Вход

Политические и правовые учения в России в период дальнейшего укрепления дворянской монархии

Реферат* по философии
Дата добавления: 25 октября 2011
Язык реферата: Русский
Word, rtf, 299 кб
Реферат можно скачать бесплатно
Скачать
Данная работа не подходит - план Б:
Создаете заказ
Выбираете исполнителя
Готовый результат
Исполнители предлагают свои условия
Автор работает
Заказать
Не подходит данная работа?
Вы можете заказать написание любой учебной работы на любую тему.
Заказать новую работу
* Данная работа не является научным трудом, не является выпускной квалификационной работой и представляет собой результат обработки, структурирования и форматирования собранной информации, предназначенной для использования в качестве источника материала при самостоятельной подготовки учебных работ.
Очень похожие работы
Политические и правовые учения в России в период дальнейшего укрепления дворянской монархии (вторая половина XVIII в.) 1. Введение Во второй половине XVIII в. в России продолжалось у крепление сословного строя, основанного на крепостничестве и самодерж авии. Дворянство, добившееся освобождения от обязательной военной или и ной государственной службы (Указ Петра III 1762 г.), превращалось в паразитичес кое сословие, стремящееся упрочить и расширить свои привилегии, особенн о исключительное право собственности на крепостных крестьян. Российск ие купцы и владельцы мануфактур в своих пожеланиях не шли далее предоста вления им права покупать крепостных к фабрикам и заводам. Усиливались эк сплуатация и угнетение крепостного крестьянства, все чаще вспыхивали е го волнения, нарастала крестьянская война. На страже феодальных отношен ий стояло самодержавное государство. В результате очередного переворота, осуществленного дворянской гварди ей, в 1762 г. на российском престоле оказалась Екатерина II. Ее правление – пер иод “просвещенного абсолютизма”, для которого характерны активная дея тельность самодержавного государства, направленная на законодательно е закрепление крепостничества, усиление привилегий дворянства, расшир ение границ государства, покровительство развитию промышленности и то рговли, жестокое подавление народных волнений, а также резкое противоре чие между либеральной официальной идеологией и реакционной феодально- крепостнической политикой. Во второй половине XVIII в. завершалось законодательное оформление крепост ничества, которое в России не отличалось от рабства. Крепостным было зап рещено жаловаться на помещиков, последним – предоставлено право ссыла ть крепостных в Сибирь. Крестьянская война 1773– 1775 гг. против помещиков был а жестоко подавлена правительством. Завершением крепостничества было прикрепление к земле крестьян Украины (1783 г.). Политико-правовая идеология образованных классов этого периода развив алась под сильным влиянием идей Просвещения Западной Европы, особенно Ф ранции. § 2. Идеология “просвещенного абс олютизма” Первые годы правления Екатерины II ознаменован ы разработкой новой официальной идеологии, использующей для апологии с амодержавия и крепостничества ряд идей Просвещения. Усвоение либераль ной фразеологии и контакты с просветителями (переписка с Вольтером и Дал амбером, приглашение в Россию Дидро и др.) имели цель не только оправдать в глазах просвещенной Европы незаконное воцарение Екатерины II, но и повыс ить общеевропейский престиж Российской империи, обосновать активную и независимую внешнюю политику. Порицая “вред предыдущего самовластия”, Екатерина II не скупилась на обе щания “учредить добрый порядок и утвердить правосудие в любезном нашем отечестве”. В 1767 г. была созвана Комиссия для сочинения проекта нового Уло жения (Уложенная комиссия), в которой были представлены все сословия, кро ме крепостных крестьян. Екатерина II подготовила для этой Комиссии обшир ный “Наказ”, большая часть текста которого (примерно три четверти) воспр оизводит фразы, идеи, тексты западноевропейских просветителей, преимущ ественно Монтескье и Беккариа; первоначальный текст “Наказа” по желани ю императрицы более чем наполовину сокращен ее приближенными. В “Наказе” содержится ряд декларативных положений, не осуществимых в са модержавно-крепостнической стране: равенство граждан, состоящее в подч инении общим для всех законам, свобода как зависимость только от закона, уверенность граждан в своей безопасности, ограничение государственной власти пределами, ею же положенными, власть законов и др. Декларативные п оложения “Наказа” должны были свидетельствовать о “просвещенности” ро ссийского монарха и способствовать приобщению России к числу ведущих ц ивилизованных держав. “Россия есть европейская держава”, – провозглашается в самом начале “Н аказа”. Екатерина II стремилась дать обоснование самодержавного правлен ия в духе идей Просвещения. Для этого используются ссылки на особенности географического положения страны: “Российская империя есть столь обши рна, что кроме самодержавного государя всякая другая форма правления вр една ей... Пространное государство предполагает самодержавную власть в т ой особе, которая оным правит... Всякое другое правление не только было бы России вредно, но вконец разорительно”. Воспроизводя в “Наказе” тексты книги Монтескье “О духе законов”, Екатер ина II местами существенно их искажает, заменяя слово “деспотизм” словом “самодержавие”. Искажена и запутана в “Наказе” концепция разделения вл астей как гарантии политической свободы; оно подменено разграничением компетенции различных ведомств и государственных органов, представляю щих “протоки, через которые изливается власть государева”. Самодержавн ое правление, говорится в “Наказе”, стремится не лишить людей “естествен ной их вольности”, а направить их действия к “общему благу”. В этих целях о но поддерживает промышленность и торговлю, развивает просвещение; в “На казе” даны торжественные обещания издать законы, улучшающие положение народа. “Самодержавных правлений намерение и конец есть – слава гражда н, государства и государя”. Либеральные жесты начала царствования Екатерины II были, помимо сказанно го, своеобразным зондированием чувств и настроений дворянства, примерк ой к общественному сознанию господствующего класса ограниченно-либера льных идей с перспективой определения политики самодержавного государ ства; к числу таких положений “Наказа” относились содержавшиеся в его пе рвоначальном тексте предположения определить законом порядок выкупа к репостных либо наделить их участками земли. Именно эти разделы “Наказа” вызвали пристальное внимание екатерининского окружения и подверглись наибольшим сокращениям. В окончательном тексте “Наказа” крепостничество (“рабство”, “неволя”) б ерется как факт, не подлежащий критике; для его обоснования приспосаблив аются даже отдельные высказывания западноевропейских просветителей. Б еглое замечание Монтескье о беспорядках, связанных с освобождением сра зу большого количества рабов в Древнем Риме, в “Наказе” превращено в рас суждение о невозможности законодательной отмены крепостного права: “Н е должно вдруг и через узаконение общее делать великого числа освобожде ние”. В некоторых статьях “Наказа” предлагались отдельные меры по стимулиро ванию труда земледельцев; было сформулировано положение: “Законы могут учредить нечто полезное для собственного рабов имущества”. Это положение “Наказа” весной 1768 г. стало поводом к острой дискуссии в Ком иссии. Депутат Коробьин высказал мнение, что причиной крестьянских побе гов являются разорение и чрезмерное притеснение крепостных помещиками ; для предупреждения побегов и для подъема земледелия он предложил опред елить законом размер крестьянских повинностей и вообще “какую власть и меют помещики над имуществом своего крестьянина”. С поддержкой мнения К оробьина выступило несколько депутатов. Никто из выступавших не предла гал отменить или ослабить господскую власть помещика над крепостным; эт а власть, заявлял Коробьин, “остается полная, как и ныне”. В процессе обсуж дения крестьянского вопроса было даже выдвинуто новое обоснование пом ещичьей власти как особой государственной службы, заменившей отмененн ую обязанность службы военной или статской: “Всякий помещик, – рассужда л депутат Козельский, – как член тела или общества, помогая главному пра вительству, должен по закону быть обязан наблюдать за своими крестьянам и, чтобы они прилежнее работали, принуждая ленивых”. Однако само лишь обс уждение проблемы отношений между помещиками и крепостными больно затр онуло чувства и интересы основной массы крепостников; с яростными выпад ами против Коробьина выступили князь Щербатов и другие депутаты. Противодействие дворянства вызвало проводимое тогда же (1766– 1768 гг.) Вольны м экономическим обществом обсуждение конкурсной темы о целесообразнос ти “ради общего благоденствия” предоставить крестьянам право какой-ни будь собственности, темы, постановка которой была воспринята как пробле матичность крепостного права вообще. Первой премии было удостоено сочи нение под красноречивым девизом: “В пользу свободы вопиют все права, но е сть мера всему”. Противопоставляя ужасам рабства блага свободы, автор со чинения, член Дижонской академии Беарде де л'Абей обосновывал реакционн ый вывод: “Следует подготовить рабов к принятию вольности ранее, чем им б удет дана какая-либо собственность”. Однако даже и это обоснование крепостничества, гибко сочетающее его опр авдание на практике с чисто теоретическим порицанием, не заняло ведущег о места в идеологии “просвещенного абсолютизма”. Большинство поступив ших на конкурс произведений было написано в откровенно рабовладельчес ком духе. Настроение основной массы д ворянства нашло выражение в сочинениях по крестьянскому вопросу А.П.Сум арокова. По поводу конкурса Экономического общества он писал: “Прежде на добно спросить: потребна ли ради общего благоденствия крепостным людям свобода?”. Для обоснования незыблемости крепостного права Сумароков в д ухе времени использует ряд модных идей Просвещения. Россия – с точки зр ения географии и народонаселения – большая страна с редким населением; поэтому России не нужна промышленность: “Там полезны заводы, где мало зе мли и много крестьян”. Просвещение не коснулось крестьянства, “наш низки й народ никаких благородных чувств еще не имеет”. Сумароков стремится оп ровергнуть “мнимое естественное право, что все человеки равны”. Различн ые воспитание и просвещение обусловливают неравенство людей; “да и ниче го на свете равного нет”. Общее благоденствие, рассуждает Сумароков, тре бует сохранения без изменений крепостного права и сословного строя. Инт ересы сословий не совпадают, но каждое из них имеет в обществе свое место и свое назначение; поскольку “земли все собственные дворянские”, благод енствие обществ а тождественно интересам дворянства. “Если сделать ру сских крепостных людей вольными”, все придет в упадок и разрушение. “Буд ет ужасное несогласие между помещиками и крестьянами, для усмирения кот орых потребуются многие полки, и непрестанная будет в государстве междо усобная война... – заключает Сумароков. – Свобода крестьянская не тольк о обществу вредна, но и пагубна”. В результате обсуждения крестьянского вопро са выявилось, что дворянство в целом крайне болезненно воспринимает люб ое порицание и какой бы то ни было намек на возможность изменений и рефор м, касающихся собственности и власти помещиков над крепостными; поэтому деятельность Уложенной комиссии была прекращена, а Вольное экономичес кое общество ориентировано на составление инструкций о способах повыш ения доходности помещичьего хозяйства. Встревожившие дворян толки о возможности гос ударственного облегчения крестьянских тягот, обуздания произвола злых и расточительных помещиков сменились официальной точкой зрения, что та ких помещиков нет, поскольку в отличие от крестьян Запада крестьяне в Ро ссии “в большинстве случаев довольны своими помещиками” (князь Щербато в). Идея “общего блага” как цели самодержавия, провозглашенная в начале п равления Екатерины II, вскоре обернулась казенным оптимизмом: “А это примечено, что помещик крестьян, а крестьяне помещиков очень любя т” (Сумароков); “неоспоримо, что лучше судьбы наших крестьян у хорошего по мещика нет во всей вселенной” (замечание Екатерины II на книге А.Н. Радищев а); “наши налоги так умеренны, что каждый русский крестьянин может есть ку рицу, когда ему вздумается. В последнее время они, впрочем, предпочитают к урице индюшку” (из письма Екатерины II Вольтеру); “во всеобщем благоденств ии мы первенствуем” (маршал Уложенной комиссии Бибиков). Твердый курс самодержавия на защиту и укрепление крепостного права, соо тветствующий интересам основной массы дворянства, предрешил и отказ от правовой реформы. Деятельность Уложенной комиссии была прекращена не т олько из-за нежелательных прений по крестьянскому вопросу, но и из-за выя вившейся ненадобности для самодержавия общей реформы права, приведени я в порядок запутанной и противоречивой правовой системы. Поначалу в “Наказе” ставилась задача создать Уложение, все законы содер жащее, определяющее, чего желать должно, а чего не должно желать; однако в России сложился тип полицейского государства иной, чем государство фео дально-прусского образца с его тотальной и детальной правовой регламен тацией всех сторон жизни и дотошным чиновничьим контролем за соблюдени ем правил и норм полицейской опеки. Обширность территории Российской им перии, невысокий уровень культуры господствовавших дворян-помещиков, т радиционное почтение к меняющимся велениям носителей высшей власти в у щерб авторитету права, сложность, архаичность, запутанность законодате льства создавали условия для иного типа самодержавно-полицейского гос ударства. Его политический режим состоял не столько в детальном правово м регулировании отношений личной и общественной жизни, сколько в почти н еограниченном, произвольном вторжении в жизнь и отношения низших сосло вий со стороны облеченных властными полномочиями помещиков, чиновнико в, полиции самодержавного государства, объединенных общим классовым ин тересом, покорностью велениям верховной власти, угодничеством перед вы сшими чинами. Именно поэтому, прекратив деятельность Уложенной комисси и, Екатерина II через официозный журнал (1769 г.) пояснила: “Пока новые законы по спеют – будем жить, как отцы наши жили”. В целом для эпохи и идеологии “просвещенного абсолютизма” характерно п ротиворечие между словом и делом, попыткой воспринять передовые для тог о времени идеи и стремлением укрепить и усилить реакционные феодально-к репостнические учреждения. Во второй половине XVIII в. уже раздавались голо са о невыгодности земледелия, основанного на подневольном труде; еще со времен Петра I общим было порицание продажи крепостных в розницу, без сем ьи и без земли; нередки были сетования на расточительных и жестоких поме щиков. Однако защитить крепостного от помещичьего произвола можно было, только ограничив право собственности и господскую власть помещиков, на что самодержавие не пошло именно из-за его органической связи с крепостн ичеством; в период завершения строительства военно-бюрократического а ппарата феодально-абсолютистскому государству нужны были не столько п омещики – “рачительные хозяева”, сколько полновластные надсмотрщики над многомиллионными массами подневольного крестьянства. В процессе и в результате “примерки” к общественному сознанию господст вующего класса освободительных идей выработался особенный тип вольтер ьянца-крепостника, знающего новинки просветительской литературы Запад а, восхищающегося свободой античных республик, конституционными поряд ками Англии и Голландии, сочувственно следящего за борьбой народа Соеди ненных Штатов, осуждающего торговлю неграми в Америке, но непримиримо вр аждебного к самой мысли о признании человеческого достоинства принадл ежащих ему крепостных, предоставлении им хоть каких-нибудь прав, ослабле нии его господской власти и собственности на людей. Если официальной док триной “просвещенного абсолютизма” были либеральные идеи Просвещения , то подлинной его идеологией стал макиавеллизм: “Во всем должно иметь и л исий хвост и волчий рот”, – поучала Екатерина II своих высших сановников. 3. Политико-правовая идеология фе одальной аристократии Политика абсолютизма, отвечавшая интересам д ворянства в целом, порой не вполне соответствовала настроениям и пожела ниям части верхушки класса феодалов. Родовитая знать была недовольна са модурством самодержцев, заносчивостью и произволом фаворитов-временщи ков. Гвардия, бывшая своеобразным представителем господствующего сосл овия, надежно охраняла общие интересы дворянства; однако отстраненност ь вельможной знати от замены одного самодержца другим, неупорядоченнос ть этого процесса, его стихийность и случайность, “вознесение” некоторы х фаворитов порой с самых низов феодальной иерархии на ее вершины, нагло сть выскочек и пренебрежительное отношение к родовитым феодалам порож дали нечто вроде аристократической реакции на чрезмерную самостоятель ность абсолютистского государства. Родовитая знать чувствовала себя о бойденной в государственных делах, почестях и назначениях; из ее среды р аздавались жалобы на дерзость и нахальство временщиков, раздраженные с етования на то, что “знатность затмевается фавором”, что действует “боле е сила персон, чем власть мест государственных”, что даже и “престол зави сит от отворения кабаков для зверской толпы буян, охраняющих безопаснос ть царской особы”. Особенностью феодально-аристократической идеологии были попытки испо льзовать передовую идеологию Просвещения для критики становящегося ре акционным абсолютизма с еще более реакционных позиций. Ссылки на естест венность свободы и равенства причудливо соединялись с обоснованием кр епостничества и привилегий родовой знати, осуждение с позиций “общего б лага” деспотизма служило обоснованием требования “основать политичес кую свободу для одного дворянства”. Во второй половине XVIII в. продолжалось составление проектов, суть которых сводилась к тому, чтобы “ограничить с амовластие твердыми аристократическими институциями”, создать ограни ченную по образцу Швеции монархию, реформировать Сенат и (или) учредить п ри монархе императорский совет, установить в России “законы непреложны е, законы фундаментальные, непременные государственные законы” (проект ы Н.И.Панина, Д.И.Фонвизина и др.). Наиболее видным идеологом родовитой аристократии был князь Михаил Мих аилович Щербатов (1733– 1790 гг.) – депутат Уложенной комиссии, автор многих пр оизведений. В них Щербатов часто ссылался на идеи Просвещения, но стреми лся доказать “химеричность равенства состояний”, о котором пишут “новы е философы”. Люди, рассуждал Щербатов, имеют разные способности; это есте ственное неравенство связано и с сословным неравенством, которое возни кло исторически, в процессе возникновения государства и разделения тру да. В естественном состоянии все были свободны. “Люди свою вольность уст упили для общей пользы”. Эта общая польза обеспечивается сохранением и у креплением сословного деления. Особенное внимание Щербатов уделял положению дворянства. Поскольку от мена обязательной государственной службы дворянства потребовала ново го обоснования дворянских привилегий, Щербатов делает упор на наследст венность дворянского звания, его связь с наследственностью самого мона ршего престола, на унасле-дованность дворянских земель и привилегий от з натных предков, оказавших особые услуги отечеству и монарху, а также на о собенные просвещение, образование и воспитание дворян. К службе государ ю и отечеству потомственное дворянство с юности готовится тем, что управ ляет людьми в своих поместьях; поэтому к дворянским привилегиям относит ся право владеть деревнями и крепостными. Щербатов выступал против пред оставления купечеству права владеть крепостными (“нельзя, чтобы равный равного мог у себя в неволе иметь”), а также против присвоения дворянског о звания выходцам из других сословий. Щербатов оспаривал возможность предоставления крепостным права на как ое бы то ни было имущество: “Собственности у рабов быть не может”. Сама постановка этого вопроса в “ Наказе” видится ему радикальной: “Все это клонится к вольности крестьянской”. Выступая против мнения Кор обьина в Комиссии, Щербатов утверждал, что наделение крестьян землей за счет дворян нарушило бы “основательные права естественного правосудия , те самые права, на которых основаны все общества”. Лишь на первый взгляд может п оказаться, рассуждал Щербатов, что предоставление крестьянам естестве нной вольности и собственности повысит их интерес к труду; углубленные и зыскания раскрыли “ужасную картину”, “недороды”, “убийства, возмущения ” . Без надзор а помещиков крестьяне “предадутся лени”, станут дерзки и своевольны; поэ тому, считал Щербатов, “что бы ни говорил естественный закон, оставим луч ше крестьян в России в том состоянии, в каком они пребывают в течение неск ольких столетий”. Щербатов отрицательно относился к просвещен ию народа, которое, по его мнению, ведет к духу неповиновения. “Ежели народ подлой просветится и будет сравнивать тягости своих налогов с роскошью государя и вельмож,.. тогда не будет ли он роптать по поводу налогов и, нако нец, не произведет ли это бунта?”. Одной из причин крестьянской войны Пуга чева Щербатов называл обсуждение положения крепостных в Уложенной ком иссии, особенно же “неосторожные мысли и мнения” депутата Коробьина, кот орые посеяли “заразу в сердца” депутатов низких чинов. Они же, разъехавш ись, “эти злые семена и в отдаленные области России распространили”. Име нно поэтому, писал Щербатов, почти все крестьяне присоединились к “врагу отечества”. Помещичьи крестьяне благоденствуют, уверял Щ ербатов; вина за их возбуждение против помещиков лежит на тех, кто, подобн о Коробьину, рассуждает о тяжелом положении крепостных; “распространен ие таких мыслей произвело различные бунты, как ныне пугачевский, и убийс тва большого числа помещиков своими крестьянами, чем они ясно показали, что они никакой свободы недостойны, и что всякое разрушение древней влас ти помещичьей над крестьянами может великое разорение и гибель государ ству принести”. Отношение Щербатова к самодержавию было сложным. Там, где речь шла о защи те феодального строя, Щербатов отдавал такой защите все силы и знания (по заданию Екатерины II он написал в связи с восстанием Пугачева “Краткую по весть о бывших в России самозванцах”). Однако там, где ставилась проблема привилегий родовитого дворянства, участия феодальной знати в управлен ии обществом и государством, Щербатов порой очень резко критиковал само державие. Самодержец – “самовластитель, подчинивший своей власти все з аконы и благо народное”. Щербатов порицал хаотическое состояние россий ского законодательства, жестокость уголовных законов, “кнутобойство”, бездарность и леность чиновной бюрократии, неустроенность правосудия. Самовластие государя, произвол и употребление власти во вред обществен ному благу может сдержать, по мнению Щербатова, только аристократия, “ве ликое число сильных и знатных родов”. Между тем монарх, обходя чинами и от личиями родовую знать, окружает себя “временщиками, пронырами, выскочка ми и льстецами” из людей “подлого состояния” (очень зло и ядовито Щербат ов писал о Бироне, о Потемкине, Самойлове и др). Порицая абсолютизм с тираноборческих позиций, он предлагал передать за конодательную власть дворянскому сословному собранию и ограничить вла сть монарха “основательными законами”. В произведении “Путешествие в з емлю Офирскую господина С. швецкого дворянина” Щербатов изложил свой ид еал – кастовое рабовладельческое общество и тоталитарное олигархичес кое государство. Население Офирской земли делится на четко отделенные одна от другой кас ты; все стороны жизни офирцев регламентированы “Катихизмой законов”, но рмы которой детально определяют не только правовое положение каст и их п одразделений, но и одежду, пищу, быт каждой из них. Рабы в Офирской земле от даны в полную власть благородных. Последние имеют монопольное право вла деть рабами и занимать государственные должности; особые политические привилегии у вельможной знати. Царь офирцев подчинен законам, издаваемы м сословными дворянскими собраниями, и правит совместно с ними (верховны й совет, вышнее правительство). В Офирской земле организованы поселенные войска (прообраз позднейших военных поселений); эти поселенные войска, п одчеркивал Щербатов, напоминая о крестьянской войне Пугачева, особенно важны в случаях внутренних беспорядков. 4. Политико-правовые идеи зарожда ющегося просветительства и либерализма Отдельные представители образованных классо в, сопоставляя существовавшие в России феодально-крепостнические поря дки с порядками более развитых стран либо с передовыми теориями стран, п ереживающих кризис феодализма, уже во второй половине XVIII в. высказывали к ритические суждения о злоупотреблениях крепостным правом, ставили воп рос об осуществлении в России хотя бы части идей Просвещения. Писателей и публицистов критического и гуманистического направления принято наз ывать просветителями. Видным просветителем был Н.И. Новиков (1744– 1818 гг.), издатель журналов “Трутен ь”, “Живописец” и др. Новиков обличал пороки тогдашнего общества, произв ол и взяточничество чиновников и судей, казнокрадство, низкопоклонство дворян перед заграницей. “Трутень” затрагивал проблему противоречия с ословного неравенства и естественного равенства людей. В журнале высме ивались помещики, которые больны “мнением, что крестьяне не суть человек и”, не слышат “вопиющего гласа природы: и рабы – человеки”. Новиков не выступал против крепостничества как системы, считая его, подо бно сословному строению общества, неизбежным следствием и формой разде ления труда. Однако знакомство с реальным положением дел в деревне, прил ожение естественно-правовых, нравственных оценок к крепостническим от ношениям, приверженность масонским идеям всеобщего равенства людей по буждали его к радикальным для того времени выступлениям. В 1772 г. в журнале “ Живописец” (издание “Трутня” было прекращено по цензурным условиям) опу бликован “Отрывок путешествия в *** И *** Т ***” (предполагаемая расшифровка – “Издатель Трутня”), впервые в русской публицистике описывающий быт креп остных. Вопреки официальной точке зрения о господстве в деревне добрых п омещиков, автор рассказывал о нищете и угнетении крестьян, непомерных по борах и бесчеловечном обращении с крепостными жестоких и глупых помещи ков. “Бедность и рабство повсюду встречались мне в образе крестьян”, – п ишет посетитель деревни “Разоренная”. Защищаясь вскоре от нападок, “буд то сей листок огорчает целый дворянский корпус”, Новиков пояснял, что по рицается лишь “дворянин, власть свою и преимущество дворянское во зло уп отребляющий”. Сатира Новикова не шла далее обличения отдельных пороков существовавшего строя; с самого начала издатель “Трутня” объявил, что “п ротив бога и правления... в наше время никто ничего не напишет, кто хотя иск ру понятия имеет”. Тем не менее статьи Новикова сразу же вызвали угрозы о фициозных изданий; его журналы закрывались, их издатель подвергался реп рессиям. Заифывание “просвещенного абсолютизма” с либерализмом открыло относи тельно широкий доступ в Россию иностранной литературы, в том числе радик альной по содержанию; выбор для перевода различных произведений, опубли кование их с примечаниями издателей и переводчиков стали одной из форм в ыражения и пропаганды политико-правовых идей различных направлений. В 1768 г. отставной военный, секретарь одного из департаментов Сената Яков П авлович Козельский (1728 г. – после 1793 г.) опубликовал книгу “Философические п редложения”, представляющую собой нечто вроде хрестоматии, в которой по определенной системе изложены выбранные автором “полезные для человеч еского рода истины”. (Его младший брат и тезка в том же году выступал в Уло женной комиссии с поддержкой мнения Коробьина. - Прим. авт.) По мнению Козе льского, внимания достойны лишь четыре философа: Руссо, Монтескье, Гельв еций и некий аноним (Шефтсбери). “Первый из них, бессмертия достойный муж, как высокопарный орел превзошел всех бывших до него философов”. В книге воспроизводятся идеи о договорном создании государства и общества для обеспечения людям “гражданской вольности и собственности имения”, о не обходимости соединения “особенной пользы каждого человека с общею пол ьзою всех”. Наилучшим признается общество с таким распределением имуще ств, чтобы “одни люди не могли презирать и утеснять других”, где труд обяз ателен, а “для труда человеку довольно восьми часов в сутки”. С одобрение м и симпатией воспроизводятся демократические идеи: “В республиканско м правлении общая польза есть основание всех человеческих добродетеле й и законодательств”. Составив сборник высказываний западных просветителей, автор “Философи ческих предложений” отводил от себя обвинение в чрезмерном свободомыс лии и как бы следовал способу, каким был составлен “Наказ” Екатерины II; ег о произведение, однако, резко противостояло екатерининскому “Наказу” к ак выбором мыслителей и их идей, так и теми выводами, какие следовали из фи лософских посылок. В “Философических предложениях” немало скрытой пол емики с идеологами “просвещенного абсолютизма”, критических намеков н а крепостническую действительность. Идеей естественного права Козельский обосновывал вывод, что “закон, кот орый дозволяет пленника продать, купить, сделать рабом и содержать его п роизвольным образом, не основан ни на каком праве, ни на справедливости”. Намек на указ Екатерины, запретивший крепостным подавать ей жалобы на по мещиков (1767 г.), слышится в таком рассуждении: “Несносно то в человеке, когда он причиняет своему ближнему обиду, а то вдвойне еще несноснее, ежели он н е терпит, чтоб обиженный жаловался на обиду”. Вопреки официально поддерж иваемой идее о необходимости прежде просветить (“выполировать”) народ, а затем уже даровать ему свободу, Козельский утверждал: “Выполировать нар од иначе нельзя, как через облегчение его трудностей”. В книге содержатся намеки на справедливость и возможность насильственного уничтожения крепостнич ества. Козельский считал войну справедливой только в том случае, если ее ведут люди, “которые так обижены, что обида их стоит по справедливости во йны”, и если у них нет другого средства избавиться от несправедливостей. Подобно тому, как река с тем большей силой прорывает плотину, чем дольше б ыло удерживаемо ее течение, люди, долго подвергавшиеся угнетению, “тем б ольше истощают наружу свою досаду”, чем к более долговременному терпени ю были прин уждены; обиженные “при способном для них с лучае очень мстительны” по отношению к угнетателям и “по справедливост и почесть их можно почти за невинных”. Козельский писал, что его “Философически е предложения” противоречат “нынешним обычаям”, а потому не избегнут по рицания. Идеи своей книги он обоснованно противопоставлял макиавеллиз му: “Макиавелли не умрет, проклинать его будут очень громко, а подражать о чень тихо”. В условиях, когда самодержавие, надев маску “просвещенности”, укрепляло и расширяло феодально-крепост нические отношения, критика этих отношений с позиций гуманизма и Просве щения противостояла официальной идеологии. Крепостничество как экономически невыгодную для крупных землевладель цев систему порицали отдельные крупные землевладельцы. Князь Д.А. Голицы н (1734– 1803 гг.), богатый помещик, дипломат и посол, был одним из первых дворянск их либералов, считавших более выгодным для своего класса и для всего гос ударства развитие сельского хозяйства, промышленности и торговли на ос нове свободного труда. “Пока существует крепостное право. Российская им перия и наше дворянство, предназначенные тому, чтобы быть богатейшими в Европе, останутся бедными”. Ссылаясь на историю Франции, Англии, Голланд ии, Голицын писал, что “искусства, ремесла развивались и нравы улучшалис ь лишь в стране, где крестьяне пользовались правом собственности и свобо ды”. Голицын предлагал освободить крепостных с учетом “опасностей как от не умеренной поспешности, так и от излишней медлительности”. Крестьян пред полагалось освободить за выкуп и без земли. “Земли принадлежат нам, – ра ссуждал Голицын. – Было бы вопиющею несправедливостью их у нас отнять”. Политические взгляды Голицына реакционны. Он крайне враждебно отнесся к французской революции, защищал “алтарь, трон, собственность”, опрокину тые и замененные “химерами и крайностями, из которых излюбленными были н еограниченная свобода, а также совершенное и абсолютное равенство”. В сп ециальном сочинении Голицын убеждал монархов Европы, что их короны уже ш атаются, призывал их к борьбе против “беспорядка и анархии”, охвативших Францию. Дворянский либерализм выражал настроения и интересы тех крупных земле владельцев, которые выступали за создание условий для развития капитал изма в России при сохранении таких устоев феодализма, как самодержавие и помещичья собственность на землю. Одним из первых представителей буржуазного либерализма в России был пр офессор Московского университета Семен Ефимович Десницкий (после 1740 г. – 1789 г.). В произведениях Десницкого широко использовались достижения теоретич еской мысли других стран. Он высоко ценил книгу Гроция “О праве войны и ми ра”, но резко критиковал чисто умозрительные построения ряда представи телей естественно-правовой школы, особенно Пуфендорфа. Вслед за Адамом С митом, лекции которого он слушал в Глазго, Десницкий связывал развитие о бщества, государства и права с хозяйственным бытом народов, способом доб ывания средств к жизни. Он делил историю человечества на четыре этапа (со стояния) – охотничий, пастушеский, земледельческий, коммерческое состо яние. С переходом народов от одного состояния к другому связаны возникно вение (с переходом к земледелию) и изменения государства и законов. В -комм ерческом состоянии земледелие, ремесло и искусства достигают совершен ства; большое развитие получают торговля, купечество и право собственно сти. Все это предопределяет необходимость ряда изменений государства и права. В коммерческом состоянии “превосходное богатство есть первый источник всех достоинств, чинов и преимуществ перед другими”. Коммерция обусловл ивает развитие права – у простых народов законов мало (все законы древн их римлян умещались на двенадцати таблицах); чем выше народ в развитии, те м больше законов ему нужно (только сокращенное изложение законов Велико британии, “где ныне законы в великом совершенстве”, занимает 25 книг). Бога тство – причина и основание разделения властей; Десницкий с одобрением отзывался о государственном строе Англии, но считал парламентское прав ление неприменимым к России. “Монарх всероссийский, – писал Десницкий, – в Российской церкви и империи есть самодержец”. Одобряя идеи Монтескь е о разделении властей, Десницкий стремился “приноровить учреждение та ких властей к нынешнему возвышающемуся российскому монаршескому состо янию”. Созыв Комиссии для сочинения нового Уложения представлялся Десницкому подходящим временем и поводом для проведения в России хотя бы некоторых реформ, приближающих коммерческое состояние. Он написал “Представлени е о учреждении законодательной, судительной и наказательной власти в Ро ссийской империи” (датировано “30 февраля 1768 г.”). Особенность изложенных зд есь идей в том, что предлагается не “разделение властей” в смысле создан ия конституционной монархии с системой “сдержек и противовесов”, а обра зование или реформа подчиненных неограниченному монарху учреждений, о существляющих законодательную, судебную и исполнительную функции. Поскольку развитие коммерции требует все большего количества законов, для их подготовки при монархе безотлучно должно состоять специальное у чреждение. Им должен стать сенат; Десницкий предлагал преобразовать сен ат в законосовещательный представительный орган (600– 800 человек), избирае мый (“по изволению монархов”) на пять лет на основе высокого имущественн ого ценза. Учреждение “судительной власти” мыслилось как упорядочение системы пр офессиональных судей и организация суда присяжных, “если б монархи росс ийские соблаговолили узаконить по примеру английскому”. Десницкий – с торонник гласности судопроизводства, публикации в печати решений судо в, учреждения адвокатуры, принципа состязательности. “Во многих государ ствах опытом дознано, что без споров в суде справедливости доходить иног о средства другого никакого нет”. “Наказательная власть” должна осуществляться воеводами, ведающими мес тами заключения, исполнением приговоров, сбором подушных и пошлин. На во евод можно подавать жалобы в суд; обоснованные жалобы докладываются сен ату, “где воевода произвольному монарха штрафу и наказанию подвержен бу дет”. Кроме того, в столицах и крупных городах предлагалось учредить “гр ажданскую власть” из купцов (большинство) и дворян, ведающую градостроит ельством и благоустройством, ценами, векселями, сбором пошлины и др. Законодательная власть, рассуждал Десницкий, является первой и в полном значении принадлежит только монарху; однако исполнение законов зависи т от организации и деятельности других властей. “Многие народы опытом до знали, что лучше не иметь иных законов, нежели имея, не исполнять”. Основной целью проекта было создание условий для упорядочения законод ательной деятельности, а также (главное) организационно-правовых гарант ий законности деятельности бюрократического и судебного аппарата само державной России. Взгляды Десницкого на коммерческое состояние в России и на Западе своео бразны. В его трудах немало критических суждений о “сокровиществующих м иллионщиках”, использующих богатство, чтобы “пленить в послушание себе целый свет”, делающих “нечувствительно тьмы народов от себя зависящими ”, у которых (как в Англии) “даже и самое правосудие может быть нечувствите льно на откупе” и т.п. Но, оговаривает Десницкий, это результат “безмерной и худо управляемой коммерции”, “весьма опасной коммерции, когда оная вся перевалится на руки немногих богачей”. В духе политики и идеологии “про свещенного абсолютизма” Десницкий одобряет государственное покровит ельство промышленности и торговле, поддержку мануфактур, учреждение ба нков, покровительство развитию наук и художеств; это относится к задачам “полиции”, ведающей гражданским благоустройством и благосостоянием. Десницкий признавал существование таких “природных прав” человека, ка к права на жизнь, здоровье, честь, собственность; он утверждал, однако, что исторические, географические и иные обстоятельства могут обусловливат ь такое развитие господской или отеческой власти, которая, как у римлян, б ыла необходимой по политическим соображениям, “сколько бы ни казалась в теории противною натуре человеческой”. Рабство у римлян, рассуждал Десн ицкий, было вызвано обширными размерами страны, наличием множества люде й “подлого состояния”, склонных к бунтам и возмущениям, которых по этой п ричине лучше держать в неволе. Десницкий не выступал с осуждением крепостного права и не призывал к его отмене. О крепостных крестьянах России он писал: “Нет возможности без на рушения спокойствия государства дать оным земледельцам права и преиму щества”. Ссылаясь на екатерининский “Наказ”, он предлагал “означить нек оторый род собственности для крестьян”, которой помещик для собственно й выгоды награждал бы трудолюбивых. Как почти все мыслители того времени, Десницкий осуждал продажу крестья н в розницу и предлагал определить законом, чтобы такие продажи или пере воды крестьян в дальние деревни не делались без их согласия. При этом даж е и весьма умеренные “учреждения для крестьянства”, оговаривал Десницк ий, необходимо сделать “с крайнею осторожностью” (их исполнение должно в сецело зависеть только от “воли помещичьей”; они не должны “подать крест ьянину поползновения к непослушанию и дерзости” и т.п.). Возникающий в России буржуазный либерали зм отличался от дворянского либерализма, который не содержал программы политических реформ уже по той причине, что самодержавие выражало общие интересы дворянства, а каждый отдельный дворянин был в какой-то мере защ ищен от чиновничьего произвола своими привилегиями. Иным было положени е торгово-промышленных сословий России, чьи экономические интересы и по желания в середине XVIII в. не шли далее приобретения права владеть крепостн ыми, однако в области политико-правовой состояли не только в одобрении п олитики протекционизма, но и еще более в стремлении получить хоть какие- то юридические гарантии и защиту от почти бе сконтрольного произвола сановников, чиновников, военных, судей, помещик ов. 5. Политико-правовая идеология кр естьянских движений Ужесточение помещичьего произвола, рост феод альных повинностей вели к усилению крестьянских волнений. Манифест Пет ра III об освобождении дворянства от обязательной службы государству (18 фе враля 1762 г.) толковался как пролог к освобождению крестьян от обязанности работать на помещиков. В начале царствования Екатерины II в народе появил ся подложный царский указ с обвинением дворянства в нарушении правды, пр енебрежении божьим законом и государственными правами. Ожидая освобож дения от помещичьего гнета, крестьяне поначалу рассчитывали на царя. Вос стававшие крестьяне нередко требовали перевода их из помещичьих в госу дарственные; к началу созыва Уложенной комиссии было подано множество ч елобитных на тяжесть помещичьих поборов; пошли слухи, что господских кре стьян отберут в казну. Собрание и деятельность Комиссии вызвали горькое разочарование. В безымянном произведении крестьянской литературы “Пла ч холопов” (1767– 1768 гг.) говорилось: “В свою ныне пользу законы переменяют: хо лопов в депутаты затем не выбирают. Что могут-де холопы там говорить? Отда ли им волю до смерти нас морить”. Автор призывал крестьян “сделать между собой дружбу”: “Всякую неправду стали б выводить и злых господ корень пе реводить”. Проявлением царистских иллюзий стало самозванство. Уже в 60-е годы XVIII в. был о 6 самозванцев, обещавших народу волю и землю, во время крестьянской войн ы 1773– 1775 гг., кроме Пугачева, еще 4, затем до конца века – еще 13 самозванцев. Не случайно Е.И. Пугачев принял имя Петра III; в его манифестах сообщалось, что о н, милости” божией великий государь, самодержец, подлинный император Пет р Федорович, “из потерянных объявился, своими ногами всю землю исходил”. В воззваниях его полковники специально доказывали, что предводитель во сставших – не клейменый “беглый казак Пугачев”, как говорят дворяне, а п одлинный самодержавный государь Петр III. В манифестах и воззваниях дворяне обвинялись в том, что они неправедно и згнали “великого государя Петра Федоровича за то, что соизволил при всту плении своем на престол о крестьянах указать, чтоб у дворян их не было во в ладении”. Крестьяне призывались “злодеев-дворян всячески стараться ис коренять”. В награду за верную службу (“как ваши предки служили деду моему блаженно му богатырю Петру Алексеевичу”) восставшим были обещаны царские милост и: “Жалуем сим именным указом всех, находившихся прежде в крестьянстве и в подданстве помещиков, быть верноподданными рабами собственной нашей короне”. В манифестах Пугачева, написанных на русском, татарском, арабск ом и других языках, провозглашались освобождение крестьян от крепостно го гнета, вольность, свобода, отмена оброков, податей, рекрутских наборов: “Отныне я вас жалую землями, водами, лесами, рыбными ловлями, жилищами, пок осами, хлебом, верою и законом вашим, посевом, пропитанием, жалованьем, сви нцом, порохом и провиантом”. 6. А.Н. Радищев о праве и государств е Управляющий Петербургской таможней Александ р Николаевич Радищев (1749– 1802 гг.) в начале 1790 г. отпечатал в собственной типог рафии и выпустил в свет книгу “Путешествие из Петербурга в Москву” (вклю чающую часть оды “Вольность”). Книга попала в руки Екатерины II. “Сказывать изволила, – записал секретарь императрицы, – что он бунтовщик, хуже Пуг ачева”. По указанию Екатерины Палата уголовного суда приговорила А.Н. Ра дищева к смертной казни. Через 40 дней смертная казнь была заменена ссылко й в Илимский острог “на десятилетнее безысходное пребывание”. Теоретической основой политико-правовых взглядов Радищева были идеи е стественного права и общественного договора, наиболее радикальные кон цепции Просвещения. В произведениях Радищева отражены также революцио нные события английской, американской и первого года французской револ юций. Напуганная французской революцией императрица увидела в книге Радищев а “рассеивание заразы французской: отвращение от начальства”. “Давно мы сль его готовилась по взятому пути, а французская революция его решила с ебя определить в России первым подвизате-лем”. Однако большая часть книг и Радищева и ода “Вольность” написаны задолго до революционных событий во Франции, а основным источником мыслей и выводов автора была феодально -крепостническая действительность самодержавной России. “Я взглянул о крест меня, – начинается “Путешествие”, – душа моя страданиями человеч ества уязвленна стала”. Книге предпослан эпиграф: “Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй”. Описание встреч, событий, впечатлений путешественника вырастает в жутк ую картину беспросветного произвола и беззакония, насилий и издеватель ств помещиков и чиновников над беззащитными крестьянами. Содержащаяся в “Путешествии” критика “злых помещиков” тем отличается от журнальной критики отдельных пороков и недостатков, что впервые в рус ской литературе крепостное право осуждается как “зверский обычай пора бощать себе подобного человека”, как система, при которой от “доброго по мещика”, пожалуй, даже больше вреда, чем от “злого”, хотя бы уже потому, что сколько-нибудь просвещенный крестьянин еще болезненнее чувствует и тр уднее переносит свое бесправие. “Крестьянин в законе мертв”, – писал Ра дищев о законодательстве самодержавной России. Радищев доказывал несостоятельность крепостничества с позиций теории естественного права. Положительный закон должен иметь основание в есте ственном законе; по природе все люди равны, и если одни порабощают других, то “тут никакой не можно быть связи, разве насилие”. Крепостное право про тивоестественно, потому оно является не правом, а насилием, которому пор абощенные могут противопоставить силу же; оно противоречит общественн ому договору, поскольку общество создано для обеспечения интересов все х и каждого, а не порабощения одной его части другой. Радищев раскрывает также экономическую несостоятельность крепостнич ества, его противоречие интересам развития сельского хозяйства, низкую производительность подневольного труда. У крепостных нет стимулов к тр уду; чужое поле, урожай с которого им не принадлежит, крестьяне обрабатыв ают без прилежания и заботы о результатах труда. “Нива рабства, неполный давая плод, мертвит граждан”. Не менее резко Радищев выступал против самодержавия. Еще в 1773 г. термин “де спотизм” Радищев перевел как “самодержавие” и пояснил: “Самодержавств о есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние”. Ода “Вольно сть” (1781– 1783 гг.) содержит осуждение монархии и концепцию народной революц ии. В “Путешествии из Петербурга в Москву” сделаны конкретные выводы из общ етеоретических посылок естественно-правовой школы. В главе “Спасская полесть”, описывая противоречие между внешним облико м “лучезарного царского величества” и его истинной деспотической сущн остью, Радищев почти открыто изображает противоположность между показ ным великолепием екатерининского двора и бедственным состоянием ограб ленной и угнетенной России. Первенствующий в славе, почете, в заботах об о бщем благе монарх, который “в народе зрит лишь подлу тварь”, – на самом де ле “первейший в обществе может быть убийца, первейший разбойник, первейш ий предатель, первейший нарушитель общия тишины, враг лютейший”. В главах “Путешествия” изображены слуги самодержавия, казнокрады, безд ушные бюрократы, самодуры. Каждый из чиновников связан круговой порукой со всем дворянским сословием, объединенным общей заинтересованностью в совместной охране сословных привилегий, подавлении угнетенных и недо вольных. Эту круговую поруку, неразрывную связь “дворянского общества” и “верховной власти” Радищев красочно рисует, описывая дворянский суд н ад крепостными в главе “Зайцово”, вызвавшей особенно злобные замечания Екатерины II. Она обнаружила здесь идеи “совершенно те, от которых Франция вверх дном поставлена... Надежду полагает на бунт от мужиков”. Особое место в радищевской критике самодержавия занимает проблема “пр освещенного абсолютизма”. Само положение монарха, утверждал Радищев, та ково, что он недоступен просвещению: “Пребывание мое, – говорит Истина, – не есть в чертогах царских”. Союзником монарха в угнетении и подавлен ии народа под прикрытием “общего блага” являются церковь и духовенство: “Власть царска веру охраняет, власть царску вера утверждает; союзно обще ство гнетут; одно сковать рассудок тщится, другое волю стерть стремится; на пользу общую – рекут”. Казенному оптимизму прислужников монарха Радищев противопоставлял ре алистическое описание страны, подавленной и разоренной самодержавием и крепостничеством. Критика идеи “философа на троне” у Радищева органически связана с опров ержением надежд на реформы “просвещенного монарха”. Во-первых, монарх не может стать просвещенным (“Скажи же, в чьей голове может быть больше несо образностей, если не в царской?”). Во-вторых, монарху нет выгоды ограничива ть свой собственный произвол. В главе “Хотилов” излагается проект постепенного освобождения крестья н, о возможности которого Радищев, однако, пишет скептически: свободы сле дует ожидать не от соизволения помещиков, “но от самой тяжести порабощен ия”. Впервые в истории русской политико-правовой идеологии Радищев выдвину л концепцию народной революции. Критика надежд на совестливость помещи ков или “просвещенность” монарха, описание ужасов крепостного права ло гически подводят к выводу: “Из мучительства рождается вольность”. “Русский народ очень терпел ив, – писал Радищев, – и терпит до самой крайности; но когда конец положи т своему терпению, то ничто не может его удержать, чтобы не преклонился на жестокость”. Напоминая помещикам о крестьянской войне, когда восставши е “не щадили ни пола, ни возраста”, Радищев предостерегает дворянство: “С трашись, помещик же стокосердый, на челе каждого из твоих крестьян вижу твое осуждение”. Близко к аналогии Козельского между восстани ем угнетенных и рекой, прорвавшей плотину, Радищев пишет о потоке, которы й будет тем сильнее, чем тверже ему сопротивление; если этот поток (“таков ы суть братья наши, в узах нами содержимые”) прорвется, “мы узрим окрест на с меч и отраву. Смерть и пожигание нам будет посул за нашу суровость и бесч еловечие”. В оде “Вольность” красочно описываются народ ный суд над царем и его казнь: “Ликуйте, склепанны народы. Се право мщенное природы на плаху возвело царя”. Обращаясь в той же оде к истории английск ой революции, Радищев порицает Кромвеля за то, что “твердь свободы сокру шил”. “Но, – продолжает Радищев, – научил ты в род и в роды, как могут мстит ь себя народы, ты Карла на суде казнил”. “Ода совершенно явно и ясно бунтовская, где царям грозится плахою, – воз мущалась Екатерина. – Кромвелев пример приведен с похвалами. Сии страни цы суть криминального намерения, совершенно бунтовские”. Считая народную революцию правомерной, призывая к ней на страницах “Пут ешествия”, Радищев печалился, что “прельщенные грубым самозванцем” кре стьяне “в невежестве своем” не видели других способов освобождения, как убийства помещиков: “Они искали паче веселия мщения, нежели пользу сотря сения уз”. В то время многие даже радикальные мыслители опасались, что народная рев олюция не сможет привести к положительным результатам, боялись ужасов р еволюции. Эти опасения были чужды Радищеву. Действительно, бесчеловечно сть и жестокосердие господ, доводящих до отчаяния рабов, неизбежно порож дают мстительность, жестокость, “пагубу зверства” восставших. Но и погол овное истребление дворянства не привело бы к урону для страны. “Что бы те м потеряло государство? Скоро бы из среды их изторгнулися великие мужы д ля заступления избитого племени; но были бы они других о себе мыслей и пра ва угнетения лишенны”. Не случайно “Путешествие” завершается “Одой Лом оносову”. В Ломоносове Радищев видел пример ученого-самородка, каких во множестве выдвинет Россия, освобожденная от ига рабства. Но для этого революции необходима позитивная программа, призванная зам енить в сознании народных масс царистские иллюзии; эту программу Радище в разрабатывает в революционно-демократическом духе. В будущей России должен установиться республиканский строй: “На вече ве сь течет народ”. Вопреки господствовавшей абсолютистской идеологии и д ворянской историографии Радищев стремился примерами истории доказать способность русского народа к республиканскому правлению: “Известно п о летописям, что Новгород имел народное правление”. В Новгородской республике Радищев видел воплощение радикальных идей н епосредственной демократии: “Народ в собрании своем на вече был истинны й Государь”. Так же будет управляться и будущая Россия. Поскольку в больш ом государстве невозможно осуществить непосредственную демократию, Ра дищев предполагал создание на территории России союза небольших респу блик: “Из недр развалины огромной... возникнут малые светила; незыблемы св ои кормила украсят дружества венцом”. Основой общества будет частная собственность, которую Радищев считал е стественным правом человека, обеспеченным первоначальным общественны м договором: “Собственность – один из предметов, который человек имел в виду, вступая в общество”. Поэтому в будущем обществе “межа, отделяющая г ражданина в его владении от другого, глубока и всеми зрима и всеми свято п очитаема”. Но Радищев – решительный противник феодальной собственнос ти на землю; первым в России он выдвинул принцип – земля должна принадле жать тем, кто ее обрабатывает (“Кто же к ниве ближайшее имеет право, буде н е делатель ее?”). В результате революции и ликвидации помещичьей собстве нности землю получат крестьяне: “Удел в земле, ими обрабатываемый, должн ы они иметь собственности””. Незыблемую частную собственность Радищев считал необходимым стимулом к труду; трудовая собственность на землю об еспечит общее благосостояние, процветание народного хозяйства: “Но дух свободы ниву греет, бесслезно поле вмиг тучнеет; себе всяк сеет, себе жнет ”. Разработанная Радищевым революционно-демократическая программа была теоретическим выражением интересов крепостного крестьянства. Понимая , насколько трудно добиться того, чтобы эта программа вошла в сознание мн огомиллионных масс крестьянства, Радищев замечал: “Но не пришла еще годи на, не совершилися судьбы; вдали, вдали еще кончина, когда иссякнут все бед ы”. Народная революция осуществится нескоро, но она неизбежна: “Не мечта сие, но взор проницает густую завесу времени, от очей наших будущее скрыв ающую: я зрю сквозь целое столетие”. Не видя близкой перспективы антифеодальной революции в России, Радищев разработал проект постепенной ликвидации рабства (“Хотилов. Проект в бу дущем”), взывая к совести помещиков и одновременно угрожая им ужасами кр естьянской войны (“Приведите себе на память прежние повествования... Блю дитеся”). Демократические положения содержатся также в рукописях Радищева по во просам права (“Опыт о законодавстве”, “Проект Гражданского уложения”). Н а всех этапах своего творчества Радищев отстаивал естественные права л ичности (право на вольность, на безопасность), равенство граждан перед за коном и судом, свободу мысли, слова, право собственности и др. Жизнь Радищева окончилась трагично. В 1801 г. ему было разрешено вернуться в Петербург, где он был привлечен к работе в законодательной комиссии, соз данной Александром I. В комиссии Радищев выступал с вольнодумными мыслям и и радикальными требованиями в защиту крестьян. Под угрозой новых пресл едований Радищев покончил с собой. 7. Заключение Укрепление в России феодально-крепостническ ого строя, обострение порожденных этим общественных противоречий обус ловили развитие политико-правовой идеологии. Твердо определилась хара ктерная и для последующего времени программная проблематика этих учен ий; центральными стали проблемы крепостничества и самодержавия. На осно ве разного отношения к этим проблемам идеологов различных сословий сло жилось несколько течений политико-правовой идеологии. По способам обще теоретического обоснования программных требований политико-правовая мысль России прочно включилась в мировой процесс борьбы рационализма и религии, юридического и теологического мировоззрений. Общие интересы господствующих дворян-помещиков выражены идеологией “п росвещенного абсолютизма”. Характерная черта политико-правовой идеоло гии “просвещенного абсолютизма” – резкое, порой вопиющее противоречи е между логико-теоретической основой, взятыми у Просвещения прогрессив ными теоретическими посылками и апологией крепостничества. Наряду с ог ульным отрицанием антигуманности и реакционности крепостного права в системе доводов в его защиту сохранилось выдвинутое еще Татищевым и про существовавшее до середины XIX в. суждение типа: “Если крепостное право – зло, то его отмена или ослабление – зло еще большее”. Продолжала разрабатываться система доводов, обосновывавших самодержа вие, для чего использовались произвольно подобранные или искаженные ид еи Просвещения. Использование этих идей в системе реакционных политико- правовых взглядов сопровождалось их существенным искажением или чисто декларативным воспроизведением (“Наказ” Екатерины II) либо грубым извра щением и опровержением их теоретической основы при сохранении некотор ых идей или терминологии (критика Щербатовым идеи равенства). Во второй половине XVIII в. зарождается российский либерализм: дворянский о пределял наиболее выгодные для помещиков условия отмены крепостного п рава, в то время как либерализм русской буржуазии почти не касался этой п роблемы, делая упор на упорядочение законодательства и создание органи зационно-правовых гарантий стабильности правопорядка. Наиболее значительное событие истории русской политико-правовой идеол огии второй половины XVIII в. – возникновение революционно-демократическо й теории. Критическому выступлению Радищева предшествовало порицание отдельных сторон общественно-политического строя России с позиций гум анизма и просветительства Новиковым, Козельским и другими мыслителями. Радищев впервые подверг крепостничество и самодержавие сокрушительно й критике как систему, использовав наиболее радикальные идеи школы есте ственного права, сделал из этих идей конкретные выводы, определил позити вную программу антифеодальной революции. Не случайно именно творчеств о Радищева оказало сильное и продолжительное воздействие на последующ ее развитие общественной и политико-правовой мысли России. Передовые мы слители восхищались личным мужеством первого русского революционера; Пушкин, оценивавший книгу Радищева как “воззвание к возмущению” и первы м выступивший с ее критикой в печати, писал: “Мелкий чиновник, человек без о всякой власти, безо всякой опоры, дерзает вооружиться противу общего п орядка, противу самодержавия, противу Екатерины”. Творчество Радищева сильно повлияло на деятелей русского освободитель ного движения. “Это наши мечты, мечты декабристов”, – писал о книге Радищ ева Герцен. Пристальное внимание теоретиков русского освободительного движения привлекала проблема соотношения творчества Радищева с деяте льностью современных ему писателей и публицистов. Герцен резко противо поставлял как мыслителей Радищева и Щербатова, один из которых смотрит в перед, другой – назад. Огарев сопоставлял “струю Радищева и струю Новик ова”; это сопоставление нашло развернутое изложение в статье Добролюбо ва “Русская сатира в век Екатерины”. Отмечая, что сатира той эпохи подчас очень остро обличала лишь частные проявления коренных причин зла, он под черкивал: “Книга Радищева составляла едва ли не единственное исключени е в ряде литературных явлений того времени”.
© Рефератбанк, 2002 - 2024