Герменевтика в социологии

СОДЕРЖАНИЕ ВВЕДЕНИЕ………………….… …………………………………… .2 1. Герменевтические идеи в со циологии искусства…… …….…… 3 2. Герменевтический подход…………………………………..…… 5 3. Герменевтика и метод социальных наук ………………...……… 9 3.1. Гермене втика текста…………….………………….…… 9 3.2. Герменевтика социального действия………………… ..15 ВВЕДЕНИЕ На пр отяжении многих веков предпр инимались многочисленные попытки интерпретации б иблейских текстов , текстов классической древности . Необходимость толкования текстов вызвана сл едующими причинами : 1) неясность древнего текста , зависящая от содержащихся в закон е архаических , вышедших из употр ебления слов , или же от того , что употр ебляемое законом выражение грамматически одинако во допускает два разных толкования ; 2) конкретность в изложении закона (сомнения в понимании закона возникают иногда оттого , что закон одатель при изложении закона , вместо о бщего принципа , выставляет отдельные , конкретные объекты закона ); 3) неопределеннос ть закона (иногда сомнения возникают вследств ие употребления законодателем общих , недостаточно определенных выражений ); 4) против оречия между различными текстами закона ; 5) интерпретацион ные ограды вокруг закона (одним из важных ранних мотивов к толкованию текста в известном направлении является стремление зако ноучителей оградить и предохранить Моисеев за кон от внедрения в него ч уждых ем у языческих элементов ); 6) изменение жизненных условий (главным мотивом , побудившим законоучителей к толкованию текста , притом довольно часто в противоре чии с прямым , буквальным его смыслом - были изменения в культурном строе народной жи зни , а также перемены , происшедшие в этических воззрениях народа на личность челов ека ). Метод по нимания действия путем аналитической интерпретац ии текста (или действия ) в широком контекс те мировосприятия , продуктом которого он явля ется , называется герменевтикой ( от греч . hermeneutikos – разъясняющий , исто лковывающий ). 1. ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКИЕ ИДЕИ В СОЦИОЛОГИИ ИСКУССТВА Красота спасет мир , если человек в полной мере пости гнет смысл этой красоты. А . К амю Эстетически й объек т – это произведение искусств а , воспринятое как таковое , произведение искус ства , добившееся восприятия , которого оно домо галось , которого оно заслуживает и которое совершается в послушном сознании зрителя. А . Дю френн Феноменологические идеи продуктивно применяются в социологии искусства , как генератор языковых структур , об разов , смыслов . Базирующиеся на них герменевти ко-рецептивный подход , широко используемый в э стетических исследованиях в русле «игрового» толкован ия человеческого существования . К.-О . Аппеля , Г.-Г . Гадамера , В . Изера , Х.-Р . Яусса и др ., позволяет вскрывать механизмы взаи мопонимания между искусством и аудиторией , во здействие художественного произведения на людей. Художественный процесс в концентриро ванном виде включает экзистенционально-феноме нологическую проблематику , соединяющую чувственность и рассудок , субъективное переживание и по нимание в единой смыслообразующей целостности : в целостный интеллектуально-эмоциональный акт как прерогатива художес т венного созна ния . Предметом исследования в нем являются пласты акта сознания , через которые осущест вляется восприятие художественного произведения. В функционировании искусства выделяют три типологических состояния : 1) творческий замысел художника ; 2) со бственно произв едение искусства ; 3) его восприятие. В художес твенной коммуникации «художник-произведение-аудитория» представлены следующим образом. Художник осмысливает действительность , творч ески воссоздает ее явления и процессы , исп ользуя средства выраж ения художественной идеи и воплощая ее в произведении. Художественное произведение является отраже нием действительности с помощью знаковой сист емы , несущей художественную информацию. Аудитория и ее восприятие являются з авершающим звеном художественной ко ммуникаци и . В свою очередь восприятие включает : а ) рождающее смысл взаимодействия личност и реципиента (зрителя ) и текста ; б ) расшифровку знаковой системы и пост ижение смысла художественного текста ; в ) интерпретацию смысла ; г ) оценку произведения. В частно сти , в акте восприятия искусство становится социальным фактом , который фиксируется при воздействии художественного произведения на аудиторию . Именно посредством эмпирического описания явлений художественного п роизведения на аудиторию . Именно посредством э м пирического описания явлений художе ственного переживания и восприятия как количе ственно измеряемых ответных реакций , можно су дить , какова социальная природа и функции искусства . Так , за простой психологической реа кцией , вызванной чтением , скрывается сложн а я , многогранная структура взаимодействия . Поэтому чтение можно осмыслять как культурны й факт , т.е . гораздо шире , чем только от ношения между читателем и художественным прои зведением . Процесс чтения обретает свое подли нное значение лишь в смысловом контекст е культуры. Акт взаимодействия произведения и аудит ории устанавливает известную адекватность между ними . Вполне возможно , что они вступают во взаимодействие не всем богатством своих внутренних структур , а только одним или несколькими аспектами . Характер бо лее или менее богатого взаимодействия обусловлен как художественным потенциалом произведения , та к и личной структурой аудитории . Для лучше го понимания произведение необходимо вырабатыват ь в сознании реципиента соответствующие смысл овые структуры («корреля т ы» ). Художника , произведение и аудиторию связ ывает интерпретация (сознание-смысл ), т.е . не про изведение , а комментарий к нему является п редпосылкой идентичности восприятия . При этом необходимо выяснить и уточнить , какому пласту сознания принадлежит то или иное с уждение и в какой мере это суждение т ребует очищения от разного рода напластований . 2. ГЕРМЕНЕВТ ИЧЕСКИЙ ПОДХОД Суметь , исходя из собственных умонастроений , проникнуть в умонастроения автора , которого собираешься понять… , понять автора лучше , чем он сам себя понимал. Ф . Шлейермахер Обращение к эк зистенциально-феноменологическим посылкам олицетворяло тенденцию отхода от позитивистского умонастрое ния в социологии искусства . В нем социальн ый факт рассматривался в качестве некой о чевидной неразложим ой единицы социальной жизни . Позитивизм не принимал во внимание , что это «очевидность» является производной о т уровня и типа самосознания , свойственного данной культуре . Сам процесс творчества пон имался как некая эмоционально-психологическая про дуктивност ь (формообразующая деятельность художника ), а произведение как обработанный материал . Социокультурная целостность искусства , е го глубинная природа остаются за пределами исследования. Возрождение интереса к герменевтическим и рецептивным концепциям , несомн енно , сопряжено с акт уализацией «внутреннего смысла» художественного творчества и разработкой моделей и правил исследования в социологии искусства : постижение языковых структур , пластов и актов сознан ия , через которые осуществляется восприятие х удожествен ного произведения . Отсюда перенесен ие акцента на внутренний смысл произведения , универсализм его понимания и интерпретации с выходом в прос транство-время (хронотоп ) духовной традиции. Первичной реальн остью в феноменологии вы ступает «жизненный м ир» (а не сознание ), пред посланный субъек т-объектному делению . Сознание в ней — это поле значений (смыслов ) и поэтому открывается воз можность интерпретации и , следо вательно , герменев тике . Последняя есть феномено логия человеческого бытия , а само бытие всегда предп о слано мышлению о нем : изначальная вовлеченнос ть мышления в то , что им мыслится . Субъ ект всегда «преднаходит» себя в определенной ситуации (пространство — время ). Способ , каким осу ществля ется это нахождение , и есть понимание. Герменевтика традиционно заним алась и нтер претацией смысла и способствовала пониманию текста . Основными ее положениями выступали : 1. Принципиальная открытость интерпрет ации , которая никогда не может быть заверш ена. 2. Неотделим ость понимания текста от самопо нимания интер претатора. 3. Выя вляя внутренний смысл конкретных яв лений дух овной жизни , герменевтика стремилась связать их с логикой развития и историческим кон текстом культуры. Герменевтич еская установка ориентировала на то , что с оциолог должен вести диалог с текстами . Це ль этого диалога с «текстуальными партн ерами» по коммуникации — нахождение средств излече ния современного общества . Но получить ответы н а вопросы жизни должно не от текстов , а от их интерпретаций. Х.-Г . Гадамер (ученик М . Хайдеггера ) сдел ал герменевтическую пробле матику универсальн ой в хайдеггеровском духе : понимание неотдели мо от человеческого общения (человека как такового ), и оно есть конструктивный элемент общей структу ры бытия (некий «экзистенциал» ). Сущность истол кования определяется сущностью бытия , котор о е истолковывает , таким образом , себя . Следовательно , самобытие принимае т герменевтический характер , а герменевтика — способ существования познающего , действующего и оцениваю щего человека . В герменевтическом исследовании текст под вер гается анализу с целью нахождения ра зличных воз можных его интерпретаций — истолкования и по нимания . Каждый акт интерпретации явля ется событием в жизни текста (момент его «действен ной истории» ) — диалог прошлого и насто ящего : диалогическая модель интерпретации текста . Та ким о бразом , это не воссоздание авторского (аутен тичного ) текста , а создание смысла заново . Интер претация есть постижение внутреннего смысла произведения , логики его развития , раскрытие заключенного в нем соци окультурного смысла. Главный тезис гадамеровской « антимето дичес кой» герменевтики : истина плюралистична , ибо со впадает с мнением интерпретатора. Основные механизмы формирования освоения человеком мира заложен ы в языке : он задает исход ные схемы ч еловеческой ориентации в мире , пред варяя его схватывание в понятиях . Допонятийное «п редпонимание» обусловливает рефлекторно-теоретическое освоение мира . Поэтому обращение к языку есть аутентичный способ самораскрытия истины , которая является характеристикой бытия (а н е познания ). Она не может быть схвачена с пом о щью «метода» , а лишь открыта понимающим осмыслением . При этом , где есть метод , там не может быть истины , а где ищут истину , там бес полезны ап елляции к методу. Вне потребления произведение существует только как знаковое образование — потенциальный смысл , н уждающийся в актуализации , но не худо жественная цен ность . Только в акте взаимодейст вия с рец ипиентом оно обретает реальное сущес твование , объективируя свой смысл . Отсюда и задача интерпретации выглядит иначе : художес твенный с мысл перестает рассматрива т ься исклю чительно как характеристика текста , как нечто, жестко с н им связанное . Произведение мыслится как «откр ытая система» , а его смысл и ценность — как исторически подвижные и изменчивые . По этому н икакое суждение о произведении не может с читаться абсо лютным , окончательно исчерпанным. Каждый новый герменевтик создает совершен но новое содержание истолковываемого им исто рико-культурного текста (первоисточника ). Следова тельно , дело герменевтики — это не репродукция прежних смыслов , которые вкладывали в т екст ег о авторы , а производство всевозможных новых . Фак ты текстов при таком подходе понимаютс я беско нечно пластичными и податливыми , матер иалом , в котором скрывается неисчерпаемый кла дезь са мых разных интерпретационных возможностей . Этот «податливый» м а териал как сгусток пережи ваний в закапсулированном вид е — «вто рая при рода» , сформулированная человеком в пр ошлом . Чтобы черпать из него , нужна лишь инициатива . В этом смысле , по Гадамеру , т екст саморефлективен : познавательная активность ч итателя обнару ж ивает посредством текста его же духовный мир . Подобные интерпретации и составляют герменев тический плюрализм. Особую роль герменевтики отводят «предпон иманию» — особой беспредпосылочной интуиции : она не и меет ничего «до» себя и играет роль « пред посылки» для всей последующей интерпре тирую щей деятельности . В замкнутом взаимодействии между интерпретацией и прежним пониманием текста (герменевтический круг ) Гадамер увидел понимание как игру «между движением традиц ии и движением интерпретатора» . В рамках и нте р претирующей деятельности совмещается собствен но «предпонимание» , ориентированное на прошлые «традиции» (аутентичные тексты ) в толковании данного текста , и активная «игра» , которая «игра ет сама себя» . Это игра как текста с интерпрета тором , так и пос лед н его с текстом , развертываю щаяся в широком диапазоне между творческой догад кой и фантазирующим воображением . При чем вооб ражение берет верх и над творческой до га дкой , и над извлеченным из глубин «предпон имания» воспоминанием о традициях истолкования данн о го текста в их интегральн ом виде . Соответ ственно , социология в своем развитии является историей различных социологи ческих текстов и их разных толкований , каж дое из которых может считаться истинным . Н а смену одним интерпрета циям приходят другие , а сам их веер превращает ся в предстоящую субъекту плюралистическую ре альност ь. 3. ГЕРМЕНЕВТИКА И МЕТОД СОЦИАЛЬНЫХ НАУК Одним из ученых , изучавших герменевтику в социологии , был французский философ Поль Рикер , являющейся ав тором трудов по этике , эстетике , истор ии философии и , в частности , автором стать и «Герменевтика и метод социальных наук» . В этой статье П . Рикер рассматривает совок упность социальных наук с точки зрения ко нфликта методов , местом рождения которого явл яется теория текста , подразумевая при этом п од текстом объединенные или стру ктурированные формы дискурса (discours), зафиксированные материально и передаваемые посредством последова тельных операций прочтения . 3.1. Герменевтика текста Под герменевтикой П . Рикер понимает теорию опер аций понимания в и х соотношении с интерпретацией текстов ; слово "герменевтика " озн ачает не что иное , как последовательное ос уществление интерпретации . Под последовательностью подразумевается следующее : если истолкованием н азывать совокупность приемов , применяемых непосре дс т венно к определенным текстам , т о герменевтика будет дисциплиной второго поря дка , применяемой к общим правилам истолковани я . Таким образом , нужно установить соотношение между понятиями интерпретации и понимания . Не менее важным П . Рикер считает термин «пон и мание» . Под пониманием он имеет в виду искусство постижения значения знаков , передаваемых одним сознанием и во спринимаемых другими сознаниями через их внеш нее выражение (жесты , позы и , разумеется , ре чь ). Цель понимания - совершить переход от э того выраже н ия к тому , что явл яется основной интенцией знака , и выйти во вне через выражение . Согласно Дильтею , виднейш ему после Шлейермахера теоретику герменевтики , операция понимания становится возможной благод аря способности , которой наделено каждое созн ание , прони к ать в другое сознание не непосредственно , путем "переживания " (re-vivre), а опосредованно , путем воспроизведения творческого процесса исходя из внешнего выражения ; заме тим сразу , что именно это опосредование че рез знаки и их внешнее проявление приводи т в д альнейшем к конфронтации с объективным методом естественных наук . Что же касается перехода от понимания к ин терпретации , то он предопределен тем , что знаки имеют материальную основу , моделью кото рой является письменность . Любой след или отпечаток , любой д о кумент или памя тник , любой архив могут быть письменно заф иксированы и зовут к интерпретации . Важно соблюдать точность в терминологии и закрепить слово "понимание " за общим явлением прони кновения в другое сознание с помощью внеш него обозначения , а слово "и н терпр етация " употреблять по отношению к пониманию , направленному на зафиксированные в письменн ой форме знаки . Именно это расхождение между пониманием и интерпретацией порождает конфликт методов . Вопрос состоит в следующем : не должно ли понимание , чтобы сд елаться интерпрет ацией , включать в себя один или несколько этапов того , что в широком смысле мож но назвать объективным , или объективирующим , п одходом ? Этот вопрос сразу же переносит на с из ограниченной области герменевтики текста в целостную сферу практик и , в которой действуют социальные науки. Инт ерпретация остается некой периферией понимания , и сложившееся отношение между письмом и чтением своевременно напоминает об этом : чт ение сводится к овладению читающим субъектом смыслами , заключенными в тексте ; это овладение позволяет ему преодолеть времен ное и культурное расстояние , отделяющее его от текста , таким образом , что при этом читатель осваивает значения , которые по при чине существующей между ним и текстом дис танции были ему чужды . В этом крайне ш ироком см ы сле отношение "письмо-чтение " может быть представлено как частный случ ай понимания , осуществляемого посредством проникн овения в другое сознание через выражение. Такая односторонняя зависимость интерпретаци и от понимания как раз и была долгое время великим соблазном герменевтики . В этом отношении Дильтей сыграл решающую р оль , терминологически зафиксировав хорошо известн ую противоположность слов "понимать " (comprendre) и "объя снять " (expliquer) (verstehen vs. erklaren). На первый взгляд мы действите льно стои м перед альтернативой : либо одно , либо другое . На самом же деле речь здесь не идет о конфликте методов , так как , строго говоря , методологическим можно назвать лишь объяснение . Понимание може т в лучшем случае требовать приемов или процедур , применяемых тогд а , когда затрагивается соотношение целого и части и ли значения и его интерпретации ; однако ка к бы далеко ни вела техника этих прие мов , основа понимания остается интуитивной по причине изначального родства между интерпрет атором и тем , о чем говорится в текс т е. Конфликт между пониманием и объяснением принимает форму истинной дихотомии с тог о момента , как начинают соотносить две про тивостоящие друг другу позиции с двумя ра зличными сферами реальности : природой и духом . Тем самым противоположность , выраженная сло вами "понимать-объяснять ", восстанавливает прот ивоположность природы и духа , как она пред ставлена в так называемых науках о духе и науках , о природе . Можно схематично из ложить эту дихотомию следующим образом : науки о природе имеют дело с наблюдаемыми факт а ми , которые , как и природа , со времен Галилея и Декарта подвергаются математизации ; далее идут процедуры верификации , определяющиеся в основе своей фальсифицируе мостью гипотез (Поппер ); наконец , объяснение явл яется родовым термином для трех различных проц е дур : генетического объяснения , опирающегося на предшествующее состояние ; материа льного объяснения , опирающегося на лежащую в основании систему меньшей сложности ; структу рного объяснения через синхронное расположение элементов или составляющих частей . Исхо д я из этих трех характеристик наук о природе , науки о духе могли бы пр оизвести следующие почленные противопоставления : открытым для наблюдения фактам противопоставить знаки , предложенные для понимания ; фальсифици руемости противопоставить симпатию или интро п атию ; и , наконец , что может бы ть особенно важно , трем моделям объяснения (каузальной , генетической , структурной ) противопостав ить связь (Zusammenhang), посредством которой изолированные знаки соединяются в знаковые совокупности (лучшим примером здесь явля е тся построение повествования ). Именно эта дихотомия была поставлена под вопрос с момента рождения герменевтики , которая всегда в той или иной степени требовала объединять в одно целое свои собственные взгляды и позицию своего оппон ента . Так , уже Шлейермах ер стремился с оединить филологическую виртуозность , свойственную эпохе просвещения , с гениальностью романтиков . Точно так же несколько десятилетий спуст я , испытывал трудности Дильтей , особенно в своих последних произведениях , написанных под влиянием Гуссе р ля : с одной стор оны , усвоив урок "Логических исследований " Гусс ерля , он стал акцентировать объективность зна чений по отношению к психологическим процесса м , порождающим их ; с другой стороны , он был вынужден признать , что взаимосвязь знаков придает зафиксир о ванным значениям повышенную объективность . И , тем не менее , различие между науками о природе и нау ками , о духе не было поставлено под со мнение. Все изменилось в XX веке , когда произошл а семиологическая революция и началось интенс ивное развитие структурализ ма . Для удобст ва можно исходить из обоснованной Соссюром противоположности , существующей между языком и речью ; под языком следует понимать больши е фонологические , лексические , синтаксические и стилистические совокупности , которые превращают единичные знак и в самостоятельные ценности внутри сложных систем независимо от их воплощения в живой речи . Однако противопоставление языка и речи привело к кризису внутри герменевтики текстов только по причине явного перенесения установленной Соссюром противоположности н а различ ные категории зафиксированной речи . И все же можно сказать , что пара "язык - речь " опровергла основной тезис дильтейевской герменев тики , согласно которому любая объяснительная процедура исходит из наук о природе и может быть распространена на науки о духе лишь по ошибке или небрежн ости , и , стало быть , всякое объяснение в области знаков должно считаться незаконным и рассматриваться в качестве экстраполяции , продиктованной натуралистической идеологией . Но семиология , примененная к языку вне зависим ост и от ее функционирования в р ечи , относится как раз к одной из мода льностей объяснения , о которых речь шла вы ше , - структурного объяснения. Тем не менее , распространение структурного анализа на различные категории письменного дискурса (discours ecrits) приве ло к окончательному краху противопоставления понятий "объяснять " и "понимать ". Письмо является в этом отношении неким значимым рубежом : благодаря письменной фикса ции совокупность знаков достигает того , что можно назвать семантической автономией , то есть с т ановится независимой от ра ссказчика , от слушателя , наконец , от конкретных условий продуцирования . Став автономным объе ктом , текст располагается именно на стыке понимания и объяснения , а не на линии их разграничения . Но если интерпретация больше не может б ыть понята без этапа объяснения , то объяснение не способно сделаться основой п онимания , составляющей суть интерпретации текстов . Под этой неустранимой основой я подразум еваю следующее : прежде всего , формирование , мак симально автономных значений , рождающих с я из намерения обозначать , которое явл яется актом субъекта . Затем - существование абс олютно неустранимой структуры дискурса как ак та , посредством которого кто-либо говорит что-л ибо о чем-либо на основе кодов коммуникаци и ; от этой структуры дискурса зависи т отношение "обозначающее - обозначаемое - соотн осящее "- словом , все то , что образует основу всякого знака . Кроме того , наличие симмет ричного отношения между значением и рассказчи ком , а именно отношения дискурса и восприн имающего его субъекта , то есть собе с едника или читателя . Именно к этой совокупности различных характеристик прививается то , что мы называем многообразием интерпр етаций , составляющим суть герменевтики . В дейс твительности текст всегда есть нечто большее , чем линейная последовательность фраз ; о н представляет собой структурированную це лостность , которая всегда может быть образова на несколькими различными способами . В этом смысле множественность интерпретаций и даже конфликт интерпретаций являются не недостатком или пороком , а достоинством понима н ия , образующего суть интерпретации ; здесь можно говорить о текстуальной полисемии точно так же , как говорят о лексической полисемии. Поскольку понимание продолжает конституирова ть неустранимую основу интерпретации , можно с казать , что понимание не перестает предв арять , сопутствовать и завершать объяснительные процедуры . Понимание предваряет объяснение путе м сближения с субъективным замыслом автора текста , оно создается опосредованно через п редмет данного текста , то есть мир , которы й является содержанием тек с та и который читатель может обжить благодаря во ображению и симпатии . Понимание сопутствует о бъяснению в той мере , в которой пара "п исьмо-чтение " продолжает формировать область интер субъективной коммуникации и в этом качестве восходит к диалогической модел и вопроса и ответа , описанной Коллингвудом и Гадамером . Наконец , понимание завершает объяс нение в той мере , в которой , как об этом уже упоминалось выше , оно преодолевает географическое , историческое или культурное расстояние , отделяющее текст от его интерп р етатора . В этом смысле следует заметить по поводу того понимания , которое можно назвать конечным пониманием , что он о не уничтожает дистанцию через некое эмо циональное слияние , оно скорее состоит в и гре близости и расстояния , игре , при котор ой посторонний п ризнается в качеств е такового даже тогда , когда обретается ро дство с ним. 3.2. Герменевтика социального действия В самом деле , если возможно в общих слова х определить социальные науки как науки о человеке и обществе и , следовательно , отн ести к этой группе такие разнообразные дисциплины , которые располагаются между линг вистикой и социологией , включая сюда историче ские и юридические науки , то не будет неправомочным по отношению к этой общей т ематике распространение ее на область практик и , которая обеспечивае т взаимодействие между индивидуальными агентами и коллективам и , а также между тем , что мы называем комплексами , организациями , институтами , образующи ми систему. Имеет смысл выделить две группы феноменов , из которых первая относится к идее значения , а вторая - к идее интеллигибельности. В первую группу будут объединены феномены , по зволяющие говорить о том , что действие мож ет быть прочитанным . Действие несет в себе изначальное сходство с миром знаков в той мере , в какой оно формируется с помощью знаков , правил , норм , короче гово ря - значений . Действие является преимущественно деянием говорящего человека . Можно обобщить перечисленные выше характеристики , употребляя н е без осторожности термин "символ " в том смысле слова , который представляет собой не что среднее м ежду понятием аббревиа турного обозначения (Лейбниц ) и понятием двойн ого смысла (Элиаде ). Именно в этом промежут очном смысле , в котором уже трактовал данн ое понятие Кассирер в своей "Философии сим волических форм ", можно говорить о действии как о чем-то неи з менно символич ески опосредованном (здесь я отсылаю к "Ин терпретации культуры " Клиффорда Геертца ). Эти с имволы , рассматриваемые в самом широком значе нии , остаются имманентными действию , непосредствен ное значение которого они конституируют ; но они могут кон с титуировать и ав тономную сферу представлений культуры : они , сл едовательно , выражены вполне определенно в ка честве правил , норм и т . д . Однако если они имманентны действию или если они образуют автономную сферу представлений культу ры , то эти символы относя т ся к антропологии и социологии в той мере , в какой акцентируется общественный характер этих несущих значение образований : "Культура является общественной потому , что таковым я вляется значение " (К . Геертц ). Следует уточнить : символизм не коренится изначаль н о в головах , в противном случае мы рис куем впасть в психологизм , но он , собствен но , включен в действие. Дру гая характерная особенность : символические систем ы благодаря своей способности структурироваться в совокупности значений имеют строение , с опоставимое со строением текста . Например , невозможно понять смысл какого-либо обряда , не определив его место в ритуале как таковом , а место ритуала - в контексте куль та и место этого последнего - в совокупнос ти соглашений , верований и институтов , которые создают сп е цифический облик той или иной культуры . С этой точки зрени я наиболее обширные и всеохватывающие системы образуют контекст описания для символов , относящихся к определенному ряду , а за его пределами - для действий , опосредуемых символи чески ; таким образом, можно интерпретир овать какой-либо жест , например поднятую руку , то как голосование , то как молитву , т о как желание остановить такси и т . п . Эта "пригодность-для " (valoir-pour) позволяет говорить о том , что человеческая деятельность , будучи символически оп о средованной , прежде чем стать доступной внешней интерпретации , складывается из внутренних интерпретаций самого действия ; в этом смысле сама интерпретаци я конституирует действие . Добавим последнюю х арактерную особенность : среди символических систе м , опосре д ующих действие , есть так ие , которые выполняют определенную нормативную функцию , и ее не следовало бы слишком поспешно сводить к моральным правилам : дейс твие всегда открыто по отношению к предпи саниям , которые могут быть и техническими , и стратегическими , и эстетическими , и , наконец , моральными . Именно в этом смысле Питер Уинч (Winch) говорит о действии как о rule-governd behaviour (регулируемое нормами поведение ). К . Гее ртц любит сравнивать эти "социальные коды " с генетическими кодами в животном мире , к ото р ые существуют лишь в той мере , в какой они возникают на своих с обственных руинах . Таковы свойства , которые превращают дейст вие , поддающееся прочтению , в квазитекст . Далее речь пойдет о том , каким образом сове ршается переход от текста-текстуры действия - к тексту , который пишется этнологами и социологами на основе категорий , понятий , об ъясняющих принципов , превращающих их дисциплину в науку . Но сначала нужно обратиться к предшествующему уровню , который можно назват ь одновременно пережитым и значащим ; на да н ном уровне осуществляется понимание культурой себя самой через понимание дру гих . С этой точки зрения К . Геертц гово рит о беседе , стремясь описать связь , кото рую наблюдатель устанавливает между своей соб ственной достаточно разработанной символической систе м ой и той системой , которую ему преподносят , представляя ее глубоко в недренной в сам процесс действия и взаимо действия. Но прежде чем перейти к опосредующей роли объяснения , нужно сказать несколько слов о той группе свойств , благодаря котор ым возможно рассу ждать об интеллигибельно сти действия . Следует отметить , что агенты , вовлеченные в социальные взаимодействия , располаг ают в отношении самих себя описательной к омпетенцией , и внешний наблюдатель на первых порах может лишь передавать и поддержива ть это описа н ие ; то , что наделе нный речью и разумом агент может говорить о своем действии , свидетельствует о его способности со знанием дела пользоваться общей концептуальной сетью , отделяющей в ст руктурном плане действие от простого физическ ого движения и даже от пов е де ния животного . Говорить о действии - о свое м собственном действии или о действиях др угих значит сопоставлять такие термины , как цель (проект ), агент , мотив , обстоятельства , пр епятствия , пройденный путь , соперничество , помощь , благоприятный повод , удобны й случай , вмешательство или проявление инициативы , жел ательные или нежелательные результаты . В этой весьма разветвленной сети я рассмотрю только четыре полюса значений . Вн ачале - идею проекта , понимаемого как мое с тремление достигнуть какой-либо цели , стре мление , в котором будущее присутствует иначе , чем в простом предвидении , и при кото ром то , что ожидается , не зависит от мо его вмешательства . Затем - идею мотива , который в данном случае является одновременно и тем , что приводит в действие в квазиф изическо м смысле , и тем , что выст упает в качестве причины действия ; таким о бразом , мотив вводит в игру сложное употре бление слов "потому что " как ответ на в опрос "почему ?"; в конечном счете , ответы рас полагаются , начиная с причины в юмовском з начении постоянного а н тицедента вплот ь до основания того , почему что-либо было сделано , как это происходит в инструмента льном , стратегическом или моральном действии . В-третьих , следует рассматривать агента как то го , кто способен совершать поступки , кто р еально совершает их так, что поступки могут быть приписаны или вменены ему , п оскольку он является субъектом своей собствен ной деятельности . Агент может воспринимать се бя в качестве автора своих поступков или быть представленным в этом качестве кем-л ибо другим , тем , кто , например, выдвигает против него обвинение или взывает к его чувству ответственности . И , в-четвертых , я хотел бы , наконец , отметить категорию вме шательства или инициативы , имеющую важное зна чение ; так , проект может быть или не бы ть реализован , действие же становитс я вмешательством или инициативой лишь то гда , когда проект уже вписан в ход вещ ей ; вмешательство или инициатива делается зна чимым явлением по мере того , как заставляе т совпасть то , что агент умеет или мож ет сделать , с исходным состоянием закрытой физической системы ; таким образом , н еобходимо , чтобы , с одной стороны , агент об ладал врожденной или приобретенной способностью , которая является истинной "способностью дела ть что-либо " (pouvoir-faire), и чтобы , с другой стороны , этой способности было суждено вписать с я в организацию физических систе м , представляя их исходные и конечные сост ояния . Как бы ни обстояло дело с другими элементами , составляющими концептуальную сеть действия , важно то , что они приобретают значение лишь в совокупности или , скорее , что они скла дываются в систему интерз начений , агенты ' которой овладевают такой спос обностью , когда умение привести в действие какой-либо из членов данной сети является вместе с тем умением привести в действ ие совокупность всех остальных членов . Эта способность опреде л яет практическое понимание , соответствующее изначальной интеллигибе льности действия . Теперь можно сказать несколько слов о б опосредованиях , благодаря которым объяснение в социальных науках идет параллельно тому объяснению , которое формирует структуру герм еневтики текста. а ) В действительности здесь возникает та же опасность воспроизведения в сфере практики дихотомий и , что особенно важно подчеркнуть , тупиков , в которые рискует попасть герме невтика . В этом отношении знаменательно то , что данные конфликты д али о себе знать именно в той области , которая сов ершенно не связана с немецкой традицией в герменевтике . В действительности оказывается , что теория языковых игр , которая была раз вита в среде поствитгенштейнианской мысли , пр ивела к эпистемологической ситу а ции , похожей на ту , с которой столкнулся Д ильтей . Так , Элизабет Анскомб в своей небо льшой работе под названием "Интенция " (1957) ставит целью обоснование недопустимости смешения те х языковых игр , в которых прибегают к понятиям мотива или интенции , и тех , в которых доминирует юмовская казуальность . Мотив , как утверждается в этой книге , логически встроен в действие в той мере , в которой всякий мотив является мотивом чего-либо , а действие связано с мотивом . И тогда вопрос "почему ?" требует для отв ета двух тип о в "потому что ": од ного , выраженного в терминах причинности , а другого - в форме объяснения мотива . Иные авторы , принадлежащие к тому же направлению мысли , предпочитают подчеркивать различие ме жду тем , что совершается , и тем , что вы зывает совершившееся . Чт о -нибудь совер шается , и это образует нейтральное событие , высказывание о котором может быть истинным или ложным ; но вызвать совершившееся - это результат деяния агента , вмешательство котор ого определяет истинность высказывания о соот ветствующем деянии . Мы видим , насколько эта дихотомия между мотивом и причиной оказывается феноменологичес ки спорной и научно необоснованной . Мотивация человеческой деятельности ставит нас перед очень сложным комплексом явлений , расположен ных между двумя крайними точками : причи н ой в смысле внешнего принуждения или внутренних побуждений и основанием д ействия в стратегическом или инструментальном плане . Но наиболее интересные для теории действия человеческие феномены находятся между ними , так что характер желательности , свя занный с мотивом , включает в себя одновременно и силовой , и смысловой аспек ты в зависимости от того , что является преобладающим : способность приводить в движение или побуждать к нему либо же потребн ость в оправдании . В этом отношении психоа нализ является по преим у ществу то й сферой , где во влечениях сила и смыс л смешиваются друг с другом. б ) Следующий аргумент , который можно противопоста вить эпистемологическому дуализму , порождаемому р аспространением теории языковых игр на област ь практики , вытекает из феномена вме ша тельства , о котором было упомянуто выше . М ы уже отметили это , когда говорили о т ом , что действие отличается от простого пр оявления воли своей вписанностью в ход ве щей . Именно в этом отношении работа фон Вригта "Интерпретация и Объяснение " является , на м о й взгляд , поворотным пункт ом в поствитгенштейнианской дискуссии о деяте льности . Инициатива может быть понята только как слияние двух моментов - интенционального и системного , - поскольку она вводит в действие , с одной стороны , цепи практических силлогизмо в , а с другой стороны , - внутренние связи физических систем , выбор которых определяется феноменом вмешательства . Дей ствовать в точном смысле слова означает п риводить в движение систему , исходя из ее начального состояния , заставляя совпасть "спо собность - д е лать " (un pouvoir-faire), которой распола гает агент , с возможностью , которую предоставл яет замкнутая в себе система . С этой т очки зрения следует перестать представлять ми р в качестве системы универсального детермини зма и подвергнуть анализу отдельные типы рациональности , структурирующие различные физические системы , в разрывах между кото рыми начинают действовать человеческие силы . Здесь обнаруживается любопытный круг , который с позиций герменевтики в ее широком поним ании можно было бы представить следующим образом : без начального состояния нет системы , но без вмешательства нет нач ального состояния ; наконец , нет вмешательства без реализации способности агента , могущего е е осуществить . Так овы общие черты , помимо тех , которые можно заимствовать из теории текст а , сближа ющие поле текста и поле практики. в ) В заключение я хотел бы подчеркнуть , чт о это совпадение не является случайным . Мы говорили о возможности текста быть прочи танным , о квазитексте , об интеллигибельности д ействия . Можно пойти еще дальше и выделит ь в самом поле практики такие чер ты , которые заставляют объединить объяснение и понимание. Одн овременно с феноменом фиксации посредством пи сьма можно говорить о вписываемости действия в ткань истории , на которую оно накла дывает отпечаток и в которой оставл яе т свой след ; в этом смысле можно говор ить о явлениях архивирования , регистрирования (английское record), которые напоминают письменную фикса цию действия в мире. Одно временно с зарождением семантической автономии текста по отношению к автору действия отд еляются от совершающих их субъектов , а тексты - от их авторов : действия имеют свою собственную историю , свое особое пре дназначение , и поэтому некоторые из них мо гут вызывать нежелательные результаты ; отсюда вытекает проблема исторической ответственности и н ициатора действия , осуществляющего с вой проект . Кроме того , можно было бы г оворить о перспективном значении действий в отличие от их актуальной значимости ; благ одаря автономизации , о которой только что шла речь , действия , направленные на мир , вв одят в нег о долговременные значения , которые претерпевают ряд деконтекстуализаций и реконтекстуализаций ; именно благодаря этой цепи выключении и включений некоторые прои зведения - такие , как произведения искусства и творения культуры в целом , - приобретают д олговрем е нное значение великих шедевр ов . Наконец - и это особенно существенно - мо жно сказать , что действия , как и книги , являются произведениями , открытыми множеству чита телей . Как и в сфере письма , здесь то одерживает победу возможность быть прочитанн ыми , то вер х берет неясность и даже стремление все запутать . Итак , ни в коей мере не искажая специфики практики , можно применить к ней девиз герменевтики текста : больше объяснять , чтобы лучше пон имать . Литература 1. Э.А . Капитонов . Социология XX века . Ростов-на-Дон у , 1996. 2. П . Рикер . Герменевтик а и метод социальных наук. 3. Советский энциклопедичес кий словарь . М ., 1980.