Любимый враг: Фридрих Ницше с точки зрения револю ционного большевизма Владислав Бугера В 1928 году в Госиздате вышла книга М. Лейтейзена "Ницше и финансовый капитал [1]. В ней доказывался тот же самый тезис, которого позднее придерживался ц елый ряд советских авторов - о том, что философия Ницше выражает классовы е интересы монополистической буржуазии. Однако от всех позднейших сове тских философов, писавших о Ницше и ницшеанстве - как от согласных с основ ным тезисом книги Лейтейзена (пример - С. Одуев [2]), так и от полемизировавши х с ним (например, от Б. Бернадинера [3]) - Лейтейзен отличается своим личным э моциональным отношением к философии Ницше. С 30-х по 70-е гг. философы СССР высказали много умных, верных и хорошо доказан ных соображений по поводу ницшеанства - но, читая их написанные в академи ческой манере сочинения, ощущаешь холодное, отстраненное (и потому неизб ежно наводящее, в большей или меньшей мере, скуку на читателя) отношение а второв к объекту своего исследования. Лейтейзен же написал не академиче ский трактат, а философское эссе (впрочем, ничуть не менее логичное и дока зательное, чем академические сочинения): он пишет о философии Ницше чуть ли не так же поэтично, как писал сам Ницше, он вживается в ницшеанство, он н аслаждается, развертывая логику Ницше и те практические политические в ыводы, которые из нее следуют, - и читатель наслаждается вместе с ним. Коне чно, Лейтейзен враждебен Ницше и ницшеанцам; он борется с ними, разоблача ет их - но делает это с творческим упоением, а не с холодной брезгливостью, как, скажем, Бернадинер или Одуев. Лейтейзен очевидно рад тому, что ему дов елось бороться с таким великолепным противником, как Ницше, и гордится э тим; для него Ницше - враг, но враг любимый. Предисловие к книге Лейтейзена написал не кто иной, как Луначарский. Нап исал так же ярко, остро, поэтично, как написана и сама книга "Ницше и финанс овый капитал". Анатолий Васильевич не просто разделял отношение автора к ниги к философии Ницше - он прямо признался в любви к этому идеологическо му врагу большевиков, причем не только от своего имени, но от имени больше виков вообще: "...мы, марксисты-коммунисты, на заре нашего революционного движения отдал и некоторую дань увлечению Ницше. Конечно, в разной степени. Я, например, о говариваясь относительно глубоко чуждой нам сущности общественных тен денций Ницше, отдавал ему дань восторга за его борьбу с христианством, с м елочной мещанской моралью, со всей жвачкой, со всем беззубием пацифизма всяких толстовских, полутолстовских или с толстовской примесью гумани стов и сентименталистов" [4]. Необходимо обратить внимание на то, что "марксисты-коммунисты", говоря сл овами Луначарского, "отдали некоторую дань увлечению Ницше" именно на за ре своего революционного движения. Иными словами, увлечение Ницше было с войственно большевикам -если и не всем, то по крайней мере многим из них (Л уначарский - достаточно компетентный в этом вопросе свидетель, и если он говорит, что увлечение Ницше было свойственно "марксистам-коммунистам" в ообще, то можно поверить ему на слово) - именно тогда, когда они еще были рев олюционерами. Читая предисловие Луначарского к книге Лейтейзена, мы мож ем убедиться, что отношение к Ницше как к своему любимому врагу сохранил ось у Анатолия Васильевича и тогда, когда партия большевиков из повстанч еской организации превратилась в правящую, а партийные руководители вы сшего и среднего звена - в том числе и сам Луначарский - составили консолид ирующее ядро нового господствующего класса. Однако для официальной иде ологии этого класса такое отношение к Ницше, выражаемое открыто, уже пер еставало быть нормой - и вначале 30-х гг. оказалось полностью вытеснено хол одной отчужденностью. Враждебность большевиков по отношению к Ницше пе рестала быть почтительной и восхищенной (да, враг - но какой враг!) и стала о тстраненно-брезгливой (уже Бернадинер, а вслед за ним и прочие советские ницшеведы до 70-хгг. включительно, пишут о Ницше таким тоном, как будто расс казывают о безобразной, холодной и склизкой жабе, которую им пришлось вз ять в руки). Почему произошла такая перемена, понять нетрудно: идеологи нового экспл уататорского класса, состоявшего из государственной бюрократии высшег о и среднего звена [5], открыто восхищались теми или иными философами тольк о тогда, когда учения последних можно было так или иначе использовать в р амках официальной партийной идеологии. Особенностью этой идеологии бы ло то, что с ее помощью эксплуататорский класс, господствовавший в СССР, с крывал свое существование: неподконтрольное рядовым трудящимся госуда рство было объявлено социалистическим, собственность этого государств а на средства производства -общественной, а реально владеющие производи тельными силами чиновники, составляющие государственный аппарат и рук оводящие им, - "слугами народа". В рамках такой идеологии никак не могло быт ь использовано учение Ницше, открыто оправдывавшего власть одних людей над другими и эксплуатацию человека человеком, многократно и недвусмыс ленно заявлявшего о своей враждебности к социалистам и их идеям: для лиц емерной официальной идеологии СССР Ницше был слишком откровенен. С этим все понятно; гораздо труднее - и интереснее - понять, почему Ницше нравился большевикам, когда они еще были революционерами. Чем Ницше мог заслужит ь уважение и даже симпатию со стороны последовательных и непримиримых в рагов его учения -"революционных марксистов-коммунистов "? И почему они от крыто выражали эту симпатию, вовсе не видя в этом чего-то противоречащег о своей пропаганде? На этот вопрос нам опять-таки отвечает Луначарский: "Всему этому не следует слишком много дивиться. Нет никакого сомнения, чт о два полярных класса, между которыми происходит решающая битва, в некот ором отношении ближе друг к другу, чем то болото, которое стелется между н ими. Нам приходится бороться с крупными капиталистами за это болото. Из н его они хотят почерпнуть свои силы. Так, в Италии, например, фашизм строитс я как раз из мелкобуржуазных масс. Мы, по слову Ленина, должны вести непрер ывную борьбу с противоположной нам социальной силой за душу крестьянст ва, да и мещанства. Но и мы, и эта противоположная социальная сила полны бо евого духа. Мы одинаково за диктатуру, мы одинаково за беспощадность в бо рьбе, мы одинаково за силу, потому что и мы, и они - действительные силы, а то, что лежит между нами, пытается создать веру в возможность разрешения соц иальных проблем одной словесностью, борется против борьбы, подчас прост о падает на колени перед действительностью, то стараясь приукрасить ее в своих глазах, то примиряясь с нею в тонах глубочайшего пессимизма, то, нак онец, утешаясь всяким загробным вздором. Но если нас и капиталистов сближает то, что мы и они склонны к беспощадной борьбе, и все то, что вытекает из этого напряженного боевого духа, то зато этот боевой дух оказывается диаметрально противоположно направленным . Это предрешает страшную, уничтожающую борьбу не на жизнь, а на смерть и о кончательную победу пролетариата" [6]. Крайности сходятся. Последовательные, бескомпромиссные борцы похожи д руг на друга, даже если они враги друг другу, - и это позволяет тем из них, кт о не позволил своей ненависти затуманить их мозги, почувствовать уважен ие к своему достойному врагу и даже возлюбить его. Конечно, возлюбить не в евангельском смысле - если тебя ударят по одной щеке, подставь другую, - но так, как Батый возлюбил Евпатия Коловрата, отряд которого он сперва прик азал забросать камнями, а затем повелел похоронить останки своих так и н е сдавшихся противников с высшими воинскими почестями. * * * Луначарский полагал, что "сущность общественн ых тенденций Ницше" совпадает с классовыми интересами монополистическ ой буржуазии. При этом его не смущало то, что творчество Ницше предшество вало окончательному превращению свободно-конкурентного капитализма в монополистический: "В сущности говоря, контуры финансовой олигархии, контуры грядущей дикта туры в их антидемократической форме были еще весьма слабо начертаны на ф оне окружающей Ницше действительности. Но тем более чести нужно отдать е го чуткости. Не будучи ни экономистом, ни социологом в собственном смысл е этого слова, он действительно чутьем угадал нарождающийся класс, так ж е как сделал это Маркс по отношению к пролетариату, когда последний суще ствовал еще больше "для себя", чем "для других"" [7]. Подробные доказательства того, что философия Ницше действительно была философией монополистической буржуазии, см. в книге Лейтейзена, а также в хорошей книге С. Одуева "Тропами Заратустры" и в моей диссертации [8]. Здесь мы ограничимся лишь кратким резюме этих доказательств. Ницше считал, что основой и су щностью жизни является воля к власти, "жизнь и есть воля к власти" [9]. По его м нению, ценность личности измеряется мощью ее воли к власти, ее способнос тью подчинять себе других людей. Ницше вполне ясно и недвусмысленно утве рждал, что духовное совершенствование человека - "достижение все более в озвышенных, более редких, более отдаленных, более напряженных и широких состояний", приближение тех или иных людей или народов к типу сверхчелов ека -обусловливалось, обусловливается и всегда будет обусловливатся "ар истократическим" (иными словами, классовым) обществом [10]. Возвышение чело века до сверхчеловека возможно лишь для немногих и достигается благода ря тому, что большинство людей, представляющих собою "посредственности" и остающихся таковыми, порабощаются и эксплуатируются этими немногими ( между которыми существует разделение труда: высшие из них - мыслители, уч ителя, творцы духовных ценностей - лишь потребляют плоды этой эксплуатац ии, которую непосредственно осуществляют их "лучшие ученики", правители и воины, "берущие на себя все грубое в господстве"). Эти немногие, аристокра ты духа и меча, оказыва ются спос обными к самосовершенствованию, во-первых, благодаря навыкам господств а и управления (Ницше совершенно однозначно выводит "стремление к увелич ению дистанции в самой душе" из "пафоса дистанции, порождаемого воплощен ным различием сословий", а этот последний - из практики господства и манип улирования), а во-вторых -благодаря избытку досуга и богатства, обеспечив аемому эксплуатацией усредненного большинства [11]. Ницше полагал, что деление общества на кла ссы (по его терминологии - касты) вечно, а его корни лежат в биологической п рироде человека. Господствующие классы ("господствующие касты" или "расы господ") являются, по его мнению, общностями существ во всех отношениях бо лее высокого ранга, чем угнетенные и эксплуатируемые ("расы рабов"), по отн ошению к которым первые представляют собою "род сверхчеловека". Высшая к ультура создавалась, создается и будет создаваться именно господствую щими классами; без них, как считает Ницше, культура вообще была бы невозмо жна. Существование и творчество господствующих классов обеспечивается эксплуатацией ими огромного большинства человечества - "посредственно стей", "толпы", "великого множества". Чем сильнее эксплуатация, чем сильнее г нет, удерживающий "расы рабов" в повиновении, тем пышнее расцветает культ ура. Ницше причисляет себя к философам и идеологам "расы господ", к "созида телям новых ценностей". Из вышесказанного следует, что Н ицше является философом каких-то эксплуататорских классов. Каких именн о - видно по тому, как Ницше формулировал задачи "расы господ" в XX веке: "...чтобы подготовить великие отважные коллективные опыты в деле воспита ния и дисциплинирования с целью положить этим конец тому ужасающему гос подству неразумия и случайности, которое до сих пор называлось историей , -неразумие "большинства" есть только его последняя форма: для этого когда -нибудь понадобится новый род философов и повелителей, перед лицом котор ых покажется бледным и ничтожным всё, что существовало на земле подвидом скрытных, грозных и благожелательных умов" [12]. "...мне было бы больше по сердцу...такое усиление грозности России, которое з аставило бы Европу решиться стать в равной степени грозной, т. е. посредст вом новой господствующей над ней касты приобрести единую волю, долгую, с трашную собственную волю, которая могла бы назначить себе цели на тысяче летия вперёд, - чтобы наконец закончилась затяжна комедия её маленьких г осударств, а также её династическое и демократическое многоволие. Время мелкой политики прошло: уже грядущее столетие несёт с собою борьбу за го сподство над всем земным шаром, - понуждение к великой политике" [13]. Как видим, Ницше не только предсказывал, но и приветствовал то, что вскоре начали вытворять - и вытворяют до сих пор - группировки капиталистически х монополий с помощью принадлежащих им государственных аппаратов: "вели кие отважные коллективные опыты в деле воспитания и дисциплинирования" и "борьбу за господство над всем земным шаром". Отсюда следует, что он дейс твительно-таки был идеологом именно монополистической буржуазии, фина нсового капитала. Было время - еще до написания книги "Так говорил Заратустра", ставшей рубеж ом между двумя основными этапами творчества Ницше, - когда последний хот я и оправдывал деление общества на господствующие и угнетенные классы, н о в то же время считал вовлечение "дельных, работящих, одаренных, честолюб ивых людей" в "большую политику" напрасной тратой их сил и писал по этому п оводу (в "Человеческом, слишком человеческом"): "...сумма этих жертв и потерь индивидуальной энергии и труда столь огромна , что политический расцвет народа почти с необходимостью влечёт за собою духовное обеднение и ослабление, меньшую производительность в делах, ко торые требуют большой сосредоточенности и односторонности. Под конец п озволительно спросить: окупается ли весь этот расцвет и блеск целого (ко торый ведь проявляется лишь в виде страха других государств перед новым колоссом и в виде добытых у них благоприятных условий для развития нацио нальной торговли и хозяйства), если этому грубому и пестрящему цветку на ции должны быть принесены в жертву все более благородные, нежные и духов ные цветы и растения, которыми доселе так изобиловала её почва?" [14] Но когда это было "то время"! С тех пор Ницше столь хорошо осознал единство интересов "аристократов духа", подобных ему, и "аристократов меча", что под обные мысли уже не посещали его. Он с радостью отдал свой талант подготов ке пришествия "новых повелителей". Изменил ли он при этом себе? Нет; напрот ив, стал более верным себе, чем был до написания "Заратустры". "Постзаратус тровский" Ницше устранил в своём мировоззрении типичную для умеренных л ибералов несогласованность, когда хотят иметь власть в своих руках, но в тоже время с отвращением воротят нос, как от грубых и жестоких, от таких фо рм и методов господства, которые только и могут делать эту власть абсолю тной. Ницше преодолел в своей душе постыдную раздвоенность интеллигент ного барчука, который хочет пользоваться всеми плодами своей принадлеж ности к господствующему классу, но не желает палец о палец ударить ради т ого, чтобы гарантировать себе эти плоды, -- не желает вмешиваться в политик у, в ту сферу жизни общества, где как раз идёт борьба за экономическую и ду ховную власть. "Дозаратустровский" Ницше -эстетствующий сноб; по крайней мере, таким он предстаёт на страницах своих книг того времени. "Постзарат устровский" - политический идеолог, настоящий воин духа, прекрасно поним ающий, что именно политическая власть есть ключ к решению личных и массо вых, материальных и духовных проблем в классовом обществе. Написав "Зара тустру", Ницше не утратил, а, наоборот, окончательно обрёл себя как философ а: в его мировоззрении исчезло всё то, что, будучи чуждо его основам, делал о это мировоззрение не вполне последовательным. Прежде чем сойти с ума, Н ицше успел придать своим воззрениям цельность, последовательность и за конченность. Именно поздний Ницше - настоящий Ницше; до написания "Зарату стры" он был ещё "недозрелым". Поэтому судить о социальной сущности филосо фии Ницше следует прежде всего по его поздним произведениям и в свете эт их суждений объяснять его ранние работы, а не наоборот: так, правильное по нятие о том, что такое яблоко, ребёнок вырабатывает лишь тогда, когда позн акомится со спелыми плодами и уже потом, в свете своих знаний о созревших яблоках, уяснит себе характерные отличия недозрелых -зелёных, твёрдых, к ислых, малосъедобных плодов. Именно "Заратустра" и написанные после него произведения - спелые плоды трудов Ницше, хотя многим его ранние произве дения кажутся слаще. В своих "постзаратустровских" произведениях Ницше предстает последова тельным антидемократом, расистом, антисемитом [15]. Наиболее адекватной по литической интерпретацией его философии является идеология и практика многих фашистских организаций [16]. Однако с начала XX века вплоть до наших д ней великое множество философов и философствующих публицистов ставят себе задачей втиснуть учение Ницше в рамки либеральной политической ид еологии, а иногда даже сделать его приемлемым для социал-демократов, ана рхистов и, начиная с 60-х гг., для "новых левых" [17] (примеры последнего - Герберт Маркузе и Жиль Делез [18]). Особенно много таких фальсификаторов ницшеанств а (подавляющее большинство из них - либералы) развелось после Второй миро вой войны. В отличие от революционеров- большевиков, любивших своего вра га Ницше таким, каким он был на самом деле, либеральные фальсификаторы пы таются "украшать и выряжать" ницшеанство, делать из Ницше этакого бескла ссового борца за раскрепощение индивидуальности "человека вообще" [19]. Тем самым они стараются сделать Ницше приемлемым для того мещанского болот а, о котором так хорошо сказал Луначарский и которое сам Ницше откровенн о презирал. Финансовый капитал борется за душу "средне классового" мещанства с помощью разных идеологий -фашистской, либеральн ой, социал-демократической... Из всех этих духовных орудий господства фин ансового капитала именно фашистская наиболее откровенно, честно отраж ает волю к тоталитарной власти, присущую монополистической буржуазии. О днако далеко не во всяких социальных условиях "средний класс" оказываетс я наиболее восприимчив именно к воинственной идеологии фашизма; горазд о чаще он, говоря словами Луначарского, "борется против борьбы", "падает на колени перед действительностью" и больше склонен слушать "всяких толсто вских, полутолстовских или с толстовской примесью гуманистов и сентиме нталистов", чем фашистов. Следовательно, монополистической буржуазии да леко не всегда выгодно превращать откровенную проповедь "воли к власти" в официальную государственную идеологию, а организацию, ведущую такую п роповедь, - в правящую партию. Гораздо чаще монополистическому капиталу бывает выгоднее лицемерить, сочетая в своей идеологии оправдание социа льной иерархии, национализма и эгоистической борьбы за власть и богатст во с проповедью "общечеловеческих ценностей", "гуманизма" и "ненасилия" - то й самой "жвачки", о которой говорил Луначарский. Поэтому при империализме официальной государственной идеологией чаще является не фашистская, а более или менее либеральная, с большей или меньшей примесью правого конс ерватизма. Для такой идеологии философия Ницше тоже сгодится - но не в ее ц елостности: из нее придется удалять расизм, антисемитизм, антифеминизм, а самое главное, последовательный ницшевский антидемократизм [20]. Если бо льшинству фашистов ничто не мешает использовать философию Ницше такой, какова она на самом деле, почти без переделок (за исключением разве что не которых несущественных мелочей), то либералам неизбежно приходится сущ ественно искажать ее, чтобы сделать пригодной для использования в своих интересах. При этом они зачастую столь же решительно попирают элементар ную логику и здравый смысл, как и те христианские бог ословы, которые, вслед за "отцом церкви" Оригеном, истолк овали библейскую "Песнь песней" - эротическую поэму, которую народное пре дание древних евреев приписывало царю Соломону и которая благодаря это му вошла в текст Библии - как аллегорическое сказание о любви Иисуса Хрис та к своей церкви и церкви к Иисусу Христу. Либеральные фальсификаторы Ницше появились у же тогда, когда он жил и творил. Перед тем, как впасть в безумие, Ницше успел хорошо поиздеваться над ними в своем "Ecce Homo": "Слово "сверхчеловек" для обозначения типа сам ой высокой удачливости, в противоположность "современным" людям, "добрым" людям, христианам и прочим нигилистам - слово, которое в устах Заратустры, истребителя морали, вызывает множество толков, - почти всюду было понято с полной невинностью в смысле ценностей, противоположных тем, которые бы ли представлены в образе Заратустры: я хочу сказать, как "идеалистически й" тип высшей породы людей, как "полусвятой", как "полугений"... Другой ученый рогатый скот заподозрил меня из-за него в дарвинизме: в нем находили даже столь зло отвергнутый мною "культ героев" Карлейля, этого крупного фальш ивомонетчика знания и воли. Когда же я шептал на ухо, что скорее в нем можн о видеть Чезаре Борджа, чем Парсифаля, то не верили своим ушам". [21] Подобно фашистам и в отличие от либералов, Ницше был абсолютно последова телен и откровенен в своей апологии классового общества, тоталитарно уп равляемого его господами. Именно за эту последовательность и откровенн ость его высоко ценили революционные большевики: еще до возникновения м онополистического капитализма Ницше показал всю его звериную суть, кот орую вот уже более ста лет человечество испытывает на своей шкуре. Произ ведения Ницше - это обнаженная тайна монополистического капитализма; и, разумеется, стремившимся разрушить капиталистическую систему "марксис там-коммунистам" было любо то, как замечательно Ницше на своем собственн ом примере показал все уродство современного классового общества. Совр еменным же либералам Ницше, с одной стороны, нравится - за его апологию кла ссового общества и таких личностей, которые господствуют в этом обществ е, - но, с другой стороны, им доставляет неудобства его чрезмерная откровен ность и последовательность, его неприязнь к демократическому лицемери ю, за которым скрывается тоталитарное господство крупного капитала. Вот они и занимаются софистикой, пытаясь доказать, что в одном случае Ницше, с казав что-то шокирующее, совсем не то имел в виду... в другом случае его не та к поняли... в третьем случае его фальсифицировали, расставив его афоризмы в неправильном порядке (как это мы можем наблюдать на примере столетней возни либеральных - и даже не только либеральных, но и еще более правых, вр оде Хайдеггера, например - философов вокруг книги Ницше "Воля к власти") - ит ак далее, и тому подобное. * * * Однако одной только откровенностью Ницше и ег о последовательностью в борьбе за несвязанную никакими демократически ми ограничителями власть эксплуататоров над эксплуатируемыми невозмо жно полностью объяснить ту симпатию, которую питали к нему революционер ы-большевики. Последовательностью в борьбе за власть финансового капит ала отличались и Муссолини, и Гитлер: но попробуйте найти в мире хотя бы од ного пролетарского революционера, в прошлом или сегодня, который считал бы этих людей своими любимыми врагами! Да и честность, откровенность сам а по себе далеко не всегда может вызвать даже уважение, а тем более - увлеч ение... И ницшевская честность, и его последовательность и бескомпромисс ность идеологического борца могли быть лишь дополнительными основания ми для того, чтобы "марксисты- коммунисты" возлюбили этого своего врага. Зн ачит, есть и другие причины у этой странной симпатии, о которых мы пока еще не упомянули. Что это за причины, мы увидим, пролистав первые страницы книги "Так говори л Заратустра": "Я учу вас о сверхчеловеке. Человек - это нечто, что должно превзойти. Что сд елали вы, чтобы превзойти его? ...Вы совершили путь от червя к человеку, но многое в вас еще осталось от чер вя. Некогда были вы обезьяной, и даже теперь еще человек больше обезьяна, ч ем иная из обезьян. ...Сверхчеловек - смысл земли. Пусть же ваша воля говорит: да будет сверхчел овек смыслом земли! ...Человек - это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, -канат на д пропастью. Опасно прохождение, опасно быть в пути, опасен взор, обращенный назад, опа сны страх и остановка. В человеке важно то, что он мост, а не цель: в человеке можно любить только т о, что он переход и гибель. Я люблю тех, кто не умеет жить иначе, как чтобы погибнуть, ибо идут они по мо сту. ...Я люблю тех, кто не ищет за звездами основания, чтобы погибнуть и сделать ся жертвою - а приносит себя в жертву земле, чтобы земля некогда стала земл ею сверхчеловека. Я люблю того, кто живет для познания и кто хочет познавать для того, чтобы когда-нибудь жил сверхчеловек. Ибо так хочет он своей гибели. Я люблю того, кто трудится и изобретает, чтобы построить жилище для сверх человека и приготовить к приходу его землю, животных и растения: ибо так х очет он своей гибели. ...Я люблю всех тех, кто являются тяжелыми каплями, падающими одна за друго й из темной тучи, нависшей над человеком: молния приближается, возвещают они и гибнут, как провозвестники. Смотрите, я провозвестник молнии и тяжелая капля из тучи; но эта молния на зывается сверхчеловек" [22]. Если в эту цитату вместо слова "сверхчеловек" подставить слова "новый ком мунистический человек", или "коллективистский человек", или "коллективис тское общество", или "обобществившееся человечество"[23] - то получится кред о пролетарского революционера. Чтобы удостовериться в этом, обратимся к известному отрывку из работы Эн гельса "Развитие социализма от утопии к науке": "Раз общество возьмет во владение средства производства, то будет устран ено товарное производство, а вместе с тем и господство продукта над прои зводителями. Анархия внутри общественного производства заменяется пла номерной, сознательной организацией. Прекращается борьба за отдельное существование. Тем самым человек теперь - в известном смысле окончательн о - выделяется из царства животных и из звериных условий существования п ереходит в условия действительно человеческие. Условия жизни, окружающ ие людей идо сих пор над ними господствовавшие, теперь подпадают под вла сть и контроль людей, которые впервые становятся действительными и созн ательными повелителями природы, потому что они становятся господами св оего собственного объединения в общество. Законы их собственных общест венных действий, противостоявшие людям до сих пор как чуждые, господству ющие над ними законы природы, будут применяться людьми с полным знанием дела и тем самым будут подчинены их господству. То объединение людей в об щество, которое противостояло им до сих пор как навязанное свыше природо й и историей, становится теперь их собственным свободным делом. Объектив ные, чуждые силы, господствовавшие до сих пор над историей, поступают под контроль самих людей. И только с этого момента люди начнут вполне сознат ельно сами творить свою историю, только тогда приводимые ими в движение общественные причины будут иметь в преобладающей и все возрастающей ме ре и те следствия, которых они желают. Это есть скачок человечества из цар ства необходимости в царство свободы" [24]. Доведем мысль Энгельса до ее логического завершения. Если только в резул ьтате обобществления средств производства человек окончательно выдел ится из царства животных и перейдет в действительно человеческие услов ия существования - значит, все мы, все еще живущие в классовом эксплуатато рском обществе, еще не окончательно выделились из царства животных, еще не перешли в действительно человеческие условия существования - значит, все мы, люди классового общества, еще не совсем люди. Все мы (включая и само го Энгельса сего товарищем Марксом) являемся лишь переходными от животн ого к человеку существами: говоря прямо, мы недочеловеки, получеловеки. Т олько тогда, когда мы перестанем делиться на продавцов и покупателей, го спод и подчиненных, богатых и бедных, грабителей и ограбленных; только то гда, когда все люди будут совместно владеть и распоряжаться средствами и продуктами труда, совместно и на равных управлять обществом; только тог да, когда исчезнет отчуждение человека от человека, непримиримые против оречия между людьми, эксплуатация одних людей другими - одним словом, тол ько тогда, когда люди станут относиться друг к другу действительно по-че ловечески, они станут людьми на сто процентов. А пока что все мы, такие раз ные - и умные, и глупые, и талантливые, и бесталанные, и порядочные, и подлые, и альтруисты, и эгоисты - все мы лишь получеловеки: отчужденное общество в сех нас отчуждает от нашей человеческой сущности [25], и все мы оказываемся недочеловеками в силу нечеловеческого характера отношений между людьм и в классовом обществе. Нетрудно доказать, что приведенное выше высказывание Энгельса являетс я не чем-то случайным в текстах классиков марксизма, но весьма существен ным элементом теории исторического материализма. Открываем авторское предисловие Маркса к его книге "К критике политической экономии" - и читае м там: "Буржуазные производственные отношения являются последней антагонист ической формой общественного процесса производства, антагонистическо й не в смысле индивидуального антагонизма, а в смысле антагонизма, вырас тающего из общественных условий жизни индивидуумов; но развивающиеся в недрах буржуазного общества производительные силы создают вместе с те м материальные условия для разрешения этого антагонизма. Поэтому буржу азной общественной формацией завершается предыстория человеческого о бщества" [26]. Как видим, точка зрения Маркса наисторию "антагонистических форм общественного процесса производства" совпада ет с точкой зрения Энгельса: если в классовом обществе человек еще не жив ет в действительно человеческих условиях, неокончательно выделяется и з царства животных, тогда, конечно, эксплуататорское общество еще не ест ь вполне человеческое общество, а его история есть лишь предыстория чело веческого общества. Соответственно, и выводы из утверждений Маркса след уют те же, что и из утверждений Энгельса: раз история "антагонистических ф орм общественного процесса производства" есть лишь предыстория челове ческого общества - значит, настоящая история человеческого общества еще не началась - значит, классовое общество еще не есть вполне человеческое общество - значит, члены классового общества еще не есть вполне люди, а их общество еще не есть вполне общество. Читаем десятый марксов тезис о Фейербахе: "Точка зрения старого материализма есть "граж данское" общество; точка зрения нового материализма есть человеческое о бщество, или обобществившееся человечество". И опять-таки мы видим, что по мнению Маркса лишь обобществившееся челове чество можно назвать человеческим обществом (из чего, естественно, следу ет вывод, что не обобществившееся человечество - еще не совсем человечес тво, а член гражданского общества - еще не совсем человек). При этом очевид но, что Маркс считает эту точку зрения одним из существеннейших элементо в теории "нового материализма", кардинально отличающим ее от теории стар ого материализма. О том, что эта точка зрения есть непросто теоретическое утверждение, но п рактическая цель, свидетельствует следующий, одиннадцатый марксов тез ис: "Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в то м, чтобы изменить его" [27]. Понятно, о каком изменении мира идет речь: обобществить человечество, по мочь ему стать вполне человечеством, а нам (а скорее даже, нашим потомкам), его составляющим, - вполне людьми. Как это сделать? - Подготовить и соверши ть мировую пролетарскую революцию. В свете сказанного выше становится понятным, ради чего сын преуспевающе го адвоката Маркс и капиталист Энгельс всю свою жизнь положили на подгот овку пролетарской революции. Действительно, если все мы -существа, перех одные от животного к человеку; если наше сообщество, "недочеловечество", н е остановилось в своем развитии, а продолжает дорастать до человечества , которое будет состоять из людей в полном смысле этого слова; наконец, есл и назрела необходимость мировой пролетарской революции, через которую только и возможно обобществление средств производства, а значит, успешн ое завершение перехода от животного к человеку - тогда какая же роль из то го набора ролей, который современное общество может предложить своим чл енам, является наиболее достойной разумного, творческого существа? -Разу меется, роль пролетарского революционера... Правда, эта роль очень тяжка: о на требует от избравшего ее отдавать все его силы и средства на дело миро вой революции, посвятить этому делу всю свою жизнь и быть готовым в любой момент расстаться и с комфортом в быту, и со здоровьем, и с самой жизнью. Эт а роль также требует быть готовым не только умирать, но и убивать, убивать много: расчищать дорогу к коллективистскому обществу в этом мире эгоизм а и насилия очень трудно... Всерьез играть роль пролетарского революцион ера, сделать ее своей подлинной сущностью, своей судьбой может только то т, для кого индивидуальная личность (как своя собственная, так и любого др угого индивида) утратила самоценность - и может быть ценной лишь в той мер е, в какой эта личность способствует подготовке и победе пролетарской ре волюции. А из утраты самоценности своей личности в глазах пролетарского революционера следует, в свою очередь, то, что его общественное положени е тоже утрачивает самоценность в его глазах: если настоящий пролетарски й революционер обладает высоким социальным статусом в капиталистическ ом обществе, то это важно для него лишь постольку, поскольку он может испо льзовать обеспечиваемые этим статусом возможности для разрушения того самого капитализма, который предоставляет их данному революционеру. Им енно поэтому капиталист Энгельс охотно тратил свои прибыли на революци онную пропаганду и организацию рабочих - то есть на то, чтобы они в конце к онцов лишили его этих прибылей. Именно поэтому Маркс, Энгельс, Ленин и Тро цкий всю свою жизнь посвятили разрушению капитализма - несмотря на то, чт о изначально обладали, в рамках этого самого капитализма, довольно высок им социальным статусом. Такое отношение к индивидуальной личности, живущей в классовом обществ е, является логическим выводом из теории исторического материализма, "но вого материализма": как можно говорить о самоценности той или иной индив идуальной личности в классовом обществе, если составляющие это обществ о индивиды не являются вполне людьми - и, следовательно, не являются вполн е личностями? До тех пор, пока существует классовое общество, любой индив ид - будь он хоть Леонардо да Винчи, Эйнштейн и Маркс в одном лице - является лишь заготовкой человека, полуфабрикатом личности. А в чем состоит ценно сть полуфабриката? -Исключительно в том, что из него может получиться; ник акой самоценности у него быть не может. Если же полуфабрикат бракованный и из него не может выйти ничего стоящего, то его ценность, разумеется, рав на нулю. Из сказанного выше, конечно же, не следует, что согласно теории историчес кого материализма какой-то ценностью обладают только действительные и ли потенциальные пролетарские революционеры. Непролетарские революци онеры прошлого тоже были ценны: они толкали вперед развитие классового о бщества, приближая его к моменту превращения в общество бесклассовое. Уч еные и изобретатели тоже ценны: они трудятся и изобретают, чтобы построи ть жилища для людей коммунистического будущего и приготовить к их прихо ду землю, животных и растения. Ценен вообще всякий, кто хорошо строит жили ща, производит транспортные средства, изготавливает продукты питания, о дежду, прочие полезные предметы потребления и те орудия труда, с помощью которых можно делать все это. Ценны также некоторые (далеко не все) деятел и искусства- а именно, те, которые плодами своего творчества помогают их п отребителям стать творцами, избежать участи живых машин, механически вы рабатывающих и потребляющих товары. Но если тот или иной индивид сознате льно и продуманно занимает отстраненную или враждебную позицию по отно шению к пролетарским революционерам и их делу, то вся его ценность исчез ает: он становится либо камнем, который нужно убрать с дороги, либо грязью , которую можно попирать сапогами без всяких угрызений совести. А среди т ех членов классового общества, которые обладают какой-то ценностью, наив ысшая цена -последовательным и сознательным пролетарским революционер ам, ставящим на карту саму свою жизнь ради победы революции. Вот здесь-то мы и находим точку психологического совпадения противопол ожных друг другу крайностей - последовательной революционности Маркса и крайней контрреволюционности Ницше. Приведенная выше цитата из ницше вского "Заратустры" неопровержимо свидетельствует о том, что Ницше относ ился к самому себе и к современным ему людям точно так же, как и Маркс с Энг ельсом: он ценил того или иного члена современного общества лишь постоль ку, поскольку тот мог способствовать рождению кого-то высшего, чем он сам. И "марксисты-коммунисты", и Ницше любили в современном человеке только то, что он переход и гибель. Правда, представления о том, к чему именно стоит п ереходить от современных людей, у Ницше и пролетарских революционеров д иаметрально противоположны. Первый мечтал о появлении "сверхлюдей" - иде альных властителей вроде Чезаре Борджа, которые будут производить с ост альным человечеством "великие опыты в деле воспитания и дисциплинирова ния" (что они и делают вот уже более ста лет подряд -мечта Ницше сбылась с во зникновением монополистической буржуазии); что же касается вторых, то он и борются за переход к бесклассовому обществу, где -никто ни над кем уже не будет властвовать. Ницше мечтал о более иерархическом, более кастовом о бществе, чем современное ему; революционные же большевики стремились к т ому, чтобы в перспективе уничтожить всякую социальную иерархию (об этом красноречиво свидетельствует, в частности, работа Ленина "Государство и революция"). Однако общим у них было то, что они не старались приспособитьс я к современному им обществу, устроиться в нем покомфортнее; они стремил ись изменить это общество - и жертвовали этому делу все свои силы, всю свою жизнь. Ницше кончил безумием; революционные большевики кончали кто наси льственной смертью, как Троцкий и многие другие, кто инсультом от постоя нного перенапряжения нервов, как Ленин; они сгорали в борьбе... Им не было ж алко себя - так же, впрочем, как и других. "Нас не нужно жалеть - ведь и мы никог о не жалели..." И Ницше, и "марксисты-коммунисты" жили ради того, чтобы творить общество, и приносили себя в жертву своему же социальному творчеству. Если бы не это сходство способа жизни и психологии, если бы не очевидность этого сходст ва (в отличие, скажем, от Гитлера и Муссолини, о мотивах деятельности котор ых мы можем только гадать, Ницше весь виден в своих произведениях), то рево люционные большевики, пожалуй, вряд ли полюбили бы своего врага Ницше - да же при том, что им несомненно понравилась бы его честность и последовате льность в борьбе. * * * Было время, когда либералы, во зглавлявшие европейские и американские буржуазные революции, относили сь к себе и к другим точно так же, как Ницше и революционные большевики. Хо тя они и отстаивали ценность индивидуальной личности в борьбе с ее средн евековым принижением перед богом, священником и феодалом - однако при эт ом вовсе не полагали, что индивидуальная личность священна: ее ценность старые либералы измеряли той пользой, которую она приносит человече ству -и этот способ оценки личности унаследовали от них марксисты, довед шие его до крайней последовательности. Современные же либералы - не явля ющиеся, в отличие от своих предшественников, революционерами - стали оче нь любить и жалеть себя, философски выразив это отношение к себе в пропов едях о самоценности индивидуальной человеческой личности. Типичного с овременного либерала -каковым является, например, Ассен Игнатов, научный сотрудник кельнского Бундес института восточноевропейских и междунар одных исследований, автор книги "Психология коммунизма" (Мюнхен, 1985), одним словом, старый либеральный советолог -очень шокирует безжалостное отно шение революционеров к себе самим: "Еще якобинская диктатура показала с класс ической ясностью, что... сами революционеры становятся жертвой созданной ими реальности. Однако этот урок истории не помешал большевикам повтори ть всю эту зловещую историю еще раз, к тому же - еще брутальнее. ...Нельзя ска зать, что Жан-Поль Сартр не ведал, что он говорит, когда в 1974 г. он выступал за применение смертной казни к "контрреволюционерам" в будущей социалисти ческой Франции. Автор "Грязных рук" прекрасно знал, что "революция", которо й он ждал с такой страстью, истребляет и своих пламенных поклонников. Одн ако иррациональный агрессивный напор сильнее, чем это знание, он блокиру ет как нравственное чувство (которое должно было бы запретить знаменито му писателю сказать такие слова), так и мышление (которое должно было бы ра скрыть ему, что в конце концов ион сам, наверное, стал бы жертвой, как это сл училось с многими интеллектуальными попутчиками революции, и что единс твенным его утешением при этом было бы сознание, что на пути к прогрессу в озможны и небольшие недоразумения)" [28]. Откуда же берется, по мнению Игн атова, этот "иррациональный агрессивный напор"? "Миф революции... основывается на нашей метафизической неудовлетворенно сти существованием. ...порыв к смерти. Речь идет о стремлении умереть, исчезнуть, чтобы не нести больше тяжести бытия. Порыв к смерти окрашивает в свои цвета и политичес кую жизнь. Это - древнее стремление, оно подсознательно. И подсознательны м, инстинктивным образом оно находит в коммунизме особенно эффективное средство к своему осуществлению" [29]. Очевидно, что для Игнатова существует только два варианта выбора своей с удьбы: либо приспособиться к наличному бытию и покорно нести его тяжесть - либо покончить жизнь самоубийством. Третий вариант - творчески изменит ь бытие - Игнатов просто не желает рассматривать всерьез: он не может себе представить, чтобы стремление переделывать жизнь, овладевать ходом ист ории, изменять отношения между людьми было действительным, основным, глу бинным мотивом человеческой деятельности. Игнатов полагает, что неудов летворенность бытием порождает только отчаяние; ему и невдомек, что та ж е самая неудовлетворенность наличным бытием зачастую порождает (наряд у с отчаянием и для его преодоления) не что иное, как жажду социального тво рчества, жажду жизни в потоке этого творчества, готовность идти на риск н е в подсознательной погоне за заманчивым призраком смерти, но, напротив, ради такой полной и богатой жизни, которая незнакома премудрому пескарю , покорно несущему тяжесть бытия - ради жизни творца, создающего новый мир и испытывающего при этом, наряду с горечью поражений, радость победи сла дкое чувство свободы. То самое чувство и ту радость, которые воспел один с овременный российский андерграундный бард (разумеется, малоизвестный - таким, как он, нелегко найти спонсоров, которые бы их раскрутили): Мы вернемся... Узнаете вы, гады, Что такое радость коммунизма. Когда Игнатов толкует о мышлении, которое должно было бы подсказать Сарт ру, что и он сам, наверное, стал бы жертвой революции, - становится очевидны м, что для этого либерального философа существует только такое мышление , которым обладала бы овца, будь она наделена интеллектом. (Как мы помним, Н ицше в таких случаях употреблял очень удачное выражение: "ученый рогатый скот".) У Игнатова просто в голове не укладывается, что революционеры могу т извлекать уроки из истории не хуже него - но совсем иначе, чем он: для них м ожет быть просто не важно, что результаты революции не во всем совпадают с целями революционеров и что революция частенько съедает их самих. Возь мем для примера Льва Троцкого и Амадео Бордигу. Оба они лично убедились в том, что русская революция - точно так же, как и французская - пожирала свои х детей; оба они видели своими глазами, как именно эта революция привела к результатам, отнюдь не совпадавшим с целями совершавших ее революционе ров (социалистическое общество так и невозникло, старый гнет сменился но вым...). Однако в то же время они убедились, что русская революция - точно так же, как и французская - сыграла-таки огромную прогрессивную роль: она расч истила отсталой крестьянской Российской империи дорогу в индустриальн ую цивилизацию. И этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы они у бедились в том, что их жизнь была прожита не напрасно- и продолжили свою ре волюционную деятельность. Главное для творца -это не шкуру свою спасти, а убедиться в том, что он сотворил хотя и не то, что хотел, но все же нечто боле е совершенное, "продвинутое", чем то, что было до его вмешательства в "естес твенный порядок вещей". И в этом смысле ни одна из победоносных революций, совершавшихся в течение всей истории классового общества, не опровергл а целесообразности революционной борьбы: все они способствовали перех оду от примитивных форм классового общества к более высокоразвитым, сло жным, технически прогрессивным. Если следовать логике творческого мышл ения, а не мышления разумной овцы, то окажется, что опыт всех успешных рево люций прошлого оправдывает революционеров и подтверждает эффективнос ть их борьбы для общественного прогресса. Современное человечество живет в очень высокоразвитом классовом общес тве - при монополистическом капитализме. Высокому уровню развития этого общества соответствует высокая степень остроты и напряженности неприм иримых общественных противоречий. Эти противоречия развиваются по тем же законам монополистического капитализма, что и в XX веке - а отсюда следу ет, что в XXI веке человечество ждут новые великие экономические кризисы, н овые империалистические переделы мира, новые большие войны и новые рево люции. 11 сентября 2001 года наглядно доказало, что Френсис Фукуяма был не пра в: история еще не закончилась. А это значит, что те, для кого Ницше - любимый враг, либеральные идеологи - лягушки в мещанском болоте, а современное об щество -объект, подлежащий творческому изменению, еще будут востребован ы историей. Список литературы 1) Лейтейзен М. Ницше и финансовый капитал. - М.-Л.: Госиздат, 1928. - 115 с. 2) См., напр.: Одуев С. Тропами Заратустры.- М.: Мысль, 1976. - 431 с. 3) См.: Бернадинер Б. Философия Ницше и фашизм. - М.-Л.: ОГИЗ-Соцэкгиз, 1934. - 139 с. 4) Лейтейзен, Ницше и финансовый капитал, с. 20. 5) Среди тех, кто считает, что в СССР было классовое эксплуататорское общес тво, существует большое разнообразие мнений о формационной природе это го общества: одни считают его капиталистическим, другие полагают, что эт о была особая общественно-экономическая формация, третьи утверждают, чт о это был феодализм; существуют и различные смешанные точки зрения. По этому вопросу см ., напр .: Daum W. The Lifeand Death of Stalinism. - New York: Socialist Voice Publishing Co., 1990. - 380 p.; The Fate of the Russian Revolution: Lost Texts of Critical Marxism. Volume 1. - London: Phoenix Press, 1998. - P. 272- 324; Клифф Т. Государственный к апитализм в России. - Ленинград, 1991. - 288 с.;Джилас М. Новый класс // Джилас М. Лицо т оталитаризма. - М.: Изд-во "Новости", 1992. - С. 159 - 360;Восленский М. Номенклатура. Госпо дствующий класс Советского Союза. -М.: "Советская Россия" совм. с МП "Октябрь ", 1991. - 624 с.; Разлацкий А. Второй коммунистический манифест. -Новосибирск: МП "РИ Д" при Новосибирском книжном издательстве, 1991. - С. 30 - 41; Разлацкий А. Кому отвеч ать? - Новосибирск: МП "РИД" при Новосибирском книжном издательстве, 1991. - С. 13 - 17; Семенов Ю. Философия истории. - М.: Старый сад, 1999. - С. 280 - 284;Бугера В. Смысл жизни се годня // "Марксист". - 1993. - №1. - С. 55 -59. Что же касается произведений великого италья нского марксиста Амадео Бордиги по этому вопросу, то их можно найти в Инт ернете, в частности, через сайт www.sinistra.net . 6) Лейтейзен, цит. соч., с. 20-21. 7) Лейтейзен, цит. соч., с. 17. 8) Бугера В. Ницшеанство как общественный феномен: его социальная сущност ь и роль (Социально-философское исследование): Дис. ... канд. филос.наук. - Уфа , 2000. - 156 с. Черновик диссертации, озаглавленный "Социальная сущность и роль н ицшеанства", можно найти в Интернете по адресу http://www.fortunecity.com/victorian/prado/574/works/bugera.htm . 9) Ницше Ф. Сочинения в 2 т. - М.: Мысль, 1990. - Т. 2. -С. 381. 10) См.: Ницше, цит. соч., т. 2, с. 379, 634, 685 - 686. 11) См.: там же, т. 1, с. 450 - 451. 12) Ницше, цит. соч., т. 2, с. 322. 13) Там же, с. 332. 14) Ницше, цит. соч., т. 1, с. 452. 15) См.: Ницше, цит. соч., т. 2, с. 315, 370 - 371, 419 - 420, 422 - 424, 521, 586 -587, 649 - 650, 668. Правда, ницшевский антисемитизм отличался от большинства вариантов ан тисемитизма тем, что Ницше видел в евреях не низшую, но, напротив, очень си льную, жизнеспособную и талантливую расу. Но тем более опасными врагами арийцев -именно в силу этих качеств - Ницше считал евреев. Своеобразие ниц шевского антисемитизма состоит еще и в том, что Ницше, считавший, что евро пейским нациям не управиться с евреями силой, предлагал господствующим классам Европы (и прежде всего Германии) победить их лаской - впустить их в свою среду и ассимилировать, (а для обеспечения этого он даже предлагал и згнать из Германии антисемитов). Тем не менее, считая евреев опасными про тивниками арийцев, Ницше внес свой вклад в создание философской базы для нацистского антисемитизма. В своих работах "По ту сторону добра и зла", "К г енеалогии морали" и "Антихрист" он изложил собственный вариант теории "си онского заговора" (см. указанные выше страницы, особенно 315, 422 - 424 и 649 - 650). 16) Об этом см.: Бугера, Ницшеанство как общест венный феномен... , с. 92 - 113, 117 - 129. 17) О том, как "левые" ницшеанцы пыта ются "примирить" Маркса и Ницше, взаимно "дополнить" их учения, см. в статье в енгерского философа Андраша Гёде "Почему Маркс или Ницше?" - Gedц A., Why Marx or Nietzsche? // Nature, Society, and Thought. - 1998. - Vol. 11. - No. 3. - P. 331 - 346. 18) См.: Маркузе Г. Эрос и цивилизация. -Киев: "ИСА", 1995. - С. 121 - 126; Делез Ж. Ницше. - СПб : Axioma, 2001. - С. 31 - 36. Делезова интерпретация философии Ницше настолько очевидно лж ива (чего стоит хотя бы, к примеру, такой перл: "Природа воли к власти, по Ниц ше, - не в том, чтобы вожделеть, не в том даже, чтобы брать, но в том, чтобы твор ить и отдавать". На самом же деле Ницше не отделял одного от другого: по его мнению, для того, чтобы творить и отдавать сотворенное - причем отдавать н е всякому, а лишь себе подобным и тем, кто выше него, - человек высшего сорта сначала должен отнимать плоды труда тех, кто подчинен ему, кто ниже него. П рирода воли к власти, по Ницше, - и в том, чтобы вожделеть и брать, и в том, чтоб ы творить и отдавать, причем первое является предпосылкой второго), что д аже автор послесловия к данному изданию его книги, С. Фокин, по-видимому, п очувствовал неловкость - и, чтобы загладить ее, написал: "Сильнее всего гол ос философии звучит как раз тогда, когда мыслитель начинает говорить от третьего лица, устами другого: Ницше -под именем Заратустры (Ариадны, Дион иса, Распятого), Делез - под именем Ницше (Спинозы, Кафки, Фуко)" (с. 182). К сожален ию, Фокин "забыл" лишь одно маленькое обстоятельство: для Ницше речь от име ни Заратустры была лишь литературным приемом, Делез же всерьез пытается приписать Ницше свои собственные мысли и уверить читателей в том, что эт и мысли принадлежат именно Ницше. 19) Критику (вернее, разоблачение) либеральных фальсификаторов ницшеанст ва см.: Бугера, Ницшеанство как общественный феномен... , с. 79 - 91, 100 - 105, 113 - 116,135, 138 - 148. Объе ктами разоблачения здесь оказались главным образом российские либерал ьные философы. 20) Об этом см. статью Георга (Дьёрдя) Лукача "Ницше как основоположник иррац ионализма империалистической эпохи" ("Nietzsche als Begrьnder des Irrationalismus der imperialistischen Periode", 1954 г.См. в: Nietzsche. Hrs g. v. J. Salaquarda. - Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1980. - S. 78 - 95). Лукач очень хорошо показал как то, что наиболее адекватным практическим воплощением философии Ницше явилась идеологи я и политика фашизма, так и то, что ницшеанство могло быть и было использов ано также и либеральными идеологами монополистической буржуазии, в час тности империализма США. По удачному замечанию Лукача, после второй миро вой войны Ницше был "денацифицирован", вместе с Яльмаром Шахтом и Гудериа ном, в соответствии с целями американского империализма. 21) Ницше, цит. соч., т. 2, с. 722 - 723. 22) Там же, с. 8 - 11. 23) Маркс К. Тезисы о Фейербахе (10-й тезис) //Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т. 3. - С.4. 24) Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т. 19. - С. 227- 228. 25) Согласно шестому тезису Маркса о Фейербахе, "...сущность человека... есть с овокупность всех общественных отношений" (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд . - Т. 3. - С. 3). Если система общественных отношений неподконтрольна членам общ ества и законы ее развития противостоят им как внешняя, чуждая им, господ ствующая над ними сила (а именно так неизбежно обстоит дело в любой форме такого общества, члены которого борются друг с другом за власть и богатс тво, и одни из них эксплуатируют и угнетают других); если, таким образом, им енно та сфера жизни людей, в которой кроется их сущность, развивается сти хийно, по животному, почти так же бессознательно, как жизнь стаи волков ил и колонии микроорганизмов, - значит, члены такого общества действительно не вполне люди, а их сообщество еще не есть вполне общество. Для того, чтоб ы человек был человеком, недостаточно, чтобы каждый отдельный член общес тва был разумным существом: только тогда человек и общество становятся в полне самими собой, когда человечество становится единым разумным суще ством, единым субъектом, владеющим средствами производства. (О том, как ра звитие производительных сил создает возможность и необходимость превр ащения человечества в единое разумное существо, см. мою статью "Компьюте ризация как предпосылка социалистической революции" в журнале "Альтерн ативы",№3, 1999, с. 177 - 191.) - Именно такой логический вывод с неизбежностью следует и з марксового определения сущности человека. Исходя из этого вывода, нетр удно понять, почему мы, организованные в классовое общество недочеловек и, так охотно предаемся иллюзиям о том, что у каждого из нас якобы есть как ая-то бессмертная душа: только убедив себя в том, что сущность человека ес ть "абстракт, присущий отдельному индивиду" (см. тот же марксов тезис), член классового общества может уверить себя в том, что он - несмотря на нечелов еческие общественные отношения, в которых он живет - все-таки является че ловеком. Уверив себя в этом, он может успокоиться - и отказаться от попыток изменить общественные отношения, сделать их действительно человеческ ими: вот почему так полезна эксплуататорским классам вера в "бессмертную душу", "самоценную индивидуальную личность", в возможность "индивидуальн ого нравственного самосовершенствования" и в его спасительность для лю дей - и в прочие мифы того же рода, согласно которым отдельный индивид може т быть человеком сам по себе, вне общественной связи с другими людьми. Сог ласно же логике исторического материализма, люди могут стать людьми лиш ь "за компанию", совместно - и притом не иначе, как изменив систему обществе нных отношений, ликвидировав деление общества на классы; при этом, как из вестно, настоящие "марксисты-коммунисты" хорошо понимают, что далеко не в се члены классового общества заинтересованы в таких изменениях и что ос уществить последние возможно не иначе, как только силой сломив сопротив ление немалой части этого общества. 26) Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т. 13. - С. 7 -8. 27) Там же, т. 3, с. 4. 28) Игнатов А. Метафизические корни коммунизма // Вопр. философии. - 1994. - №12. -С. 33. 29) Там же, с. 33 - 34.