Культура будущего и языческие ценности

Культура будущего и языческие ценности Калмыкова А. По следам Синей Птицы. Сколько ни предупреждай человечество , а оно все пытается понять, что может его ждать за тридцать девятым поворо том. Счастье, конечно. Во всяком случае, на это надеялись и продолжают наде яться все представители рода человеческого, сколько их ни было на Земле. Уже в незапамятной древности возникли мифы о Золотом веке, практически о динаковые в любой культуре - веке, когда люди жили долго, не зная болезней и старости; веке, который прошел, но к которому мы вернемся, хотя и после тя желых испытаний и катастроф. Идеи Блага, Развития, Бессмертия, Единения с изначальным Абсолютом (будь то Бог или Природа) красной нитью проходят ч ерез всю ткань человеческих надежд, являясь вечными аттракторами, и так или иначе оказываясь в фокусе внимания самых разных мыслителей, от антич ности до наших дней. Современная теоретическая парадигма позволяет подвести под эти ожидан ия научную основу. В частности, синергетика определяет функцию селекции как частный аспект эволюции: нет никаких упрощенных стратегий развития, только ряд нестабильных ситуаций вблизи точек бифуркации. А это значит, что биологические системы остаются открытыми к изменениям, и поскольку такими системами являются также мозг, иммунный и генный аппарат человек а, то последнего следует понимать как незавершенное существо, которое не достигло еще высот, в полной мере раскрывающих его творческие и интелле ктуальные способности. Развитие техники и новых технологий позволяет утверждать, что уже сейча с в руках человека находится мощное оружие для изменения себя и мира. Ней рохирургия, генная инженерия, ксенотрансплантология, нанотехнологии, и сследования в области ИИ (искусственного интеллекта) - все эти дисциплин ы находятся на разном уровне развития, иногда совершенно зачаточном. Одн ако вполне справедливы слова Н.Бехтеревой (дочери талантливого русског о нейрофизиолога, продолжившей работу отца) о том, что научное целеполаг ание редко связано с соображениями о ценностном содержании своих изыск аний. Из того, что, например, клонирование не только недостаточно исследо вано, но в ряде стран и запрещено, особенно тогда, когда речь идет о челове ческом "материале", еще не следует, что такие опыты не проводятся. Осенью 2001 года это еще раз подтвердилось в Австралии, где был выращен клон именно н а том самом "материале" - правда, генетически измененном, и, следовательно, уже не совсем "человеческом". Справедливости ради нужно сказать также, чт о клон оказался нежизнеспособным. Не менее яркий пример являет собой дискуссия, которая развернулась в кон це 1999 года на специализированных сайтах в Интернете. Ее предметом был опр еделенный научный эксперимент - точнее, сама возможность его проведения . Речь шла о новой теории вакуума, основное положение которой гласит, что в акуум - это не пустота, но плотно упакованная кристаллическая решетка ви ртуальных частиц. Таким образом, для вакуума становится возможным приме нить понятие давления, характеризующее его состояние. Для проверки гипо тезы, возникшей в недрах квантовой теории, необходимо было провести след ующий эксперимент: согласно выкладкам этой теории, появление регистрир уемого пузырька такого вакуума становится возможным при взаимодействи и двух частиц с большим значением кинетической энергии. Лабораторные условия позволяли провести этот эксперимент. Однако дело было в том, что спектр ожидаемых результатов включал появление вакуума, свойства которого могли отличаться от свойств вакуума нашей Вселенной. В случае, если давление внутри "чужого" пузырька было бы больше, чем давлен ие внутри "нашего" вакуума, могло произойти распространение "чужака", кото рое осуществилось бы со скоростью света. А это означало изменение параме тров нашего универсума вплоть до состояния, которое могло исключать сущ ествование белковых форм жизни. На момент проведения дискуссии теоретические вычисления еще не давали однозначного ответа на вопрос, насколько безопасно проведение подобно го эксперимента, который, в конечном итоге, все же не состоялся. Однако пок азателен сам факт дискуссии. Он демонстрирует именно то отношение к реал ьности, о котором говорила Н.Бехтерева. Итак, наука редко задается вопросами о том, какое "счастье" несут ее плоды человеку. Основной ценностью для фундаментальных исследований являетс я истина - и часто истина во что бы то ни стало. А уж если результаты последн их сулят экономические и/или политические выгоды, мало кто остановится в раздумье на тему возможных последствий. И не стоит забывать, что уже наст оящее во многом определяется разработками именно в области фундамента льных наук, обретшими свою прикладную реализацию. Таким образом, стараяс ь определить, что же ждет нас за "тридцать девятым поворотом" (а может быть и ближе), особое внимание нужно уделить области взаимодействия человека , культуры и высоких технологий, при том, что такое взаимодействие должно быть рассмотрено в прогнозной перспективе. Но очевидно, что не всякий пр огноз будет соответствовать такой задаче. Задержимся ненадолго, чтобы о чертить рамки оптимального в данном случае подхода. За Прогнозным Горизонтом. К сожалению или нет, но построение стро гих и достаточно обоснованных прогнозов ограничено весьма узкими врем енными рамками. Обычно нетрудно предсказать, что кто-нибудь будет делать вечером либо в течение недели. Гораздо труднее с той же степенью уверенн ости обозреть ближайшие три-пять лет. О сроках же порядка десятилетий и г оворить не приходится. Впрочем, издревле люди стремились поставить буду щее разной степени удаленности на одну линию с настоящим. Этой цели служ или раскаленные в огне кости и черепаховые панцири, полет птиц, внутренн ости животных, бобы, деревянные палочки, карты и многое другое. Просто див у даешься, сколько было изобретено способов заглянуть в грядущее, и едва ли это разнообразие свидетельствует об обычном праздном любопытстве: п одобное рвение может объясняться только очень важной целью - целью выжив ания. Насколько адекватными являются эти системы предсказаний, мы судить не б еремся. Однако день сегодняшний располагает и другими средствами, в кото рых место бобов и палочек занимают математические формулы, а место более или менее вольной интерпретации - теория. Роль, которую раньше при дворах монархов играли астрологи, теперь выполняют прогнозисты, аналитики и ме неджеры, рассчитывающие оптимальную тактику и стратегию деятельности предприятия, фирмы, и гораздо более масштабных социальных институтов. В области последнего вида знания постепенно сформировались такие дисцип лины как футурология, прогностика, политическая глобалистика. На первый взгляд, эти направления прогнозной мысли должны обладать настолько мощ ным арсеналом методов, который позволит с точностью до запятой буквальн о вычислить ход развития человеческой культуры едва ли не в любой точке будущего. Но так ли это? Дело в том, что времена самоуверенных Лапласов, берущихся предсказать со стояние целого Космоса в любой момент времени, зная начальные параметры системы, прошли. Было обнаружено, что, чем дальше в будущее направлен взгл яд, тем больше оно напоминает огромный раскрытый веер, тем больше возник ает альтернатив, вероятность реализации которых одинаково высока. Мир п огружен в Хаос, хотя и детерминированный, но ровно настолько, чтобы что-то существовало как некая определенность. И эта определенность, как уже гов орилось, значительно ограничена во времени. В действительности, древние греки не столь уж и заблуждались, полагая, что мы живем на маленьком остро вке стабильности и упорядоченности, который они именовали Космосом - а в округ него простирается бесконечность Хаоса. Отсюда возникает понятие " Прогнозный Горизонт", которое, в общем, для прогнозиста имеет то же значен ие, что и красная тряпка в руках умелого матадора для быка. Конечно, существует небольшой отрезок, относительно которого могут раз рабатываться вполне верифицируемые прогнозы. Этот островок прочно пок оится на методе экстраполяции: тенденции, которые просматриваются в нас тоящем, переносятся и в будущее. Это не так просто, как кажется. Нужно обла дать не только обширными познаниями о разных сферах человеческого быти я, уметь обобщить это знание и классифицировать результаты, но иметь так же своеобразную интуицию: попробуй определи, какие веяния настоящего яв ляются тенденциями, а какие - нет. Есть у этого метода и другой минус. Культ ура на протяжении всей человеческой истории обнаруживала такие черты, к ак реактивность и альтернативность, и часто самые очевидные тенденции н астоящего так и оставались тенденциями, а реальность начинала развиват ься по совершенно неожиданному сценарию. Кроме того, хотя экстраполяция опирается на анализ вполне материальных, "живых", "вещественных" доказате льств, и в силу этого накрепко связана с практикой, но именно поэтому позн авательная ценность метода достаточно низка. Не преодолевая планку Гор изонта Предсказуемости, он результируется в "предсказаниях" почти таког о же рода, как и то, которое у Я.Гашека дает Отто Кац солдату Швейку, утвержд ая, что фамилия будущей жены последнего будет пани Швейкова. Однако есть прогнозы и другого сорта - прогнозы, авторы которых пытаются выйти за рамки Прогнозного Горизонт а. Покидая надежную почву эмпирической базы и культурно-исторических ан алогий, они попадают в область чистой мысли, невзирая на кантовское пред упреждение о том, что вне опыта можно аргументированно доказать все, что угодно. Целью этих прогнозных построений по необходимости становится м оделирование будущего с позиций Иного. Значит ли это, что подобные сцена рии должны упускаться из внимания? Стоит ли проявлять интерес ко всякому , вполне возможно, безответственному фантазированию? Осмысливая этот во прос философски, мы можем сформулировать его следующим образом: какие кр итерии должны быть пр изнаны адекватными в оценке спекулятивных прогнозных конструкций - и су ществуют ли таковые вообще? В целом, прогнозы по определению связа ны с планированием способов достижения желаемого будущего. В этой связи наиболее привычной и оптимальной является вероятностная оценка. Однак о вероятностный критерий является адекватным тогда, когда построение с ценария подразумевает охват максимального количества параметров (в ид еале - всех, в том числе и случайных величин) моделируемой системы. Но очев идно также, что культура представляет собой слишком сложный объект. След овательно, неизбежный компромисс с точностью результатов прогнозирова ния здесь становится чрезмерно большим. Поэтому вероятностная оценка с пекулятивных прогнозов накладывает явно зауженные рамки восприятия. П омимо этого, вероятностный критерий (как в создании, так и в оценке прогно зов) отсеивает также те события, вероятность которых слишком мала. Но кто скажет, насколько малой должна быть вероятность события, связанного с че ловеческой жизнью и смертью (а именно об этом идет речь в сценариях отдал енного будущего культуры), чтобы не принимать его во внимание? Хрестомат ийный пример: нужно ли сбрасывать со счетов вероятность того, что при пры жке парашют не раскроется, если такая вероятность равна 0,01? В силу этого, вероятностный критерий не может выступать в качестве оценк и прогнозных моделей - по крайней мере в нашем случае. Подобные прогнозы н е должны, как это было показано выше, оцениваться и с позиций подхода куль турно-исторической экстраполяции, по принципу "это невозможно, потому чт о невозможно никогда". "Никогда" в данном контексте означает вполне обозр имый период, а не ту хронологическую область, на которую "покушаются" спек улятивные построения. Что же: "запределивая" свою мысль за черту Прогнозн ого Горизонта, исследователь получает право претендовать на научность безотносительно содержания своего дискурса? Куда хочу, туда, соответств енно, и ворочу? Тем не менее, спекулятивные прогнозы имеют философское "алиби". В прогнос тическом плане они соотносятся с функционально-логическим и комплексн ым моделированием, которое подразумевает соответственные правила конс труирования моделей и, следовательно, свои критерии оценки. Так, прежде в сего, представленная модель должна быть логически непротиворечивой. Зд есь большую роль играет анализ иерархии внутренней структуры объекта (в данном случае - культуры будущего), а затем исследование связей между иер архическими уровнями. На основе такого рассмотрения выделяются сущест венные закономерности, которые и составляют "эссенцию" прогноза. Все эти процедуры, безусловно, обращены исключительно к первоначальной гипоте зе, а не к выверенным обобщениям реального опыта - и в этом минус. Но, с друго й стороны, человечество едва ли выжило бы, перестань оно задумываться на д вопросом "что будет, если...", когда это "если" относится к тому, чего никогда не было, и, возможно, не будет. В конце концов, мы осведомлены о том, чем гроз ит "ядерная зима", хотя, к счастью, нет никаких гарантий того, что это вообще когда-либо произойдет. Итак, смелые попытки заглянуть за Прогнозный Горизонт действительно жи зненно важны. Здесь как нельзя более уместно вспомнить правило: "Предупр ежден - значит, вооружен". Но что за "оружие" понадобится человеку в той куль туре, которая может сформироваться в будущем? No pasaran! Какой будет культура грядущего, сказа ть однозначно сложно. Примечательно, однако, что подавляющее большинств о исследователей в описании ее возможных характеристик использует пре фикс "пост-": постиндустриальная, постэкономическая, посттехнократическ ая и т.п. Во всех этих случаях "пост-" несет значительную смысловую нагрузк у, обозначая не некоторый "осадок" уже отработанного состояния, а, наоборо т, нечто радикально новое. И нетрудно заметить, что эта радикальность кас ается прежде всего способа человеческого бытия, самого человека. Отсюда остается буквально два шага до заключения о выходе человека в сферу тран сцендентного - не в мистическом, а вполне эмпирическом отношении, как изм енения основ его жизнедеятельности самым коренным и тотальным образом. Очевидно, не последнюю роль в этом могут сыграть те самые передовые техн ологии, о которых мы говорили выше; технологии, сами способные обострить вопрос о появлении постчеловечества. Иначе говоря, нас в первую очередь будут интересовать те прогнозы, котор ые рассматривают будущую культуру через призму технического/технологи ческого прогресса, но такого, который в своей "пиковой" точке вызывает лав инообразные изменения на социальном, культурном и даже экзистенциальн ом уровнях. Результируются ли подобные изменения в позитивных или негат ивных последствиях для человека? Что надлежит делать последнему, чтобы б ыть психологически готовым к условиям с грифом "пост-" (в том смысле, о кото ром говорилось выше)? Остановимся вначале на нескольких сценариях (пессимистических) и контр- сценариях (оптимистических), разработанных как раз для такой ситуации. В первом случае зарисовка будущего практически всегда начинается с базо вого предположения: появится ИИ (искусственный интеллект) [1]. Под это пред положение можно подвести разработки любых современных технологий - от к лонирования и попыток прочитать геном (который уже почти прочитан) до ус пехов в области когнитивной психологии, кибернетики, фармакопеи (создан ие smart drugs) и т.п. Действительно, неважно, каким образом можно создать этот арте факт - собственно биологическим, техническим, химическим, либо в совокуп ности этих методов. Создатели упомянутых сценариев настаивают: если иск усственный интеллект вообще может быть создан, он, конечно, будет создан ( между прочим, один из корифеев математической логики - Н.Нильсен - доказыв ал, что вероятности "за" и "против" здесь равны). Культура будущего и языческие ценности Но появление ИИ - лишь первый шаг. Следу ющим этапом в подобных сценариях значится создание СИ - сверхинтеллекта . Если ИИ будет обладать способностью совершенствования, если у него буд ут отсутствовать те барьеры, которые сдерживают человеческий разум (эмо ции, аффекты, "издержки" символизации как способа деятельности человечес кого сознания, что "гарантирует" низкую скорость мышления) - отчего бы, в са мом деле, не преодолеть "родительскую" планку? И вот этот момент в подобных сценариях обозначается как Сингулярность: внезапный, практически верт икальный прорыв, точка в пространстве и времени, за которой - темнота. Темн ота постольку, поскольку разум, вышедший за границы нашего понимания, ед ва ли останется в рамках нашего контроля - не больше, чем мы подчиняемся ук азам "всяких там мышей и кроликов" (помните? вот она - бессильная досада Али сы в Стране чудес!). И, стало быть, мы просто выпадем из нового интеллектуал ьного режима - потеряем свою нишу "творцов истории", вокруг которых вообще вся Вселенная вертится (есть такой Антропный Принцип). Это утверждают пессимисты, и вовсе не торопятся обрывать свои мрачные пр орочества на этой и без того уже траурной ноте. Прогнозный Горизонт не ос танавливает их пытливый взгляд, и они спешат выдвинуть ряд "постсингуляр ных" сценариев, которые можно назвать следующим образом: обезумевшие бог и, заевшая пластинка, комнатные собачки и т.п. Это сценарии "мягкой" постси нгулярности, где предполагается, что СИ не знаменует собой физического у ничтожения человека. Напротив, он постарается окружить его максимально й заботой. Смерть? Обойдем эту проблему: пусть человеческое сознание про должает жить в разных носителях (дефлеш), если не получится реанимироват ь одно и то же тело. А если носитель будет электронным (инфоморф)? Кибер-сет ь, например? Ну, что ж, этот вариант бессмертия ничем не хуже любого другог о: в США уже есть один такой компьютерный "Маугли" [2]. Зато какие возможности ! Рушатся барьеры непонимания, кусочки "эго" могут копироваться и в прямом смысле непосредственно меняться на множество других таких информацион ных блоков в гипертексте (трансклюзия) - хотя что при этом останется от лич ности, совсем непонятно. Болезни, старость, надоевший пол? СИ решит эти воп росы если не в два счета, то в три-четыре наверняка. И за Прогнозным Горизо нтом, таким образом, забрезжила долгожданная свобода: свобода практичес ки ОТ всего. Пессимистам все это кажется ужасным. Бессмертие... Сто лет, триста, тысяча - что же произойдет с человеческим сознанием? Рассчитано ли оно на такие с роки? А целеполагание - то, которое помимо разума делает человека человек ом? Почти как у Лермонтова: "Желанья... Что проку бесцельно и вечно желать?"... У одного известного фантаста есть фигура абсолютно рехнувшегося сущест ва - рехнувшегося потому, что оно стало вечным. Да и потом: представьте себ е, что вам предстоит выискивать себе новые проблемы (в смысле - забавы) мно гие тысячи лет. Справитесь? Не соскучитесь?... В общем, в сценариях пессимис тов под удар в этих тепличных условиях ставится все: человечность, воля, ц енности, разум, возможность быть хозяином своей жизни, наконец, сама личн ость. Будут ли существа эпохи постсингулярной эпохи хоть сколько-нибудь людьми? Останется ли у них воля к жизни, будут ли они чувствовать ее смысл ? [3] Наконец, зачем (очень вежливо говоря) им такая жизнь ("Вы хотели свободы? Е шьте ее, о волки!")?!... В общем, если СИ будет выполнять задачу достижения чело вечеством счастья и всяческого благоденствия, он выполнит ее так, что че ловеку вряд ли это понравится. Все это утверждают пессимисты. Но пре жде чем обратиться к тому, что говорят на другом полюсе мироотношения, по пробуем очень коротко - в двух-трех фразах - сформулировать, что нам сулит будущее в этих сценариях. Чтобы сделать это максимально сжатым образом, придется обратиться к философской терминологии как самому емкому поня тийному аппарату. Итак, главная угроза, которую следует ожидать в будуще м - это воцарение абсол ютного внешнего детер минизма, превращение человека из субъекта деятельности в объект действ ий онтологически чуждых единиц, при всем том, что это может быть даже заба вно (какое-то время, конечно, пока не надоест), если не слишком держаться за свое "я". Сторонникам противоположного лагеря эти рассуждения очень напоминают идеи милленаризма - христианского теч ения, представители которого ожидали тысячелетнего царствия Христа, ко гда жизнь человечества будет находиться во власти этого благого правит еля, исчезнут болезни и смерть, голод и вообще все несчастья, терзавшие че ловека с тех пор, как он нарушил запрет в Эдемском саду, выбрав на свою гол ову самостоятельность. А будущая "свобода", которую живописуют пессимист ы, в действительности нисколько не похожа на свободу действий первого бу нтаря - это свобода "от", а не свобода "для" [4], и она, следовательно, ни к чему не ведет. Такого рода предопределенность оптимистам совершенно не нравится. Вся мощь их критики направлена на опровержение этого самого технологическ ого детерминизма. И в своих доводах они гораздо более высоко оценивают п отенциал человека, чем их оппоненты. Прежде всего утверждается, что, появ ись на арене человеческой истории СИ, никакого ее внезапного, вертикальн ого изменения не последует. Ведь для того, чтобы "взять бразды правления в свои руки", претенденту необходимо вписаться в систему. Один единственны й шаг - получение контроля над финансовыми потоками мира - потребует взаи модействия с огромным количеством людей, организаций и т.п. Очевидно, что подобное не сможет произойти мгновенно, свалившись человечеству как сн ег на голову. Короче говоря, чтобы выигрывать у некоторой системы, нужно и грать по ее правилам. Люди тысячи лет создавали свой собственный мир - и со здавали его для себя, таких, какие они есть, не имея в виду, что нужно предус матривать какие-то особенные удобства для захвата этого мира теми, кто л юдьми не является. Существует еще один блок возражений, который связан с более глубокой постановкой того же вопроса. Коротко говоря, они сводятся к тому, что ИИ и даже СИ будут не в состоянии самостоятельно ставить себе цели. Для этого вовсе недостаточно обладать совершенной логикой, основа нной на чистом утилитаризме. Ошибка в том, что мы понимаем человеческое с ознание как "продолжение" сознания животного, его усовершенствование - и, следовательно, предполагаем, что СИ представляет собой бесконечно прод олженное сознание человека. Там есть все, что и у человека (исключая, конеч но, то, что мешает интеллектуальным процедурам), но гораздо качественнее. Отвлечемся немного, чтобы возразить на это с достаточными основаниями. Культура будущего и языческие ценности В действительности человеческое созн ание обладает особой "изюминкой". Как с юмором замечает С. Лангер в "Филосо фии в новом ключе", если сводить эволюцию сознания к развитию навыков реш ения утилитарных задач, человек со стыдом должен признать свой врожденн ый идиотизм: ни одна крыса в лабиринте психолога, выполняя поставленную перед ней задачу, не станет вести себя подобно дикарям, которые танцуют в надежде, что гора откроет перед ними свои пещеры. С точки зрения пользы в э том как будто нет ровно никакого смысла, как нет смысла в постройке пирам ид, чайной церемонии, обрядах инициации. Все так, кроме одного: у человека есть достижения цивилизации - у крыс нет. Можно возразить, что у крыс и "мыш ления" нет. Однако сознание - это (извините за трюизм) отражение действител ьности на психическом уровне. Животные в этом смысле обладают сознанием , а иногда просто поражают экспериментаторов, как, например, в случае с обу чением обезьян амслену - языку немых (гортань обезьян не приспособлена д ля воспроизводства членораздельных звуков). Не случайно один из исследо вателей поведения обезьян воскликнул после этих опытов: Нам необходимо пересмотреть либо понятие "язык", либо понятие "человек". Всего несколько п римеров, иллюстрирующих причину такой многозначительной реакции. Гори лла Коко, будучи пойманной за поеданием красного мелка для рисования, "вы крутилась" из неловкой ситуации, объяснив, что "Коко играет женщину, котор ая красит губы". Эта же обезьяна уверяла экспериментатора, что "Коко - птиц а, и умеет летать", а спустя некоторое время заявила: "Коко - птица понарошку . Я дурачусь". Другая обезьяна - шимпанзе Уошо - совершенно правильно выпол нила процедуру разделения стопки фотографий, где были перемешаны изобр ажения людей и животных (один из несложных тестов, которые предлагают де тям для определения развития логического мышления). При этом свою фотогр афию Уошо положила к людям. Та же самая Уошо, помещенная в вольеру с необуч енными шимпанзе, визжала, плевалась, и "называла" их "черными тварями" (вот у ж, действительно, человеческое поведение). Все это не сказки, а запротоколированные научные факты. И все же шимпанзе, гориллы и прочие братья наши меньшие (при всем пиетете и любви автора к эт ому удивительному миру) не смогли создать ничего подобного человеческо й цивилизации, поскольку не перешагнули за черту практически насущных и нтересов здесь-и-сейчас. Сознание животных обращается где-то на уровне з наков, что не исключает возможности примитивных логических процедур. Со знание человека - на уровне символов, "отягощенных" множеством побочных э ффектов: ассоциациями, оценками и т.п. Иначе и быть не может, потому что сим вол - это целая концепция предмета, подразумевающая скрытые в данный мом ент связи. Символ избыточен по своей природе, так что в некотором смысле е го можно назвать нейрофизиологической роскошью. Возможно, поэтому над р азгадкой процессов символизации ломают голову до сих пор. А самые умные на сегодня самообучающиеся нейрокомпьютерные сети "работают" не в симво лическом, а в знаковом режиме, пусть и невероятно скоростном. Правда, неда вно в Интернете автору встретилась статья о программе, моделирующей инт уицию, как ее понимал А.Пуанкаре (ассоциативное мышление). Но речь шла все о том же переборе вариантов по принципу "да - нет", и их компоновке. Возвращаясь к проблеме ИИ: для чистого разума, незамутненного эмоциями, аффектами, какой-то там символизацией (все это мешает логическим процеду рам), и - это важно! - не обремененного телесностью и физиологией, в общем-то, нет разницы, чем заниматься. Чтобы доказать это, достаточно задаться воп росом об условиях формирования таких структурных единиц сознания как в оображение, интуиция, воля и т.п. - то есть всех тех элементов, которые не явл яются собственно мышлением, но в действительности способствуют поиску решения в условиях незавершенных, неопределенных ситуаций (а в реальной жизни очень редко встречаются иные обстоятельства). Сознание человека е дино в своих актах. Как говорил М.Мамардашвили, если человек трус, он трус всегда и везде - в своих мыслях не меньше, чем в своих чувствах. Поэтому нев озможно взять человеческое мышление как нечто отдельное, как готовый ре зультат эволюции, и смоделировать его в отрыве от целого. В лучшем случае мы будем иметь более или менее удачную имитацию, забавную игрушку. Таким образом, чисто техническое решение проблемы ИИ подразумевает реш ение проблемы эволюционного качественного скачка, подобный тому, котор ый имел место в переходе от животного сознания к человеческому. Воспроиз вести этот скачок пока нельзя: в науке нет единого мнения относительно е го природы (не говоря уже о том, что на данный момент это не позволяет сдел ать - еще все-таки недостаточный - технологический уровень нашей цивилиз ации). Однако есть другой вариант: возникновение СИ "на базе" самого челове ка. Если здесь вообще можно говорить о вероятности, то в сравнении с преды дущим случаем этот вариант представляется более вероятным. Поэтому опт имистические прогнозы не отрицают саму возможность формирования радик ально новой культуры. Возможна также, что эта другая культура несет неко торые из тех угроз, о которых предупреждают пессимисты. Но у человека ост анется свобода действий и целенаправленная воля для того, чтобы эти угро зы преодолеть. Язычество и кибер-культура [5]. Итак, предположим, что некогда человеч ество сумеет освободиться от того, что тормозит или пресекает его творче ские способности. Но эта новая свобода будет иметь смысл только для даль нейшего совершенствования, познания, преобразований. Между тем, следует отдавать себе отчет в том, что бесконечная созидательная и познавательн ая деятельность, какое бы удовлетворение она ни приносила - бремя, которо е далеко не всякий (человек) сможет выдержать. Когда встает вопрос, что дел ать с этой новой свободой, ответ может быть только один: что пожелаете. Поэтому для одних такая свобода окажется бесполезной: их духовное богат ство, как вода, уйдет в песок скучной рутины и мелких привычек. Другие буду т прожигать бесконечность, вместо того, чтобы творчески использовать ее (точнее, не "будут", а "могут" это делать; при этом не факт, что именно так и слу чится). Тем не менее, оставшиеся имеют надежду на плодотворное использов ание новых возможностей. При этом безусловно в лучшем положении окажутс я одаренные люди, и чем разностороннее будут их склонности и способности , тем больше смысла обретет почти бесконечная свобода от физических и ар хетипических барьеров. Отсюда видно, что фантастически возможности киб ер-культуры четко обозначают границу между теми, кто обладает бесконечн о любознательностью, жаждой жизни и созидания - и теми, кто не сможет (не су меет, не захочет) вырваться из круга обыденного и овладеть воистину косм ическим размахом мышления, соизмеряя себя не с масштабом дней и лет, а со с толетиями и тысячелетиями. Коротко говоря, место конкретного че ловека в такой культуре будет определено вполне однозначно. Критерием д ля вынесения вердикта очевидно послужит отношение индивида к определе нным ценностям - мы коротко их уже очерчивали: познавательная и созидате льная деятельность, самоактуал изация, "своб ода для". Попробуем теперь показать, что более детальный анализ этих ценн остей вскрывает их целиком языческую природу. Речь идет, конечно, не об эк страполяции тех нюансов, которые определялись культурно-исторической спецификой - но о самом духе язычества. Еще раз - теперь уже более конкретно - о т ом, что предлагает человеку кибер-культура. Прежде всего - бесконечность ( или практически бесконечность) существования во времени. Подобное суще ствование предполагает изменения внутреннего мира даже за короткие пр омежутки, тем более о таких изменениях следует говорить относительно дл ительных временных дистанций. Очевидно, что изменения могут быть двух ви дов: деградация либо совершенствование. "Топтание на одном месте" в данно м случае не означает сохранения равновесия - это тот же самый откат (стагн ация -> деградация -> гибель). А совершенствование... Само по себе оно кажется очень привлекательным, но в действительности представляет собой палку о двух концах. К примеру: предположим, что возможна безболезненная, безоп асная и недорогая операция, позволяющая заменить лучшими настоящие физ ические и/или психологические черты (например, нейрокоррекция). Однако е сть предположение, что ее побочным результатом может явиться потеря пам яти некоторых периодов жизни до дня операции. И чем больше изменений жел ает приобрести субъект, тем больше памяти он может потерять. Другими сло вами, став тем, кем он хочет быть, человек, решившийся на такую операцию, мо жет потерять самого себя. Если же мы обратимся к возможностям кибер-культуры, то тут и операции ник акой не надо. Сколько изменений сумеет вместить даже тот, кто исповедует ценности бесконечного созидания, прежде чем он станет агентом другой ли чности? Вероятно, через несколько сотен лет в нем останется какой-то совс ем незначительный процент от прежнего "я", но подавляющую долю составит н овый опыт, новые знания, новые стремления. Прикинем эти соображения на ма сштаб бесконечности: либо человек будет киснуть в вечном "вчера", постепе нно деградируя до уровня "комнатной собачки" - либо ему придется смиритьс я с тем, что результатами его усилий в будущем будет пользоваться кто-то "д ругой", кому, возможно, все это будет уже не интересно и не нужно; а если для достижения намеченного потребуется действительно много времени, этот " другой", возможно, даже не станет доводить дело до конца. Таким образом, вс е, что такой человек делает сегодня, просто не имеет смысла [6]. Указанная проблема называется проблемой идентичности. Она сформулиров ана уже в современной психологии и философии, но очевидно, что наиболее ж есткое звучание обретет в том случае, если реализуются условия, о которы х мы говорим. На первый взгляд, ее конструктивное решение относительно в озможностей кибер-культуры найти просто невозможно. Однако решение в де йствительности зависит от того, что понимается как "несущая структура" л ичности. Если мы согласимся с тем, что такой структурой могут быть (на выбо р) память, желания, стремления, убеждения - тогда, конечно, "ритуалы бесконе чности" обращают человеческое бессмертие в бессмысленное переливание из пустого в порожнее. Впрочем, существует точка зрения, согласно которой определяющим фактор ом идентичности являются ценности, что именно они определяют стремлени я и желания, убеждения и жизненные планы - или отсутствие оных. А ценности бывают разные. Для одного и того же человека ценностью являются многообр азные идеи и вещи, часто довольно противоречивые. Не все же представляют собой такие цельные натуры, как героиня Чехова, которая больше всего на с вете любила "яблочный пирог, кошек и интересных мужчин". Тем не менее, мы по чему-то не "рассыпаемся в песок мгновений", как сетовал Кьеркегор, и едва л и не спинным мозгом чувствуем свое тождество с тем, кем были, скажем, год н азад, что бы там ни говорил Юм о простом сиюминутном "пучке перцепций". Дел о в том, что ценности образуют своего рода иерархию по своей значимости. Н ижние ряды этой структуры не входят в ядро личности, могут звучать диссо нансом нашему "я", противоречить не только ему, но и друг другу. Это ценност и "по случаю", личностные "однодневки". Зато верхние этажи ценностных струк тур гораздо более устойчивы к переменам внешним и внутренним, поскольку они взаимосвязаны, и эта взаимная интеграция усиливает потенциал каждо го отдельного элемента. И вот тут получается интересный парадокс. Если высшей ценностью в личнос тной структуре является ценность самосовершенствования, она, соответс твенно, и должна определять психологическую идентичность. Сохраняется эта ценность - сохраняется и идентичность. Но совершенствование - процес с, который подразумевает изменения. Следовательно, объективно, по каким- то количественным показателям, идентичность должна прерваться. Субъек тивно, для самого человека - нет. Субъект - вот ключевое слово в этом рассуж дении. И таким образом, в центр концепции кибер-культуры становится сам ч еловек, как главное лицо истории, как волевое и целеустремленное существ о, как активный творец самого себя, наконец. Если ты стремишься - значит, ты можешь; в противном случае ты не стремишься вообще. Вера в себя, в свои сил ы, внутренняя сила перед лицом неудач, физическая и интеллектуальная дис циплина - это совершенно языческое мировоззрение, при условии, что под су бъектом понимают человека. Эгоистично? Ничуть. Внимание к своему "я" и забо та о нем - это не эгоизм. Это творение целого космоса, и только от человека з ависит, будет ли эта Вселенная прекрасной и уникальной - или серой, пустын ной и безобразной. Примечания: [1]. У нас не очень любят эту тему: в филосо фских кругах ее считают дурным тоном с конца 60-х годов 20-го века, когда идея ИИ несколько "отсырела". Гуманитарии предпочитают серьезные исследован ия экономики, геополитики, социального развития. Зато НАСА и находящийся в его ведении Институт Аэро-Космических Исследований (штат Огайо), равно как и ряд других аккредитованных организаций - разрабатывают "подмокшую " проблему до сих пор. [2]. П.Гуревич. Антропологическая катастрофа. Свободная мысль, 1998, N-1. [3]. М.Мамардашвили ответил бы однозначно отрицательно: смысл появляется т огда, когда человек поставлен в ситуацию замкнутости, ограниченности; то гда возникает необходимость мысленно эту ситуацию "запределить", что и з начит - придать смысл. Дом, например, это строение, обладающее как минимум стенами и крышей. Вы видели где-нибудь такой дом? Нет, это невозможно: эмпи рический обзор всегда ограничен, хоть ты с вертолета смотри. Так что это к ургузое нечто о двух стенах является домом только потому, что мы его о-смы слили (буквально - обволокли нашими до-мыслами, додумали) в ситуации эмпир ической ограниченности. Отсюда и жизнь может иметь смысл тогда, когда им еет завершение, то есть когда она ограничена для нас. Иначе, простите за ка ламбур, не имело бы смысла придавать ей смысл. Такая вот грустная логика. [4]. Понятия "свобода от" и "свобода для" проанализированы у замечательного п сихоаналитика Э.Фромма, и означают следующее: "свобода от" - это освобожден ие от чего-либо, каких-либо зависимостей; грубо говоря, это свобода школяр а, который сбежал с уроков и теперь наслаждается, просиживая в зале игров ых автоматов или где-нибудь в подобном месте. "Свобода для" гораздо более с ложна по своей структуре; она не означает отказа от всего, что кажется обр еменительным - ответственности, например. "Свобода для" - это свобода худож ника, который создает произведение, ограничивая себя, может быть, в удово льствиях и сне; это, таким образом, добровольное обязательство, за которо е творец отвечает прежде всего перед самим собой. [5]. Термин "кибер" сегодня употребляется не только в своем прямом значении - "кибернетический", но также как синоним высоких технологий вообще. [6]. Кому-то эти рассуждения могут показаться чистым безумием - но ведь мы го ворим о радикальных возможностях под знаком вечности. Обратитесь к любо му философскому рассуждению о том, что такое вечность - тут меркнут любые парадоксы теории относительности.