Культурологические представления П. А. Кропоткина

Содержание: 1. В веде ние . 2. В ажнейшие биографические данные . 3. Почему анархия по Кро поткину – высшая степень возможной культурности. 4. Влияние тюрем. Антикультур ность этого явления. 5. О том, что закон – зло. 6. Религия и Бог – обяза тельные ли это части культуры. 7. Прочие интересные вы сказывания Кропоткина касательно культурной жизни общества. 8. О тношение культурных ценностей и деятельности П. А. Кр опоткина к современной культуре . Введение. Эта тема доклада выбран а мной не случайно. Мне даже доставит некоторое удовольствие проанализи ровать причину собственного выбора. В какой-то момент своей жизни я прочла на стене в подъезд е – «Анархия мать порядка ! », в другой мо мент стала относить себя к тем, кто это думает и говорит , и примерно в это же время стала читать книги об анархии, книги русских и зарубежных анархист ов . Потенциально тяготея к тем или иным взглядам, я обнар ужила, что из всех них ближе мне именно Кропоткин. Дело в том, что Пётр Алексеевич – мой кумир, если можно так выра зиться по отношению к этому человеку. Моё уважение и трепет перед всей ег о личностью просто безграничны. Он для меня – идеал мужчины, отца, общест венного деятеля, короче, человека во всех его проявлениях. В докладе я пос тараюсь как можно меньше затрагивать политический аспект, хотя это, наве рное, невозможно по причине того, что многие его дела и труды связаны с этим неприятным словом. Итак, Пётр Алексеевич Кропоткин – великий русский анархист, продолжате ль, как многие считают, идей и деятельности М. А. Бакунина (вопрос очень спо рный, т. к. если анализировать, то многие взгляды и позици и этих людей не сходятся ), жившего практически в одно вре мя с ним. Развитие доктрины российского анархизма обычн о связывают именно с этими именами. Но я лично считаю, что именно Кропотки н после побега в 1876 году пока ещё из русской тюрьмы стал главным идеологом и вдохновителем российских анархисто в. Вообще, культурный облик этого человека не имеет, на мой взгляд, ни одного изъяна. Анархический коммунизм по Кропоткину представл ял собой союз или федерацию вольных общин, объединённых свободным догов ором, где личность получит неограниченные возможности для своего разви тия. Таким образом, вся его деятельность н аправлена на человека, на его «окультуривание» (будь то хождение в народ или написание книги , участие в восстании или съезде инт ернационала ). И чьи, кроме как не его культурологические представления действительно стоит рассматривать, делать из них выводы, просто обращать внимание, изымать для себя что-то ценное? Более или менее неплохая подкованность в его биографии и обществе нно-культурной деятельности, надеюсь, помогут мне донести и исчерпать су ть плана и раскрыть тему доклада. Важнейшие биографические данные. Пётр Алексеевич родилс я в 1842 году в Москве. Древний род, ведущий своё происхождение от Рюрика, все гда был предметом горд ости его отц а, но не его самого. Стоит, думаю, сразу заметить, что с самого д етства огромные бездны разделяли этих людей. А вот мать, умершую очень ра но – в 1846 году, братья Кропоткины – Пётр и Саша – (Александр старше) помнили и любили всю жизнь. На мой взгляд, об а они пошли именно в мать, т. к. с отцом и того, и другого мало что объединяло. Он был типичным николаевским офицером. Этим всё сказано. Домашнее обучение ему, скорее всего, нравилось больше, ч ем в пажеском корпусе (хотя именно там он увлёкся физико й, химией…) , куда он, собственно, попал по чистой случайно сти, сыскав благосклонность царя Николая и его супруги, будучи ещё восьм илетним ребёнком, на балу в честь Николая 1. Кстати, о его детских годах. Он был очень впечатлительным и умным ребёнко м. Это можно понять из того, что не каждому дано запомнить свои ранние пере живания, тем более что переживания были на довольно высоком интеллектуа льном уровне: по поводу жестокости самого явления крепостничества (особ енно его возмущали браки по приказу), страсть к изучению разных гуманита рных наук (языки, история) и к музыке. В универ после паж еско го корпуса он не мог поступить, т. к. это означало бы п олностью порвать с отцом, а как следствие – безденежье и голодная смерт ь. Но и выбор полка оказался не менее сложным решением, чем отказ от дальне йшей учёбы. В гвардию он не пошёл по причине своей неприязни к светской жи зни (балам, парадам) . Самым реальным местом для службы ему казалась Сибирь – бесконечное поле для применения выработанных или за думанных реформ, широкое поприще для «настоящей деятельности». В Сибири он провёл в целом 5 лет. Если рассказывать обо всё м, ни в какой реферат не влезет. Там он пообщался и познакомился с кучей на роду. Там он пытался облегчить жизнь ссыльных и заключённых. Везде, куда е го направляли, или он сам «направлялся», Пётр Алексеевич стремился рефор мировать, реформировать в лучшую сторону. Там прошли его первые опыты в н аучно-исследовательской деятельности (исследование Западных Саян, Олё кминско-Витимская экспедиция). По сути дела настоящей службой он не зани мался, точнее, занимался, но в каком-то другом русле. И он, и брат решили расстаться с военной службой после во сстания поляков и после того, как задуманные реформы па рализуются властью . Т аким о бразом, в 1867 году они поселились в Питере, где Петр Алексеевич поступил– таки в университет на математиче ское отделение физико-математического факультета. Честно говоря, для ме ня остаётся загадкой: как такой гуманитарный до мозга костей человек мог всерьёз интересоваться точными науками, и не просто интересоваться, а в ближайшем будущем достигнуть приличных высот. При всём этом стоит замет ить, что отец вовсе не выражал желания помогать материа льно. Так что приходилось рассчитывать исключительно на литературный з аработок (он с братом стал переводить «Основы биологии» Спенсера и т. д.), с овмещая всё это с заинтересованностью в географии (он много работал для Географического общества ). Через год п осле смерти отца , в 1872 году Кропоткин впервые посещает Европу, где и знакомится со вз глядами Бакунина М. А. и деятельностью Юрской федерации 1 Интернационала. В этот-то момент революционность анархизма и производят на Кропоткина б ольшое впечатление. По возвращении в Россию он активно включается в деят ельность русского революционного подполья, примыкает к группе «чайков цев», ведёт пропагандистскую работу среди рабочих. В марте 1874 его арестов ывают и заключают в Петропавловскую крепость. После двух лет заключения ем у удалось бежать из Николаевского во енного госпиталя и скрыться за границей. Тут начинаются долгие – более сорока лет – годы жизни вне Росси. Он продолжает активно участвовать в русском и европейс ком революционном движении (сотрудничает в анархистских газетах, высту пает на митингах). За эту деятельность Кропоткина арестовали вторично, у же французские вл асти, заключившие его в тюрьму К лэ рво. Вообще, в годы эмиграции Пётр Алексееви ч сотрудничал с различными научными издательствами, написал свои основ ные сочинения («Записки революционера», «Великая Французская революци я» и т. д.). И только после февральской революции он вернулся в Россию. Всё то, что про исходили в последующие годы, не смогло как-либо изменить его веру в челов ека, справедливость и добро, в неутопичность идей анархии. Встречи Кропоткина с Лениным не смогли переубедить этого помешавшегос я на своих собственных идеях деспота в том, что бюрократизация неизбежна при ставке только на крупное государственное машинное производство и т. д. Умер Кропоткин в 1921 году, многое сделав и для России, и для всего мира, напис ав произведения, до сих пор волнующе неравнодушные к человечности умы. Почему анархия по Кропоткину – высшая степень возмож ной культурности. Начнём с того, что такое анархия. В переводе с греческого – «безначалие», «безвластие». Кропоткин писал, что «это есть миросозерцание, основанное на механическом понимании явлений, охват ывающее всю природу, включая сюда и жизнь человеческих обществ». Анархия родилась из указаний практической жизни. Я глубоко убеж дена, что у этого термина просто не может быть какого-либо негативного зн ачения, даже негативного оттенка. Концепции понимания а нархизма как социально-философского я вления у разных мыслителей построены на разных основаниях, но одно непоколебимо общее – это то, что главная п ричина социального угнетения , несправ едливости – государство. «Равенство возможно, но никак не механическое выравнивание самих личностей», - это слова Бакунина. Это слова любого анархиста. Бакунин считал, что суть анархи и выражена в словах: «предоставьте вещи их естественному течению». Отсюд а одна из центральных идей анархизма – идея свободы личности как её ест ественного состояния, которое не должно нарушаться никакими государст венными институтами. Итак, не менее важное, чем устранен ие государственности, в теории анархии – это Личность. Пётр Алексеевич тоже ставил Личность и её свободу на первое место. Несведущие люди тут мо гут усмехнуться и сказать: «Так что ж, все смогут, если захотят убивать и г рабить, ведь это тоже будет свобода личности?» Но, уважаемые несведущие, к то собирается отменять моральные ценности, то есть обычные человечески е ц енности , которы е служат идеалом для всех здоровы х нравственно и умстве нно людей, коими могут стать все абсолютно, если в них не убивать так же зд оровую жажду свободы и самовыражения с самого рождения? Здесь между терм инами «культура» и «ценности» можно поставить знак равно, ведь чем выше уровень моральных ценностей, тем выше и уровень культуры. Приведу определение слова ценности из учебника п о культурологи: «Ценности – социально одобряемые и разделяемые больши нством людей представления о том, что такое добро, дружба и так далее. Ценн ости служат идеалом для всех людей». Это не законы, не дур ацкие устои общества, это то, что отличает человека от животного. В своём реферате я ещё вернусь к теме рассмотрения угнетения и растления личности с позиций Кропоткина на основе его соображений по поводу влиян ия тюрем , где он провёл не один год и с лихвой познакомилс я со всеми «прелестями» этого античеловеческого заведения. Кропоткин обосновал теорию анархо-коммунизма (безгосу дарственного коммунизма), основанную на идее полного равенства, взаимоп омощи и солидарности всех людей. Целью анархстов-коммунистов была «соци альная революция» - полное уничтожение капитализма и государства и заме на их анархическим к оммунизмом. Анархический коммунизм по Кропоткину представлял собой со юз или федерацию вольных общин, объединённых свободным договором, где ли чность получит неограниченные возможности для своего развития. Моя любимая фраза о государстве у Кропоткина: «Тогда, когда пад ут созданные и поддерживаемые государством преимущества для отдельных лиц и классов, существование государства потеряет свой смысл.» Анархо-коммунисты выступали за экспроприацию (принудительно е отчуждение, изъятие собственности – прим. из словаря) всего, что служил о эксплуатации, за передачу земли во владение общины. Кропоткинская анархия подразумевает отсутствие всяко го навязывания отдельному лицу каких бы то ни было действий под угрозой общественного наказания или же сверхъестественного мистического возм ездия: общество ничего не требует от отдельного лица, чего это лицо само н е согласно добровольно в данное время исполнить. Анархия представляет собой известный общественный идеал, существенно отличающийся от всего того, что до сих пор восхвалялось большинством фил ософов, учёных и политиков, которые все хотели управлять людьми и давать им законы. Идеалом господствующих классов анархия никогда не была. Но за то она часто являлась более ил и менее о сознанным идеалом масс. Такое понятие, как идеал масс то же можно причислить к культурным явлениям, как ими можно назвать субкуль туры, традиции и так далее. Влияние тюрем. Ан тикультурность этого явления . На уроке культурологи, столкнувшись с вопросом о нормативной функции культуры и плавно перейд я к рассмотрению наказаний, выраженных в тюремном заключении и вообще см ерт ной казни, меня повергли в шок выска зывания некоторых моих кровожадных одногруппников. Как можно не понима ть, что тюрьма – бесполезная затея, придуманная государством для пущего угнетения и деморализации общества! «Уже во время моего пре бывания в Лионе я начал понимать то ст рашно деморализующее влияние, кот орое тюрьма имеет на арестантов. И эти наблюдения впосле дствии , во вр емя трёхлетнего пребывани я в Клэ рво, заставили меня решительно высказаться проти в всей тюремной системы вообще» , - это ци тата из «Записок революционера» . Лионская тюрьма, куда поместили Петра Алексеевича , была типа «современной» тюрьмой, построенной по камерной с истеме одиночного заключения ; она занимала огромное пр остранство, окружённое двойным поясом высоких каменных стен. Об этой тюрьме он писал так: «Тюремный воздух насыщен прославление м той страсти к азарту, которая составляет самую сущность воровства, плу товства и других противообщественных поступков того же порядка. В этих п итомниках, которые государство содержит, а общество тер пит только потому, что не желает слышать обсуждения и анализа его собств енных зол, воспитываются целые поколения будущих преступников (это о дет ях, воспитывающихся в тюрьме – мои прем. ) » . Конечно, стоит учесть разницу во времени, отделяющую события тех лет и на ше время, но, думаю, мало что изменилось в о многих аспекта х. В первые же недели заключения Петра Ал ексеевича поразило ещё одно обстоятельство, которое, однако, ускользало от внимания судей и криминалистов: тюрьма, в большинстве случаев, не гово ря уже об ошибках правосудия, представляет наказание, карающее людей сов ершенно невинных гораздо более сурово, чем самих осуждённых. Он имел вви ду то, что почти все его товарищи - типичные представители французского р абочего населения – поддерживали своим трудом какую-нибудь сестру, жён и детей, или старуху-мать. Оставшись без поддержки, все эти женщины сделали всё возможное, чтобы достать работу . Некоторые достали, но ни одна из них не могла зарабатыва ть достаточно для поддержки себя и детей. Это означало, конечно недоедан ие, расстроенное здоровье… Кропоткин понял тогда, что приговоры, постано вляемые судом, в сущности налагают на совершенно невинных людей всякого рода страдания, которые в большинстве случаев хуже выпада ющих на долю самих осуждённых. Кропоткин не просто высказывается негативно по отношению к тюрьме, но и довольно-таки чётко поясняет свою точку зрения: «Принято пол агать, что закон наказывает преступника, налагая на него всякие физическ ие и нравственные мучения. Но человек – существо, привыкающее мало-пома лу ко всяким условиям жизни. Если он не может изменить их, он принимает их как нечто неизбежное и мало-помалу приспособляется к ним точно так же ка к он привыкает к хронической болезни и становится нечувствительным к не й.» Таким образом, выходит, что подобное наказание прост о неэффективно по отношению к как-либо провинившемуся человеку и, как сл едствие, бесполезно. Интересен ещё один факт, который поразил меня, когда я задумалась о тюрьмах вообще: по идее, они призваны для перевоспитания ч еловека в лучшую сторону, но сам тип, так сказать, тюремного хозяйства со всей его негигиеничностью и прочими отрицательными чертами , менее всего способен развить в человеке что-то положительное. Воо бще, познакомившись с позицией Петра Алексеевича, мне многое стало понят но, логические заключения и выводы приходили в голову один за другим, и, та ким образом, формировалась собственная позиция. Ещё слу жа в Сибири, Кропоткин видел, какими безднами мерзости и очагами физичес кого и нравственного развращения являются старые, грязные переполненн ые арестантами остроги. Тогда, двадцатилетнему юноше, ему казалось, что э ти учреждения могут быть значительно улучшены, если камеры не будут пере полнены, если арестантов разделят на категории и дадут им здоровую работу. Но он отказался от этих иллюзий, т ак как смог убедиться, что самые «реформированные» тюрьмы – всё равно, б удут ли они одиночные или нет, - в отношении к арестантам и относительно по льзы для общества та к же плохи, как и старые остроги . Что они не исправляют заключённых, а имеют в громадном боль шинстве случаев самое пагубное влияние, так как вор и плут, проведший нес колько лет в тюрьме, выходит оттуда ещё более готовым приняться за стару ю профессию. Он теперь лучше подготовлен: он изучил все тайны ремесла и бо лее озлоблен против общества. Ещё не сколько показательных слов о Клэ рво: «…если наказание за непослушание очень жестоко, зато нет сечения, ко торое практикуется ещё в английских тюрьмах. Такое нака зание было абсолютно невозможно во Франции. В общем можно сказать, что Кл эрво – лучшая тюрьма в Европе. А между тем результаты, получаемые здесь, т ак же плохи, как во всякой другой тюрьме старого типа. «Все твердят теперь , что заключённые исправляются в наших тюрьмах, - говорил мне один из члено в тюремной администрации.- Всё это вздор. Я ни за что не позволю себе подде рживать подобную ложь». И ещё о старых арестантах: « Старые арестанты пре дставляли самое печальное зрелище. Для многих из них тюремный опыт начал ся в детстве или с ранней юности; другие попали в тюрьму в зрелом возрасте , но… «Раз попал в тюрьму, значит, тюрьма на всю жизнь». Такова поговорка, сл оженная на основании опыта. И теперь, перевалив за шестьдесят, старики зн али, что им предстоит окончить жизнь в заключении. Как бы для того, чтобы ускорить их смерть, тюремное начальство отправляло их в м астерские, где изготовлялись из разного шерстяного отброса войлочные ч улки. Пыль, стоящая в мастерских, быстро зарождала в них чахотку, которая и уносила их». Много ещё всяких ужасных вещей описывается Кропоткиным и в книге «В русс ких и Французских тюрьмах». Очень интересна подача подобного материала. Современный читатель привык знакомиться с тюремным уставом с помощью к аких-то приблатнённых книг. Пётр Алексеевич же рассматривает эту пробле му с позиции высококультурного и глубоко рефлексирующего интеллигентного человека. Думаю, такой способ бол ее приемлем для понимания всей ситуации, так как вы ещё и имеете право сами прийти к тому или иному выводу. О том, что закон – зло. Когда мне приходится р ассказывать людям о своей приверженности к анархическим взглядам, самы й смешной вопрос, который они обычно задают – а как же без законов ? И приходится объяснять как… Но сейчас мы расс матриваем не мои культуролокические представления. В своей книге «Совр еменная наука и анархия» многое объясняется, приводятс я и практические п риме р ы, и теоретичес кие разработки . Всё, что можно сделать в рамках моего реферата – это лишь приве сти выдержки из этой грандиозной по своему содержанию книги. «Все необходимые гарантии для жизни в обществах , все фо рмы общественной жизни в родовом быту, в сельской общине и средневековом городе, все формы отношений между отдельными племенами и позднее меду р еспубликами-городами, послужившие впоследствии основанием для междуна родного права, - одним словом все формы взаимной поддержки и защиты мира, в ключая сюда суд присяжных, были созданы творческим гением безымянной на родной толпы. – Между тем как все законы, от самых древних до наших дней, состояли всегда из следующих двух э лементов: первый утверждал и закреплял известные обычные формы жизни, пр изнанные всеми полезными, а второй являлся приставкой, часто даже просто й, но хитрой манерой выразить словами существующий уже обычай, но эта при ставка всегда имела целью насадить ил укрепить зарождающуюся власть го сподина, воина, царька и священника, укрепить и освятить их власть, их авто ритет». «Мы представляем себе общество в виде организма, в котором отношения между отдельными его член ами определяются не законами, не какими бы то ни было властителями, а взаи мными соглашениями, свободно состоявшимися, равно как и привычками и обы чаями, также свободно признанными. Но эти обычаи, однако, не должны застыв ать в своих формах и превращаться в нечто незыблемое под влиянием закон ов или суеверий. Они должны постоянно развиваться, применяясь к новым тр ебованиям науки и изобретений и к развитию общественного идеала, всё бол ее разумного, всё более возвышенного». Это высказывание Кропоткина одно из самых ценных, на мой взгляд. А ведь действительно, если задуматься над т ем, как малоэффективны те многочисленные поправки, вводимые нашим прави тельством в конституцию, и как незыблемы обычные человеческие ценности, можно прийти к выводу, что вторые на много более действенны, живучи и вост ребоанны, чем первые. «Таким образом – никаких властей , которые навязывают свою волю, никакого владычества чел овека над человеком, никакой неподвижности в жизни, а вместо того – пост оянное движение вперёд, то более скорое, то замедленное, как бывает в жизн и самой природы. Каждому отдельному лицу предоставляет ся, таким образом, свобода действий, чтобы оно могло развить все свои есте ственные способности, свою индивидуальность , то есть всё то, что в нём может быть своего, личного, особенного». Здесь стоит подметить, что Кропоткин действительно часто проводит пара ллель между человеческим миром и миром природы. Это он делает вполне обо снованно, так как жизнь есть жизнь в любом её проявлении. Изучая и наблюда я природу подолгу в экспедициях, Пётр Алексеевич увидел в ней ту желаему ю человеческую модель взаимопомощи. Животные обходятся без всяких зако нов, и, если бы не вмешательство человека, их мир существовал просто идеал ьно. Можно усомниться в том, что у животных нет главных. Тут мне вспомнилас ь фраза на счёт Юрских часовщиков, которыми Кропоткин просто восхищался , точнее, устройством их организации : « Здесь работники не представляют стада, которым вожаки п ользовались бы для своих политических целей. Вожаки здесь просто были ск орее люди почина, чем руководители». Получается, что и у зверей есть звери почина, а не руководители. Да, скорее так, чем не так . Пётр Алексеевич очень основательно изучи л такое явление, как закон. Придя в конце концов к его отрицанию, он написа л всё же многие главы о нём, рассматривая его, в том числе и с исторической точки зрения, то есть для чего и чем являлся закон и право в разные эпохи жизни общества. «Например, закон, подтверждая разные поле зные обычаи, вводит или утверждает рабство, деление на классы, власть гла вы семьи, жреца или воина; он незаметно вводит крепостное право, а позднее – порабощение государством. Таким образом, на людей всегда умели наложи ть ярмо, так что они этого даже не замечали, - ярмо, от которого они впоследс твии не могли освободиться иначе как путём кровавых революций». Короче, не нужны никакие законы. Всё бы и так было хорошо. Без них и без государства, которое их придумало, ими же ли шь укрепив свою власть в народе и ничего ему лично не дав. Неужели действительно так трудно представить себе нормальное здоровое общество? «Мы представляем себе общество равных, не допускающих в своей среде никакого принуждения; и, не смотря на такое отсутствие принуждения , мы нисколько не боимся, чтобы в обществе равных вредные обществу поступ ки отдельных его членов могли бы принять угрожающие размеры. Общество лю дей свободных и равных сумеет лучше защитить себя от таких поступков, че м наши современные государства, которые поручают защиту общественной н равственности полиции, сыщикам, тюрьма – то есть университетам преступ ности, - тюремщикам, палачам, судам. В особенности сумеет оно предупреждат ь самую возможность противообщественных поступков путём воспитания и более тесного о бщения между людьми.» Освободите челове ка от не нужных никому законов, дайте ему свободу действий и вообще лично сти и, я уверена, он никогда не совершит никакого противообщественного п оступка, а уж тем более, серьёзного преступления. Ему это просто окажется не нужно. Ещё греческий стоик Зено н, проповедовавший свободную общину, указывал на инстинкт общественнос ти в человеке, который, по его словам, природа развила как противовес эгои стическому инстинкту самосохранения. Религия и б ог – обязательные ли это части культуры. Свою позицию по отноше нию к религии вообще могу выразить словами М. А. Бакунина: «Если Бог сущест вует, то у человека нет свободы, он – раб; но если человек может и должен бы ть свободным, то, значит, бога нет». И действительно, зачем быть рабом божь им? Зачем вообще быть чьим-то рабом. Я, конечно, понимаю, когда попадаешь в з ависимость насильно – туту уж деваться некуда, но добровольно… Это из р азряда паранормальных явлений. А ведь многие люди так и поступают, до кон ца ни в чём не разобравшись. Мне удалось разобраться и не попасть в эту нел епую добровольную зависимость. Весьма интересны, так сказать, религиозные наблюдения Кропоткина. Он пиш ет: «Не убий, - гласил, например, закон Моисеев, - не укради, не лжесвидетельс твуй». Но к этим прекрасным правилам поведения прибавлял также: «не поже лай жены ближнего своего, ни раба его, ни осла его», и этим самым узаконил н адолго рабство и ставил женщину на один уровень с рабом или вьючным живо тным. «Люби ближнего твоего», говорило позднее христианство и тут же спе шило прибавить устами апостола Павла « Рабы да повинуются господам своим» и «Несть власти еще не от Бога» - узаконяя таким образом, о божествляя разделение на господ и рабов и освяща я власть негодяев, царивших тогда в Риме. Самые евангелия, проповедуя высшую идею просвещения, которая является г лавною сутью христианства, говорят, однако, всё время о боге-мстителе и пр оповедуют этим месть». Рассуждая об увеличении числа св ободных организаций, Кропоткин как бы мимоходом выразил ещё и такую инте ресную мысль: «Достаточно было, чтобы дуновение свободы немного обуздал о церковь и государство, чтобы свободные организации начали появляться тысячами. И можно предвидеть, что, как только права этих двух вековых враг ов свободы будут ещё более ограничены, сейчас же ещё шире разовьют свою д еятельность свободные организации». Думаю, эти слова во многом оказалис ь пророческими. С тех пор, как церковь, собственно, потеряла прежнюю силу и вообще вес в умах большинства людей, в обществе появило сь на много больше всяких вольных объединений (экономические, земледель ческие, художественные, молодёжные и так далее). Мне очень понравилось так же высказывание Элизе Реклю: « Мы исповедуем н овую веру; и эта вера, которая и есть наука – станет верою всех ищущих ист ины, она начнёт переходить в своё воплощение, потому что основной закон и стории тот, что общество всегда формируется сообразно своему идеалу». Моя вера – анархия. Кто-то может сказать, что это есть своеобразный фетиш . Но я не нуждаюсь в боге. Современное общество в силах найти красоту в дру гом – в искусстве, в творчестве, в силах найти надежду – надежду в собств енных силах, собственном разуме. Я заменила себе крест буквой « А » в кружочке, и это единственное, во что я верю свято и беззаветно, не смотря на кажущееся другим присутствие противоречий. Плюс моей веры в том, что она ни к чему м еня не обязывает: ни к постам, ни к поклонению, не создаёт мне ни границ, ни п равил , ни кумиров, коим всё же является бог для верующих. Конечно, слово «вера» я использую весьма метафорично, да же гиперболизировано по отношению к явлению анархии. Но если есть необхо димость провести параллель – то вот она. И я действительно считаю более культурным человеком того, чьи мозги не з асорены лишними суевериями, приверженностью к тому, или иному вероиспов еданию, секте (христианство, кстати, первоначально тоже было сектой, как и любая другая религия; оно, по сути дела, ей и осталось, просто называется т еперь по-другому). То есть религия уж точно не является мерилом культурно сти, и необходимости в таком параметре не существует. Я даже думаю, что ран о или поздно все религии изживут сами себя и просто перестанут существов ать. Не то, чтобы мне присущи нигилистические подходы к рассмотрению тех или иных вопросов, но, с точки зрения практичности, вера в мистическое существо совершенно не нужна человеку. Прочие интересные высказывания Кропоткина касатель но культурной жизни общества. Пётр Алексеевич был ст оронником равенства полов во всех отношениях. В дореволюционные времен а женщины не могли ни учиться, ни работать на достойных интеллектуальных работах. И лишь ближе к революции начали появляться всякого рода женски е движения. Вот что он пишет о них: «Появились общества пе реводчиц , издательниц, переплётчиц и ти пографщиц, в которых женщины, съезжавшиеся в Петербург и готовые взяться за всякий труд, лишь бы добиться возможности получить высшее образовани е, могли бы получать занятие. <…> Без сомнения, то было великое движение, изу мительное по своим результатам и крайне поучительное вообще. Победа был а одержана благодаря той преданности народному делу, которую проявили ж енщины. < … > Права, за которые они боролись, - как вожаки, т ак и масса этих женщин – были вовсе не на право получения лично для себя в ысшего образования, а гораздо больше: право быть полезными деятельницам и среди народа. В этом и была причина их успеха». Из этого в ысказывания можно вынести, что не маловажным в жизни каждого человека, в том числе и женщины, Пётр Алексеевич считал полезность в обществе, то ест ь некую востребованность. Если проанализировать политику государств в разные времена, то волей-неволей обнаружатся попытки помешать людям дей ствительно быть востребованными, как, например, Александр 2 пытался поме шать женщинам в их начинаниях. Ещё одна интересная вещь задела меня очень глубоко: рассуждения Петра Ал ексеевича по поводу науки, её роли в жизни общества. Как б ыло уже сказано, Кропоткин был неравнодушен к науке вообще и, в частности, к географии и геологии. В этих сферах своей деятельности он принёс не мен ьшую пользу, чем в общественной и политической. Но в какой-то момент ему пр ишлось выбирать. Между любимым делом – наукой – и призванием – помога ть обществу стать свободным и, собственно мочь пользоваться этой наукой . «Наука – великое дело. Я знал радости, доставляемые ею, и ценил их, быть мо жет, даже больше, чем многие мои собратья. И теперь, когда я всматривался в холмы и озёра Финляндии, у меня зарождались новые, величественные обобще ния (имеются ввиду труды по географии – мои прем.). < … > Но какое право им ел я на все эти высшие радости, когда вокруг меня – гнетущая нищета и мучи тельная борьба за чёрствый кусок хлеба? Когда всё, истра ченное мною, чтобы жить в мире высоких душевных движений, неизбежно долж но быть вырвано из рта сеющих пшеницу для других и не имеющих достаточно чёрного хлеба для собственных детей? У кого-нибудь кусок должен быть выр ван изо рта, потому что совокупная производительность людей ещё так низк а. Знание – могучая сила. Человек должен овладеть им. Но мы и теперь уже зн аем много. Что, если бы это знание, только это, стало достоянием всех? < … > Все эти слова на счёт прогресса, п роизносимые, в то время как сами деятели прогресса держа тся в сторонке т народа, все эти громкие фраз ы - одни софизмы. Их придумали, чтобы отделаться от разъедающего прот иворечия…» Тогда Кропоткин отказался от хорошего места в географическ ом обществе. Да, в долгие годы своей эмиграции он сотрудничал с множество м научных журналов, так как просто не мог не работать, но всё же на первое м есто он поставил душу, а не разум, сердце, а не науку. Получ ается, что нужно сначала научиться ввести, приобретённые знания во все с лои, точнее, категории общества, а уж затем идти к новому прогрессу. Я, как человек, интересующийся литературой и прочим писательством, в том числе редакторским и издательским делом, при чтении книг, написанных Петром Алексеевичем, н епременно обращала внимание на его суждения об этих, касающихся меня неп осредственно, вещах. К примеру, об учителе литературы он пишет: «Один толь ко преподаватель литературы, руководствующийся лишь в общих чертах про граммой и которому предоставлена свобода выполнять её по своему усмотр ению, имеет возможность связать в одно все гуманитарные науки, обобщить их широким философским мировоззрением и пробудить таким образом в серд цах молодых слушателей стремление к возвышенному идеалу. В Росси эта зад ача, естественно, выпадает на долю преподавателя русской словесности». К акая чёткая и безукоризненно правильно сформулированная мысль! Я горжу сь этими словами так, как если бы сама произнесла их в толпу и услышала одо брительные отклики. Кропоткин много лет подряд участво вал в создании нескольких газет революционной направленности. Я, будучи главным редактором нашей лицейской газетёнки и жаждя сделать её по-свое му революционной, обратила внимание и на такое высказывание: «Заставить человека почувствовать себя заодно с бьющимся сердцем всего человечес тва, с зачинающимся бунтом против вековой несправедливости и с попыткам и выработки новых форм жизни – в этом состоит главная задача революцион ной газеты». Мне часто говорят, что то, во что я верю – невозможно, утопично, даже сказо чно. Не обладая природным ораторским талантом, я часто не могу объяснить доходчиво людям, что анархия – вовсе не утопия, а даже более возможное со стояние общества, чем демократия, к примеру (я так говорю, так как ни о како й демократии по-крайней мере у нас в стране речь не идёт). У Петра Алексеев ича, думаю, получилось это сделать более доходчиво: «…бы ло бы ошибочно сказать, что анархический идеал общества представляет со бой утопию. Всякий идеал представляет стремление к тому, что ещё не осуще ствлено, тогда как к слову «утопия» в обыденной речи придаётся значение чего-то неосуществимого. В сущности, слово «утопия» должно было бы применяться только к таким пре дставлениям об обществе, которые основаны лишь на том, что писателю пред ставляется теоретически желательным, и никогда не должно прилагаться к представлениям, основанным на наблюдении того, что уже совершается в общ естве. < … > Но совершенно ошибочно применять слово «у топия» к предвидениям, которые подобно анархии, основаны на изучении нап равлений, уже обозначающихся в обществе в его теперешнем развитии». Дале е Кропоткин говорит о научном предвидении. Действительно, утопией можно назвать сказку Томаса Мора, Республику Платона, но никак не анархию Бакунина. Вообще, много всяких интересных вещей можно встретить у Кропоткина. Каждая глава любой его книги – кладезь знаний, советов, прим еров из жизни, объяснений различных ситуаций и так далее. Отношение культурных ценностей и деятельности П. А. Кропоткина к современной культуре. Что собой представляе т современное культурное общество? Конечно, оно на столько разношёрстно , что едва ли теперь найдутся два человека с абсолютно схожими взглядами на всё. Зато найдётся многим более двух, кто и слыхом не слыхивал о том, кто такой Кропоткин Пётр Алексеевич. Хотя… Учась в 11-ом классе, я с удивлением и радостью открыла для себя, что имена Кропоткина и Бакунина широко испо льзуются и в учебниках истории, когда речь идёт о нарастании разнообрази я партий и течений в предреволюционный период и даже в некоторых, но немн огих , учебниках обществознания, где шк ольников пытаются познакомить с как можно большим количеством всяких т ам философских течений, учений и так далее. Даже среди бо лее сотни прорешанных мной вариантов г лупозерного ЕГЭ где-то в половине были смешные вопросы типа «кто из след ующих людей вошёл в историю России как идеолог анархизма». Фамилии всегд а были написаны парами, и одной из пар, соответственно, были Кропоткин и Ба кунин. Как же бесила меня эта формулировка! Во-первых, не в историю России, а в историю человечества, а во-вторых, не только как идеологи анархизма, но ещё и, к примеру, Кропоткин как естествоиспытатель и географ, не мало сдел авший для науки вообще . Вообще, слово анархия всегда пугало моих одно классников, и они с какой-то трепетной опаской спрашивали меня, что да как . Но это же прекрасно, что их хотя бы немного заинтересовало всё это. И тепе рь, можно сказать, из-за меня, они будут знать, будут иметь отдалённое пред ставление, может, даже проникнуться чем-то. Ну, как то, чем жил Кропоткин, что думал может повлиять на современное обще ство и культуру? Да так же, как обычно один человек влияет на другого. Разн ица лишь в том, что идеи и мысли Петра Алексеевича, как бы это выразиться, н е то чтобы общепризнанные, но, общедоступные и широко распространённые. Выразив в своих трудах основополагающие человеческие морали и ценност и, Кропоткин тем самым приобрёл уважение множества людей, их внимание и п онимание. Не маловажным мне кажется тот факт, что его идеи объединяют определённые группы людей. Вы бы знали, как смотрели на нас библиотекари в нашем городи шке, когда мы часами сидели и читали его книги, статьи из всяких словарей, словом всё, что так или иначе связано с анархией. Библиот екари, верно, думали, что панки не умеют читать. А ведь мне действительно у далось собрать постоянную группу из 4-5 человек и по вторникам каждой неде ли осаживать библиотеку. Естественно, что при этом происходил своеобраз ный культурный обмен знаниями, советами типа «что прочитать» и т. п. В обще м, просто замечательно всё было. Бесспорно, Пётр Алексеевич имеет огромное влияние на мо лодые и горячие умы . Думаю, человек , хотя бы частично познакомившийся с его, так сказать, писате льским творчеством, уже, возможно, не станет каким-нибудь бюрократом, вор ом, антиобщественным и, как следствие, антикультурным элементом. Кропотк ин умел достучаться до умов и сердец людей. Десятки составленных им лист овок тому пример. Слишком долго приводить их целиком, но могу сказать, что они одновременно и просты, и умны, и рассчитаны на действительно широкий круг читателей. Помочь людям понять самих себя, свои потребности, словом, эти естественные желания, заглушённые государственным гн ётом, - это призвание он чувствовал в себе, осуществляя «хождения в н арод», переодеваясь для этого в простого рабочего и крестьянина для маск ировки. Кстати, в отличие от своих единомышленников (чайковцев) он и говор ить мог как они и вести себя подобающе. Сейчас на любом анархическом сайте первое, что вы найдёт е, будет…ну, «Настольная книга анархиста», конечно, но и многие сочинения Кропоткина непременно (всякие главы из книг, часто даже то, чего нет во мно гих библиотеках). В гостевых на этих сайтах извечно ведутся разговоры о К ропоткине. Жаль, что я ненавижу компьютер, а то так бы уделяла этому на мно го больше времени. Вообще, поражает размах существующего анархического движения и в Росси, и в других странах. Может показаться, что ничего этого и нет, но она самом деле выпускается некоторое количество газет анархиче ской направленности в больших городах. У меня самой тоже была такая идея, но пока придумала только название – «ОСА» ( Общество сво бодных анархистов ) - по аналогии с роман ом Войнич «Овод», который произвёл на меня огромное впечатление. Я увере на, что смысл в деятельности таких организаций и издательств безусловно есть. Во многих случаях в «поражении и исчезновении» якобы в 1922 году анарх ического движения в России винят разобщённость этих групп. Что ж, в бомбе всегда сомневаются, если она замедленного действия. На самом же деле про блема совершенно в другом: люди просто не хотят поверить в то, что все смог ут, если захотят, быть и честными, и справедливыми, и равными. За века, привыкшее к порабощению и духовному насилию, к своеобразн ому удалению фантазии, как у героев замятинского «Мы», человечество, к со жалению, сомневается в своих силах и возможностях. Вместо того чтобы вер ить в себя, оно верит в бога. Не скажу, что мы безудержно катимся в пропасть, как гласит философия п анков, нет, надеж да, конечно, есть, но нужно приложить мак симум усилий, чтобы она не исчезла. Ещё не известно, от чего придётся отказаться мне ради этого звучного слов а – АНАРХИЯ... Список используемой литературы: 1. Кропоткин П. А. «Записки рев олюционера» (М.: Советская Россия – 1992 г. ) ; 2. Кропоткин П. А. «Хлеб и воля »; 3. Кропоткин П. А. «Совр еменная наука и анархия» (М.: Правда – 1990г.); 4. Кропоткин П. А «Этика» (М.: Политиздат – 1991 г.); 5. Маркин «Неизвестный Кропоткин» 6. Собственные выписки из ранее почтён ных книг; 7. Мозг, точнее, ум.