От будущего - к прошлому

От будущего - к прошлому (Размышление о методе ) Журнальный вари ант введения к книге «Футуросинергетика : цивилизационные кризисы в контексте универсаль ной истории». Назаретян Акоп Погосович - доктор философских наук , профессор. Исс ледование проводится при поддержке Российского гуманитарного научного фонда (грант 00-03-0029 ). Dubito, ergo cogito. Cogito, ergo sum. R. Cartesius Прогресс - это восхождение к о Мне. Ж . П . Сартр Мне не очень нравится существовать в этом мире , но я не перестаю удивлятьс я вселенскому чуду моего существования. В . Гарун Чтобы не у ничтожить этот мир , мы должны настоящим руководить из будущего. К . Б урихтер Зоопсихологами показано , что прочн ость инстинктивного запрета на убийство себе подобных пропорциональна естественной вооруженн ости животных . Из этого выдающийся ученый К . Лоренц сделал вполне логичн ый вывод : « Можно лишь сожалеть о том , что человек ... не имеет «натуры хищника» » [1, с . 237]. Если бы люди произошли не от таких биологически безобидных существ , как австралопи теки , а например , от львов , то войны за нимали бы меньше места в социальной ист о рии . Своеобразным ответом стала серия сравнительно-антропологических исследований внутривидовой агрессии [2]. Выяснилось , что в р асчете на единицу популяции львы (а также гиены и прочие сильные хищники ) убивают друг Друга чаще , чем современные люди. Эти результаты для многих ока зались неожиданными . Во-первых , лев действительно обладает гораздо более мощным инстинктивным тормозом на убийство особей своего вида , нежели человек (а по данным известного палеопсихолога Б . Поршнева [З ], на ранней стад и и антропогенеза развивающийся и нтеллект подавил природные инстинкты , включая изначально слабый популяциоцентрический ). Во-вторых , плотность проживания в природе несравнима , скажем , с городской , а концентрация и у людей , и у животных обычно повышает агр есс и вность . Наконец , в-третьих , несопост авимы «инструментальные» возможности : острым клык ам одного льва противостоит прочная шкура другого , тогда как для убийства человека человеком достаточно удара камнем , а в распоряжении людей гораздо более разрушительное о ружие . Сходный по смыслу р езультат получен австралийскими этнографами , срав нившими войны аборигенов со Второй мировой войной . Из всех стран-участниц только в СССР соотношение между количеством человеческих потерь и численностью населения превысило о б ычные показатели для первобытных племен [4]. По нашим подсчетам , во всех международных и гражданских войнах XX века погибло от 110 до 140 млн человек . Эти чудови щные числа , включающие и косвенные жертвы войн , составляют менее 1, 5% живших на планете людей (около 10 млрд в трех поко лениях ). Приблизительно такое же соотношение и мело место в XIX веке (30-35 млн жертв на 3 млр д населения ) и , по-видимому , в XVIII веке , но в XII-XVII веках процент жертв был выше . Тру дности исследования связаны с прот и воречивостью данных и с отсутствием с огласованных методик расчета (см . [5, 6]). Но и с амые осторожные оценки обнаруживают парадоксальн ое обстоятельство . С прогрессирующим ростом у бойной силы оружия и плотности населения процент военных жертв на протяжении тысячелетий не возрастал . Судя по всем у , он даже медленно и неустойчиво сокращал ся , колеблясь между 5 и 1% за столетие . Го раздо более выражена данная тенденция при сравнении жертв бытового насилия . Ретроспективн о рассчитывать их еще труднее , чем кол и чество погибших в войнах , но , поскольку здесь нас интересует только порядок величин , то достаточно использовать косвенны е свидетельства . В XX веке войны унесли значительно больше жизней , чем бытовые престу пления , а также «мирные» политические репрес с ии (так что в общей сложности от всех форм социального насилия погибли до 2, 5% жителей Земли ). Но в прошлом удел ьный вес бытовых жертв по сравнению с военными был иным . Особенно отчетливо это видно при сопоставлении далеких друг от друга культурно-истори ч еских эпох . Так , очень авторитетный американский этнограф Дж . Дайамонд , обобщив свои многолетние на блюдения и критически осмыслив данные коллег , резюмировал : «В обществах с племенным укладом ... большинство людей умирают не свое й смертью , а в р е зультате пред намеренных убийств» [7, р . 277]. При этом следует иметь в виду и повсеместно распространен ный инфантицид , и обычное стремление убивать незнакомцев , и недостаточную отрегулированность внутренних конфликтов . В качестве иллюстраци и автор п р иводит выдержки из протоколов бесед , которые проводила его сотру дница с туземками Новой Гвинеи . В ответ на просьбу рассказать о своем муже ни одна из женщин (!)не назвала единственного мужчину . Каждая повествовала , кто и как убил ее первого мужа , потом вт о рого , третьего ... Парадоксальное сочетание исторически возраставшего потенциала взаимного истребления со снижением реального процента насильственной смертности уже само по се бе заставляет предположить наличие какого-то культурно-психологического фак т ора , компен сирующего рост инструментальных возможностей . Это т фактор описывается гипотезой техно-гуманитарног о баланса , которая построена на другом фак тическом материале и для проверки следствий которой мы проводим соответствующие расчеты [8]. Но я п редварил Размышление данным примером , чтобы проиллюстрировать методо логический прием , характерный для новейшей (по стнеклассической ) науки . Гротескно изложу его суть , обратившись к старинной философской про блеме , которая долгое время принималась людьм и пра к тическими за досужую забаву . Многие мыслители с разочарованием призн авали , что сомнение даже в самых интуитивн о очевидных фактах , вплоть до существования окружающего мира , не может быть устранено при помощи исчерпывающих доводов . Невозможность опров е ргнуть стойкого солипсиста , утверждающего , что весь мир есть не бол ее чем совокупность его (или моих ?) субъект ивных ощущений , называли позором для философи и и человеческого ума . Прибегали к «осязае мым аргументам» (ударам палкой ), которые , конечн о , по суще с тву ничего не решал и . Для мышления , жаждущего безупречности , э то был концептуальный тупик . Ведь если даж е существование внешнего мира приходится прин имать как условное «допущение» , то и все прочие суждения о нем строятся на пе ске ... Между тем р ешение умозрите льной головоломки было-таки найдено философами . Ехидный солипсист неуязвим до тех пор , пока не осмелится на завершающий шаг , усом нившись также и в своем собственном сущес твовании . Сделать такой шаг он просто обяз ан , чтобы быть последователь н ым . Н о тогда он сразу попадает в хитрую ло вушку , своего рода петлю Р . Декарта : сомнев аюсь , значит , мыслю , а мыслю - значит , сущест вую ! Таким образом и обнаружилось первое странное обстоятельство : «Я существую !» - самое эмпирически достоверное из все х мыслимых суждений о мире , т . е . д опускающее наиболее надежную и воспроизводимую проверку интроспективным опытом . Значительно по зже обнаружилось еще одно обстоятельство . А именно , что это суждение отражает факт крайне маловероятный («вселенское чудо» ). Дискуссии по поводу антропного космологич еского принципа в 60-80-х годах XX века показали , сколь удивительное сочетание фундаментальных констант физической Вселенной необходимо для появления белковой молекулы . Исследования по эволюционной геологии и би о логии продемонстрировали , насколько специфические свойст ва земной биосферы требовались для того , ч тобы могли сформироваться высшие позвоночные и чтобы в итоге образовалась экологическая ниша для особого семейства животных , способ ных выжить только за счет и скус ственного опосредования отношений с остальной природой . Наконец , весьма специфические качеств а должна была выработать «вторая природа» , чтобы ее создатель , последовательно совершенст вуя орудия от каменного рубила до ядерной боеголовки , не истребил сам себя . Но то , что каждый из наших соврем енников называет коротким словом «Я» , - продукт конкретной стадии в развитии космоса , жиз ни , а также культуры , успевшей овладеть бе спримерными средствами истребления и уравновесит ь их достаточно эффективными (п о ка ) механизмами самоконтроля . Безусловная реальность чрезвычайно маловероятного факта моего бытия превращает его в критический тест на правдоподобие естественнонаучных и обществоведческ их концепций , многие из которых , будучи вн утренне стройными , дисквалиф и цируются просто потому , что данному факту противоречат . Конечно , это оставляет смысловое простра нство для почти бесконечного разнообразия кон курирующих (возможно , взаимодополнительных ) объяснений и интерпретаций , но дает сильный аргумент для оценки, сопоставления и отбор а . Например , коль скоро человечество сумело дожить до моего рождения , значит , следует принимать cum granu sails расхожее представление о человек е как безудержном агрессоре или о том , что посленеолитические культуры «нарушили зако ны Пр и роды» (подобными утверждениями полны не только академические статьи и монографии , но уже и учебники экологии ). А представив себе хоть отдаленно , как слож но организован мой мозг , я не могу дов ольствоваться тезисом , будто вектор физической необратимости сво д ится к росту энтропии . Науке потребовались три столетия вдохновенных успехов и горьких разочарований , чтобы обнаружить существование человека - наблю дателя , мыслителя и исследователя . Классическое естествознание строилось на оппозиции антропом орфизм у средневековых схоластов , объясня вших все физические движения по аналогии с целенаправленными действиями людей . Естественно научное мировоззрение перевернуло логику интерпр етации : его лейтмотивом стало освобождение от субъекта и цели , а сверхстратегией - р е дукционизм , т . е . представление эв олюционно высших процессов по аналогии с эволюционно низшими . Редукционистская парадигма сыграла решающую роль в становлении науки Нового времени . Ею был заложен фундамент всех современных дисциплин , освоивших метод ы анализа , эксперимента , экстраполяции и квантификации . Вместе с тем интер пре тационный потенциал бессубъектных моделей оказал ся исчерпаем , и это явственно ощутили не только психологи , искусствоведы , социологи , би ологи , но и физики . В первой половине XX века произошло шокировавшее совре менников «стирание граней между объектом и субъектом» (М . Борн ). Естествоиспытателям пришлос ь признать зависимость знания от его носи теля , от рабочих гипотез и применяемых про цедур . А главное - тот факт , что сам про цесс наблюдения (исследования ) есть соб ытие , включенное в систему мировых взаимодейс твий , и пренебречь этим обстоятельством тем труднее , чем выше требование к строгости результатов . Вопрос А . Эйнштейна , изменяется ли состояние Вселенной оттого , что на нее смот р ит мышь , ознаменовал новую , неклассическую парадигму научного мышления . Это парадигма охватила естественные , гуманита рные науки и , что еще более важно , форм альную логику и математику . Теорема Геделя о неполноте развенчала позитивистскую иллюзию о во з можности чисто аналитическо го знания . Стали формироваться интуиционистские , конструктивистские и ценностные подходы к построению математических моделей , основанные на убеждении , что «понятие доказательства во всей его полноте принадлежит математике не бол е е , чем психологии» [9, с . 9]. Вс е это превратило субъект знания из статис та , остающегося «за кадром» научной картины мира , в ее главного героя . В последу ющем классические идеалы науки подверглись ещ е более трудному испытанию : идея субъектности охват и ла не только гносеологию , но и онтологию естествознания . С распростра нением системно-кибернетической и системно-экологическ ой метафор вопросы «почему» ? и «как» ? стал и органично сочетаться и даже упираться в вопрос «для чего» ? Молекулярный биолог обн а руживает , что ферментный синтез регулируется потребностями клетки в каждый данный момент . Геофизик , используя целевые функции для описания ландшафтных процессов , ссылается на соображения удобства и называ ет это принципом эврителизма , т . е . сугубо эвристич е ским приемом , безотноситель но к «философскому» вопросу , обладает ли в действительности ландшафт собственными целями . Астрофизик , спрашивая , для чего природе пот ребовалось несколько видов нейтрино или зачем ей нужны лямбда-гипероны , понимает , что ре чь идет о системных зависимостях . Представления , связанные с самоорганизацией , конку ренцией и отбором (организационных форм , состо яний движения , химических гиперциклов и т . д .), проникнув в неорганическое естествознание , продемонстрировали глубокую эволюционную п р еемственность между живым и косным ве ществом . А синтезированная Аристотелем и расщ епленная Г . Галилеем и Ф . Бэконом категори я целевой причинности вновь обрела права гражданства . Постнеклассическая наука обогатила познавательный арсенал методом элева ц ионизма (от лат . elevatio - возведение ), когда п родуктивные образы распространяются не «снизу вверх» , как требует редукционистская стратегия , а наоборот , от эволюционно позднейших к более ранним формам взаимодействия . Прибегну в еще раз к гротеску , можно с к азать , что представление о человеке ка к сверхсложной физической частице («вещь сред и вещей» , согласно Б . Спинозе ) уступает мес то представлению о физической частице как «дочеловеке» . Это помогает обнаруживать в п режних формах те присущие им свойства , кот ор ы е служат онтологической предпосылк ой будущего и , в частности , эволюционные и стоки субъектных качеств , явственно выраженных в поведении высокоорганизованных систем 1 . Здесь , однако , необходимо выдел ить нюанс , недооценка которого может привести к недоразумениям . Элевационизм остается в рамках научной методологии до тех по р , пока исследователь не поддается соб лазну телеологических интерпретаций и не навя зывает настоящее в качестве эталона для п рошлого . Элевационистская парадигма несовместима с допущением , будто прошлое существует ради будущего , а мир был создан и развивалс я для того , чтобы в нем когд а-то появились автор и воображаемый читатель этих строк . Напротив , он согласуется с гипотезой апостериорности : каждое существенно новое состояние есть ответ системы на складывающиеся обстоятельства , причем только один из в о зможных ответов . Задача состоит в том , чтобы выяснить , выстраиваются ли такие «ответы» в последовательные векто ры мировой эволюции , и если да , то поче му это происходит , не обращаясь к постулат у об изначально заложенных целях . Прямые п араллели между генети ч еской программо й роста организма и филогенезом живого ве щества или , тем более , развитием Вселенной выхолащивают самые острые теоретические проблемы , лишают прошлое самодовлеющей ценности и ведут , с одной стороны , к историческим абе ррациям , а с другой - к в олюнтариз му в практической политике . Вместе с т ем опора на тезис «Я существую» предполаг ает решительное перераспределение акцентов . В классической науке факт Человеческого существова ния игнорировался и даже выглядел , по заме чанию И . Пригожина [11, с. 24] «своего рода иллюзией» . Диаметрально противоположный взгляд вы ражает формула известного английского астрофизик а Б . Картера : Gogito ergo mundus tails est (Я мыслю , значит мир таков , каков он есть ) (цит . по [12]). Иначе говоря , «любая физическая теория, противор ечащая существованию человека , очевидно , неверна» [13, с . 154], и эта простая мысль стала аксио мой для многих современных естествоиспытателей . Таким образом , философская банальность , сост оящая в том , что прошлое содержит в се бе возможность н астоящего , превращается в оригинальный методологический ориентир : по лноценное описание физических , биологических или социальноисторических состояний должно содержат ь указание на те их свойства , которые сделали возможными последующие события и сост ояния . Э т ому созвучен и другой типично постнеклассический мотив (см . эпиграф ) - необходимость управлять настоящим из будущего . Эволюционно-исторический разворот научного м ировоззрения обусловил сдвиг интереса с пробл емы бытия к проблеме становления и , далее, к проблеме сохранения . С одно й стороны , равновесные состояния и линейные процессы оказываются только переходными момент ами неравновесного и нелинейного мира , в к отором спонтанно образуются новые структуры . С другой стороны , почти все новообразования в духовной жизни , в технологиях , в социальной организации , а ранее в био тических и физико-химических процессах представля ют собой «химеры» - в том смысле , что о ни противоречат структуре и потребностям мета системы , - и чаще всего выбраковываются , не сыграв заметной роли в дальнейших событиях . Но очень немногие из таких химер ических образований сохраняются на периферии большой системы (соответственно , культурного прост ранства , биосферы или космофизической Вселенной ) и при изменившихся обстоятельствах могут п р иобрести доминирующую роль . Поэтому важнее выяснить не то , как и когда в истории возникло каждое новое явление , а то , как оно сохранилось , когда и п очему было эволюционно востребовано после дли тельного латентного присутствия в системе . Рассматривая р азвитие как функцию сохранения и сосредоточив основное внимание на периодически обостряющихся кризисах , мы выделяем важный ракурс в причинно-ледственной динамике не только прошлого , но также нас тоящего и будущего . Прогноз всегда так или иначе строит с я на экстрапо ляции , а главный вопрос состоит в том , какие из выявленных тенденций , как и в какой мере уместно экстраполировать . Это , в свою очередь , зависит от двух методологич еских предпосылок : ретроспективной дистанции и дисциплинарного наполнения модел и . Со ответственно , когда выбранная методология несораз мерна сложности исследуемой системы и (или ) прогностической задачи , футурологов преследуют две характерные ошибки . В первом случае перспектива глобальной системы выводится из отдельных тенденций , о тслеженных на коротком временном отрезке . Абсолютизируя ту или иную тенденцию , аналитики середины XIX век а предрекали , например , продовольственный дефицит , тотальную пролетаризацию западного общества , затопление европейских городов лошадиным навозом и т . д . Во втором случае пр огноз строится на монодисциплинарном расчете , перспектива цивилизации оценивается исключительно с позиций термодинамики , энергетики , геологии , генетики , демографии или какой-либо иной от расли знания , а все прочие («субъективные» ) факт о ры игнорируются . Особенно ос тро встает вопрос об отборе тенденций , под лежащих мысленной экстраполяции в будущее , с приближением к кризисной (полифуркационной ) ф азе , когда устойчивость системы снижается и тем самым умножается количество альтернативны х вариантов . Поэтому исследователи г лобальных проблем неоднократно отмечали , что модель будущего заведомо нереалистична , если в ней не учитываются универсальные векторы , закономерности и механизмы . По меньшей мере к В . Вернадскому и П . Тейяру де Шард е ну восходит традиция исследов ания социальной истории в междисплинарном ! кл юче и в органическом единстве с «нечелове ческой» историей планеты . В 20-30-х годах учен ые , как правило , ограничивались планетарным ма сштабом , поскольку считали вселенную в целом бес к онечной и стационарной , а следовательно , лишенной истории (см . [14, с . 136]). И сегодня некоторые глобалисты выносят за скобки космическую предысторию , полагая ее , по всей видимости , несущественной для понимания процессов , происходящих на Земле [15, 16]. Но эволюционная космология , построенная н а релятивистских (фридмановских ) моделях Метагалак тики и ее модификациях , показала , что разв итие биосферы , в свою очередь , воплощает р яд тенденций , явственно обозначившихся задолго до образования Земли и Солне ч н ой системы . Множатся работы , ориентированные н а создание «единой теории прошлого» , от Бо льшого взрыва до современности ([10, 17-22] и др .). В последних зарубежных публикациях это направл ение исследований получило название Большой и стории (Big History), а в России утвердился т ермин «универсальный эволюционизм» . Сам я дав но работаю в данной традиции и считаю достаточно убедительными доказательства того , ч то на пороге комплексного глобального кризиса только универсальный контекст адекватен зада че прогнозиров а ния даже в масштаб е нескольких десятилетий [23]. Добавлю , что в современной науке уже в известной мере отработан инструментарий , использование которого поможет скомпоновать пестрые штрихи из раз ных дисциплинарных областей в единую картину универсаль н ой эволюции . Эта к артина зиждется на продуктивном концептуальном конфликте между вторым началом термодинамики и эмпирическими данными , бесспорно свидетельств ующими о поступательных изменениях от простог о к сложному на протяжении многих миллиар дов ле т . Второе начало термодина мики , или закон возрастания энтропии , - единстве нное известное классической науке асимметрическо е свойство физических процессов , збеспечивающее их необратимость во времени . Все попытки дисквалифицировать этот закон или огран и чить его применимость (например , за счет биотических или социальных явлений ) оказались несостоятельными : при правильном выд елении системы взаимодействия снижение энтропии в одной подсистеме обязательно оплачивается ростом энтропии в другой подсистеме 2 . Тем самым неизменно подтверждаетс я шуточное сравнение термодинамики со ст арой властной теткой , которую все недо любливают , но которая всегда оказывается прав а . Поскольку же фактических противоречий между выводами термодинамики и наблюдаемыми п роцессами обнаружить не удается , парадокс эво люции приобретает более глубокий , п а радигмальный характер . С классической точ ки зрения , уровень организации во Вселенной должен последовательно снижаться , а не раст и , как это происходит в действительной ист ории общества , биосферы и Метагалактики (см . подробнее [10]). Из основного естественн о научного парадокса вытекает множество бол ее частных , которые касаются конкретных стади й универсальной эволюции . В их числе и упомянутый выше факт ограничения социального насилия с ростом инструментального потенциала . Поэтому усилия ученых различных с пециальностей направлены на то , чтобы выявить сопряженные с законами термодинамики механизмы самоорганизации в духовных , социальных , биотических и физических процессах . С те х пор , как 3. Фрейд «прорубил окно в бес сознательное» , психологи учились фиксирова т ь превращение хаотических импульсов в культурно приемлемое мышление и поведение человека . Исследователи творческой активности пос тоянно обнаруживают , как стройные научные тео рии , изящные математические построения , художестве нные и поэтические формы выкрис т а ллизовываются из беспросветного тумана мистическ их идей и подавленных желаний («Когда б вы знали , из какого сора растут стихи , не ведая стыда» [24]). Обществоведы изучают пре вращение бесструктурных социальных конгломератов в организованно действующие гру п пы и развитие от враждующих между собой п ервобытных стад до современных надгосударственны х учреждений . Биологи - филогенез и онтогенез многоклеточных организмов и усложнение биоцено зов . Космологи - формирование звездных систем и з однородного вещества , а т а кже ядер , атомов и сложных молекул из кварк о-глюонной плазмы и т . д . Столь разноро дный фактический материал требовал обобщения . Единая наука о самоорганизации в Германии названа синергетикой (Г . Хакен ), во франкоязы чных странах - теорией диссипативн ы х структур (И . Пригожин ), в США - теорией дин амического хаоса (М . Фейгенбаум ). В отечественно й литературе принят преимущественно первый те рмин , наиболее краткий и емкий . Синергетик а - одна из междисциплинарных моделей , которую пронизывает парадигма э левации : эво люционно ранние процессы рассматриваются с уч етом эволюционно поздних , прошлое через призм у будущего . Это дало повод некоторым автор ам противопоставить ее кибернетической теории систем , изучающей в основном механизмы стаб илизации и отрицательн ы е обратные связи . Но такой способ спецификации предмет а синергетики оказался несостоятельным постольку , поскольку обнаружилась взаимодополнительность к атегорий самоорганизации и управления , неравновес ия и устойчивости и т . д . Эволюционный процесс может бы т ь преемственным и последовательным , благодаря способности неравно весных образований - продуктов самоорганизации - к активному сохранению посредством внешнего и внутреннего управления , конкуренции за свобо дную энергию необходимую для антиэнтропийной работы и отбору в соответствии с потребностями экологической ниши . В свою очередь , управление , конкуренция и отбор неотделимы от таких категорий , как субъект , цель , информация , ценность , оптимальность и проч . Согласно с тенденциями постнеклассической метод о логии , все категории подобног о рода вовлекаются в интегральную системно-си нергетичскую модель , и в современной версии синергетика как наука о самоорганизации пр евращается в науку об устойчивом неравновесии . Это полностью соответствует тезису о разви т ии как функции сохранения , который был обозначен выше . Системносинергетич еская модель способствует совокупному решению трех концептуальных задач . Во-первых , свободному от телеологии пониманию векторности эволюции . Во-вторых , единой трактовке эволюционных н овообразований (жизнь , общество , культ ура и т . д .) с богатым потенциалом теор етических обобщений - выявления малоизвестных меха низмов и закономерностей . В-третьих , «субъюнктивиза ции» эволюционного мировоззрения , т . е . превращ ению футурологии и истории в с к возную сослагательную науку , обеспеченную соответствующим формальным аппаратом . Для реш ения последней из перечисленных задач - разраб отки сценарного подхода к анализу неравновесн ых систем - выделилось особое направление , кото рое Л . Лесков [25, 26] п р едложил назвать футуросинергетикой . Как видно из семантики термина 3 , ф утуросинергетика нацелена пр ежде всего на исследование будущего . Но , п оскольку множество альтернативных вариантов обра зуется в каждой критической (полифуркационной ) фазе социального или природного развития , то методы футуросинергетики применяются также д л я построения «ретропрогнозов» , т . е . изучения исторически не реализовавшихся сце нариев . Таким образом , тип мышления , характ ерный для грамотного футуролога («что будет , если ?..» , ,становится доступным историку («что бь 1ло бы , если бы ?..» . .Синергетиче с кое моделирование позволило строго доказать , что даже в точках неустойчивост и может происходить не «все что угодно» : количество реальных сценариев , называемых инач е параметрами порядка , всегда ограничено , и коль скоро события вошли в один из режимов , сист е ма необратимо изменяетс я в направлении соответствующего конечного со стояния . Это квазицелевое состояние (аттрактор ) подчиняет себе все последующие события , и как бы мы ни желали вернуться в исходную фазу или перейти к другому , более благоприятному аттракт о ру , осуществи ть это уже не удастся . То , что множ ество сценариев в каждой критической точке ограничено , - открытие синергетики , которое и позволяет осмысливать прошлое в сослагательном наклонении , а в перспективе «просчитывать» на компьютерных програ м мах простра нство исторически возможных (виртуальных ) миров на всем протяжении социальной , биологической и космофизической эволюции [27]. На первый взгляд , это может показаться не более чем занятным развлечением . На самом же деле сценарный анализ пер е ломных эпох открывает большие и еще не полностью оцененные возможности как для исторической теории , так и для практики . В частности , ясное представление о вероятностных контекс тах каждого реализовавшегося сценария помогает обобщить исторический опыт кризи с о в , факторы их углубления и разрешения и использовать полученные выводы для прогнозиров ания очередных кризисов , выработки реалистических стратегий и диагностики утопий . Различие между реалистическими и утопическими проекта ми не в том , что первые воз м ожно воплотить в жизнь , а вторые н ет . Утопии тем и опасны , что они осущес твимы ; самые близкие нам примеры - «построенный в боях социализм» и затем ожидание р ыночного рая на его обломках . Характерной чертой утопического мышления служит гипертрофиро вание по з итивных и игнорирование негативных последствий того или иного выбора . Синергетика дисциплинирует научную мысль , приучая историка не искать идиллий в п рошлом , а футуролога - идеальных решений в будущем . Уяснив , что любой успех непременно оплачивается потерями , аналитик осваива ет конструктивистские категории «меньшего из зол» , паллиатива и оптимальности . Исследование , выдержанное на идее элевационизма , логично выстроить в соответствующем ключе . Обзор ди скуссий о перспективах планетарной цивилизац и и , о путях и практических про ектах преодоления грядущих кризисов показывает , что прогнозы и рекомендуемые стратегии кра йне противоречивы и часто исключают друг друга . Их обсуждение позволит определить зада чи ретроспективного анализа таким образом , чт обы е г о результаты послужили осно вой для оценки и отбора правдоподобных сц енариев . Для этого необходимо выяснить , по каким векторам до сих пор развивались события социальной , биологической и космофизиче ской истории , почему они сопровождались перио дическим обострением кризисов , какими средствами кризисы преодолевались и , наконец , насколько исторический опыт способствует ориенти ровке в нынешних проблемах .; СПИСОК ЛИТЕРАТУ РЫ 1. Лоренц К . Агрессия (так называемое «зло» ). М 1994. 2. Wilson E. O. On Human Nature. Cambridge, 1978. 3. Поршнев Б . Ф . О начале человеческой истории (Пробле мы палеопсихологии ). М ., 1974. 4. Blainay G. Triumph of the Nomads. A History of Ancient Australia. Melbourne-Sidney, 1975. 5. Wright 0. Study of War. Ch icago, 1942. Vol. 1. 6. Урланис Б . Ц - И стория в оенных п отерь . СП б ., 1994. 7. Diamond J. Guns, Germs, and Steel. The Fates of Hitman Societies. New York-London, 1999. 8. Назаретян А . П . Синерг етика , когнитивная психология и гипотеза техн о-г уманитарного баланса // Общественные науки и современность . 1999. 4. 9. Успенский В . А . Теор ема Геделя о неполноте . М ., 1982. 10. Назаретян А . П . Интеллект во Вселенной : истоки , ста новление , перспективы . Очерки междисциплинарной те ории прогрес с а . М ., 1991. 11. Пригожий И . От существующего к возникающему . Время и сложность в физических науках . М ., 1985. 12. Розенталь ИЛ . Проблема начала и конца Мета галактики . М ., 1985. 13. Девис П . Случайная Вселенн ая . М ., 1985. 14. Верна д ский В . И . Ж ивое вещество . М ., 1978. 15. Зубаков В . А . Экоге я - Дом Земля . СПб ., 1999. 16. Snooks G. D. The Dynamic Society. Exploring the Sources of Global Change. London-New York, 1996. 17. Jantsch E. The Self-Organizing Universe. Scien tific and Human Implications of the Emerging Paradigm of Evolution. New York, 1980. 18. Аршинов В . И . Самоорганизующаяся Вселенная Э . Янча // Глобальный эволюционизм . М ., 1987. 19. Ласло Э . Век бифуркации . Постижение меняющегося мира // Путь . 1 995. 7. 20. Моисеев Н . Н . Универсальный эв олюционизм (Позиция и следствия ) // Вопросы фило софии . 1991. 3. 21. Christian D. The Case for « Big History» // Journal of World History. 1991. Feb. 22. Spier F. The Structure of Big History. From the Big Bang until Today. Amsterdam, 1996. 23. Назаретян А . П ., Новотный У . Русский космизм и современная прогностика // В естник Российской академии наук . 1998. Т . 68. 5. 24. Ах матова А . А . Сочинения . В 2 т . М ., 1986. Т . 1. С . 190.