Принцип наслаждения и интимные отношения

Содержание Введение 1. Сексуа льность и чувство независимости 2. Гидденс: трансформация интимности, конфлюэнтная любовь 3. Парадигма сексуально сти 4. «Чистые отношения» лю бви 5. Садизм и арсанизм Заключение Список литературы Введение В наше время принцип наслаждения и интимные отноше ния стали чем-то грязным, они носят грубое название секс и носят порногра фический характер. А ведь это искусство: искусство любить, к сожалению, се йчас это дано не всем, да и знают об этом не многие. У молодых людей нашего в ремени очень не эстетическое отношение к любви, наслаждению и интимным о тношениям. А если заглянуть в древние времена, в Древней Греции тело было эталоном восхищения, почтение, а мы сейчас почти не отличаемся от средне вековья, различие только в одном, что в средневековье тело считалось низ ким, грязным, порочным, а в наше время мы сами делаем его таким. Во всех вида х массовой информации, мы наблюдаем голые тела: какую газету мы бы не откр ыли, какой фильм бы не посмотрели везде разврат, насилие. Древнегречески й юноша, увидев обнаженную деву, вр яд ли бы крикнул: «Смотрите голая баба….. или у нее видно сиськи». А наш «богатырь» первым бы стал об этом кричать. Вроде бы 21 век, ничего не запр ещено, конечно, в пределах разу много, но разве кто-то из нас знает, что есть такая наука, как гедонизм. Гедонизм – философия наслаждения. Он утверждает примат наслаждения в с клонностях и устремлениях человека. Гедонизм зародился в классической античности, и он, как правило, ассоциируется с античностью, с именами Арис типпа, Феодора, Гигезия – представителями гедонизма как одной из сократ ических школ. Но так же и с именами Эпикура и Лукреция, у которых, впрочем, г едонизм носил более рафинированный характер: наслаждения все-таки зату шевываются в рассуждениях о возвышенности и разумности наслаждений. Ге донизм и как философия и как определенная жизненная практика переживал периоды подъема в эпохи революционного духовного раскрепощения – в Во зрождение и Просвещение. В особенности в Век Просвещения как своеобразн ое интеллектуальное обрамление Века абсолютизма. Творчество Д. де Сада – всего лишь в эксцентричной, но, вместе с тем, и типичной форме передало дух разнузданного эротизма, пробившийся в эпоху Гуманизма и ставший неп ременным атрибутом нравов, воцарившихся в Европе в ХVIII веке. После наполе оновских войн в европейских нравах на место демонстративному эротизму пришел демонстративный пуризм. В этом смысле Викторианство как образ об щественной нравственности оказалось характерным не только для Англии, но и для всей Европы. Викторианство не перенесло испытаний Первой мировой войны. Но в интеллектуальном план е крах Викторианству был нанесен несколько ранее – З.Фрейдом и его теор ией сексуальности. 1.Сексуальнос ть и чувство независимости Фрейд понимал сексуальность широ ко – как переживание и осуществление человеком своего либидо, т.е. сексу ального влечения. Фрейд намеренно отказался от термина «эрос», настаива я на либидозном, т.е. из либидо вытекающем понимании секса. Таким образом р асширялось и понятие сексуального. Либидо – это психофизическая основ а не только любви в собственном смысле слова, но всего разнообразия тех п ривязанностей и влечений, которые в живом языке называются любовью в нес пецифических и частных смыслах этого слова. Предлагая рассматривать либидо как фундаменталь ное основание всех человеческих устремлений, выражающихся не только в т радиционно понимаемом сексуальном поведении, Фрейд усматривал своеобр азное проявление либидо и в желании младенца припасть к материнской гру ди, и в творческом устремлении художника. По сути дела, Фрейд в научной, а не этической форме возрождает философию гедонизма, выдвигая принцип наслаждения в качестве ключевог о для понимания психики и поведения человека. В работе «По ту сторону при нципа наслаждения» Фрейд, опираясь на материалы специальных исследова ний, делает вывод о том, что принцип наслаждения является главным естественным регулятором психи ческих процессов, или душевной деятельности. В работе «Неудовлетворенн ость культурой» он расширяет этот вывод: «Жизненная цель просто определ яется программой принципа наслаждения». Однако в процессе социализаци и происходит ограничение естественной установки индивида на наслажден ие. Расширяющиеся контакты с окружающими требуют от человека контролир овать свое стремление к наслаждению, ставить его в зависимость от аналог ичных стремлений других, откладывать получение наслаждения. Необходимость адаптации индивида к окруже нию и среде ведет к тому, что принцип наслаждения замещается принципом реальности , который тоже вл ечет к наслаждению, но отсроченному и уменьшенному, хотя и более надежно му. Эту идею Фрейда о роли принципа наслаждения интересно соотнести с друго й его идеей – связи между чувством независимост и и первым опытом сексуальности . У ребенка ранне-се ксуальные (точнее, прото-сексуальные) ощущения становятся основой перво го опыта своевольности. Ранние формы сексуальности безобъектны – они аутоэротичны. Ребен ок удовлетворяет более менее осознаваемые влечения (идентифицируемые психоаналитиком как сексуальные, которые впоследствии трансформируют ся в актуально сексуальные) самостоятельно, без обращения к другому, и вл ечения такого рода с трудом поддаются контролю. Благодаря этому опыту ре бенок открывает для себя возможность удовлетворения потребности, инди видуально особо значимой и сильной, без общения с взрослыми, которые, как оказывается в свете этого опыта, обеспечивают удовлетворение отнюдь не всех его потребностей. Для ребенка ранние сексуальные ощущения знамена тельны как интимный опыт внутренней автономии: это, возможно, первые удо вольствия, которые ребенок может получать независимо от взрослых. В сфер е ранней сексуальности, ребенок оказывается способным в полной мере упр авляться принципом наслаждения, не принимая во внимание принцип реальн ости. Первый детский опыт непосредственного удовлетворения простых жи зненных потребностей обусловливает ту притягательность наслаждений, к оторая может и не осознаваться, но которая делает их желанными: они не тол ько удовлетворяют, но и услаждают. Для взрослого сознания они – знак безвозвратно у шедшего и источник надежды; всегда – возможность покоя, расслабления, о свобождения от суеты и внешнего давления (со стороны других людей, в том ч исле, нередко близких, или со стороны чуждых обстоятельств). С возрастом р анняя сексуальность трансформируется в зрелые формы, лежащие, как счита л Фрейд, в основе чувственной любви, или, во всяком случае, соотнесенные с чувств енной любовью, опосредующие ее. 2.Гидденс: трансформация интимнос ти, конфлюэнтная любовь Эти идеи Фрейда приходят на ум при чтении книги анг лийский социолога Э. Гидденса «Т рансформация интимности: Сексуальность, любовь и э ротизм в современных обществах» . Она в ышла более десяти лет назад, но до сих пор остается о одним из бестселлеро в в данной тематической области. В ней Гидденс обобщает и систематизируе т основные итоги происшедшей во второй половине двадцатого века сексуа льной революции. Как это можно видеть из названия книги, Гидденс говорит не просто об изменениях в сексуальном поведении (установках, мотивах, фо рмах и т.д.). Его интерпретация сексуальной революции шире: он говорит об и зменениях в характере близких отношений – о трансформации интимности, и, шире, либерализации коммуникативного этоса, его существенной демокра тизации. О дним из наиболее значимых ее проявлений, считает Гидденс, стала смена до минирующих типов любовных отношений: идеал романтической любви уступи л место иному «амурному» стандарту – так называемой конфлюэнтной любви (confluent love), т.е. «текучей», преходящей, не сориентир ованной, в отличие от романтической любви, на поиск единственного(ой) воз любленного(ой) и на обретение вечной любви; главным в ней является не непо вторимость другого (возлюбленного/возлюбленной), а особенность конкрет ных отношений, сложившихся здесь и сейчас и в общем-то никак не предопред еляющих будущего участников этих отношений. Трансформация интимности и возникновение феномена конфлюэнтной любви стали, по Гидденсу, результатом ряда связанных между с обой факторов: а) женской сексуальной эмансипации – высвобождения женс кой сексуальности из-под зависимости от репродуктивной функции и форми рования благодаря этому того, что Гидденс называет «пластичной сексуал ьностью» (в первую очередь женщины приняли новый стандарт и образ сексуа льности); б) освобождения сексуальности от доминирования мужского начал а; вследствие этого сексуальные практики окончательно вышли (и для женщи н это особенно радикально) за матримониальные рамки; в) изменения соотно шения ролей женщины и мужчины в интимных отношениях, их эгалитаризации; г) постепенного преодоления стереотипа гетеросексуальности и гендерно й дифференцированности в восприятии интимных отношений ; д ) обретения любовными отношениями ка чества « чистых отношений » . В комплексе характеристик, отличающих конфлюэнт ную любовь от романтической, существенным являет ся то, что взаимное сексуальное удовлетворение становится непременным условием успешности любовного союза, а его продолжительность определя ется лишь готовностью тех, кто его создал, поддерживать его; ничто, кроме в лечения и желания партнеров, не обеспечивает его прочность. Следует доба вить, что конфлюэнтная любо вь, по Гидденсу, не непременно моногамна и не обязательно гетеросексуаль на[. Книга Гидденса, самобытная во многих отношениях, типична для посткласси ческого амурологического дискурса. Классическая философия любви созна тельно или бессознательно, но последовательно десексуализировала любо вь; – в постклассических теориях любовь немыслима без секса. Это обусло влено более широким контекстом понимания любви, ее ценностных, норматив ных и прагматических аспектов. Классическая философия обсуждала любов ь преимущественно в перфекционистском контексте. Идущее со времен клас сической античности, с Платона и Ксенофонта, различение двух видов любви – любви небесно-возвышенной и л юбви приземленной, – так или иначе сохранявшееся на протяжении всей ист ории мысли, утверждает любовь именно как путь личного и совместного сове ршенствования. Однако благодаря фрейдовскому анализу любовного, любов но-эротического опыта начался поворот от класси ческого , преимущественно перфекционистского, пон имания любви к постклассическому – персоналистски-коммуникативному. Книга Гидденса, как и ра боты многих других авторов, хотя и в разной степени, в полной мере отражае т этот поворот: любовь рассматривается как душевный и коммуникативный о пыт, и этот опыт неотрывен от осуществления партнерами своей сексуально сти. Правда анализ гидденсовской трактовки основных эффектов трансформации интимности рождает ассоциа ции, подсказывающие о наличии несомненных культурно-исторических пр ототипов открытого им феномена. 3.Парад игма сексуальности Одна из глав книги Гидденса названа: «Любовь, секс и другие зависимости». С аскетической или перфекционистской точки зрен ия, сексуальность как наиболее сильное воплощение чувственности и теле сности представляется одной из зависимостей человека. Известно, и книга Гидденса об этом напоминает, что сначала в США, а затем и в других странах вслед за Обществом анонимных алкоголиков и Обществом анонимных нарком анов возникло Общество анонимных сексоголиков (SexAddictsAnonymous), стремящее помочь людям избавиться от навязчивой сексуальной зависимости. Насколько пси хологический феномен навязчивой зависимости от секса изучен, можно ска зать, что он характерен для людей старше 30 лет, больше для мужчин, чем для же нщин и, можно предположить, для людей с элементами ювенального сознания. Принимая во внимание допущение Фрейдом скрытой связи между чувством независимости и сексуальностью и соотнося его с выделенными Г идденсом переменами в амурно-эротическом этосе, можно сказать, как это н и парадоксально, что секс потому становится предметом зависимости, что и значальный сексуальный опыт прочно ассоциирован с чувством независимо сти. Между данными о все большем распространении синдрома сексуальной з ависимости и теоретически подтверждаемыми наблюдениями Фрейда нет, ст рого говоря, противоречия. Обычно сексуальная зависимость, как и любая д ругая патологическая зависимость, формируется как компенсация внешних проблем и становится формой ухода от стресса и одиночества. Секс оказыв ается наиболее знакомой и приспособленной формой ухода от внешних дете рминаций, причем опосредованного удовлетворением биологически значим ых и, по крайней мере, в этих рамках поощряемых обществ ом потребностей. И секс, и чувственная любовь прочно ассоциируются челов еком с самореализацией, с утверждением своей самости независимо от внеш них воздействий и неподотчетно к каким-либо человеческим авторитетам. О бобщая сказанное Фрейдом и Гидденсом и принимая во внимание суждения М.Ф уко о целенаправленном властном подавлении секса и сексуальности, – ну жно подчеркнуть, что секс начинает восприниматься как поле свободной са мореализации индивида и утверждения им своей независимости лишь в позд нее Новое время. Соответственно, если и говорить о репрессивности общест ва в отношении секса, то она получает смысл и развивается, когда в индивид уально-массовом сознании секс контекстуализируется таким образом. Впрочем, в концепциях сексуальности , основанных на предположении о безусловной репрессивности общества в о тношении секса, есть существенная неточность, обусловленная невнимани ем к тому, что ни одно общество не может быть последовательно репрессивн ым в отношении сексуальности, поскольку тотальная контрсексуальная ре прессивность самоубийственна для общества. Традиционные общества репр ессивны по отношению к нерепродуктивным формам сексуальности, но на дел е не все формы сексуальности поддаются однозначной квалификации по кри терию репродуктивной ориентированности. Общество не может быть радика льно репрессивным по отношению к сексу. Но оно не может быть и тотально ли беральным по отношению к нему даже в либеральную эпоху, поскольку секс и чувственная любовь, будучи некоторым залогом демографической стабильн ости общества, являются одновременно фактором, опасным для социальной и нтеграции, партнерства и солидарности. «Любовь зла», конечно, потому, что объект любви непредсказуем; но еще и пот ому (и такова установка любого социума), что это такое личностное проявле ние, которое неподконтрольно не только со стороны, но и изнутри, для самой личности. А стоит попытаться поставить свою любовь под свой собственный контроль, как от нее ничего не останется. Общества постоянно создают раз ного рода институты по «организации» любви и, в особенности, связанных с любовью практик. Одна из задач морали как средства внутриличностной сам орегуляции может быть и не состоит в поддержании «порядка любви» (если и ронично воспользоваться выражением М.Шелера), но уж точно – порядка в любви. Однако сама любовь вид ит в любых попытках ее обустроить лишь покушения на себя и старается выв ернуться и «улизнуть» от них. Тот же Фрейд, разбирая различные способы ух ода от приносящей страдания действительности, указывает на любовь, в час тности, половую любовь, как наиболее эффективный, плодотворный для лично сти и к тому же изящный способ эскапизма. Любовь способна подарить челов еку самое высокое счастье, хотя именно любовь чревата самыми тяжелыми ду шевными страданиями. В либертинаже как одной из амурных тактик человек н е просто приостанавливает следование определенным социальным и нравст венным нормам, – он, таким образом, утверждает свою авт ономию по отношению к общественным установлениям и таким образом лично стно актуализируется, по крайней мере, считает себя личностно актуализирующимся. В надломе заведе нного порядка жизни, усматривается возможность расширения пространств а самовольного и личностно значимого существования, пусть и ценою выстр аивания параллельного или подпольного пространства интимности. Фрейд и трактовал мораль как одно из устройств культурного запрета на сексуал ьность. Такое видение морали характерно для гедонизма (причем не только в психологическом, но и этическом смысле этого слова) и легко вписывалос ь в антропологию Фрейда, для которого человек как субъект принципа насла ждения изначально – гедоник (в дескриптивном, а не этическом смысле это го слова). Фрейд дает основание полагать, что для человека существенным м оментом в сексе является возможность неподотчетной и свободной саморе ализации. Но тем самым задается определенная парадигма сексуальности. Э то та парадигма, которая впоследствии была признана в качестве либераль ной парадигмы сексуальности. Она утверждает основным в сексе ориентаци ю на получение наслаждения как такового. Можно добавить, что это полная в ерсия либеральной парадигмы. В своей неразвитой форме она утверждала ор иентацию на сношение как таковое. Традиционная парадигма сексуальност и (которую разделяла отнюдь не только христианская доктрина, но и просве тительские учения) иная: сексуальность рассматривалась как средство во спроизводства. Имея в виду эту парадигму, М. Фуко указывал на то, что все запреты на сексуальность были об условлены, в частности, и тем, чтобы обеспечить стабильность воспроизвод ства на уровне населения. Ради сексуальности, направленной на деторожде ние, были ограничены наслаждения, связанные с сексуальностью вообще – к ак бесплодные. Приведенная версия либеральной парадигмы сексуальности неоднозначна: связав парадигму сексуальности со сношением, следует отв етить на вопрос о «парадигме» самого сношения. Допустим, принимая во вни мание оппозицию либеральной парадигмы традиционной, или «пуританской» (согласно которой воспроизводство – единственная и самоценная цель се ксуального сношения), что значимость сношения только в качестве (а) средс тва воспроизводства не рассматривается всерьез. Но сношение может быть значимым и как: (б) средство наслаждения, и многими именно тогда оно воспри нимается как ценное само по себе; причем приоритетным в одном случае мож ет быть только собственное наслаждение, а в другом – совместное наслажд ение, частным случаем которого может быть сексуальное услаждение партн ера при эстетическом собственном наслаждении; (в) средство – кульминаци я или начальный пункт – сокровенного общения, особенной межличностной близости; (г) знак, подтверждающий самому себе собственную раскрепощенно сть. А также: (д) знак определенного статуса; (е) средство реализации корыст ных целей: заработка, решения делового вопроса, способствования карьере (своей или чужой), – не имеющих к сношению как таковому непосредственног о отношения. Все из названных интерпретаций сексуальности, кроме первой (при том, что не все из них подпадают под либеральную парадигму), широко, хо тя и не всегда осознанно, практикующиеся, свидетельствуют о том, что секс все больше становится сферой именно личностного, а не только индивидуал ьного (и не родового, как при ориентации на деторождение) самоопределени я. 4.«Чистые отношения» любви Концепция чистых отношений Гидденса вызывает не которые историко-философские и историко-культурные аналогии. Как было с казано, Гидденс рассматривает конфлюэнтную любовь как одно из воплощений чистых отношений, т.е. та ких отношений, значимость которых обусловлена ими самими, которые значи мы сами по себе. Это отношения, основанные на эмоциональном общении и без условном признании другой личности; они с ами себе на града, в этом залог их сохранени я и развития. Но ведь опи сания такого типа отношений нам известны. Это, в общем, т от же тип, который представл ен Аристотелем в узком понятии дружбы . Широкое понятие дружбы у Аристотеля включало самые разные о тношения – между гражданами внутри государства, между заимодавцем и до лжником, благотворителем и нуждающимся, родителями и детьми и т.д. И это по нятие вполне укладывалось в раннеантичное понимание дружбы как практи чески всяких позитивных отношений между людьми, во всяком случае, добров ольно устанавливаемых отношений. При узком понимании, предложенном Ари стотелем, дружба рассматривалась в ее совершенном воплощении, а именно, как добродетельные и нравственно-прекрасные отношения. Это такие отнош ения, при которых друзья благодетельствуют друг другу (желая другому бла га ради него самого), проводят время совместно (или живут сообща), схожи во всем и делят друг с другом горе и радости, единомысленны, и каждый видит в другом свое другое Я. В так понимаемой дружбе друзья представляют друг д ля друга ценность сами по себе и «наслаждаются взаимным общением». Арист отель еще оговаривал: таково же отношение матери к ребенку. Из всего стро я аристотелевской этики вытекает, что дружеские отношения – это отноше ния, ценные сами по себе, а не ради чего-то иного, внешнего этим отношениям и тем исключительным двум, которые обретают качество друзей благодаря э тим отношениям, и отношения между которыми возникают благодаря тому, что они таковы, каковы они есть. Стоит принять во внимание, что многие совреме нные комментаторы считают, что для Аристотеля дружеские отношения – эт о идеальные отношения внутри государства-полиса. Я не разделяю этого мне ния, имея в виду, что Аристотель ра звивал широкое и узкое понятия дружбы (причем различающиеся по многим по казателям); однако привожу его здесь как примечательное в сопоставлении чистых отношений Гидденса с дружбой Аристотеля. Для Гидденса чистые отн ошения – это качественно особая характеристика социальных отношений, и таковыми он видит не только семейные отношения и дружбу, но и сексуальн ые отношения. Аристотель понимает дружбу как качественно особую разнов идность отношений, развиваемых на основе полисных, т.е. социальных отнош ений. Гидденс открывает эти отношения как социальный и политический фил ософ, видя, что они приходят на место любви и семьи традиционного обществ а. И, разумеется, как современный социальный мыслитель Гидденс совершенн о иначе, нежели Аристотель, воспринимает динамику таких отношений, утвер ждая, что их возникновение и окончание является результатом личного выб ора включенных в них людей. Этот динамизм (актуальный или потенциальный) задает чистым отношениям неизбывный драматизм, в этом они не отличаются от всяких других социальных отношений. Интересные замечания относительно ценностной динамики в ис тории любовных отношений можно найти у Э.Фукса. Он усматривает кардиналь ный поворот в амурно-эротических нравах в эпоху Возрождения в распростр анении идеала индивидуальной любви, возвышенной над грубой чувственно стью и освобожденной от сугубо репродуктивных, материальных, сословных мотивов. «Взаимное слияние», «высокое уважение и твердое, как скала, дове рие», – вот некоторые из особенностей этого идеала любви, выросшего из « рыцарского культа дамы». Этот идеал начинает формироваться уже в Средни е века, и на практике, говорит Фукс, «более высокая форма любви началась ис торически с прелюбодеяния, с обоюдного прелюбодеяния, систематически о рганизованного целым классом». Правда, либертинаж, фактически ставший н равственной нормой в эпоху абсолютизма, был совершенно чужд духовности, если, конечно, не видеть одухотворенность в свободе от запретов, предпол агаемых институтом брака. Любовь как сладострас тие , конечно, полностью независима от репродуктив ных мотивов, скорее всего, и от материальных; но в Галантный век она стала непременным атрибутом нравов высшего света. Некоторые исследователи находят прообразы «чистых отношений» у теорет иков, значительно предшествующих Гидденсу. Так, А. Сильвер указывал на то, что в шотландском Просвещении интимная дружба вообще вос принималась как основополагающее человеческое отношение; а Л. Джемисон – на то, что, по А. Смиту, до развития надперсональных систем торговли и государственного управления в основе человеческих отношени й лежала именно дружба, и только развитие названных надперсональных сис тем приводит к тому, что дружба стала опосредствована лишь личной симпат ией индивидов. Аристотелевская д ружба – это, конечно, и любовь, любовь-филия. Но как тип отношений она ближ е всего той любви (-эросу), который представляет в платоновском «Пире» Сократ. И, конечно, это не конфлюэнтная любовь Гидденса и даже н е романтическая любовь. Аристотелевская филия – глубоко эмоциональна, но совершенно не сексуальна. По эт ому же основанию смитовская дружба не в полной мере релевантна трансфор мированной интимности Гидденса. Амурные нравы Галантного века были про питаны сладострастным эротизмом, но этот эротизм был, скорее, индивидуал истическим, чем индивидуализированным, и, скорее, ритуальным, чем духовн ым. 5.Садизм и арсанизм С нормативно-этической точки зрения, в сексуально сти своеобразно реализуется гедонизм . Небезосновательно считается, что в сексуальности гедонизм проявляется в наиболее полной степени. Сексуальные наслаждения – наиб олее интенсивные из чувственных наслаждений. Имея это в виду, можно сказ ать, что сексуальность является неким «архетипом» гедонического мироо тношения. Вопрос в том, каким образом это мироотношение трансформируетс я в различные стратегии сексуального поведения. Именно признание гедонической установки в сексе, прич ем в качестве приоритетной, подталкивает к культурно-историческим ассо циациям относительно гидденсовской конфлюэнтно й любви. Можно предположить, что ориентация на насл аждение сама по себе создает основу для отношений, существенно близких т ем, что описывает Гидденс. И здесь любопытно провести сопоставления конфлюэнтной любви с сексуальн о-эротическими моделями, описанными в художественной литературе. Возьм ем для примера произведения Д.А.-Ф. де Сада (главным образом «Философия в б удуаре») и Э. Арсан (главным образо м «Эммануэль»). Представляемые ими модели поведения являются именно эро тическими, и совсем не потому, что они художественно описаны, романизиро ваны (отвлечемся от несомненного порнографического содержания этих ро манов – жестко-порнографического в случае Сада и мягко-порнографическ ого в случае Арсан). Определенные стратегии и техники сексуального повед ения становятся предметом пространного обсуждения самими героями этих произведений, а также обучения и тренинга. Оба романа – и «Философия в бу дуаре» в особенности – являются своего рода ром анами воспитания с непременными при воспитании н аставниками-экспертами, учениками-послушниками и даже лекциями, не гово ря о практикумах. Они, конечно, колоритны; не случайно появление каждого и з них в свое время сопровождалось скандалом. Но каждое из них и по-своему т ипично. Они представляют собой не просто различные, но прямо оппозиционн ые внутри гедонической ориентации сексуально-эротические модели. Обе сексуально-эротические модели конгруэнтны конфлюэнтной любви в том, что полностью освобождены от репродуктивной заб оты и, по всей видимости, от доминирования фаллического начала. Они разно образно осуществляются исключительно ради наслаждения. Отношения, кот орые складываются между сексуальными партнерами здесь-и-теперь, значим ы как таковые. Они не приспособлены ни подо что другое, не связаны условно стями общества и не предполагают никаких перспективных обязанностей п артнеров друг в отношении друга. Даже у Сада эти отношения могут строитс я как равноправные отношения; правда, таковыми они могут быть лишь между либертенами , т.е. теми, кто су мел преодолеть противоестественные запреты в наслаждениях. Всеми друг ими людьми либертены лишь пользуются, причем нередко пользование оказы вается радикальным, т.е. наносящим необратимый, в том числе фатальный, уще рб для жертвы. Что касается Сада, Гидденс допускает возможные ассоциации конфлюэнтной любви с этим о бразом – именно потому, что садическая сексуальность – нерепродуктив на и нефаллоцентрична. Нефаллоцентричность садической сексуальности о бусловлена не столько эмансипацией женщины (но только либертенессы), ско лько специфическими – содомитскими – предпочтениями этой сексуальности (кажется, среди либерт енов Сада нет свободных от этого пристрастия) в мужском ее воплощении и л есбийскими – в женском. При этом садическая сексуальность по своему тип у фаллична, поскольку в целом насильственна, и всем своим строем – дости жения высших наслаждений за счет страданий, мучений и даже смерти – сад ическая сексуальность перверсивна. Как замечает Гидденс, из нее «вымыва ются какие-либо остатки нежности». К этому можно добавить, что чувственн ые отношения и телесная близость здесь никак не связаны с интимностью и не продолжаются в ней. Однако сексуальность, описываемая Арсан, принципиально иная. К ней легко можно отнести одну из характеристик Гидденса кон флюэнтной любви: «Модель ко нфлюэнтной любви предлагает этические рамки для усиления не-деструктивных эмоций в поведении индивида и в жизни сообщес тва». В эстетико-эротическом мире Арсан наслаждение считается высшей це нностью, но оно отнюдь не обязательно должно быть немедленным и моим. Эро тист варьирует и модулирует наслаждения. Он может находить наслаждение не только в переживании наслаждения, но и в отказе от него – по каким-то п ричинам, в том числе связанным с партнером. В этом мире не допускается ни м алейшего страдания – ни своего, ни чужого. Эстетический эротист всем по рядком своей жизни обустраивает пространство наслаждения, открытое вс ему окружающему его миру и содержащее условия для наслаждения каждого. В одном из последующих произведений – «Эммануэль и ее дети» (ни в литерат урном, ни в философско-эротическом отношении не сравнимом с первым роман ом) Арсан описывает общину, жизнь которой подчинена принципу наслаждени я и предназначена для него. Эти сексуально-эротические модели, выведенные в художественных произв едениях имеют аналоги в реальной жизни. Садическая модель более реалист ична, поскольку предполагаемый ею способ реализации сексуальности и по лучения наслаждения зиждется на сексуальной эксплуатации разных други х людей. Арсаническая модель утопична в качестве целостного проекта жиз ни, но вполне реалистична как модель не жизни в целом, а одной из ее сторон – сексуальности, эротичности, интимности. Другое дело, что в ней вся жизн ь сведена к сексуальности, эротике, интимности и без них не имеет никаког о иного собственного содержания. Как бы ни соотносились эти художественные нарративы с реальной амурно-э ротической и сексуальной практикой своего времени, они, несомненно, отра жали соответствующий опыт, не говоря о возможном влиянии на него. Однако выводы Гидденса покоились на анализе результатов исследования соверше нно иного эмоционального и сексуально-коммуникативного опыта, проведе нного главным образом психологическими методами. Данные психологическ их исследований Гидденс интерпретировал как ти пичные для индивидуально- массового поведения, и именно в этом усмотрел их но вационность. Его точка зрения – это точка зрения социолога; он исследуе т сексуальность на уровне распространенных, массовых или среднестатис тических стандартов поведения. При феноменологическом подходе к явлен ию статистика не принимается во внимание; интерес представляет феномен как таковой. С этой точки зрения, социологические открытия могут показат ься тривиальными. Заслуга Гидденса в том, что он показал социально-культ урную определенность амурных и сексуальных моделей; в их особом качеств е – общественно значимых моделей. Но прежде, чем стать социально типичными и статисти чески значимыми, эти модели поведения складываются в новационно-исключ ительных и девиантных (нередко воспринимаемых обществом как перверсив ные) отношениях. То, что со временем под влиянием определенных социально- культурных факторов формируется в качестве нормы, сначала вырабатывае тся в вариациях и новациях индивидуального поведения, потенциально тво рческого, в той мере, в какой на его основе складываются новые поведенчес кие установки, нормы, паттерны и социальные привычки. Заключение Рассмотрев данную проблему, мы узнали о таком философском наслаждении как Гедонизм. Так же мы рассмотрели гедонизм, с точки з рения З. Фрейда. Узнали об его жи зненной энергии - либидо, то, что он рассматривал эту эне ргию не просто как удовлетворение сексуальных потребностей, но и считал , что уже с раннего младенчества мы получаем наслаждение от кормления. Так же узнали про теорию Гидд ен са, про то , что он уже в то время говорил про замещения романт ической любви - «амурным» стандарто м, т.е. конфлюэнтной любовью и что, по его мнени ю, стало причиной. Рассматривали, как он изучал зав исимость от секса людей, и все вытекающие из этого. Узнали про «чистые» отношения, что это такое и актуал ьны ли они, и такие патологические способы получения удовольствия, как с адизм и арсан изм.