Вход

Развитие русской философии в советский период

Реферат* по философии
Дата добавления: 01 ноября 2011
Язык реферата: Русский
Word, rtf, 106 кб
Реферат можно скачать бесплатно
Скачать
Данная работа не подходит - план Б:
Создаете заказ
Выбираете исполнителя
Готовый результат
Исполнители предлагают свои условия
Автор работает
Заказать
Не подходит данная работа?
Вы можете заказать написание любой учебной работы на любую тему.
Заказать новую работу
* Данная работа не является научным трудом, не является выпускной квалификационной работой и представляет собой результат обработки, структурирования и форматирования собранной информации, предназначенной для использования в качестве источника материала при самостоятельной подготовки учебных работ.
Очень похожие работы
Развитие русской философии в советский период Принято считать, что в советский перио д русская философия не имела никаких перспектив для своего развития. Поэ тому ее "возрождение" обычно связывается с "обретением утерянного", т.е. во звратом духовного наследия русской эмиграции, сохранившей, якобы, всю мо щь и силу "аутентичной российской философской традиции".Философия русск ой эмиграции представляет собой религиозно-идеологическую архаику, от ражающую исключительно духовные запросы ее создателей, а не философии в ее современных трансформациях. Она целиком была устремлена в прошлое и ж ила воспоминаниями. Самым захватывающим было - воспоминание о мистическ их прозрениях, богоискательстве. Неудивительно, что со временем она вооб ще слилась с богословием, утратив всякое позитивное философское содерж ание. В СССР положение русской философии, при всем давлении официальной идеол огии, никогда не достигало критического накала. У нее были две "отдушины", которые оберегали ее от воздействия "диалектического материализма". Пер вая - это передовая наука, жаждавшая союза с подлинной философией и стиму лировавшая ее развитие. Вторая - классическая русская литература, предел ьно насыщенная антропологизмом, экзестенциальным постижением действи тельности. На их почве и произрастала русская "апокрифическая философия ", всеми корнями уходившая в глубины национальной ментальности, в плодон осные слои отечественного любомудрия. При этом особое место заняли таки е направления, как философская антропология и космизм, благодаря которы м русская философия советского периода сохранила приоритетное положен ие в современной интеллектуальной жизни человечества. Но, разумеется, дело не исчерпывается только этими направлениями. Как по казывают новейшие исследования, в советский период сложились и другие и дейные течения, разрушающие ложное представление о "перерыве" в развитии русской философии. Прежде всего это касается философии языка и культуро логии. Первое направление представлено имяславческим онтологизмом А.Ф. Лосева и "новым реализмом" Ю.С. Степанова, второе - семиотической теорией к ультуры Ю.М. Лотмана и М.К. Петрова. а) Философия языка. Если Лосев, следуя традициям афонского имяславчества , придерживался номиналистической трактовки языка, то Степанов в основн ом примыкал к линии классического реализма, восходящей к Аристотелю. В мировоззрении философа Лосева, по его собственным словам, синтезирова лись "античный космос с его конечным пространством и Эйнштейн, схоластик а и неокантианство, монастырь и брак, утончение западного субъективизма с его математической и музыкальной стихией и восточный паламитский онт ологизм". Однако все это перекрывалось влиянием имяславчества, возникше го на Афоне в начале ХХ в. Своеобразие его состояло в том, что в нем проросли идеи средневекового н оминализма, представлявшие опасность для церкви своим уклоном в сторон у лингвистического (языкового) пантеизма. Согласно воззрениям имяславц ев, "имя, выражая сущность предмета, не может быть отнятым от него: с отняти ем имени предмет теряет свое значение"". Прилагая эту формулу к Иисусовой молитве, они доказывали, что Сын Божий находится всем своим бытием в имен и своем "Иисус Христос". Таким образом, выходило, что имя Господа есть сам Б ог. Движение имяславчества вызвало резкое недовольство официальной це ркви. Многие монахи подверглись преследованиям, а само учение оказалось под запретом. Зато оно привлекло внимание таких видных представителей ф илософии "русского духовного "", как Булгаков и Флоренский, нем ало размышлявших над имяславческими проблемами. Однако наиболее последовательным сторонником идей афонских монахов ст ал Лосев.Он сформулировал "тезисы об имени Божием": 1. Имя Божие - энергия сущности Божией. 2. Имя Божие, как энергия сущности Божией, неотделимо от самой сущности и п отому есть сам Бог. 3. Имя Божие есть сам Бог, но Бог сам - не имя; Бог выше всякого имени и выше поз нания человеческого и ангельского. 4. Имя Божие не есть звук и требует боголепного поклонения. 5. В имени Божием - встреча человека и Бога. Из тезисов видно, что Лосев излагает учение имяславцев в терминах палами зма, который он дополняет диалектической методологией. Суть последней р аскрывается в его книге "Философия имени" (1927). С точки зрения философа, диал ектика "обязана быть вне законов тождества и противоречия, т.е. она обязан а быть логикой противоречия". В этом отношении диалектика просто воспрои зводит противоречия самой жизни, а потому и является истинным философск им реализмом. Метод диалектики состоит в логическом примирении, синтези ровании противоречий, сближении их антиномических смыслов. Тем самым со зидается реальность бытия, ибо "для диалектики - реально все то, что она вы вела, и все, что она вывела, реально". Следовательно, можно говорить о самотождественности понятия и реально сти, и синтез противоречий с этой точки зрения означает возведение их в н овое понятие. Предельным понятием, или категорией, схватывающей все прот иворечия в высшем синтезе, выступает имя, в котором универсально явлена " встреча всех возможных и мыслимых пластов бытия". В имени, - отмечал Лосев, - какое-то интимное единство разъятых сфер бытия, единство, приводящее к с овместной жизни их в одном цельном, уже не просто "субъективном" или прост о "объективном", сознании. В итоге Лосев приходил к несложной номиналисти ческой формуле: "имя вещи есть сама вещь". Но вещь - это одно из энергийных со стояний сущности. Соответственно, в иерархии энергийных состояний "имя п ереходит дальше, становится инобытийным", т.е. "дорастает" до сущности. Оно как бы самоотождествляется с сущностью, трансформируясь непосредствен но в онтологию бытия. Аналогичным образом воспринимал философию языка Степанов. Однако, в отл ичие от Лосева, он акцентировал внимание не на проблеме соотношения слов а и сущности, а на проблеме истинности и предметности языковой номинации . При этом целью его было построение металогики, возможность которой он в ыводил из идеи сочетания "языков разных логических типов" в любом естест венном языке. Он выделял три логических модели естественного языка. Перв ая модель включает слова, которые группируются только в один класс, т.е. "н е могут быть сведены трансформацией к какому-либо другому более простом у выражению", поскольку сами представляют собой "предельно простые выраж ения". Например: "кошка", "собака", "барсук" - таковы имена этого класса языка.м Вторая модель естественного языка содержит представление о единстве о бъекта и субъекта. "Кошка ловит мышь", "человек ест яблоко" - типичные высказ ывания этого языка. Соответственно, существенной чертой его становится сочетаемость, благодаря которой все грамматические предложения приним ают форму аналитических или синтетических суждений. В рамках этой модел и естественного языка "возникает понятие интенсионального, или возможн ого, мира, отличного от реального мира экстенсионалов". Таким образом, возможный мир создается средствами языка, и этим подтверж дается истинность реальной философии Канта. Третья модель характеризу ется наличием элемента "Я", т.е. имени говорящего. По существу это особый кл асс имен - носителей данного языка. "Я" имеет свойство удвоения, дуализации . Так, в положении Декарта: "Я мыслю, следовательно, я существую", - имеется по крайней мере два субъекта, два "Я". Одно - то, которое мыслит или воспринимае т мир, - эмпирическое, конкретное "Я". Другое - то, которое как бы заставляет с казать: "Я мыслю" или "Я воспринимаю мир". Первое, эмпирическое, "Я" принадлеж ит миру и должно быть устранено из теоретического рассуждения. Тогда и п роизойдет "феноменологическая редукция", и оставшееся, второе "Я" станет н адежной основой философско-логического анализа. Следовательно, "новый р еализм" подходит к идее языковой металогики на основе философии гуссерл ианства, отождествляя в конечном счете философию языка с философией воо бще, на манер того, как это делал Лосев. Несомненно, и имяславческий онтологизм Лосева, и "новый реализм" Степано ва способствовали обновлению идейно-тематического содержания русской философии, расширению сферы ее ментальных приоритетов. б) Культурология. Совершенно новые тенденции привносила в русскую филос офию и "апокрифическая" культурология советского периода. Наиболее полн окровно это реализовалось в семиотической теории культуры Лотмана и Пе трова. Правда, сущность их учений во многом была различной. Лотман рассматривал культуру как "надындивидуальный интеллект", или "сверхиндивидуальное ед инство", обладающее всей полнотой информации. Она соединяет "различные и ндивидуальности в мыслящее целое", создавая таким образом общее семиоти ческое пространство. Лотман обозначал это пространство, или континуум, т ермином "семиосфера", по аналогии с "ноосферой" Вернадского. Однако если но осфера имеет материально-пространственное бытие, развиваясь как часть космоса, то семиосфера, согласно определению Лотмана, представляет собо й пространство, в котором совершается "реализация коммуникативных проц ессов и выработка новой информации", т.е., собственно, культуры. Семиосфера характеризуется рядом признаков. Во-первых, ей присуща "отгра ниченность" от окружающего ее внесемиотического или иносемиотического пространства. Другими словами, в определение культуры всегда входит пон ятие границы, которое "соотносительно понятию семиотической индивидуа льности". Осознание границы зависит от способа кодирования, т.е. разграни чения "своего" и "чужого". Поэтому граница - это билингвиальный механизм, пе реводящий внешние сообщения на внутренний язык семиосферы и наоборот. В то же время все механизмы перевода, обслуживающие внешние контакты, прин адлежат к структуре семиосферы. Во-вторых, семиосфера обладает струк турной неравномерностью. Это значит, что несемиотичность внешнего пространств а в одном отношении может вполне обернуться семиотичностью в другом. Каж ущееся посторонним с точки зрения данной культуры, для внешнего наблюда теля может представиться ее семиотической периферией. Это позволяет ра ссматривать семиосферу в разрезе ядра и периферии. В ядре располагаются доминирующие семиотические системы, имеющие в основном замкнутый, само достаточный характер. Напротив, периферийные семиотические образовани я представлены отдельными фрагментами или частями информации. Однако в ыступая в качестве "чужих" для данной системы, они выполняют в целостном м еханизме семиосферы функцию катализатора, содействуя процессам "усиле нного смыслообразования". В силу этого всякое культуротворчество необх одимо принимает диалогический характер. В-третьих, Лотман подробно исследовал механизм "пе ресечения" культур, их взаимного влияния. На его взгляд, внешняя культура, чтобы вторгнуться в наш мир, должна "подвергнуться переименованию", "выра зиться на языке внутренней культуры". Процесс этот тем сложнее, чем отдал енней по своей природе иная культура. Кроме того, культуры с той и с другой стороны обладают четкой и строгой организацией. В момент, когда они оказ ываются втянутыми в общее семиотическое пространство, происходит взры в, приводящий к резкому возрастанию информативности всей системы. Крива я развития перескакивает здесь на совершенно новый, непредсказуемый и б олее сложный путь. Доминирующим элементом, который возникает в итоге взр ыва и определяет будущее состояние культуры, может стать любой элемент т ой или другой культурно-семиотической системы. Однако уже на следующем э тапе возникает предсказуемая цепочка событий. Разнонаправленность сме няется закономерностью, и культурный процесс, перейдя на новый уровень, вновь стабилизируется в семиотическом равновесии. Таким образом, обмен с внесемиотической сферой образует неисчерпаемый резервуар динамики к ультуры. Эта динамика, согласно Лотману, "не поддается законам энтропии, п оскольку постоянно воссоздает свое разнообразие, питаемое незамкнутос тью системы". Культурологический оптимизм Лотмана гармонировал с антропо-историосо фским оптимизмом Бахтина, создавая новые смыслопорождающие механизмы в русской философии. Подход Петрова к культуре более отражал его приверженность к социологи ческим критериям, которые он сочетал с принципами семиотики, теории знак овых систем. С точки зрения автора, в современном мире существует три тип а социальности, каждый из которых обладает особым набором средств, необх одимых для их самовоспроизводства и сохранения преемственности в смен е поколений. В этом отношении функционально все социальные типы идентич ны. Но функциональная идентичность не означает структурной идентичнос ти. Структурные различия обусловливаются "культурной несовместимостью " социальных типов: набор институтов любого из социальных типов образует замкнутую, целостную и устойчивую во времени систему, так что попытки уб рать из системы тот или иной институт или, напротив, ввести в систему инор одный институт вызывают различного рода "системные эффекты" и ее "защитн ые реакции". Из этого следует, что культурный процесс в основе своей альтернативен и не может быть сведен к одному знаменателю. Каждая форма социальности нес ет собственное культурное своеобразие. Однако "основываясь на ключевых структурах распределения деятельности по индивидам и интеграции разли чений в целостность", можно выделить три культурных типа: лично-именной, п рофессионально-именной и универсально-понятийный. Первый тип характер ен для первобытных коллективов, второй тип соответствует традиционным обществам (Китай, Индия), третий - современному, западноевропейскому. Осно вой для такой типологии служит "социальная наследственность", под которо й понимается преемственное воспроизведение людьми определенных навык ов, умений, ориентиров. В качестве же "социального гена" духовно-культурно й наследственности выступает знак с его способностью фиксировать и дол го хранить значение. Помимо знака невозможна никакая передача массива з наний, выработанных поколениями. Поэтому он имеет для развития социума т от же статус, что и деятельность. Но если деятельность в своей сущности ед инична, конечна, то знак относительно свободен от суммы обстоятельств и независим от перипетий жизни отдельного индивида. Вместе с тем "знак сам по себе менее всего расположен к активности и самодвижению", а стало быть, для трансляции знаний необходимы соответствующие институты и механизм ы. В своей совокупности знаковая система культуры и связанные с нею соци альные институты и механизмы составляют "социокод", который лежит в осно ве каждого культурного типа, регламентируя его содержание и развитие. Этим объясняется, почему, например, страны традиционной культуры, не гов оря уже об обществах лично-именного типа кодирования, не имели и не могли иметь опытной науки и ее технологических приложений. Появление последн их означает "культурную революцию, замену традиционного социокода новы м, близким по строению к европейскому". Но в силу каких причин сложившийся социокод подвергается радикализации? Петров предлагал следующее объяс нение. Поскольку в трансляции знаний участвует индивид не только как дея тельное существо, но и как воспитуемая личность, то приходится считаться с имеющимися у него физическими и ментальными ограничениями. "В процесс е обучения-воспитания индивиду нельзя дать больше, чем он способен взять и пронести по жизни, развертывая субъективность в деятельность". Поэтом у корпус знаний подвергается фрагментированию, т.е. определенного рода с окращению, сжатию, рассчитанному на интеллектуальную "вместимость" личн ости, которая, в свою очередь, совершает интеграцию полученного знания в некую деятельностно-целесообразную целостность. Собственно, именно принятый в данном обществе способ фрагментации и инт еграции знания определяет структурные контуры того или иного культурн ого типа. Вместе с тем, очевидно, что общий объем знакового воплощения кул ьтуры оказывается шире ее фрагментированного применения. Это порождае т противоречия, в результате которых "в социокоде, в одном из фрагментов и в соответствующем канале трансляции появляются новые элементы знания, или модифицируются наличные, или одновременно происходит то и другое". Д анные процессы Петров обозначает термином "трансмутация". Особенность т рансмутации заключается в том, что она представляет собой одноразовый а кт, и либо удается, либо не удается, и, кроме того, всегда содержит уникальн ое и новое, обусловленное деятельностью одного индивида - новатора. Таким образом, при определенных условиях внутри одного культурного тип а формируются предпосылки для развития культурной революции, перехода его в новое качественное состояние. Разумеется, так бывает не всегда и в б ольшинстве случаев носителям традиционной ментальности удается подав ить нежелательные трансмутации. Однако прорывы все же случаются, и это с видетельствует об относительности и условности "культурной несовмести мости" народов. Подтверждение тому, согласно Петрову, дает западноевропе йский тип культуры, который, по его словам, принял эстафету "развитости" от традиционных обществ, долгое время бывших "лидерами культурного процес са с точки зрения объема трансмутируемого знания". Следовательно, если т рансляция обеспечивает непрерывное сохранение культуры, то трансмутац ия вызывает отпочкование в культуре, приводящее к появлению нового куль турно-исторического типа. Отмеченная Петровым закономерность имеет принципиальное значение для философии культуры, поскольку не только показывает механизм существов ания самобытных цивилизаций, но и формы их универсализации, превращения в общечеловеческое достояние. После Данилевского это действительно но вое слово в русской культурологии, и оно, несомненно, еще более упрочит по зиции отечественного любомудрия в общеевропейской интеллектуальной т радиции. Итак, русская философия советского периода, говоря словами профессора А. С. Колесникова, не только вплотную подошла к выработке новой "парадигмы" п ланетарного мировосприятия, мирооценки, мироразмерности человека и че ловекоразмерности мира, но и непосредственно связала свои поиски "с потр ебностями в новом типе рациональности".
© Рефератбанк, 2002 - 2024