Национальная и церковно-приходская школа

Если общий образовательный национал ьный идеал оказывается туманным и вследствие этого мало влияющим на пос тановку образования, кроме, разумеется, таких элементарных приемов, как усиление преподавания отечественной истории, географии и т. п., то есть об ласть, в которой он вылился в определенную форму и получил фактическое о существление. Эта область — народная школа в той ее разновидности, кото рая называется церковно-приходской школой. По сути дела, церковно- приходская школа представляет собой подновленное воспроизведение доп етровской школы с ее главнейшим характерным свойством — церковностью. Защитники церковно-приходской школы утверждают, что она, подобно своей п редшественнице, в высокой степени национальна и воспитательна. Теорети ком ее, самым главным и видным, был Рачинский, к анализу воззрений которог о мы и обратимся. В своем педагогическом развитии Ра чинский прошел две главные ступени: педагога-народника и педагога-церко вника. Поэтому он и рекомендовал две школы: одну — национальную, а другую — церковную. Национальная русская (элемен тарная) школа По мнению Рачинского 1, наша сель ская школа в противоположность школам западным возникает при весьма сл абом участии духовенства, при глубоком равнодушии образованных классо в (замечательно неправильное суждение) и правительственных органов, из п отребности неграмотного населения дать своим детям известное образова ние. В этом ее слабость, в этом и ее сила, в этом ключ к объяснению всех приск орбных и отрадных явлений в жизни наших сельских школ. Из этого прямо сле дует, что преподавание в сельских школах не может иметь другого направле ния, кроме данного теми же неграмотными родителями, что за ними не может б ыть иного контроля, кроме контроля тех же родителей. Официальный контрол ь, несмотря на его сложность, малодействен. "Каким же путем совершается эт о воздействие бесправного, безграмотного, по-видимому, совершенно неком петентного населения на дело, в коем, в сущности, оно искренно заинтересо вано. Медленным, почти бессознательным, но упорным давлением снизу, пасс ивным сопротивлением всему неподходящему к народному понятию о школе, в ыживанием негодных учителей, поощрением удовлетворяющих народным нужд ам, неотразимым влиянием учащихся на учащих". Народ своим влиянием налаг ает на народную школу религиозный, церковный характер, что обусловливае т учебную программу, отличающуюся от учебных программ всех иноземных шк ол. Другая приметная особенность наши х школ, по Рачинскому, состоит в том, что они суть интернаты, т. е. представля ют собой не только учебные, но и воспитательные заведения. Девять десяты х учеников наших сельских школ не ходят в школу, а живут в ней. (Очевидно, эт о сильное преувеличение или неправда). Деревни наши так разбросаны, учен ики наши так малы и так плохо одеты, что ежедневно посещать ту или иную шко лу могут дети лишь из одной, в лучшем случае из двух-трех деревень, принадл ежащих к ее району. Все живущие в деревнях более отдаленных приходят на ц елую неделю с запасом хлеба, целый день сидят в школе или толкутся около н ее, ночуют где попало — в классе, церковной сторожке, более зажиточные — в особо нанятых квартирах у причетников и т. д. Школы, при которых для учен иков устроено особое помещение или даже настоящее общежитие, составляю т весьма редкое исключение. Таким образом, народная школа захватывает вс ю жизнь ребенка, налагает на него неизгладимую печать, определяя этой св оей особенностью самый план преподавания, его способы и методы. Вопрос у же не в том, как разумно распределить занятия в течение четерых-пяти часо в учения, а в том, как разумно занять весь день ребенка. Задачи русской нар одной школы труднее, шире, чем задачи какой-либо другой сельской школы в м ире. Чтобы стать на высоту этих задач, ей предстоит выработать особый тип учебный и нравственный, которому нет образца в западноевропейских школ ах. Русская народная школа характеризуется почти полным отсутствием девоч ек (в настоящее время обстоятельства в этом отношении уже значительно из менились). Предубеждения против обучения девочек у крестьян нет, но у нас и мальчики учатся в школах в ничтожном количестве, а все неблагоприятные внешние условия посещения школ сильнее отражаются на девочках, чем на м альчиках. При этом министерство народного просвещения строго воспреща ет обучать вместе с мальчиками девочек старше 12 лет. А так как отдельных ш кол для мальчиков и девочек у нас не существует, а в школы дети принимаютс я обыкновенно 10— 11 лет, то сообщить крестьянке действительную грамотнос ть наша школа может только при явном нарушении закона. Ученики народных школ мало похожи на своих сверстников из образованных классов. Крестьянский мальчик, не видавший букваря, твердо знает азбуку жизни. Он уже испытал много недетского горя, участвовал во многих недетс ких трудах. В ходе тяжелых лихорадочных работ семьи мальчик скоро знаком ится с темными и грязными сторонами жизни. Он узнает все не из шутливых ра ссказов, а из горького личного опыта. Он видит вблизи и смерть со всеми ее ужасными подробностями и научается смотреть на нее трезво и просто. В уч ениках народных школ нет и следа того отвратительного сквернословия, ск верномыслия, которыми заражены наши городские учебные заведения, в особ енности столичные. В нормальной крестьянской жизни нет места тем прежде временным возбуждениям воображения, тем нездоровым искушениям мысли, к оторыми исполнен быт наших городских классов. Русский народ, вошедший в пословицу своим сквернословием, в сущности самый стыдливый народ в мире . Каждый наш крестьянский мальчик — такой, еще не испорченный, русский че ловек. С полной уверенностью можно утверждать, что мальчики и девочки, пр оводящие в деревне всю свою жизнь вместе, без всякого надзора и без всяко го вреда, не повредят друг другу и в школе. Ученики народных школ — это не кадеты и не гимназисты. Крестьянские дети — прирожденные педагоги. Едва дитя в деревне начинае т твердо держаться на ногах, как ему поручают нянчить младшего братца ил и сестрицу. Через это прошло все наши деревенские ребята — и мальчики и д евочки. На пороге сознательной жизни на них возлагается самая страшная и з ответственностей — ответственность за жизнь беспомощного, дорогого, но докучливого существа, которое без их постоянной заботы не может сущес твовать, так как мать отвлечена работой, боронует и пашет, косит и жнет. По этому в русских народных школах новички — любимцы школы. По доброй дома шней привычке с ними носятся и нянчатся. Мерзкий обычай немецкой школы, п ерешедший и в наши средние учебные заведения, обычай дразнить и мучить н овичков, совершенно чужд русской народной школе. Заботливость старших о маленьких в народной школе проявляется во всем: в играх, в работах, в посто янной помощи. Она сопровождается изумительным в детях терпением и умени ем обращаться с детьми младшего возраста, умением, которое было бы непос тижимо, если бы оно не приобреталось вне школы ранней и продолжительной практикой. Этой педагогической способностью крестьянских детей может воспользоваться и учитель, поручая более толковым и усердным мальчикам нехитрые, но необходимые упражнения с мальчиками. Крестьянские дети приносят с собой в школу приобретенное в семье чувств о ответственности за свои поступки, за свое время, сознание необходимост и труда, напряжения своих сил. От учителя зависит не дать заглохнуть и нап равить их. Крестьянские дети приходят в школу с серьезными желаниями зна ния и делают свое дело с терпением и настойчивостью, в полном сознании ег о трудности и важности. Они пришли в школу учиться, и кроме школы им девать ся некуда. Чтобы выжить их из класса, буквально нужно погасить лампу. Поэт ому принятые четыре-пять часов занятий в день недостаточны, с таким коли чеством занятий школа будет признана плохой как родителями, так и самими учениками. Учение в народной школе должно быть более интенсивным и прод олжительным. Средний уровень способностей наших крестьянских детей, как мальчиков, т ак и девочек, вообще очень высок. Последние, быть может, еще превосходят пе рвых понятливостью и терпением. Способности русских детей разнообразн ы, но заметно преобладают способности математические и художественные. Счет в уме — любимая забава детей в промежутке между классными занятиям и, и в нем легко достигается значительная быстрота и ловкость, так же как и в решении сложных письменных задач. Посторонних посетителей школы Рачи нского более всего поражала быстрый счет в уме учеников, легкость произв едения в уме умножения и деления, обращения с квадратными и кубическими мерами, сообразительность при решении сложных задач. Ученики постоянно приставали к учителю, чтобы он задал им задачи на разные действия. В свобо дное время человек по 30, по 40 накидывались на него с дощечками: "Мне на делен ьице!", "Мне на сотни!", "Мне на тысячи!" — и с восторгом проделывали задачи, ос обенно если деления получались без остатка. При сколько-нибудь умелом пр еподавателе пение прививается в народной школе несравненно успешнее, ч ем в средних учебных заведениях. Успеху в этом отношении способствует со чувствие родителей. Пение — единственный предмет преподавания, о резул ьтатах которого они могут судить. Вообще музыкальная даровитость наших крестьян поистине изумительна. Не менее распространена другая художес твенная способность — к рисованию, так что можно утверждать, что количе ство дремлющих художественных сил, таящихся в русском народе, громадно. Все крестьянские ребята, как только им в руки попадут аспидная доска и гр ифель, начинают чертить рисунки, более или менее безобразные. Но пересмо трите сотни этих аспидных досок, и вам попадутся рисунки, свидетельствую щие о несомненных способностях. Повторяйте этот обзор в течение многих л ет, и вам будут попадаться изумительные вещи. По наблюдениям Рачинского, почти всегда у хороших счетчиков оказываетс я и художественная струнка. Тот, кто способен к пению, непременно окажетс я способным и по арифметике, и по русскому языку, и наоборот — мальчики ум ственно слабые редко имеют какие-либо художественные способности. Крес тьянские дети тем и отличаются от детей высших сословий, что односторонн ие дарования у них встречаются весьма редко. Эта соразмерность даровани й распространяется даже и на нравственную сферу и придает крестьянским детям особенную привлекательность. По поводу изложенного взгляда Рачинского на особенности духовной прир оды русских детей нельзя не вспомнить теорию Толстого о совершенстве де тской природы, заключающемся в гармоничности детства, в стройности и свя зности различных видов деятельности дитяти, в присущем ему чувстве меры . Толстой также говорил о великих художественных талантах, в частности в области слова, русских крестьянских мальчиков, проявивших такую сознат ельную силу художника (в повести "Солдаткино житье"), какой на всей своей н еобъятной высоте развития не мог достигнуть Гёте. Русские дети, по мнени ю Толстого, вообще очень талантливы. Так, он сообщает, что ему однажды случ илось рассуждать с несколькими деревенскими мальчиками о том, что не все есть польза, а есть и красота, и что искусство есть красота, и мы, говорит То лстой, поняли друг друга, и Федька совсем понял, зачем липа растет и зачем петь. Пронька согласился с нами, но он понимал более красоту нравственну ю — добро. Семка понимал своим большим умом, но не признавал красоты без п ользы. "Мы переговорили, как мне кажется, все, что сказать можно о пользе, о к расоте нравственной и пластической" 2. Вообще же русский народ и русских детей Рачинский характеризует так: "Та высота, та безусловность нравственного идеала, которая делает русский н арод народом христианским по преимуществу; которая в натурах спокойных и сильных выражается безграничною простотою и скромностью в совершени и всякого подвига, доступного силам человеческим; которая в натурах стра стных и узких ведет к ненасытному исканию, часто к чудовищным заблуждени ям; которая в натурах широких и слабых влечет за собою преувеличенное со знание своего бессилия и, в связи с ним, отступление пред самыми исполним ыми нравственными задачами, необъяснимые глубокие падения, которая во в сяком русском человеке обусловливает возможность внезапных победонос ных поворотов от грязи и зла к добру и правде — вся эта нравственная суть русского человека уже заложена в русском ребенке. Велика и страшна задач а русской школы ввиду этих могучих и опасных задатков, ввиду этих сил, эти х слабостей, которые она призвана поддерживать и направить. Школе, отреш енной от церкви, эта задача не по силам. Лишь в качестве органа этой церкви , в самом широком смысле этого слова, может она приступить к ее решению. Ей нужно содействие всех наличных сил этой церкви, и духовных и светских" 3. Приведенные мнения Рачинского в некоторой мере обрисовывают его идеал народной школы. В дополнение сообщим несколько его частных взглядов по э тому предмету. Состав курса народной школы невелик, он охватывает русский язык, арифмет ику (целых чисел) и Закон Божий. Кроме того, народная школа должна сообщить своим питомцам знание церковнославянского языка — педагогический кл ад, так как этот язык с одной стороны, обособлен от отечественного целым р ядом синтаксических и этимологических форм, а с другой — близок к нему, в следствие чего его изучение доступно на первых ступенях грамотности. Из учение церковно-славянского языка составляет превосходную умственную гимнастику, придает жизнь и смысл изучению русского языка, сообщает проч ность приобретенной в школе грамотности. Желательность расширения такого скудного курса, по мнению Рачинского, н е подлежит спору и сомнению; но в каком порядке, в какой постепенности мог ут быть введены в нашу сельскую школу те предметы преподавания, которые желательно присоединить к ее программе, — об этом идут споры. По мнению Р ачинского, пополнение программы должно совершиться в таком порядке: цер ковное пение, арифметика дробных чисел, элементарная геометрия. Идти дал ьше при одном учителе немыслимо. Поэтому лишь в исключительных, особенно благоприятных случаях возможно введение в программу сельских школ гео графии, отечественной истории и экспериментальной физики. Желательно т акже распространение у нас через сельскую школу сведений и умений техни ческих. Что же касается введения в программы сельских школ преподавания естественных наук, то это невозможно. Единственный разумный подступ к пр еподаванию естественных наук заключается в наглядном ознакомлении дет ей с местной флорой и фауной, но это немыслимо, так как учебный период пада ет на время покоя органической природы. Устные же и книжные сообщения со вершенно бесполезны и обречены на неизбежное забвение. Продолжительно сть обучения в обыкновенной народной школе Рачинский считает необходи мым установить в четыре зимы, начиная посещение школы с 10 лет. Внешняя организация наших народных школ весьма разнообразна. У нас есть министерские училища, содержание которых обеспечивается из государств енного казначейства при значительной прибавке из местных средств; есть земские училища, в содержании которых в большей или меньшей степени учас твуют местные крестьянские общества — волости или приходы; есть волост ные и приходские училища, пользующиеся более или менее щедрой поддержко й земства; наконец, есть училища, исключительно или преимущественно соде ржимые на средства частных лиц. Училища, обеспеченные принадлежащим им к апиталом, составляют весьма редкое исключение. Продолжительность обучения в этих школах различна. Рачинский стоит за п риходскую школу с учителем-священником. Волость слишком крупная единиц а, чтобы ее положить в основу распределения школ; одна деревня — единица слишком мелкая, слишком бедная материальными и умственными силами, чтоб ы создать себе удовлетворительную школу. Деревенская школа в огромном б ольшинстве случаев не может повести своих учеников далее простой грамо тности церковного характера, к тому же недостаточно осмысленной. Она дра гоценна лишь как подспорье более совершенной — приходской. За приходом , после деревни, остается значение единственного живого союза в нашем се льскому быту. Сельская школа, сделавшись приходской, одновременно стане т и церковной, будет делом всех церковных элементов сельского населения , духовных и светских, а прежде всего и больше всего делом самих священник ов. Живое и непосредственное участие духовенства в народной школе сообщ ит ей твердость и должное направление. Задача школы типа 60-х годов — "сдел ать из ребенка человека" — абсолютно непонятна родителям наших школьни ков, они полагают, что дитя сделается человеком и не видав азбуки, стремле ние же школы — сделать из детей добрых христиан — это всякому понятно и всякому любо. Церковная школа учит не для экзамена, а для жизни, она продол жает собирать своих питомцев и по окончании периода учебы в качестве усе рдных посетителей церковных служб. Только церковная школа может оказат ь действенное влияние на последующую жизнь учащихся. Трех кратких зим ра ннего учения слишком мало, чтобы оставить следы долговечные и глубокие. Защищая громадное значение церковного элемента в начальном образовани и, Рачинский понимал церковность не как внешнюю обрядность, а как источн ик нравственного назидания и христианско-религиозного просветления, т ак как в церковном богослужении скрыт "целый мир высокой поэзии и глубок ого богословского мышления". Рачинский — страстный любитель церковных служб и церковного чтения и пения, он прекрасно понимает смысл всех бого служений и их поэтический характер, с горячей любовью знатока и ценителя он описывает ход богослужения. Церковное чтение есть, по его мнению, иску сство, требующее и природного таланта и многолетнего упражнения, искусс тво, которое может быть доведено до высокой степени совершенства, самое популярное из искусств. Образовательное влияние его громадно. О церковн ом пении нечего уже и говорить. "Есть ли нужда читателю, хотя сколько-нибуд ь знакомому с нашим богослужением, напоминать о неисчерпаемом разнообр азии наших древних церковных напевов? Тому, кто окунулся в этот мир строг ого величия, глубокого озарения всех движений человеческого духа, тому д оступны все выси музыкального искусства, тому понятны и Бах, и Палестрин а, и самые святые вдохновения Бетховена и Глинки". Зато светское пение Рач инский предлагает совсем изгнать из школ. Как глубоко осмысленно и поэтично представлял Рачинский церковность и богослужение, это особенно выясняется из его известного похода со школь никами в Нилову пустынь и описания служб первой недели великого поста. "Н ачалась вечерня (в Ниловой пустыни). В соборе царствовал мягкий полумрак, и собор казался еще обширнее, еще величественнее, чем при солнечном свет е. Причудливая резьба иконостаса утратила свои резкие очертания. Однако сияние над царскими вратами продолжало отражать серебристым блеском з адумчивый свет, падавший из купола, да сверкала позолота от множества св ечей, зажженных у раки Преподобного. Пение шло на одних мужских голосах, н е столь величественно и стройно, как восемь лет тому назад. Тем не менее вп ечатление службы неспешной и осмысленой было благотворно и сильно. Тихо и стройно, с невольным понижением голосов под лад густеющим сумеркам, ра звертывались длинные моления повечерия и акафиста. Великолепный конец вечерних монастырских служб — поклон настоятеля братии с молением о пр ощении — был как всегда величественен и трогателен. Торжественно и приз ывно прозвучали последние слова величания, обращаемого к мощам Преподо бного: "наставниче монахов и собеседниче ангелов"". Таким образом, при совершении богослужения Рачинскому рисуются религи озно-поэтические картины, он подмечает и изменяющееся освещение церкви, и понижение голосов под лад густеющим сумеркам, и торжественную важност ь поклона настоятеля братии. Простоять в церкви за всенощною подряд четы ре с половиной часа ему нипочем, одно удовольствие, лишь бы хорошо пели. Он прямо говорит, что хорошая церковная служба, с хорошим пением, доставляе т ему больше эстетического наслаждения, чем оперы Вагнера или Мейербера. Взгляды Рачинского привлекают внимание своей серьезностью и националь но-христианским характером. Рачинский — глубокий народник, в деле образ ования пытающийся поставить вопрос о народной школе совершенно правил ьно. Он не склонен заключить программу школы в какие-либо узкие пределы. С овершенно справедливо Рачинский пытается, прежде всего, охарактеризов ать русский народ и русских детей, а потом из указанных особенностей выв ести строй школы; и как ни кратки и ни беглы его заметки по этому предмету, они имеют ценность. Но нельзя не признать, что его характеристика грешит идеалистичностью и слишком большой субъективностью. Рачинский совершенно серьезно и искренно утверждает, что русский народ " христианский по преимуществу", что "первая из его практических потребнос тей наряду с удовлетворением нужд телесных, есть общение с Божеством", чт о хотя русский человек и любит посквернословить, но русский народ будто бы "самый стыдливый народ в мире". Все это несколько сомнительно и кажется чем-то наивным, результатом увлечения, все эти суждения основываются как будто на веровании, что мы — народ избранный, что из нас выйдет Мессия и к нам придет прежде всех других народов, что другие народы не могут быть по ставлены наряду с нами. Между тем история русского народа представляет и звестный факт двоеверия, не исчезнувший и ныне. Во всяком случае, считать русский народ христианским народом по преимуществу едва ли есть достат очные основания. Конечно, русскому народу свойственна твердая вера, но о на свойственна и другим народам; потребность в общении с Богом русский н арод чувствует, но присутствие этой потребности мы замечаем и у других н ародов. Правда, искание Бога признается характерной чертой русского нар ода не одним Рачинским, и, может быть, в этом взгляде есть значительная дол я справедливости. Рачинский восторгается, что многие мальчики сочинени е на тему, как бы они желали провести свою жизнь, нарисовав идеал благ, зак анчивают заявлением об отречении от всего мирского, о раздаче имущества бедным и о поступлении в монастырь как о конечной цели существования. Но насколько в этом идеале элементов серьезного убеждения и сколько прост ого повторения заученной фразы о душеспасительности решения раздать и мение нищим и самому идти в монастырь? Что касается стыдливости русского народа, то несомненно, что русский народ не только сквернослов, но нередк о и сквернодел, так же как и другие народы. Сам же Рачинский говорит, что "ес ли и в настоящее время, в минуты пробуждения в нашем народе сознательног о христианства, соперником церкви является кабак; если пьяный разгул сли шком часто заглушает в нем всякое движение духа; если в этой борьбе не про изойдет скорый, решительный поворот, то вечный позор всем нам" и т. д. Это не подобало бы "христианнейшему и стыдливейшему" народу в мире. Совершенно беспристрастная наблюдательница русских детей А. А. Штевень ( Из записок сельской учительницы. СПб., 1905. С. 10– 12), указывая некоторые их хоро шие свойства, отмечает в то же время и немалые их недостатки: "Между мной и учениками установилась искренность отношений, благодаря которой можно было влиять на них в нравственном смысле. Прежде всего, у нас установилос ь школьное общество трезвости, и пить водку ученики бросили; затем учени ки перестали употреблять грубые ругательства; большинство перестало л гать, как прежде, почти без всякой надобности, а некоторые и совсем перест али; они перестали смеяться над стариками, перестали дразнить юродивых, привыкли к некоторым правилам общежития". Преувеличивая религиозность русского народа, Рачинский преувеличивае т значение в народной школе богослужебной стороны, церковного пения, цер ковно-славянского языка. Ему кажется, что для грамотного крестьянина не существует иного постоянного упражнения в грамотности, кроме чтения пс алтиря по покойникам и участия в богослужении, — это до того несправедл иво, что как-то странно и слышать подобные суждения. По мнению Рачинского, церковное чтение есть самое популярное из искусств, образовательное вл ияние его будто бы громадно. О церковном пении и говорить нечего. С велики м наслаждением описывает Рачинский, как идут спевки у него в школе, как шк ольники поют в церкви на клиросе, как "в четвертом часу один из старших мал ьчиков посылается произвести уставные 12 ударов в колокол; ибо удары эти д олжны быть весьма редки (между каждыми двумя ударами полагается прочест ь псалом 50-й), — церковный же сторож одержим неизлечимою торопливостью, и благовест его сбивается на набат"; как после чтения Трисвятого и пения тр опарей "получает полный свой смысл сорокократное Господи помилуй" и т. д. Р ачинский прекрасно понимал смысл богослужения, глубокое богословское мировоззрение, в нем заключенное, целый мир высокой поэзии, в него заложе нный. Но понимали ли все это дети? Разве они знали историю христианства, по нимали что-либо в христианской догматике? Разве они были такими тонкими знатоками прелести старинных церковных напевов и поэтичности церковно го богослужения, как и их почтенный учитель? Конечно нет. Поход в Нилову пу стынь, совершенный Рачинским со школьниками и прекрасно им описанный, не сомненно, носит глубоко религиозный и поэтический характер; но разве нев озможна глубоко поучительная и с поэтическим оттенком экскурсия в како е-либо исторически или географически достопримечательное место? Утвер ждать, что русским детям поучительно и понравится лишь первое и совсем н е вызовет их симпатий второе, — нет достаточных оснований. Рачинский слишком преувеличивал значение религиозного элемента в жизн и русского народа и церковного элемента в народной школе вследствие осо бенностей своей натуры. Хотя он был профессором Московского университе та, но, по замечанию его друга и последователя (Горбова), "его ученая деятел ьность не играла в его жизни выдающейся роли"... Рачинский был светский чел овек, "держал салон", имел широкий круг знакомств в Москве и всюду, где бы он ни бывал. Он был глубоко и искренно верующим человеком, не пережившим даж е, как это бывает со многими верующими людьями, тяжелых кризисов сомнени й. Основная черта его природы, помимо сильной склонности к общественност и, артистичность, художественные вкусы. Он любил вращаться в художествен ном мире, а без музыки жить не мог, за границей близко сошелся с Листом, соч инял стихи. Он собирал иконы, и в его татевской школе красный угол был уста влен множеством икон, между которыми были и художественные работы; были иконы японского письма, присланные японским епископом Николаем. Рачинс кий собирал русские шитые полотенца и лучшими украшал иконы; музыкально образованный и верующий, он страстно любил церковное пение. Вообще это б ыла натура артистическая, художественная. Горбов характеризует его так : "Рачинский любил общество, не мог жить без искусства, всей душой наслажда лся красотой природы, вполне ценил даже самое внешнее изящество обстано вки... Он страстно любил природу. Его школа была полна растений, летом ее ок ружал цветник; школьный огород был предметом его особенной нежной забот ливости и ухода" 4. Понятен теперь его поход в Нилову пустынь, его восторги от хорошего церк овного пения, от торжественных церковных служб, от величественных покло нов настоятеля монастыря братии. Но понятно, что и в монастырской церкви, и на пути в монастырь школьники не видели, не слышали и не чувствовали мно гого из того, что видел, слушал и чувствовал Рачинский: ведь они — простые деревенские школьники, а он — Рачинский. Характеристики русского народа и русских детей, сделанные Рачинским, до вольно беглы и требуют проверки и пополнения наблюдениями других деяте лей и исследователей народной жизни и народного образования. При этом не льзя не заметить, что из представленной характеристики не сделано никак их практических выводов относительно постановки народного образовани я. Русские дети талантливы — девочки, вероятно, талантливее даже мальчи ков, имеют наклонности к математике и искусствам, прирожденные педагоги . Пусть так, но что из этого следует для постановки их образования? Никаких выводов не сделано. Только из одного свойства выведено практическое сле дствие при организации народного образования — из набожности русског о народа, из его приверженности к церкви. На этом одном свойстве построен а своя церковно-приходская школа. Вообще, хотя Рачинский и теоретически и практически занимался народной школой, но ее организацию представлял, основываясь только на своем опыте , весьма неправильно. Так, почти все русские народные школы ему казались и нтернатами, дети, по его мнению, целый день толкутся в школе или около нее, так что только учи, занимай их. Учебный день тянется семь-восемь часов. На таком понимании школы Рачинский строил ее организацию, а между тем весьм а многие начальные школы не имеют общежитий, и дети ежедневно приходят в школу и уходят из нее. Значит, план Рачинского ко многим действительным р усским школам неприменим. Список литературы 1. Рачинский С.А. Сельская школа. Сб орник статей. М., 1892. 2. Толстой Л.Н. Статьи "Кому у кого учит ься писать: крестьянским ребятам у нас или нам у крестьянских ребят?"; "Ясн о-Полянская школа за ноябрь и декабрь месяцы". 3. Рачинский С.А. Сельская школа… С.19. 4. Горбов Н.М. Рачинский. СПб., 1903. С.18-19.