреждения юридического лица, либо места его нахождения), то личным законом объединения (предприятия) всегда будет российский закон. Личным законом будут определяться правоспособность юридического лица, его внутренняя структура, решение о его ликвидации.

Таким образом, применение норм российского законодательства имеет ограниченное значение.

2. Главную роль призвано играть внутреннее законодательство страны, в которой российские юридические лица осуществляют свою деятельность. Все вопросы, касающиеся порядка осуществления деятельности на территории иностранного государства, допуска юридического лица к соответствующей деятельности, условий такой деятельности, решаются во внутреннем законодательстве той страны, где действует российское юридическое лицо, и в соответствии с положениями договора, заключенного Россией с данным государством.

Этот принцип международного частного права признается нашим законодательством. Так, согласно ст. 5 Закона об обществах с ограниченной ответственностью создание обществом филиалов и представительств за пределами территории РФ осуществляется в соответствии с законодательством иностранного государства, если иное не предусмотрено международным договором .

В отношении применения к деятельности российских юридических лиц за рубежом местного законодательства следует иметь в виду, что в каждом государстве действует свое законодательство, обладающее определенными особенностями, в том числе в отношении положений, касающихся допуска иностранных юридических лиц к осуществлению хозяйственной деятельности.

Поэтому, например, если в Испании или в Бельгии создается компания с участием российских юридических лиц или общество, полностью принадлежащее российским юридическим или физическим лицам, то условия его деятельности будут определяться не российским правом, а испанским или бельгийским законодательством. Если же речь идет о российском юридическом лице, то в отношении его учреждения и ликвидации, а также внутренней структуры подлежит применению российское право. Другие вопросы, касающиеся порядка осуществления деятельности на территории иностранного государства, допуска юридического лица к соответствующей деятельности, условий такой деятельности, решаются во внутреннем законодательстве той страны, где действует российское юридическое лицо, и в соответствии с положениями договора, заключенного Россией с данным государством.

В конце XX в. для российских юридических лиц определенное практическое значение приобрело создание в так называемых офшорных зонах компаний с участием российского капитала. Эти компании, которые часто именуют компаниями международного бизнеса, как правило, не могут осуществлять хозяйственную деятельность внутри таких территорий или государств, где они учреждены и зарегистрированы и где находится их центр управления (офис, дирекция). Эти компании созданы для деятельности в других странах, в том числе в России. Так, на Бермудских островах была создана и зарегистрирована компания "Каспийский трубопроводный консорциум" ("КТК") для реализации проектирования, финансирования, строительства и эксплуатации трубопровода для транспортировки сырой нефти из Казахстана. Ряд компаний был создан в других офшорных зонах (Кипр, Лихтенштейн, острова Мэн, Джерси, Антильские и др.) . Естественно, что при создании таких компаний в полном объеме должно применяться весьма детальное местное законодательство о компаниях (например, закон о компаниях Бермудских островов или закон о компаниях о. Джерси), а такие компании с точки зрения прежде всего их налогообложения, а также с позиций международного частного права должны рассматриваться как юридические лица соответствующего государства или территории.

Правовое положение российских юридических лиц за рубежом будет также определяться соответствующими международными соглашениями. В отношении европейских государств - членов ЕС важную роль призвано играть Соглашение о партнерстве и сотрудничестве 1994 г., вступившее в силу в 1997 г. Согласно этому Соглашению в отношении условий, касающихся учреждения компаний на территории ЕС и, соответственно, России, предоставляется режим, не менее благоприятный, чем режим, предоставляемый любой третьей стране. Такой же режим предоставляется дочерним компаниям и филиалам (ст. ст. 28 - 35). В отношении юридических лиц стран СНГ следует иметь в виду, что положения Минской конвенции 1993 г. применяются к юридическим лицам, созданным в соответствии с законодательством договаривающихся сторон. Положения Кишиневской конвенции 2002 г. применяются также к юридическим лицам (п. 4 ст. 1). Особое значение для обеспечения всем хозяйствующим субъектам стран - участниц СНГ равных возможностей для защиты своих прав и законных интересов имело заключение Соглашения 1992 г. Под хозяйствующими субъектами в этом Соглашении понимаются все предприятия, их объединения и организации любой организационно-правовой формы, созданной в соответствии с законодательством каждой страны-участницы .

К юридическим лицам применяются также соответствующие двусторонние договоры о правовой помощи, действующие в отношениях России с другими странами.

3. С вопросом о правовом положении юридических лиц связан также комплекс вопросов, касающихся правовых форм совместной хозяйственной деятельности.

Интернационализация международной хозяйственной жизни приводит к использованию различных организационных форм совместной деятельности субъектов из разных государств. Это могут быть чисто договорные формы, при которых отношения сторон определяются договорами о производственной либо научно-технической кооперации, договорами о консорциумах, предусматривающими обычно совместное выступление сторон на том или ином рынке или в отношении определенного объекта деятельности. Но это могут быть и более глубокие организационные формы, приводящие к созданию юридических лиц (смешанные общества, занимающиеся, как правило, торговой деятельностью, совместные предприятия и др.).

Организационные формы совместной деятельности отличаются большим разнообразием. Однако общим для них, как правило, является то, что происходит объединение капиталов, принадлежащих участникам из различных стран, осуществляется совместное управление с целью достижения определенного результата, имеет место совместное несение рисков и убытков.

Одной из возможных организационно-правовых форм является консорциум. Обычно во внешнеэкономической сфере консорциумы создавались на договорной основе для реализации, как правило, крупномасштабных проектов, которые требуют объединения усилий нескольких организаций (на практике применялись, в частности, банковские консорциумы при получении кредитов, консорциумы для участия в торгах при переговорах о строительстве объектов за рубежом). Известны различные виды консорциумов .

Консорциумы, создаваемые для отношений временного характера с иностранными партнерами. В международной практике известны два вида таких консорциумов: закрытый и открытый. В первом случае контракт с иностранным заказчиком подписывается одной организацией, принявшей на себя обязанности руководителя и несущей перед ним ответственность за выполнение всего комплекса обязательств, предусмотренных в контракте. Во втором случае контракт с иностранными заказчиками подписывается всеми партнерами по консорциуму, и каждый из них несет свою долю имущественной ответственности непосредственно перед иностранным заказчиком.

Если раньше, до проведения реформ во внешнеэкономической области, могли создаваться только консорциумы закрытого типа, то после предоставления всем предприятиям права внешнеэкономической деятельности все они могут выступать в качестве стороны в отношениях с иностранными заказчиками.

Такого рода консорциумы юридическими лицами не являются.

Консорциумы, создаваемые иностранными инвесторами. Такая организационно-правовая форма получила широкое распространение при заключении иностранными инвесторами соответствующих соглашений для реализации крупных инвестиционных проектов в области нефти и газа с Россией и рядом государств СНГ. Заключая временное соглашение о совместной деятельности по реализации проекта, участники консорциума сохраняют полную независимость в других, не охваченных их соглашением сферах деятельности. В российском законодательстве использование этой формы предусмотрено в Законе о соглашениях о разделе продукции 1995 г. (ст. 3).

В этом Законе под консорциумом как одной из сторон в соглашениях о разделе продукции понимаются "создаваемые на основе договора о совместной деятельности и не имеющие статуса юридического лица объединения юридических лиц, осуществляющие вложение собственных или привлеченных средств (имущества и/или имущественных прав) в поиски, разведку и добычу минерального сырья и являющиеся пользователями недр на условиях соглашения".

Преобразования в экономической жизни России обусловили расширение российских юридических лиц за рубежом. Еще в июне 1991 г. Закон РСФСР предусмотрел, что граждане и юридические лица РСФСР вправе осуществлять инвестиционную деятельность за рубежом в соответствии с этим законом, законодательством иностранных государств и международными соглашениями. Но предписаний Закона 1991 г. оказалось недостаточно для обеспечения защиты интересов российских юридических лиц за границей и предупреждения нарушений в этой области. К сожалению, и поныне правовая база, определяющая условия участия российских инвесторов в деятельности за рубежом, далека от совершенства и состоит в основном из подзаконных актов.

Вывоз российскими инвесторами капитала за границу может осуществляться не иначе как в разрешительном (лицензионном) порядке. Указом Президента РФ от 15 ноября 1991 г. №213 «О либеризации внешнеэкономической деятельности на территории РСФСР» было установлено (п.9), что «осуществление инвестиций за рубежом, включая покупку ценных бумаг, юридическими лицами, зарегистрированными на территории РСФСР, и советскими гражданами производится по лицензиям в порядке, определяемом Правительством РСФСР».

Сохраняет юридическое значение ряд положений постановления Совета Министров СССР от 18 мая 1989г. №412 «О развитии хозяйственной деятельности советских организаций за рубежом», но как это очевидно, связь их с настоящим всё более ослабевает .

В средствах массовой информации публиковались рекламные объявления, призывающие российских граждан и предприятия приобретать находящуюся на территории иностранных государств недвижимость или права на неё, регистрировать компании в странах с льготным налогообложением, в том числе в так называемых оффшорных зонах, покупать акции и делать взносы в уставные капиталы иностранных предприятий, открывать счета в банках за пределами РФ. В связи с такими публикациями Центральный банк России в информационном письме от 25 октября 1994 г. обратил внимание предприятий и граждан, рассматривающих возможность совершения упомянутых действий, на требования законодательства РФ в этой сфере. В информационном письме отмечалось, что в соответствии с п.10 ст.1 и п.2 ст.5 Закона РФ «О валютном регулировании и валютном контроле» эти операции относятся к операциям, связанным с движением капитала, и должны осуществляться в порядке, установленном Банком России.

«В целях ограничения вывоза капитала из страны, - напоминалось в письме, - Банком России установлен лицензионный порядок на совершение указанных операций. Такой же порядок определён Банком России на основании пункта 2 статьи 5 указанного Закона и для открытия счетов в банках за пределами РФ российскими предприятиями, организациями, учреждениями и гражданами (последними - за исключением открытия счетов на время пребывания за границей)» .

Таким образом, все вышеуказанные операции являются законными только при наличии у российского юридического лица или физического соответствующего разрешения Банка России.

На государственную регистрационную палату, созданную при Министерстве экономики РФ на правах государственного учреждения, возложена регистрация российских инвестиций за рубежом. Палата «регистрирует зарубежные предприятия, созданные с российским участием в соответствии с действующим российским законодательством и законодательством государства инвестирования, а также ведёт Государственный реестр, в который вносятся все зарубежные предприятия с российскими инвестициями независимо от времени создания, организационно – правовой формы и доли в капитале российского участника» (См. Иностранный капитал в России: налоги, учёт, валютное и таможенное регулирование. 1997. №6.С.13). И далее: «Только с момента регистрации в Палате и получения свидетельства установленного образца на зарубежные предприятия с российским участием распространяется государственная поддержка и правовая защита в рамках межгосударственных соглашений о поощрении и взаимной защите капиталовложений».

Российские юридические лица следуют за рубежом положениям международных договоров, включая договоры о поощрении и взаимной защите капиталовложений, торгово–экономическом сотрудничестве, правовой помощи, об избегании двойного налогообложения и другие, а также положениям местного законодательства .

Возникновение новых независимых государств на территории бывшего СССР повлекло необходимость заключения между ними многосторонних и двусторонних договоров, направленных на защиту прав и интересов не только граждан, но и юридических лиц этих стран на территории друг друга. Положения многосторонней Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. и двусторонние договоры о правовой помощи между государствами-участниками СНГ применяются как к гражданским, так и к юридическим лицам, созданным в соответствии с законодательством сотрудничающих сторон.

Заключённое странами СНГ соглашение о сотрудничестве в области инвестиционной деятельности 1993 г. представляет инвестициям, производимым инвесторами Сторон, включая юридические лица, на территории Сторон полную и безусловную правовую защиту по месту инвестирования; инвестиции не подлежат национализации и не могут быть подвергнуты реквизиции, кроме как в исключительных, предусмотренных законом, случаях. В случае принятия государством решения о национализации или реквизиции – а такое решение принимается в порядке, установленном законодательством государства по месту инвестирования, - инвесторам Сторон должна выплачиваться быстрая, адекватная и эффективная компенсация. Инвесторам Сторон после уплаты соответствующих налогов и сборов гарантируются беспрепятственный перевод в государства-участники Соглашения, а также в другие государства прибыли и иных сумм, полученных в связи с осуществлёнными инвестициями. Предприятие с инвестициями Сторон может создавать на территории государства по месту инвестирования дочерние предприятия с правами юридического лица, а также филиалы и представительства. При этом должны соблюдаться условия, установленные законодательством соответствующих государств.

На двусторонней основе определяются статус российских и иностранных инвесторов, условия их деятельности в международных договорах РФ о поощрении и взаимной защите капиталовложений.

Таким образом, меры по защите интересов российских юридических лиц за рубежом принимаются дипломатическими представительствами и консульскими учреждениями РФ. Защита в государстве пребывания прав и интересов российских граждан и юридических лиц с учётом законодательства государства пребывания входит в состав основных задач и функций Посольства РФ.

2.3 Анализ деятельности российских юридических лиц за рубежом

Преобразования в экономической жизни России обусловили расширение российских юридических лиц за рубежом. Еще в июне 1991 г. Закон РСФСР предусмотрел, что граждане и юридические лица РСФСР вправе осуществлять инвестиционную деятельность за рубежом в соответствии с этим законом, законодательством иностранных государств и международными соглашениями. Но предписаний Закона 1991 г. оказалось недостаточно для обеспечения защиты интересов российских юридических лиц за границей и предупреждения нарушений в этой области. К сожалению, и поныне правовая база, определяющая условия участия российских инвесторов в деятельности за рубежом, далека от совершенства и состоит в основном из подзаконных актов.

Вывоз российскими инвесторами капитала за границу может осуществляться не иначе как в разрешительном (лицензионном) порядке. Указом Президента РФ от 15 ноября 1991 г. №213 «О либеризации внешнеэкономической деятельности на территории РСФСР» было установлено (п.9), что «осуществление инвестиций за рубежом, включая покупку ценных бумаг, юридическими лицами, зарегистрированными на территории РСФСР, и советскими гражданами производится по лицензиям в порядке, определяемом Правительством РСФСР» .

Сохраняет юридическое значение ряд положений постановления Совета Министров СССР от 18 мая 1989г. №412 «О развитии хозяйственной деятельности советских организаций за рубежом», но как это очевидно, связь их с настоящим всё более ослабевает.

В средствах массовой информации публиковались рекламные объявления, призывающие российских граждан и предприятия приобретать находящуюся на территории иностранных государств недвижимость или права на неё, регистрировать компании в странах с льготным налогообложением, в том числе в так называемых оффшорных зонах, покупать акции и делать взносы в уставные капиталы иностранных предприятий, открывать счета в банках за пределами РФ. В связи с такими публикациями Центральный банк России в информационном письме от 25 октября 1994 г. обратил внимание предприятий и граждан, рассматривающих возможность совершения упомянутых действий, на требования законодательства РФ в этой сфере. В информационном письме отмечалось, что в соответствии с п.10 ст.1 и п.2 ст.5 Закона РФ «О валютном регулировании и валютном контроле» эти операции относятся к операциям, связанным с движением капитала, и должны осуществляться в порядке, установленном Банком России.

«В целях ограничения вывоза капитала из страны, - напоминалось в письме, - Банком России установлен лицензионный порядок на совершение указанных операций. Такой же порядок определён Банком России на основании пункта 2 статьи 5 указанного Закона и для открытия счетов в банках за пределами РФ российскими предприятиями, организациями, учреждениями и гражданами (последними - за исключением открытия счетов на время пребывания за границей)» .

Таким образом, все вышеуказанные операции являются законными только при наличии у российского юридического лица или физического соответствующего разрешения Банка России.

На государственную регистрационную палату, созданную при Министерстве экономики РФ на правах государственного учреждения, возложена регистрация российских инвестиций за рубежом. Палата «регистрирует зарубежные предприятия, созданные с российским участием в соответствии с действующим российским законодательством и законодательством государства инвестирования, а также ведёт Государственный реестр, в который вносятся все зарубежные предприятия с российскими инвестициями независимо от времени создания, организационно – правовой формы и доли в капитале российского участника» . И далее: «Только с момента регистрации в Палате и получения свидетельства установленного образца на зарубежные предприятия с российским участием распространяется государственная поддержка и правовая защита в рамках межгосударственных соглашений о поощрении и взаимной защите капиталовложений».

Российские юридические лица следуют за рубежом положениям международных договоров, включая договоры о поощрении и взаимной защите капиталовложений, торгово–экономическом сотрудничестве, правовой помощи, об избежании двойного налогообложения и другие, а также положениям местного законодательства.

Возникновение новых независимых государств на территории бывшего СССР повлекло необходимость заключения между ними многосторонних и двусторонних договоров, направленных на защиту прав и интересов не только граждан, но и юридических лиц этих стран на территории друг друга. Положения многосторонней Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. и двусторонние договоры о правовой помощи между государствами-участниками СНГ применяются как к гражданским, так и к юридическим лицам, созданным в соответствии с законодательством сотрудничающих сторон.

Заключённое странами СНГ соглашение о сотрудничестве в области инвестиционной деятельности 1993 г. представляет инвестициям, производимым инвесторами Сторон, включая юридические лица, на территории Сторон полную и безусловную правовую защиту по месту инвестирования; инвестиции не подлежат национализации и не могут быть подвергнуты реквизиции, кроме как в исключительных, предусмотренных законом, случаях. В случае принятия государством решения о национализации или реквизиции – а такое решение принимается в порядке, установленном законодательством государства по месту инвестирования, - инвесторам Сторон должна выплачиваться быстрая, адекватная и эффективная компенсация. Инвесторам Сторон после уплаты соответствующих налогов и сборов гарантируются беспрепятственный перевод в государства-участники Соглашения, а также в другие государства прибыли и иных сумм, полученных в связи с осуществлёнными инвестициями. Предприятие с инвестициями Сторон может создавать на территории государства по месту инвестирования дочерние предприятия с правами юридического лица, а также филиалы и представительства. При этом должны соблюдаться условия, установленные законодательством соответствующих государств .

На двусторонней основе определяются статус российских и иностранных инвесторов, условия их деятельности в международных договорах РФ о поощрении и взаимной защите капиталовложений.

Меры по защите интересов российских юридических лиц за рубежом принимаются дипломатическими представительствами и консульскими учреждениями РФ. Защита в государстве пребывания прав и интересов российских граждан и юридических лиц с учётом законодательства государства пребывания входит в состав основных задач и функций Посольства РФ.

Таким образом, из этого параграфа мы узнали, что преобразования в экономической жизни России обусловили расширение российских юридических лиц за рубежом. Вывоз российскими инвесторами капитала за границу может осуществляться не иначе как в разрешительном (лицензионном) порядке. На государственную регистрационную палату, созданную при Министерстве экономики РФ на правах государственного учреждения, возложена регистрация российских инвестиций за рубежом.

3 Сравнительно правовой анализ государственная регистрация юридических лиц на примере Германии и России

Правовые отношения между государством и юридическим лицом всегда носили сложный и одновременно политизированный характер. Временами государство вообще отвергало необходимость создания коллективного субъекта права, мотивируя это либо субъективными причинами (например, волей монарха), либо государственной необходимостью. Так, ещё Ж.Ж. Руссо полагал, что «важно… дабы получить выражение именно общей воли, чтобы в Государстве не было ни одного частичного сообщества и чтобы каждый гражданин высказывал только своё мнение».

Любопытно заметить, что элементы данных довольно архаичных в своей основе взглядов можно встретить и в современной юридической науке. Скажем, некоторые американские административисты при мотивировке по сути правильной позиции о необходимости более тщательного контроля над юридическими лицами, чем над лицами физическими, одним из доводов в пользу своего решения приводят то обстоятельство, что юридические лица являются «творением законодателя» .

Таким образом, тот укоренившийся относительно корпораций этатизм, легитимация которого была предопределена разновекторными историческими веяниями, имеет под собой и современную основу, которую в экономической литературе (иногда совершенно произвольно) определяют как ситуацию «завистнического соперничества» власти и бизнеса, кстати, не учитывая при этом наличия законно делегированных полномочий у органов правоохраны и их должностных лиц, альтернативных стимулов мониторинга, временного лага между индивидуальными актами применения закона, взаимопересекающихся в конечном итоге интересов.

Вместе с тем, развитие взаимоотношений между государством и юридическими лицами (в том числе, и в современной России) последовательно шло по направлению уменьшения прямого управления искусственными субъектами права, при сохранении и увеличении объёма регулирования их деятельности.

И если данный исторический процесс за рубежом развивался в целом постепенно, то российский путь как всегда отмечен резкими перепадами как в ту, так и в другую сторону Государственная регистрация юридических лиц как особый институт публичного права, на мой взгляд, также не избежала указанной траектории развития.

Вообще, теория и практика выделяют три системы, в которых могут функционировать юридические лица. Первая система, обычно называемая в литературе системой самозарождения, связывает факт возникновения юридического лица с моментом подписания участниками учредительного договора. Подобный тип «регистрации» исторически нашёл своё отражение в Швейцарском Уложении. Однако стоит отметить, что, во-первых, такая система зачастую применяется только к ассоциациям, не преследующим коммерческой цели и, во-вторых, она в международной практике скорее является исключением, чем правилом при регулировании рассматриваемой проблемы.

Следующей системой, в корне противоположной предыдущей, считается концессионная. В ней юридические лица выступают в качестве подданных, коим государство жалует специальную правоспособность, то есть в разрешительной системе (другое название) действует принцип, согласно которому «no corporation exists without the King’s consent».

Поскольку данный, во многом конъюнктурный, порядок государственной регистрации юридических лиц значительно стеснял свободу торгового оборота, он не мог удовлетворить капиталистические принципы народного хозяйства, получившие своё признание с формированием доктрины «государство – ночной сторож».

Поэтому с целью, во-первых, обеспечить свободу рыночных отношений и, во-вторых, обезопасить общество от всякого рода неожиданностей, европейскими юристами была разработана явочная система – своеобразная золотая середина между двумя крайностями. Одной из стран, практически поддержавших предложенную модель, выступила Германия.

Необходимо подчеркнуть, что в этой стране явочная система не сформировалась сразу как нечто раз и навсегда данное; напротив немецкое законодательство о государственной регистрации юридических лиц исторически претерпевало существенные изменения. В результате, для корпораций с идеальными целями была установлена явочная система, а для коммерческих объединений – концессионная. В современной Германии, несмотря на сохранившийся дифференцированный подход (который, напомним, дуально подразделяет государственную регистрацию юридических лиц на гражданскую и торговую), указанной разницы более не существует .

Кроме того, государственная регистрация юридических лиц в ФРГ на сегодняшний день носит устоявшийся, согласованный и детализированный характер. Сформировался целый ряд нормативных правовых актов, посвященных правовому регулированию рассматриваемой нами публичной процедуры. Как кодифицированное (ГГУ и Торговое Уложение), так и специализированное (например, Закон об акционерных обществах, Закон об обществах с ограниченной ответственностью) законодательства исчерпывающе и, на мой взгляд, эффективно управляют данным комплексом общественных отношений. Характерным в связи с этим является то обстоятельство, что при регулировании регистрации юридических лиц задействованы не только и не столько юридические конструкции частного права, которые, как известно, диспозитивны по своей природе, сколько традиционные механизмы публичного права. Данное межотраслевое регулирование, как правило, содержащееся в одном нормативном акте, позволяет глубоко и наглядно приводить фактические отношения в сфере гражданского оборота в соответствии с чётко поставленными законодательными целями.

Насколько основательным как по юридической технике, так и по социальному программированию выглядит немецкое законодательство в области регистрации юридических лиц, настолько ненадёжным и, на мой взгляд, неэффективным является российское. В нашей стране всё ещё сохраняется ситуация «опасливой неопределённости», хотя положительные сдвиги в сфере регулирования государственной регистрации юридических лиц начинают прослеживаться, пока, правда, не осуществляя «правовой переворот» в этой области.

Во-первых, следует отметить, что отечественное законодательство совсем недавно перешло к более либеральной системе государственной регистрации юридических лиц. Если раньше (до вступления в силу Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей») устанавливался казуистичный и нецентрализованный порядок проведения публичной процедуры, то теперь с принятием принципа «одного окна», то есть возложением осуществления всех организационно-разрешительных действий на один федеральный орган исполнительной власти (налоговый), государственная регистрация в большей степени отвечает требованиям свободного экономического оборота.

Во-вторых, значительно упростилась сама процедура регистрации. Так, согласно ст. 8 ФЗ государственная регистрация осуществляется в срок не более чем пять рабочих дней со дня представления документов в регистрирующий орган и исполнительный орган не позднее одного рабочего дня направляет заявителю документ, подтверждающий факт внесения записи в государственный реестр (ст. 11 ФЗ) .

Кроме того, существенно изменился сам подход законодателя к набору документов, необходимых для представления в связи с регистрацией юридического лица (носит минимальный и закрытый характер), а также перечень оснований отказа в данной процедуре. Так, если раньше ст. 51 ГК РФ (до внесения в неё изменений) среди оснований отказа называла, во-первых, нарушение установленного законом порядка образования юридического лица и, во-вторых, несоответствие его учредительных документов закону, то сам ФЗ в ст. 23 уточняет в сторону сужения лишь первое основание (непредставление необходимых документов и представление документов в ненадлежащий регистрирующий орган) и совершенно умалчивает о втором.

Санкционируя лишь узко формальный, а не материальный критерий выбора органа исполнительной власти, Федеральный закон фактически открывает дорогу для формирования квазирынка регистрации юридических лиц. В этом смысле российский законодатель пошёл по пути английского права, характерной особенностью которого в части регистрации юридических лиц служит существование так называемых ready-made companies, зарегистрировавшихся специально под будущий спрос и выступающих исключительно в роли товара.

Таким образом, сам по себе ФЗ программирует процедуру регистрации юридических лиц лишь на последующий (ex post) контроль, указывая, что, во-первых, отказ от регистрации по иным основанием, кроме как выше перечисленных, недействителен, а, во-вторых, сам контроль возможен лишь при грубых нарушениях закона или иных правовых актов, которые носят неустранимый характер (п. 2 ст. 25 ФЗ).

К сожалению, либеральный вектор данного федерального закона совсем не согласуется с другим (прежде всего публичным) законодательством. Так, Уголовный Кодекс РФ до сих пор знает уголовную ответственность за незаконное предпринимательство, конституирующим критерием которой ст. 171 называет именно нелегальный характер занятия им. Также, на мой взгляд, «провисают» некоторые нормы нашего корпоративного законодательства. Например, оправданный с точки зрения политики права п. 2 ст. 16 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», закрепляет, что на момент государственной регистрации общества его уставный капитал должен быть оплачен учредителями не менее чем на половину. Однако реальность действия данного положения едва ли может быть обеспечена рассмотренным нами выше порядком отказа в государственной регистрации, который, на наш взгляд, в таких случаях (т.е. при очевидных признаках финансовой неустойчивости создаваемого предприятия) и необходим.

Поэтому, в связи с вышеизложенным, следует продолжить сравнительный анализ и большее внимание обратить на многолетний зарубежный (в этой работе — немецкий) опыт функционирования публичной процедуры регистрации юридических лиц.

Напомним, что германская правовая система, как представительница общей для двух стран правовой семьи, издавна служила российским законодателям, а также и юристам интеллектуальным «источником права». Данное тяготение отечественного права к немецкой юриспруденции, предопределённое различными социальными факторами, зародилось в ХIХ веке и во многом остаётся ощутимым и в современной российской правовой системе.

Как было уже выше отмечено, немецкая процедура регистрации юридических лиц представляет собой сравнительно стройную систему взаимно согласованных нормативных правовых актов.

Синхронизация наиболее рельефно, быть может, проявляется в том, что указанная система чётко вписана в процедуру учреждения юридических лиц и не рассматривается как изолированный акт государственной власти.

Порядок создания коммерческого юридического лица в Германии, если разбить его на этапы, выглядит следующим образом:

 заключение договора учредителей;

 назначение исполнительных органов;

 формирование уставного капитала;

 заявление на регистрацию в торговом реестре;

 регистрацию и публикацию информации .

Поэтому, подмеченная выше имманентная коллизия российского корпоративного законодательства в Германии довольно просто решается внутри Закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» тем, что, во-первых, порядок сбора уставного капитала привязан к такой процедуре как заявление о регистрации (§ 7 Закона), а во-вторых, согласно § 9с данного Закона в регистрации общества отказывается также и по причине завышения оценки вещных вкладов учредителями.

Следующей отличительной особенностью немецкого законодательства о государственной регистрации является, выше уже упомянутый, дифференцированный подход к различным видам юридических лиц. Выражается это, во-первых, в том, что основная нагрузка правового регулирования регистрации ложится не на кодифицированный или специализированный акт (несмотря на то, что в отдельных параграфах «заскобочного» законодательства содержится ряд основополагающих для правоприменения норм-принципов), а на «подотраслевую» сферу корпоративного законодательства, связанную с регламентированием деятельности одного отдельно взятого хозяйственного общества. Таким образом, нормативные правовые акты, регулирующие государственную регистрацию, вкрапливаются в ткань закона о той или иной корпорации.

Кроме того, несмотря на определённую общность в регулировании регистрации отдельных видов хозяйствующих субъектов прослеживаются и некоторые правовые различия, обычно связанные с особенностью функционирования того или иного юридического лица. Исходя из этого, можно утверждать, что немецкое право (даже применительно к относительно узкой отрасли торгового законодательства) не приемлет полностью унифицированной процедуры регистрации юридических лиц.

Следовательно, если российское законодательство в целом решило не устанавливать никакой юридически значимой дифференциации, связанной с объектом правового регулирования, который по причине его охвата регистрации также некоммерческих организаций, заметим, и без того достаточно ёмок, то законодательство ФРГ идёт по пути внедрения более полного (реального) равенства перед законом всех типов организаций, предъявляя, соответственно, процедурные требования в зависимости от качества и объёма их деятельности. Подобное уравновешивание экономического неравенства, имеющегося между различными видами хозяйствующих субъектов, юридическим, осуществляемое одним и тем же правоприменительным органом, можно условно назвать принципом «гибкого сита» при сохранении принципа «одного окна».

Вообще, как нам представляется, в Германии характер регистрации, уровень вмешательства государства в частную деятельность корпорации определяются скорее, не исходя из теоретических концепций, хотя они тоже очень важны, а зависят в большей степени от практической потребности в той или иной процедуре и (или) от реальной её способности эффективно повлиять на те общественные отношения, которые законодатель хочет скорректировать с целью «максимизации благосостояния».

В этой связи крайне важной выглядит та особенность немецкого правового регулирования государственной регистрации, которая выше была названа «межотраслевой». Законодатель в ФРГ не ограничился установлением формальных правил поведения, которым должны следовать субъекты права, напротив, он закрепил, причём, именно за регистрирующим органом реальные инструменты воздействия, призванные поощрять правомерное поведение и удерживать субъектов от неправомерного (неэффективного) поведения.

Среди них необходимо, во-первых, выделить, промежуточные штрафы, предусмотренные § 14 Торгового Уложения, которые стимулируют заинтересованных лиц исполнять свои «регистрационные» обязанности надлежащим образом. Вторыми, более действенными по социальному эффекту выглядят санкции, связанные с лишением свободы, которые регламентированы в отдельных корпоративных законах. Так, § 399 Закона об Акционерных обществах, устанавливает широкий перечень оснований для привлечения лиц к публичной ответственности за различные злоупотребления. Особенно «подкупающим» и, одновременно, актуальным с точки зрения российской судебной практики представляется наказание членов правления за незаконные действия, осуществляемые в целях регистрации общества, поскольку отечественная арбитражная практика знает такие случаи, когда учредитель уведомляет госналогинспекцию о том, что он зарегистрированное юридическое лицо не создавал .

Вместе с тем, выявленная нами «комплексность» немецкого законодателя в регулировании вопросов регистрации коммерческих юридических лиц отнюдь не означает безмерное вкрапление публичных начал в ткань гражданско-правового регулирования. Напротив, как будет показано чуть ниже, речь скорее должна идти о растворении публичных начал регистрационной процедуры в динамике частного торгового оборота; поэтому, на взгляд автора, регистрационная система в Германии является частью её свободного экономического порядка.

Наглядным практическим доказательством тому служит хотя бы тот красноречивый факт, что государственную регистрацию юридических лиц в Германии, в соответствии с §8 Торгового Уложения, осуществляют участковые суды, в то время как в России, несмотря на очевидную антибюрократическую направленность нового законодательства, сохраняется прежний режим регистрации юридических лиц в органах исполнительной власти.

Вместе с тем, несмотря на все организационные и процессуальные плюсы немецкого варианта решения данного вопроса, выражающиеся хотя бы в том, что отчуждение собственности при наложении регулирующих взысканий производится в соответствии с конституционным правопониманием, такой подход в России не нашёл бы практической почвы. Нежелание судов общей юрисдикции, с одной стороны, фискальная ориентированность законодателя - с другой, а также лучшая оперативность действия централизованной системы при ведении государственного реестра юридических лиц, говорят в пользу того решения, которое уже было принято федеральным законодателем.

Важным сходством в правовом регулировании государственной регистрации юридических лиц, имеющимся у России и Германии, выступает принцип «неповорота» волевого акта государственной власти, то есть наличие узкого неформального перечня, только по которому объявление регистрации организации ничтожной возможно. Так, как было уже выше отмечено, согласно п. 2 ст. 25 ФЗ основанием для ликвидации юридического лица в связи с ненадлежащим его созданием выступают лишь грубые нарушения закона или иного нормативного правового акта, которые либо неоднократны, либо носят неустранимый характер. Аналогичные положения содержатся и в немецком законодательстве, только с теми существенными уточнениями, что, во-первых, основания для объявления общества ничтожным детализируются (устав не содержит положений о размере уставного капитала или о предмете деятельности, либо они ничтожны), а во-вторых, круг лиц, инициирующих ликвидационный процесс, носит в целом частный и исчерпывающий характер.

Так или иначе, все (в том числе и нами рассмотренные) сходства и отличия, порожденные позитивным законодательством Германии и России, как правило, находят своё социальное объяснение лишь в доктринальной плоскости. Поэтому для более глубокого анализа выбранного нами вопроса необходимо, хотя бы тезисно, затронуть концептуальный аспект, то есть осветить те научные подходы к государственной регистрации юридических лиц, которые имеют место быть в юридической литературе России и, соответственно, Германии.

Общим правилом разрешительного контроля над экономической деятельностью хозяйствующих субъектов в немецкой правовой доктрине, по всей видимости, может служить следующее положение, подчёркнутое Шуппертом: «Требование одобрения экономической деятельности, которую намереваются осуществлять, может быть выдвинуто только тогда, когда от предполагаемой экономической деятельности ожидается угроза обществу как правовой ценности».

Если отталкиваться от данного положения, то можно с определённой долей основательности определить программирующие цели и задачи регистрационной системы Германии.

Во-первых, если исходить из того, что коммерческая деятельность является общеполезной и в принципе в её имманентном виде не может составлять угрозы обществу, то, на наш взгляд, вполне очевидно, что учётно-контрольная функция и, тем более её разрешительный эффект, не является системообразующей в Германии.

Вместе с тем, в силу того обстоятельства, что немецкий торгово-промышленный оборот характеризуется устойчивостью (консервативностью) развития и появление новых корпораций в нём – явление довольно редкое (чаще происходят всевозможные реорганизации, связанные с потребностью укрупнения компаний и приводящие, соответственно, к обновлению их организационно-правовых форм), создаётся определённая иллюзия схожести подхода Soziale Marktwirtschaft с приоритетами экономики постсоветской России. Выражается она (иллюзия) непосредственно в том, что и в Германии, и в России регистрация юридического лица для его учредителей довольно трудна и затратна. Однако эти издержки прохождения сквозь судейское (административное) сито в двух странах по выполняемым им функциям, как будет показано ниже, качественно различаются.

Поэтому, в российской правовой доктрине и практике, по нашему мнению, наблюдается, в общем, иная тенденция, которая, в частности, исходит из возможности непосредственного использования регистрационной системы в плане предпорогового контроля с целью заблаговременного вскрытия тех правонарушений, которые обычно совершают недобросовестные органы управления юридических лиц в ходе своей предпринимательской деятельности. То есть, будучи публичным средством для публичных, а не частных целей, процедура государственной регистрации, суммируя позиции российских юристов, становится своеобразным правовым прессингом, проверяющим жизнеспособность и финансовую устойчивость организации. Подобная плотность нормативного регулирования, по мнению видного российского экономиста Клейнера, исходит из следующего институционального правила: «Рождение и смерть корпорации, как и любого социального субъекта, не должны быть беспроблемными» .

Тогда как немецкая правовая доктрина, в целом, не отрицая учётно-контрольной функции регистрационной системы, во главу угла при её функционировании ставит достижение правовой прозрачности хозяйственного оборота. Поэтому, правовое закрепление свободного доступа к информации (§ 9 ГТУ) вкупе с обеспечением и защитой доверия к данным, делают торговый регистр с позиций частного интереса - публичным средством массовой информации (Publikationsmittel).

Немецкий торговый регистр является, образно говоря, фонарём, а не аспирином, который освещает состояние торговли в целом, а не лечит только её болезни.

Именно с этих позиций и объясняется тот чуждый российскому правопониманию факт, что государственная регистрация субъектов хозяйственного оборота в Германии возможна и на добровольных началах.

В этой связи необходимо отметить, что если структура и содержание государственного реестра юридических лиц в России знакомо, мягко говоря, не каждому, то в Германии этому вопросу уделяется большое внимание и в учебно-практической литературе. Так, в частности, существенным представляется указание в немецком правоведении на то, что торговый регистр подразделяется на два отделения, один из которых содержит перечень собственно корпораций (Kapitalgesellschaften), а другой – прочих субъектов хозяйственного оборота .

Таким образом, современное существование и легитимация регистрационной системы в Германии базируется прежде всего на интересах самих участников торгового оборота, причём интересов в их собственном понимании, а не, скажем, заботой государства о «доверчивых» контрагентах. В этой связи нельзя не упомянуть такого исторического факта, как подчёркивание знаменитым дореволюционным учёным следующего: «Поскольку мы имеем дело с частноправовыми отношениями, бдительность контрагентов должна быть лучшим стражем выполнения всех требований закона».

Вместе с тем следует согласиться с европейскими и российскими учёными, которые выделяют охранительную функцию наряду с «публичной» в качестве самостоятельной функции регистрационной системы. По справедливому замечанию, допустим, Goulding’а, публичное раскрытие информации о своей деятельности является наилучшей гарантией честного взаимодействия как с контрагентами по сделкам, так и с партнёрами по корпорации и одновременно служит эффективным средством предотвращения взаимного недоверия.

Поэтому достижение полноты и объективности при ведении торгового регистра является важнейшей целью его социального существования, реализация которой, безусловно, обеспечит повышение доверия кредиторов и инвесторов к финансовому положению национальных хозяйственных обществ.

Следовательно, те нормы в германском законодательстве, которые теоретически лучше объясняются контрольной функцией или функцией доказательства, являются, по мнению ряда немецких учёных,[28] прежде и ранее всего механизмами (инструментами) в осуществлении основной задачи государственной регистрации юридических лиц – стимулировании прозрачности и транспарентности торгового оборота. Подобную позицию о соотношении гласности и контроля как причины и следствия разделяли и разделяют также и некоторые отечественные юристы .

В заключение, хочется отметить, что автор на основании вышеизложенного, приходит к выводу о формальном концептуальном сходстве политико-правовых подходов регистрационных систем России и Германии, которые, полагаем, в обеих странах исходят из того, что регистрация корпораций являются частью их свободной экономической парадигмы, и, одновременно, о наличии существенных различий в их имлементации. В целом, немецкий порядок регистрации (торговых) юридических лиц выглядит более основательным, последовательным и взвешенным.

Вместе с тем, если правовая система России будет в состоянии в ближайшем будущем обеспечить эффективный последующий контроль за деятельностью коммерческих организаций и если в качестве субъектов его проведения будут задействованы также и частные лица, то курс законодателя на либерализацию экономики и снятию в ней административных барьеров должен, по всей видимости, принести свои плоды.

Заключение

Правовое положение российских юридических лиц за рубежом определяется российским законодательством, законодательством иностранного государства пребывания и международными договорами РФ.

Мои рекомендации Российскому законодательству, для правил правого положения российских юридических лиц за рубежом:

- разрешительный порядок вывоза российскими инвесторами капитала за границу;

- лицензии на вывоз капитала за границу и открытие счетов в банках иностранных государств;

- наличие разрешения федеральных исполнительных органов для создания предприятий с российским участием за рубежом;

- внесение в государственный реестр всех зарубежных предприятий с российским участием, после чего на них распространяется государственная поддержка и правовая защита в рамках договоров РФ о поощрении и взаимной защите капиталовложений.

Российские юридические лица вправе осуществлять за рубежом самостоятельную внешнеторговую деятельность (совершают сделки и несут ответственность по ним). Условия разрешения такой деятельности со стороны российского государства устанавливаются ФЗ «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности» от 8 декабря 2003 г.

Исходя из проведенного исследования можно сделать следующие выводы:

1. Доктриной международного частного права признано, что юридические лица подчиняются национальному закону, т.е. закону того государства, которому они принадлежат. Однако усложнение экономических отношений в мире, многообразие критериев в коллизионном праве разных стран усугубляют трудности по отысканию одного критерия для определения национальности юридических лиц. Кроме того, применяемый в России критерий инкорпорации, несмотря на свои преимущества, носит весьма формальный характер, не учитывая характер и место реальной деятельности юридических лиц, что создает возможность для различных махинаций, например создания фиктивных компаний, чья реальная деятельность никоим образом не связана с государством их учреждения.

Поэтому предлагается при определении национальности юридических лиц использовать не один критерий, а их совокупность (как это уже сделано в законодательстве и судебной практике некоторых государств), а также анализировать не только юридическую связь компании с правопорядком определенного государства, но и ее реальный экономический статус.

2. В связи с отсутствием единого правопорядка, который является компетентным для регулирования различных аспектов правового положения юридических лиц (определение правового режима для юридических лиц, вопросы их признания, перемещения из одного государства в другое, а также объема правомочий юридического лица на территории иностранного государства), необходимо унифицировать материально-правовые нормы международного частного права, регулирующие хозяйственную деятельность юридических лиц. Целесообразным является принятие многостороннего международного соглашения, содержащего нормы такого рода.

© Рефератбанк, 2002 - 2024