Детям о войне

Что такое родина, наверное, лучше всего понимаешь тогда, когда теряешь ее. В частности – на войне. В наше мирное, сытое время о войне современные дет и могут узнать разве что из компьютерной игры. Любимое постмодернистско е словечко – «игра». К сожалению, мы живем в эпоху фантиков и аттракционо в, и шуршание разноцветной мишуры заглушает воспоминания о былых сражен иях во славу отечества. Информационная эпоха размывает границы государ ств, пространство виртуальное поглощает пространство реальное, для ког о-то родина сжимается в точку под названием «я», кто-то объявляет себя кос мополитом, патриотом вселенской родины – дальнего любить оно как-то про ще, чем ближнего… Именно поэтому неплохо иной раз заглянуть в историю, вс помнить наши победы, задуматься, что такое родина, где она и зачем ее защищ ать. История детской военной литературы неразрывно связана с историей ХХ ве ка, эпохой кровопролитных воин и революций. Первые военные повести для д етей появляются в начале века в журнале «Задушевное слово», они носят ис торический характер, посвящаются героическим событиям в истории русск ого народа. Ярким примером может служить переиздающаяся сейчас многими издательствами повесть о взятии Сибири Ермаком «Грозная дружина» попу лярной в начале века детской писательницы Лидии Чарской. Надо сказать, п роизведения Л. Чарской взрослому читателю покажутся чересчур наивными, лишенными оригинальности, перенасыщенными до неправдоподобия приторн ой романтикой, несколько чопорными по стилю – словом, чтением для изнеж енных гимназисток минувшего столетия, милым и трогательным, но... Однако а дресованы они были детям, и дети столетие назад с огромным удовольствием зачитывались книгами Чарской, утолявшими их жажду именно неправдоподо бного, исключительного, невероятных приключений, сильных характеров, кр асивых романтических титанов. Во всяком случае, эти книги стоят намного выше современных бессодержательных «романов-бестселлеров для девочек ». Почему? Потому что, несмотря на скромные художественные достоинства, в се-таки они о бесценном и вечном. Может, и не по-настоящему, зато о настояще м. Согласитесь, океан карамели несравним с горою грязных фантиков. В центре повести «Грозная дружина» судьба юного князя Алеши Серебряног о-Оболенского, синеглазого благородного красавца, случайно попавшего в разбойничью шайку Ермака (образ его дан также в романтическом ключе – э то классический русский богатырь, в нем больше от легенды и былины, чем от человека), которая вскоре, спасаясь от царского преследования, укрываетс я по приглашению купца Строганова в сибирском городе Сольвычегодске, од олеваемом постоянными набегами кочевников, которые быстро прекращаютс я с приходом Ермака. Но спокойная, мирная жизнь не по душе атаману и его др ужине, к тому же непрестанно мучает совесть за былую разбойную жизнь – и Ермак решается искупить темное прошлое, подарив новые богатые земли сво ей стране. История завоевания Сибири становится историей покаяния. Стол ь любимая нами идея о всеобщем равенстве и социальной справедливости, во имя которой не стыдно и кровь пролить, вдруг кажется атаману, оставшемус я наедине со своей совестью, слишком мелкой, слишком низкой: «Правда, не не винных бедняков он убивал, а людей, которые, по его мнению, заслуживали это й кары. Да разве он смел быть их судьею и вершителем их жизни, он, такой же гр ешный, как и они, и, может быть, даже хуже во сто крат их всех?» Взятие Сибири – это не хищническая война по захвату несметных богатств, а война прежд е всего по укреплению границ русского государства, потому милосердие зд есь возвышается над убийством (именно это отличает православных казако в от язычников-кочевников). Сибирскому хану неоднократно предлагается м ир, его плененные родственники хорошо устраиваются в Москве. Однако хан Кучум предпочитает борьбу и одинокую смерть на родной земле. Обе враждую щие стороны являют примеры истинной преданности своей родине, своей вер е. Хочется обратить внимание на еще одно произведение Л. Чарской «Игорь и М илица», в основе которого лежат современные писательнице события начал а Первой мировой войны. Убийство эрцгерцога Франца-Фердинанда в Сараево , нападение Австрии на Сербию, объявление войны России со стороны Герман ии. Судьба маленькой, но отважной Сербии, раздираемой в клочья сильными е вропейскими странами, ее особая связь с нашей страной – тема в свете пос ледних событий злободневная, именно поэтому книга читается с особой бол ью, давно прошедшее кажется вчерашним, а вчерашнее прорастает в глубь ис тории и уже рассматривается sub specie aeternitatis. Повесть «Игорь и Милица» посвящена теме, которая полвека спустя создаст особое направление в военной литературе, – женщина на войне. Главная ге роиня гимназистка выпускного класса Милица Пе′трович, сербка, узнав о нападении на ее родину австрийцев и немцев, тайно покидает гимназию и, пе реодевшись юношей, попадает на войну, где служит разведчиком. Девушка пр оявляет удивительный героизм и мужество, отмеченные боевой наградой, од нако, находясь после ранения в госпитале в полном истощении физических с ил, Милица понимает, что место женщины не там, где нужна сила и выносливост ь, не у оружия, а там, где требуется прежде всего забота и душевное тепло, по тому девушка решает вернуться в гимназию, а по окончании ее выучиться на сестру милосердия. В этой повести нам открывается давно забытый образ женщины. Трогательны й, хрупкий и тонкий, как засушенный пряный цветок, спрятанный в прабабушк иной книге столетие назад. В ХХI веке, согласитесь, женщина становится иск опаемым, в жестокой эволюционной борьбе быть слабой и чувствительной по меньшей мере глупо. Надо сказать, современные представители homo sapiens стремит ельно ассимилируют в нечто среднего рода, потому, кажется, самое время на чинать раскопки в книжных архивах, дабы вспомнить, кто она такая – женщи на – и чем отличается от мужчины (да и кто такой, собственно, мужчина?) Отдельно стоит сказать о главном действующем лице повестей Чарской – о Боге. Живое ощущение Бога пронизывает жизнь героев, молитва одухотворяе т их быт, с молитвой они идут в бой, молитвой спасаются от смерти; все проис ходящие события воспринимаются нити Божественного Промысла и потому о бретают особенный смысл. Постепенно в военной литературе остается все меньше от романтической с казки, все больше проникает в нее кипение настоящей жизни. После 1917г. неотъ емлемой частью детской литературы становятся произведения об Октябрьс кой революции и гражданской войне. На первых порах и они были до краев пер еполнены романтикой открытой пропагандой (к примеру, можно вспомнить «К расных дьяволят» П. Бляхина). Другую сторону Первой мировой войны мы види м в произведениях авторов того времени: мы наблюдаем, как гаснет детская вера, как замолкают монастыри и храмы Арзамаса и Сарова, как чудовищная и дея строительства «царства Божия на земле» заставляет забыть о Небесно м Царствии, в связи с чем вспоминается Великий Инквизитор Ф. М. Достоевско го: «Знаешь ли Ты, что пройдут века и человечество провозгласит устами св оей премудрости и науки, что преступления нет, а стало быть, нет и греха, а е сть лишь только голодные». Если в художественном отношении детская военная литература делает как ие-то шаги вперед, в духовном – безусловно, назад. Нет, я не хочу сказать, чт о эти книги не стоит читать. Безусловно, они несут определенную систему н равственных ценностей, утверждают честность, отвагу, преданность, мужес тво, милосердие… достаточно вспомнить знаменитую повесть «Тимур и его к оманда». Однако уровень естественного нравственного закона, во главе ко торого стоит лишь смутное внутреннее чувство «так надо, потому что иначе нельзя» - это все же уровень низший, языческий. «Когда язычники, не имеющи е закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе зако н: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетел ьствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдающие одна другую» ( Рим. 2:14-15). Забвение о том, что м, точнее, Кто стоит во главе нравственного закона и привело нас в конечном итоге к литературе «вне всякого закона», отказыва ющейся от созидания, и логически следующему за этим кризису – «Все разр ушено. Что дальше?» Если в сознании советского пионера вера в Бога подмен ялась верой в Ильича и коммунистическое далёко, то для современного школ ьника последнее уже замшелый архаизм. Беда только в том, что далеко не вся кий школьник знает, чем должна быть заполнена образовавшаяся пустота. А если не знает, то лишенная основания любовь к родине, к ближнему рискует п риобрести черты абсурда и стать ненужной вовсе. Замечательный пример зд есь нам показывает Смердяков Достоевского с его «все позволено»: «Ибо ко ли Бога бесконечного нет, то и нет никакой добродетели, да и не надобно ее тогда вовсе». Спустя несколько десятилетий появляются произведения для школьников о Великой Отечественной войне, выходят воспоминания детей войны - сборник «Никогда не забудем». Из художественной литературы следует назвать зам ечательное произведение В. Катаева «Сын полка» о маленьком мальчике Ван е Солнцеве, помогавшем по мере своих детских сил разведчикам и артиллери стам, здесь описывается суровый будничный подвиг, необыкновенный именн о в силу своей «обыкновенности». Стоит отметить и повести Л. Кассиля. Возь мем, например, «Улицу младшего сына», посвященную героическому подвигу л юбопытного, живого, удивительно талантливого семиклассника Володи Дуб инина, ушедшего в начале войны к партизанам, скрывавшимся в заброшенных шахтах. Особенно подчеркивается документальность повести, в связи с чем описанные события становятся намного ближе читателю. Здесь есть и увлек ательные детские приключения, с юмором описанные автором, и мужественна я борьба на границе между жизнью и смертью во имя любви к родине… однако, к сожалению, нет ответа на вопрос «Так почему же я, современный мальчишка, д олжен любить и защищать родину? Во имя чего я должен идти на смерть?» Вряд ли сейчас кого-либо увлекут рассуждения о верности делу Ильича, о гордом сознании своей принадлежности «к доблестной гвардии великого народа, с мудрой дерзновенностью перестраивающего мир заново, к передовому, само му головному отряду освобождающегося человечества», то есть к Всесоюзн ой Коммунистической партии (большевиков). А прежние идеалы кажутся героя м книги смешными, так, отец-моряк рассказывает сыну: «Матрос у нас служил о дин. Тоже вот так, по молодости лет да по собственной дурости, наколол себе когда-то во всю грудь украшение: двуглавый орел с короной - понимаешь? - и вс якие лозунги старого режима - за веру там, за царя и тому подобное. Ну, и что же в конце концов получилось? Человек за Советскую власть воевать решил, в мозгах у него уже давно прояснилось (...) Все честь честью, а кожа у него ста рая, со всякими глупостями от старого режима. Ни в баню пойти, ни с ребятам и искупаться. Как, бывало, разденется, так сразу к нему братва: "Эй, ты, за вер у-царя!" Ребята говорят: "Давайте мы с ним в орлянку сыграем: подкинем да заг адаем, чем он ляжет - орлом или решкой!"» Чуть позже, снова беседуя с сыном, о н говорит о своей вере: «Человек… великий творец, и ему поклоняюсь». Тяжел о раненный моряк, чтобы удостовериться, что рядом свои, спрашивает у наше дшего его Володи: - Ты мне, если не врешь, что пионер... ты мне по Конституции скажи, чего знаешь ... - По Конституции? Сейчас! (…) Право на труд, право на отдых... и право на образов ание... И все народы равные по всяким национальностям. И еще это... самое глав ное... сейчас скажу: защита отечества - священный долг... - Сказал верно... Знаешь, - тихо, сквозь зубы, произнес раненый. - Вроде не врешь ... Эй, стой, говорю! Не подлазь покамест ближе. А ну, перекрестись... на всякий случай... - неожиданно потребовал он. Володя обиженно повел плечом: - Странно, дядя! С какой радости я божиться вам стану, раз я пионер! Что ж я эт им докажу? - Это ты правильно, - устало согласился моряк. - А ну, говори мне, какие песни з наешь наши? - Ну, это легко! Я все песни знаю почти, - начал Володя. - Ну, во-первых, "Вставай, проклятьем заклейменный", потом "Широка страна моя родная", еще знаю "По до линам и по взгорьям", потом еще "Потому что у нас каждый молод сейчас, в наше й юной прекрасной стране". А еще знаю "Матрос Железняк". Какой закон нужен для воспитания любви к родине современному подростку? Какие песни? Если для победы достаточно было веры в тов. Ленина и тов. Сталина, отчего п оследний, объявивший «безбожную пятилетку», разрешает во время Великой Отечественной войны открыть тысячи храмов, монастыри, духовные семинар ии, из тюрем выпускают священников, и, наконец, вождь обсуждает с митропол итом Сергием вопрос об избрании патриарха. Чудесам Божиим на этой войне, удивительной помощи Божией русским воинам, верующим и неверующим, посвя щена недавно вышедшая книга «Чудеса на дорогах войны», она состоит из ко ротких рассказов-воспоминаний, написана простым языком и, мне кажется, м огла бы открыть читателю любого возраста совершенно новую грань в поним ании войны.