Этничность, раса, способ производства: неомарксистская перспектива

Этничность, раса, способ производства: неомарксис тская перспектива Н. Г. Скворцов Основное методологическое отличие марксистского и различных неомаркс истских подходов от немарксистских - это анализ способа производства в п онимании формы и динамики развития расовых и этнических отношений в сов ременном мире. Хотя в работах К. Маркса и Ф. Энгельса содержится немало замечаний о важно м значении, которое играют этнические и расовые отношения в различных об ществах, в частности - указание на роль расы как экономического фактора, а нализ положения ирландских рабочих-мигрантов в Британии, исследование значения национального вопроса во внутренней и внешней политике и т.д.1 - о сновоположники марксизма не занимались специально изучением расовых и этнических проблем в контексте исследования современного им капитали зма. Маркс не включал - по крайней мере, явным образом - расовые и этнически е иерархии в свое изучение структуры капитализма как способа производс тва. К тому же он не разрабатывал свою теорию с точки зрения влияния капит ализма на процесс становления наций в Европе. Теорией и практикой национ ального вопроса применительно к России много занимался В. И. Ленин.2 Однак о марксовой концепции этничности в том виде, как если бы ее разрабатывал сам Маркс, не существует. Вместе с тем есть множество неомарксистских те орий, и, хотя некоторые из них имеют в целом весьма слабое отношение к марк систской социологии, все они, так или иначе, используют марксистскую схе му анализа социальной реальности. Среди них функционалистские, структу ралистские, постструктуралистские, диалектические, исторические, герм еневтические и другие подходы. На протяжении многих десятилетий критика в адрес марксизма лишь меняла свои источники и формы интерпретации. Однако совершенно очевидно, что ма рксизм был и остается той формой социологии, которая оказывает серьезно е влияние на исследования большинства социальных проблем, в том числе и на расовые и этнические проблемы. В этом убеждают и многочисленные теоре тические работы, и исторические исследования, написанные с точки зрения марксистской парадигмы [см., напр., 1-5 и др.]. Безусловно, по крайней мере, то, чт о обсуждение этничности и расовых проблем в марксизме оказалось весьма плодотворным с позиции поиска новых подходов к решению и осмыслению дан ных проблем. Сегодня марксизм в целом и более специальные марксистские подходы подв ергаются критике со стороны многих исследователей, исповедующих иные с оциологические парадигмы. Есть два направления такой критики. Первое из них вообще отрицает какую-либо значимость марксистской социо логии на том основании, что поскольку марксово предсказание социалисти ческой революции в развитых капиталистических странах не сбылось, то и о бщая теория марксизма в целом является несостоятельной. Однако такой ви д критицизма является, по словам М. Фиска, «теоретикоцентричным» и отста ивается теми социальными теоретиками, которые предлагают позитивистск ое прочтение Маркса [6, p. 3-22]. Они редуцируют теорию к ряду верифицируемых или прогностических утверждений, связанных с будущим состоянием социума, и если эти предсказания не сбываются, то это якобы доказывает несостоятел ьность (или, по крайней мере, свидетельствует о необходимости серьезного пересмотра) марксизма. Порочность такого критицизма очевидна. Теория Маркса не только не являе тся позитивистской по своей сути, но, напротив, она противостоит позитив изму, который доказывает возможность существования предсказывающей со циальной теории, смоделированной по аналогии с естественными науками. М арксизм является примером социальной концепции совсем иного типа: он яв ляется прежде всего критической социальной теорией. Поэтому позитивис тские критики Маркса фактически пытаются опровергнуть центральный при нцип теоретического критицизма путем использования собственного взгл яда на мир (каковым является позитивизм) или метатеории для оценки адекв атности другого типа мировоззрения. Второе направление критики марксизма следует проанализировать более п одробно. Речь идет о критике со стороны тех направлений, которые, подобно марксизму, трактуют расизм и «этнизм» как формы социального неравенств а и подавления и признают важность капиталистических отношений произв одства для понимания этих форм. Но, тем не менее, они рассматривают маркси стский подход как принципиально недостаточный из-за того, что последний настаивает на первичности способа производства как основе анализа. Ярким примером критики этого рода является работа А. Бриттэна и М. Мэйнар д «Сексизм, расизм и подавление» [7, p. 2-3,38-39], авторы которой выдвигают следующ ие аргументы. Во-первых, с их точки зрения, расизм, «этнизм» и «сексизм» ра ссматриваются в марксизме как вторичные, производные явления, зависящи е от капиталистических производственных отношений. Во-вторых, для маркс изма, считают они, расовое, этническое и сексуальное подавление является «потребностью» капиталистической системы, т.е. «функционально необход имо» капитализму. В-третьих, пишут авторы, марксизм неминуемо сводит рас овые, этнические и сексуальные формы подавления к подавлению классовом у как «экономическому подавлению», отрицая их собственное значение и их автономность от классовых отношений, поскольку марксисты всегда наста ивали на том, что этнические, расовые и даже сексуальные меньшинства дол жны подчинять свою борьбу за достижение равноправия борьбе рабочего кл асса за свержение капиталистического способа производства. Все это при водит А. Бриттэна и М. Мэйнард к заключению, что с позиции марксизма «обсуж дение проблем расовых и этнических отношений может вестись только в кон тексте капитализма», а это, с их точки зрения, совершенно неверно. Что можно сказать о такой критике? Марксистское понимание этнических и р асовых форм подавления отнюдь не настаивает на объяснении их только и ис ключительно с точки зрения капиталистического способа производства. О днако, если мы рассматриваем расовые и этнические отношения в условиях к апитализма, то, разумеется, капиталистический способ производства буде т общим социально-экономическим контекстом нашего анализа. Это означае т, что диалектические отношения между производительными силами и капит алистическими производственными отношениями являются точкой отсчета в анализе всех других аспектов функционирования общества, совокупност ь которых создает тотальность любой капиталистической системы. Однако настаивание на первичности экономического базиса не является редукцио низмом: марксистская и неомарксистская традиция в принципе никогда не р ассматривали этнические и расовые отношения как вторичные эпифеномены классовых отношений, отрицая их автономное значение. Следует подчеркнуть, что марксистская традиция касается главным образ ом социологии расовых, а не этнических отношений. В этой связи следует ск азать несколько слов по поводу понятия «раса» в современной социологии и социальной антропологии и его соотношении с концептом этничности. Категория расы, означавшая совокупность наследуемых природных характе ристик, возникла в Западной Европе в ХVIII-ХIХ вв. как исключительно биологич еская категория. Хотя на протяжении столь длительного времени физическ ая антропология делит человечество на четыре основные и ряд промежуточ ных рас, современные генетики предпочитают о них не говорить. Для этого е сть два серьезных основания. Во-первых, между человеческими популяциями всегда существовало столь много смешений, что говорить о фиксированных границах между расами едва ли имеет смысл. Во-вторых, существование насл едуемых физических черт и характеристик не влечет за собой появление яв ных отличительных границ. Иначе говоря, часто существует гораздо больше вариаций внутри «расовой группы», нежели между группами. Тем не менее, понятие расы может играть настолько важную роль, что оно обу славливает человеческое поведение и образ действия. Дело в том, что в про цессе социального взаимодействия из целой совокупности различий значи мыми оказываются лишь некоторые. Основанная на устойчивых объективных критериях классификация расовых групп теряет стабильный характер и ст ановится подвижной и относительной. Раса превращается в феномен социал ьного взаимодействия и соответственно - массового сознания. «С точки зре ния социальных отношений, - отмечает В. И. Ильин, - раса - это одна из разновид ностей групп, выделяемых социальной окружающей средой по тому или иному физическому антропологическому признаку, наделяемому функцией символ а социальных и культурных качеств»[8, c. 190]. В этом смысле раса существует как некий социальный и культурный конструкт, независимо от того, «биологичн а» она или нет. Расизм как явление строится на предположении о том, что чел овек каким-то образом связан с наследуемыми физическими характеристик ами, которые отличают одну расу от другой. В таком случае понятие расы при обретает социологическое значение и смысл. Поэтому для социальных наук объектом исследования являются именно социальные и культурные следств ия представлений о том, что различающиеся внешние расовые характеристи ки каким-то значимым образом отражаются на ментальных, моральных и прочи х качествах их носителей. Понятие расы во многих иссле дованиях рассматривается как элемент этнического дискурса. Преследова ния, дискриминация, социальное дистанцирование на основе каких-либо ант ропологических признаков составляют основу расизма как разновидности этноцентризма. Отличаются ли исследования расовых отношений от изучен ия этничности и этнических отношений? В современной социологической и с оциально-антропологической литературе на этот счет существуют разные точки зрения. Так, М. Бэнтон подчеркивает необходимость различения расы и этничности, подчеркивая, что первая относится к категоризации, т.е. внеш нему (извне) определению, и связана с процессами исключения («их»), тогда к ак этничность имее т дело с групп овой идентификацией («нас»), при этом «членство в этнической группе явля ется обычно добровольным, а членство в расовой группе - нет» [9, p.11]. Однако этничность может подразумевать ра зличие форм своего проявления. Определение «их» в терминах расы одновре менно является важным аспектом нашего определения «нас», которое при эт ом должно получить не только этническое, но и расовое измерение. С другой стороны, существует множество процессов этнической категоризации, не с вязанной с расовой определенностью. Наконец, группы могут активно идент ифицировать себя в позитивно оцениваемых «расовых» терминах и значени ях, примерами чего являлась идеология «Herrenvolk» в нацистской Германии и раси стской ЮАР. Нечто подобное можно обнаружить сегодня в различных формах « черного национализма» в США. Последний случай особенно ярко демонстрир ует замкнутость круга в процессе перевода «негативной» расовой катего ризации в позитивную групповую идентичность. Нельзя забывать, что крите рии «расовой» классификации являются столь же социально и культурно об условленными, как и те, от которых зависит этническая идентификация. Таким образом, идея «расы» может влиять на формирование определенной части этнических идеологий, хотя е е наличие или отсутствие не является решающим фактором в межэтнических отношениях. Представляется, что можно согласиться с Р. Дженкинсом, когда он пишет, что «"расовая" дифференциация и расизм должны быть, возможно, рас смотрены как исторически определенная форма более общего - может быть, д аже универсального - социального феномена этничности» [10, p.201]. Поэтому, несм отря на различия, существующие между расой и этничностью, функционально эти понятия очень близки и могут исследоваться в одном и том же методоло гическом ключе. Одной из ранних работ, посвященных анализу расовых и этнических отношен ий, стала книга О. Кокса «Каста, класс и раса», опубликованная в 1948 году и фак тически ставшая классическим неомарксистским произведением по данной тематике [11]. Строго говоря, эта работа посвящена не только изучению расов ых отношений при капитализме, и к тому же сам О. Кокс непосредственно не св язывал свой анализ с марксистской парадигмой. Тем не менее, главные аргу менты, на которых строится исследование Кокса, определенно являются мар ксистскими, и книга может быть оценена как один из первых - и потому особен но важный - вклад в неомарксистскую теорию этнических и расовых отношени й. О. Кокс развивает свою теорию вокруг трех центральных проблем: 1) отличие т ого, что он называет «расовым предрассудком», или расизмом, от других фор м «социальной нетерпимости»; 2) исследование исторических корней расово го антагонизма; 3) анализ положения негритянского населения в США как одн ого из аспектов «политико-классовых отношений». Все три выделенные аспе кта касаются вопроса природы капитализма как способа производства и на прямую связаны с ним. О. Кокс делает обширное историческое вступление, чтобы показать отличие расового предрассудка от других форм межгрупповой и межэтнической вра ждебности. Он делает различие между этноцентризмом, социальной нетолер антностью и межэтнической враждебностью. Этноцентризм - «мы» - чувство л юбой общности по отношению к «другим» - есть, по его мнению, чувство, общее для всех групп, которые функционируют с целью поддержания групповой сол идарности, но этноцентризм редко связан с чувствами расовой антипатии [11, p. 321]. По мнению Кокса, «нетолерантность» нередко ошибочно принимают за р асовый предрассудок, особенно когда она характеризует отношение к расо во отличающейся группе. Антисемитизм, пишет он, является ярким примером того, как «социальная нетолерантность» может быть ошибочно принята за р асовый предрассудок, но антисемитизм является совершенно иным явление м: «Прежде всего, антисемитизм есть очевидная форма социальной нетолера нтности, установка которой может быть определена как нежелание части го сподствующей группы проявлять терпимость к верованиям и практикам под чиненной группы, поскольку рассматривает эти верования и практики как в раждебные для своей групповой солидарности или как угрозу для установл енного статус- кво. С другой стороны, расовый предрассудок является соци альной установкой, распространяемой в обществе путем эксплуатирования класса в целях стигматизации какой-либо группы как низшей, поскольку в э том случае эксплуатация такой группы или использование ее ресурсов мож ет быть оправдано. Притеснение и эксплуатация являются поведенческими аспектами нетолерантности и расового предрассудка соответственно. Ины ми словами, расовый предрассудок есть основанный на социальных установ ках фактор содействия особому типу эксплуатации труда, тогда как социал ьная нетерпимость является установкой, поддерживающей действия общест ва по избавлению от других культурных групп» [11, p. 393]. Таким образом, О. Кокс различает социальную нетолерантность и расовый пр едрассудок в трех измерениях. Во-первых, расовый предрассудок может хара ктеризовать отношение к группам, которые отличаются от доминирующих гр упп физически, а не по культурным характеристикам. Любые культурные разл ичия между расовыми группами и господствующей группой являются вторич ными по отношению к их классификации с точки зрения физически идентифиц ируемых черт. Во-вторых, проявление расового предрассудка ограничено та кими ситуациями, в которых расовое меньшинство эксплуатируется с точки зрения трудовых затрат или ресурсов. Социальная нетолерантность, по Кок су, не включает в себя такие отношения эксплуатации: культурные отличия определяют только культурную «дистанцию» от доминирующей группы. В-тре тьих, расовый предрассудок есть идеология, определяющая восприятие дру гих групп как низших на основании использования биологических различи й. Такая идеология неизбежно оправдывает эксплуатацию расового меньши нства доминирующей группой, тогда как социальная нетолерантность совс ем не обязательно опирается на такую эксплуатацию, а предполагает, скоре е, конкуренцию между культурно отличающимися группами. Эти отличия для Кокса не являются чисто теоретическими, а характеризуют собой различные формы социальных отношений и, как таковые, порождают раз личные реакции доминирующей группы на соответствующие культурные или расовые меньшинства. Продолжая рассуждать об антисемитизме и сравнива я его с расизмом, О. Кокс отмечает: «Доминирующая группа является нетолер антной к тем группам, которые она определяет как антисоциальные, при том что поддерживает расовый предрассудок в отношении тех, которые можно оп ределить как субсоциальные... Таким образом, общество обычно нетолерантн о по отношению к евреям, но испытывает предрассудок относительно негров . Иначе говоря, господствующая группа или правящий класс не любит евреев вообще, но любит негров на их месте. Условием любви к евреям является то, ч то они перестанут быть евреями и добровольно станут такими же, как больш инство, тогда как условием их любви к неграм является то, что негры перест анут стараться быть такими же, как большинство, и будут довольствоваться тем, что останутся неграми... Общество стремится ассимилировать евреев, н о они, как правило, отказываются от возможности быть ассимилированными; негры же хотят быть ассимилированными, но общество не позволяет им ассим илироваться» [11, p. 400-401]. Определяя расовый предрассудок как идеологию отношения к дискриминиру емой группе, основанную на физических различиях и потребностях эксплуа тации расово отличающейся общности или группы, О. Кокс отмечает, что прои схождение расовых предрассудков относится к сравнительно недавней ист орической эпохе. Он доказывает, что «расовая эксплуатация и расовый пред рассудок развивались европейцами параллельно с развитием капитализма и национализма, и, поскольку в мире происходило распространение капитал изма, все расовые антагонизмы могут быть прослежены и объяснены из полит ики и установок ведущих капиталистических народов - белых людей Европы и Северной Америки» [11, p.322]. О. Кокс исследует историю завоеваний от древних греков до португальских экспедиций, подробно анализируя те формы межэтнических отношений, кото рые эти завоевания производили. Он говорит, что во всех этих ситуациях же стоких межэтнических конфликтов главным результатом было «обращение» завоеванных народов в религию и культуру завоевателей. Даже португальс кие вторжения в Африку в начале эры работорговли не несли в себе расовог о антагонизма: католическая церковь настаивала на обращении язычников в свою религию, а экономический базис расизма еще не был развит. «Церковь получала свою долю африканской паствы, но идеи экономического использо вания сегрегации еще не существовало, как не существовало "культурного п араллелизма" - техники увековечивания статуса рабов для чернокожих рабо чих» [11, p. 329]. Взглядов, согласно которым существуют люди с низшим статусом от рождени я и этот низший статус определяется расовыми характеристиками, до опред еленного периода времени не существовало, хотя позднее именно они соста вили основу для эксплуатации труда в колониях. По мысли О. Кокса, расовый антагонизм берет свое начало в европейском завоевании Нового света и работорговле в Афри ке. Однако, отмечает он, использование труда индейцев и африканцев как ра бов в шахтах или на плантациях первоначально не было связано с идеологие й расового неравенства и идеей превосходства представителей одной рас ы над другой. Все определялось экономически - «исторической доступность ю», как выражается О. Кокс, труда африканцев (такая «доступность» была рез ультатом применения европейской военной силы, экспансионизма и послед ующей работорговли). Только потребность в использовании «цветного труд а» и поддержание его статуса как рабского труда в целях увеличения прибы ли постепенно развили идеологию расового превосходства. О. Кокс указыва ет на испанского теолога Гайнеса де Сепульведа, писавшего о «варварской природе» индейцев, как на одного из самых ранних идеологов расизма, но до бавляет при этом, что лишь гораздо более поздние мыслители из европейски х стран начали «доказывать», что «примитивные народы» менее способны «т ворить культуру», чем европейцы [11, p. 335]. Учение о расовом превосходстве получило с вою наиболее завершенную форму только во второй половине XIX века. Развити е ранней капиталистической экспансии шло параллельно с развитием расо вого антагонизма, что было обусловлено потребностями нового экономиче ского порядка в условиях доиндустриальной экстенсивной технологии. Пр и этом идеологически все было направлено на то, чтобы помешать культурно й ассимиляции групп рабов. Хотя в своем анализе О. Кокс не обращается непо средственно к работам К. Маркса, его взгляды во многом соответствуют мар ксовым воззрениям относительно форм контроля труда в колониях. Рабский труд был необходим для того, что Маркс называл «первоначальным накоплен ием капитала..., историческим процессом отделения производителя от средс тв производства». «Первоначальное накопление» формирует форму предыст ории капиталистического развития и является начальной точкой развития зрелого капитализма, основанного на использовании наемного труда. Эту н ачальную точку сам Маркс находил в XVI веке: в колониях работник был фактич ески на положении раба, а его труд рассматривался как рабский труд. Таким образом, то, что становящийся капитализм испытывал экономическую потре бность в максимально дешевой, если не бесплатной, рабочей силе, а получит ь такую силу в метрополии было невозможно, послужило социально-экономич еским основанием возникновения расового антагонизма. Почему идеология расового прев осходства с необходимостью должна была сопровождать сохранение рабско й рабочей силы в колониях? Сам О. Кокс не отвечает на этот вопрос, но объясн ение мы находим в работе другого неомарксиста - Р. Томпсона [12]. Несомненно, европейские государства имели достаточно экономической и военной мощи в колониях, и идеологическая гегемония, казалось, была изли шней. Режим Римской империи, например, основывался на рабском труде и нуж дался в нем, но расистской идеологии не имел. По мнению Р. Томпсона, дело за ключается не только в экономических потребностях, но и в культурных осно ваниях европейского общества в XVII-XVIII вв. Становление капитализма и его экс пансия происходили в контексте господства философии «естественного пр ава» Просвещения в интеллектуальной атмосфере Европы. Эта философия ис ходила из того, что все люди созданы равными и, следовательно, обладают ра вными правами (в первую очередь - правом на владение собственностью). Подд ержание такой идеологии было очень важным для подрыва феодальных приви легий, основывавшихся на правах наследования. Из этой философии логичес ки следовало, что различия, существующие между людьми в их образе жизни, п ривычках, обычаях, являются результатом различий в условиях окружающей среды и в исторической ситуации, а не неизменных биологических (расовых) характеристик. «Инвайронменталистская точка зрения на человека, - пишет Р. Томпсон, - пришла в явное противоречие с формами контроля труда в колони ях, особенно с рабством в Америке» [12, p. 153]. Капитализм, основанный на использовании труда свободного от крепостно й или рабской зависимости работника, вполне соответствовал идеям «есте ственного права» и опирался на них. Капиталистические производственны е отношения в корне подрывали организацию труда, построенную на труде ра бов или крепостных. Но, с другой стороны, экономическая выгода, которую су лила эксплуатация «цветных» рабочих в колониях, стимулировала появлен ие и широкое распространение «теорий» о превосходстве одной расы над др угими. Главный аргумент О. Кокса, что расизм и расовый предрассудок был порожде н развитием европейского капитализма, подтверждается дальнейшим истор ическим анализом, проведенным в его работе. Важно подчеркнуть при этом, ч то расизм, по мысли автора, не является ни «автоматическим», ни «необходи мым» результатом капитализма как способа производства в его первонача льных или более развитых формах. Сказать, что капитализм стал причиной р асизма, означает ошибочно редуцировать и неоправданно упрощать сложну ю, исторически сложившуюся комбинацию экономических, социальных и куль турных факторов. Однако в равной степени ошибочно было бы заявить, что ро ст расистской идеологии не имеет ничего общего с развитием капитализма, особенно если иметь в виду конфликт, возникший между аграрной, основанно й на принудительном труде формой производства и развивавшейся мануфак турной системой с ее «свободным» трудом. Развитие расизма и расового ант агонизма можно понять, считает О. Кокс, только внутри этого экономическо го контекста. Расизм не был необходимым результатом некоего абстрактно го капитализма или исторической случайностью. Старый порядок, основыва вшийся на рабстве, потерпел поражение в борьбе с расширявшимся и агресси вным новым порядком, но созданная им расистская идеология служила совер шенно конкретным целям получения максимальной капиталистической приб ыли. По О. Коксу, отношения между капитализмом и расизмом можно свести к трем о сновным положениям. Во-первых, промышленный капитализм, чтобы существов ать, должен пролетаризировать массы рабочих, то есть сделать товаром их способность к труду. Совершить это означает дегуманизировать носителе й рабочей силы и действовать по отношению к ним по законам рынка, то есть в соответствии с фундаментальными законами капиталистического обществ а. Соответственно человеческая рабочая сила должна рассматриваться ка к безличный, подлежащий купле-продаже количественно измеряемый товар. В о-вторых, поскольку рабочая сила может продаваться и покупаться как любо й другой товар, поиск возможно более дешевой рабочей силы является непос редственной и практической целью достижения максимальной прибыли. В-тр етьих, в прямых интересах капиталистов развивать такую идеологию, котор ая способствует процессу пролетаризации и упрощает его. Поэтому капита листы стремятся всеми рациональными и иррациональными способами показ ать, что рабочий класс, представленный другой расой и нещадно эксплуатир уемый, имеет более низкое умственное развитие в силу своих биологически х особенностей. Это и составляет квинтэссенцию идеологии расового прев осходства и подавления, которая, как считает О. Кокс, получила наиболее по лное выражение в США (напомним, что книга впервые была опубликована в 1948 го ду). Американский расизм, особенно на юге страны, направлен, по мнению авто ра, на эксплуатацию всей негритянской расы как дешевой рабочей силы, пре дотвращение путем сегрегации или иных мер любых позитивных контактов м ежду черными и белыми, сдерживание развития организаций рабочего класс а (особенно профсоюзов) путем отделения черных от белых [11, p. 485-488]. В целом неомарксистская теория расовых отношений О. Кокса может быть сум мирована следующим образом. Негры изначально эксплуатируются по их кла ссовому положению, т.е. как пролетарии. То, что они подвергаются расовой эк сплуатации, связано с тем, что они становятся предметом расистской идеол огии превосходства. Тем самым чернокожие испытывают на себе двойную экс плуатацию по сравнению с белыми рабочими. Именно это обстоятельство О. К окс имеет в виду, когда, в отличие от Р. Парка, настаивает на необходимости рассмотрения расовых отношений в Америке как формы «политико-классово го господства», а не как проблемы ценностных конфликтов, культурных уста новок или ассимиляции. Расизм и расовое разделение труда прибыльны для к апиталистов. За счет расистской идеологии разделения белых и черных раб очих их общие интересы скрываются от них. Эта идеология и практика очень эффективны, поскольку капиталисты угрожают белым рабочим более дешевы м трудом негров. Расизм, основываясь на идее «разделяй и властвуй», актив но используется работодателями для усиления эксплуатации труда. Современным наследником О. Кокса в исследовании связи капитализма и рас овых отношений может считаться М. Райх, американский экономист и социоло г. В своей известной работе «Расовое неравенство» М. Райх использует эко нометрический анализ, при этом подчеркивая весьма относительную адекв атность неоклассических подходов к изучению расового неравенства и на стаивая на необходимости использования марксового принципа классовог о конфликта [13]. Он приходит к выводу, что в принципе все неоклассические модели сводятся к утверждению о том, что расовое неравенство сохраняется по той причине, что оно выгодно белым рабочим (или всем белым вместе - рабочим и работодат елям). М. Райх же, проанализировав имеющуюся статистику, заключает, что «бо льшинство черных и белых рабочих потеряли свои доходы в результате поли тики расизма, тогда как богатые получали от нее выгоду». Тем самым он прот иворечит выводам либеральной неоклассической точки зрения (Г. Беккер, А. Кройтер, Л. Туроу, К. Арроу и др.). М. Райх предполагает, что более «реалистич ная модель» современной экономики должна основываться на марксовой ко нцепции антагонизма между капиталистами и рабочим классом. Буржуазия и рабочие имеют различные интересы, что обусловлено борьбой за получение прибавочной стоимости - борьбой, которая постоянно присутствует внутри капиталистического предприятия: «Этот альтернативный подход берет за отправную точку нашего понимания политических и экономических интерес ов анализ классового конфликта и рынка. Распределение дохода обусловле но с этой точки зрения рыночными и властными процессами, а также конфлик том между рабочими и капиталистами. С этой точки зрения рабочее место ст ановится ареной соперничества, где капиталисты организуют работу, а раб очие, получая меньшую заработную плату при стремлении получать большую, сопротивляются этому - и индивидуально, и коллективно. Прибыль капиталис та зависит от степени ограничения коллективного действия рабочих. Орга низация труда, включающая деятельность бюрократических структур и исп ользующая существование расового и иных форм разделения труда, станови тся ключевой переменной... Теория классового конфликта указывает об щие контуры формального анализа, который предлагает решение вопроса о т ом, почему расовое неравенство воспроизводится в капиталистической эк ономике. Этот анализ объясняет, почему рынок сам по себе не устраняет рас ового неравенства; в противоположность неоклассическим теориям, этот а нализ свидетельствует, что большинство белых рабочих не имеет никакой в ыгоды от расового неравенства, тогда как капиталисты имеют...» [13, p. 307, 308]. Исследование М. Райха доказывае т, что расизм наносит ущерб и черным, и белым рабочим. Во-первых, расовый ан тагонизм разделяет пролетариев с разным цветом кожи и мешает им осознат ь их общие интересы. Во-вторых, следствием расистской политики и практик и является снижение общего уровня благосостояния, в том числе благосост ояния и белых трудящихся с низким и даже средним доходом [13, p. 269]. Все это в совокупности снижает шансы малообеспеченных черных и белых ра бочих создать, как выражается М. Райх, «коалицию бедняков», которая могла бы вести борьбу за широкие социальные реформы, увеличение числа рабочих мест, более справедливую заработную плату. М. Райх не утверждает, что капитализм порождает расизм или является его п ричиной. Он только показывает, каким образом расизм может функционирова ть в интересах класса капиталистов и как расовый антагонизм может подде рживаться и усиливаться в современной рыночной экономике, где получени е прибыли является главным мотивом производства. Тем самым он объясняет действие расизма в контексте развитой капиталистиче-ской системы. Сила неомарксизма М. Райха заключается в том, что его анализ не сводит расу к фа ктору «вторичного угнетения», тогда как для большинства иных подходов (в том числе и неомарксистских) расизм выступает некоей аномальной характ еристикой системы. Так, расизм, по Райху, есть первичная характеристика а мериканской социальной формации: США не просто капиталистическое госу дарство, это расистское капиталистическое государство. Теория расового антагонизма М. Райха демонстрирует роль и значение прич ин неэкономического характера в рамках экономических производственны х отношений как базисной конструкции, внутри которой эти причины действ уют. Вместе с тем его работа доказывает, что такие неэкономические феном ены, каковыми являются идеология и практика расизма, могут серьезным обр азом влиять на экономические факторы производства и, в целом, трансформи ровать экономический базис общества. Какие темы наиболее характерны для сегодняшнего марксистского анализа этнического и расового феноменов ? Таких тем несколько. Одна из них - роль политических институтов, в первую очередь, государства, как механизма во спроизводства расово и этнически структурированных ситуаций. Анализ п рироды капиталистического государства, проведенный в русле недавних т еоретических дискуссий, продемонстрировал взаимосвязь между политико й и этническими идеологиями, политикой и расизмом в определенные истори ческие периоды [см. 14]. Исследования роли государственных институтов в под держании расовых и этнических структур в большом числе государств (США, африканские страны) указали на важность политического контекста этнич ности и расовых отношений. Значимые работы в этом направлении выполнены на материале различных обществ, в частности, выделяются исследования юж но-африканского государства и его роли в институционализации системы а партеида в период после 1948 года, которые показали, что государство и его ин ституты послужили фундаментом для установления и поддержания расовой и этнической сегрегации, и определили государство в качестве ключевого элемента, без учета которого невозможно понять феномен расизма в различ ных национальных и политических контекстах. Другой важной темой исследований остается роль этничности и расизма ка к источников раскола внутри рабочего класса. Этот сюжет, начатый О. Коксо м и развитый, как мы видели, М. Райхом, вновь попал в центр современных марк систских дискуссий о расизме с точки зрения классового анализа в 80-90-е гг. В многочисленных работах о роли этнических и расовых отношений в США и За падной Европе этот вопрос исследовался в плане как теоретических, так и исторических перспектив. Так, С. Кастлс и М. Миллер некоторое время назад с пециально проанализировали сложный способ, которым класс, раса и этничн ость взаимодействуют между собой в конкретных исторических контекстах , что проявляется в появлении определенных этнических слоев внутри рабо чего класса [15]. Внимание к роли государства и политики в развитии этнических и расовых о тношений характерно для современных исследований, проводимых в США и За падной Европе. В Соединенных Штатах эта проблема трансформируется глав ным образом в вопрос о том, как взаимодействуют между собой власть, прово димая ею политика и расизм. Как пишут М. Оми и X. Уинант, «одной из наиболее о тличительных черт расовых отношений в современных расово разделенных обществах является роль политических и легитимных отношений для сущес твования расовых категорий и для конституирования социального значени я таких терминов, как расизм, этничность и расовое неравенство» [16, p.5]. Для Ев ропы данная тема связана в первую очередь с проблемой социально-экономи ческого и культурного положения чернокожих и других этнических меньши нств в течение последних десятилетий. Главное внимание в данных исследо ваниях уделяется изучению процессов, посредством которых сообщества э тнических меньшинств и рабочие-мигранты лишаются основных социальных и политических прав и вытесняются из конкурентной борьбы за доступ к пол итическим институтам. В этой связи следует заметить, что в таких странах, как Франция и Германия, главной проблемой недавних политических дискус сий как раз и являлся вопрос о том, предоставлять ли рабочим-мигрантам бо льше прав. Наконец, еще одним аспектом недавних марксистских дискуссий, по-священн ых анализу этнических и расовых отношений, стало выяснение вопроса, не п рисущ ли самому ядру марксистской теории внутренний евроцентризм. Данн ая тема поднималась в последние годы и многими критиками марксизма, и те ми, кто заявлял о свои симпатиях к марксистским взглядам. Наиболее обсто ятельное исследование по данному вопросу - работа С. Робинсона "Черный ма рксизм", автор которой доказывает, что марксизм неразрывно связан с запа дноевропейской традицией, которая не в состоянии в полной мере понять эт низм и расизм [17]. Так или иначе, в мировой социологии имеется немало работ по вопросам исс ледовательских стратегий и конкретных исследований этнических и расов ых отношений, написанных с марксистских или, более точно, - неомарксистск их позиций. Их критический запал стимулировал многие дискуссии по пробл емам этнических и расовых отношений. Одной из наиболее значимых попыток обоснования марксистской концепции стали работы Р. Майлса, посвященные расовой проблеме [18; 19, p. 217-237; 20]. Исходным пунктом анализа Р. Майлса является его неприятие социологии «расовых отношений» и настаивание на том, что объе ктом исследования должен стать «расизм», который он рассматривает как я вление, неотделимое от процесса капиталистического накопления капитал а. Работы Р. Майлса представляют собой наиболее показательный пример разв ития марксистского анализа расизма как социального и исторического фе номена. Начатые работой "Расизм и труд мигрантов" (1982 г.), его труды являются п опыткой включить проблемы расизма в самые основы марксистской социаль ной теории. Эмпирическое исследование, предпринятое Р. Майлсом, было сфо кусировано в первую очередь на ситуации в Британии и Западной Европе, гд е он изучал роль политических, классовых и идеологических отношений в фо рмировании расового конфликта. Для Майлса идея расы является понятием, сконструированным в рамках идео логии, характерной для обществ, власть внутри которых тем или иным образ ом регулируется. Аналитически раса представляет собой «бумажного тигр а» , разделяемого всеми на уровне повседневного дискурса, но при этом явл яющегося серьезной теоретической проблемой. Поэтому социолог исследуе т аналитический и объективный статусы расы как основы коллективных дей ствий. Он приходит к выводу, что раса как социальная проблема есть следст вие идеологии определенного типа, маска, скрывающая реальные экономиче ские отношения. Тем самым формы классового сознания, по Майлсу, должны бы ть в конечном итоге сведены к экономическим отношениям, скрывающимся вн утри регулируемого процесса расового разделения. Р. Майлс использует в данном контексте пон ятия расовой категоризации и расового деления для обозначения того, что он называет «ситуациями, где социальные отношения между людьми структу рированы таким образом, что обусловливают и конструируют различные фор мы коллективной жизни» [21]. Эти концепты применяли и другие авторы, чтобы а нализировать процессы, посредством которых понятия расы и этничности с оциально и политически конструировались в определенных исторических и институциональных контекстах. В ряде этих работ исследуется роль закон одательства по расовым и этническим отношениям, история появления пред ставительства негров в политических институтах, развитие публичной по литики в таких типичных сферах расового и этнического неравенства, как з анятость и жилье. Эти исследования, в частности, показали, что процессы, в результате которых раса и этничность получают особое социальное значе ние , варьируются в зависимости от национальных границ и обусловлены пол итическим, законодательным и социоэкономическим окружением. Сравнител ьное изучение иммиграционной политики в ряде европейских стран продем онстрировало, что создание законодательной базы для контроля за прибыт ием групп иммигрантов часто становилось предметом жаркой политической и идеологической полемики. По Майлсу, процесс применения расовых кате горий в социальном контексте тесно связан с условиями существования ра бочих-мигрантов. Существует явное противоречие между потребностями ми ровой капиталистической экономики в мобильности главной производител ьной сферы с одной стороны, и наличием территориально-государственных г раниц и института гражданства, устанавливающих ограничения мобильност и человеческих ресурсов с другой [22, p.438]. Например, в условиях Великобрит ании разработка государственных актов, направленных на оптимизацию эк ономики, в частности, на преодоление кризисов, шла параллельно с проведе нием регуляционной политики в области этнических и расовых отношений в среде рабочего класса. Р. Майлс поднимает ряд фундаментальных вопросов о природе политических акций внутри общин рабочих-мигрантов. Наиболее важный из них - это вопрос о том, до какой степени политика по отношению к неграм и этническим меньш инствам является выражением классового конфликта. Майлс настаивает на том, что расовая дифференциация всегда создается в контексте классовой дифференциации, в процессе политической регуляции социальной жизни. Эт о - ядро его критики социологии расовых отношений. Однако нельзя сказать, что эта позиция является видом классового редукционизма: в некоторых сл учаях классовая эксплуатация может сопровождаться конструированием с итуаций расового неравенства или господства. Раса, тем самым, есть прежд е всего политический конструкт. Именно в этом смысле он использует упомя нутые выше понятия расовой категоризации и расового деления, применяя и х в анализе тех ситуаций, где социальные отношения людей структурирован ы значением человеческих биологических характеристик таким образом, ч то последние обуславливают дифференцированные социальные коллективы. Таким образом, работы Р. Майлса являются явной попыткой отойти от аполит изированных социологических конструкций этничности и расизма путем по мещения их в контекст марксистской теории социального конфликта. Другой ряд влиятельных неомарксистских работ по проблемам расы и этнич ности связан с деятельностью Центра современных исследований культуры (CCCS) в Бирмингеме, Великобритания. Группа исследований расы и политики Цен тра сосредоточила свое главное внимание на изучении изменений в этниче ской и расовой политике и исследовала развитие новых форм расовой идеол огии. На теоретические подходы группы значительно повлияли работы С. Хол ла, в которых весьма критично анализировались взгляды Р. Майлса. Главная тема, над разработкой которой работала группа и которая получил а наиболее полное воплощение в коллективном труде «Империя наносит отв етный удар» (1982) - это исследование сложного процесса, в результате которог о раса и этничность конструируются как социальные и политические отнош ения [23]. Раса рассматривается здесь в качестве открытой политической кон струкции: коллективные идентичности, основанные на расовых признаках - п ри всей их кажущейся произвольности - являются мощными средствами солид арности и координации коллективных действий. В этой модели коллективного действия заложена возможность взаимного с осуществования множества идентичностей. Понятие «черной идентичности » может быть главным и преобладающим, но в то же самое время может допуска ть разнородность национального, культурного и социального происхожден ия ее носителей. П. Гилрой, в частности, полагает, что политические идентич ности, выражаемые через расу, реализуются в форме общественных движений , которые относительно автономны по отношению к классовым отношениям и к лассовой борьбе [24, p.256]. Обсуждение марксистами в 1980-е годы расовых и этнических проблем продолжа ет оказывать серьезное влияние на методологию современных исследовани й. Однако вместе с тем многие исследователи считают, что критические раб оты этого периода уже не отвечают способам теоретизирования, требуемым в 1990-е гг. Для этого существует несколько причин. Главная из них - кризис вну три самого марксизма, выразившийся, в частности, в том, что некоторые марк систски настроенные авторы потребовали, как мы уже отмечали выше, радика льной ревизии классового анализа и включения в него рассмотрения тех об щественных движений, которые мобилизуют иные формы идентичности, отлич ные от классовой [25, p. 421-438; 26]. Другая группа авторов предложила вообще отказат ься от марксизма как аналитической концепции и заменить ее некоторыми п оложениями постструктурализма [27, 28]. Одним из результатов этих изменений в марксизме стал все более наблюдае мый интерес к статусу культурных форм (особенно в контексте так называем ых ("культурных исследований"), а также возвращение к анализу этничности в условиях метрополии. В 1980-е годы анализом культурных форм и процессов мар ксисты занимались мало, предпочитая ему исследования политических асп ектов расизма. "Культурологическое" направление казалось малоперспект ивным, однако впоследствии именно вопросы производства культуры и поли тической идентичности становятся ареной современных дискуссий по этни ческим и расовым проблемам. Прежде всего, исследуются те способы, которы ми создаются культурные формы в рамках глобальных связей и отношений со временности [см. 29, p. 183-209]. Процесс переосмысления культуры одновременно включил в себя изучение того, как происходит концептуальное оформление расизма и «этнизма». Раб оты, посвященные этому вопросу, используют аргументацию постструктура лизма и постмодернизма и указывают на необходимость избегать униформи стской трактовки концептуального оформления расизма и этнических пред ставлений. Сегодня большинство авторов, пишущих на эту тему, пытается да ть более полную картину современных расовых и этнических образов через изучение роли литературы, средств массовой коммуникации, искусства и др угих культурных форм в конструировании этих образов. Как указывает Д. Голдберг, «предположение о простом, монолитном расизме изменилось в результате исследования многообразных исторических форм улировок расизма» [30, p. XIII]. В этом контексте понятен интерес многих авторов к изучению вопросов о соотношении расовых отношений и национального ст роительства, национализма и патриотизма. В частности, британские социол оги-марксисты обнаружили в своей стране в 80-е годы явление, которое они на звали "новым или культурным расизмом". Эта новая форма расизма уходит сво ими корнями в социальный и политический кризис, охвативший в тот период Великобританию, и его ядром является защита мифического "британского (ан глийского) образа жизни" перед лицом врагов внешних и внутренних. К после дним относятся негритянские сообщества, мусульманские фундаменталист ы и др. П. Гилрой указывает на тревожные последствия этого нового расизма, подчеркивая, что в его контексте категории «черный» и «британец» начина ют воспроизводиться как взаимоисключающие [24, p. 55-56]. Появление «нового (культурного) расизма» свидетельствует о настоятель ной необходимости понимания расизма и феномена расы как исторически ме няющихся явлений. По Д. Голдбергу, необходимо концептуально определить р асу, принимая во внимание то, что этот термин означал в разное время [31, p. 543-569]. Тем самым, вопрос о том, является ли раса онтологически валидным понятие м или нет, трансформируется в проблему идеологической определенности с убъективности, построенной на мышлении в расово дихотомических термин ах. Исследования «нового расизма» показывают, что современное проявлен ие такого мышления кодируется в языке: раса кодируется в качестве культу ры. Семантика расы создается сложным взаимодействием множества отлича ющихся друг от друга дискурсов , в котором языки культуры начинают включ ать в себя термины расовой принадлежности. Расовая политика претерпела значительные изменения в последние десяти летия. Эти трансформации частично нашли свое отражение в теоретических дискуссиях об онтологическом статусе расы и методологии ее изучения. Од нако, когда некоторые авторы, пишущие о расе и этничности, попытались отд елить исследовательский процесс от политики, то оказалось, что делать эт о невозможно или нежелательно. Поэтому политический контекст концепту ализированного расизма и «этнизма» необходимо объяснить. Прежде всего следует отметить, что ни одно из теоретических направлений в изучении расовых и этнических отношений не является в настоящее время доминирующим и общепризнанным. Большая часть из основных исследовател ьских парадигм не может быть принята в качестве теоретически полных: пот ребность в большей четкости при определении ключевых понятий и опериро вании ими продолжает существовать. Возможно, М. Бэнтон прав, когда пишет, ч то различные теоретические парадигмы могут по-разному описать процесс ы, происходящие в сфере расовых и этнических отношений, поскольку одним и тем же ситуациям приписывают свои специфические значения [32, p.125]. Однако д ело не только в этом: разные парадигмы явно или неявно исходят из отличаю щихся политических установок и позиций. Вопрос о том, каким образом концептуально оформляются расовый и этнический дискурсы, не является чисто академиче ским, он всегда связан с более широким политическим контекстом в любой и сторический момент времени. В частности, исследование Л. Бэка и Дж. Соломо са, двух известных неомарксистов, занимающихся этническими и расовыми п роблемами, продемонстрировало связь науки и политики в этой области [33, p. 178-199]. Его исходным пунктом было предположение о том, что раса является пр ежде всего политическим конструктом. Отсюда следует, что утверждения, пр инадлежащие к расовому дискурсу, должны анализироваться в контексте пр оцессов социальной регуляции и формирования идентичности. Однако пров еденный анализ показал, что формы расизма многообразны и сложны, а его ло гику следует оценивать с точки зрения того, что авторы называют «метоним ическими уточнениями». Эт о означает, что дис курсивно формы расизма могут выражаться через множество кодированных значений. Современный расизм развивался, адаптируясь к новым историчес ким обстоятельствам. Главным следствием этих «уточнений» является то, ч то в некоторых случаях расизм принимает скрытые или видоизмененные фор мы. Например, упоминавшийся «новый расизм» 80-х годов кодировался в термин ах логики культурных конфигураций, и его сторонники могли утверждать, чт о они защищают свой образ жизни, а цвет кожи к этому не имеет никакого отно шения. С этой точки зрения, какое-либо единое или очен ь простое определение расизма вряд ли возможно. Тем не менее, современны е формы расизма имеют некоторые общие главные черты. Они пытаются зафикс ировать социальные группы в терминах естественных свойств принадлежно сти внутри политического и географического контекстов. Значения, прида ваемые расе и расизму, должны быть помещены в определенные зоны дискурса и увязаны с социальными отношениями, обнаруженными внутри этих контекс тов. Тогда становится ясно, что идентичности, основанные на расовых хара ктеристиках, формируются также внутри этих контекстов. Дж. Соломос предл агает подход, который релевантен для любого анализа расовых отношений, с вязан ли он с политикой какого-либо государства или с политической орган изацией, выражающей интересы расовых или этнических групп [см. 34, p. 84-109]. Этот подход стремится расшифровать значения расовых идентичностей, не отда вая при этом предпочтения ни одной из классификаций. Речь идет о такой мо дели концептуализированного расизма, которая, во-первых, учитывает лока льные и контекстуальные проявления расистского дискурса и, во-вторых, сп особна увязать локальные проявления с более широкими общественными ди скурсами. Современные теоретические работы выработал и такую модель, которая выводит формы расизма из политического дискурса . Однако одним из слабых мест этой литературы, с точки зрения Дж. Соломоса, является то, что, исследуя дискурсы политики и средств массовой информац ии, она не попыталась выяснить, как эти идеологические формы выглядят на локальных уровнях внутри отдельных общностей и групп. Серия же эмпириче ских исследований показала, как формирование значений происходит в мес тных сообществах, например, мультиэтнических группах рабочей молодежи. В контактах чернокожих молодых людей со своими белыми ровесниками в гор одах «негритянская культура становится классовой культурой ... поскольк у два поколения белых присвоили ее, открыли для себя соблазнительные фор мы ее значений» [35, p. 273]. Результатом является то, что невозможно говорить о н егритянской культуре в Британии отдельно от культуры Британии в целом. Э тот локальный уровень формирования значений очень важен для развития р асизма, который социально, политически и даже географически обусловлен. Интересной и новой темой работ современных неомарксистов является воп рос о влиянии различных форм расизма на белое большинство. Р. Дайер в свое й работе, например, утверждает, что в киноискусстве «белая идентичность» присутствует имплицитно: она предстает как «нормальность» и, как такова я, не нуждается в определении и анализе [36, p. 44-46]. С другой стороны, для негров и дея «белой идентичности» ассоциируется с террором. Описывая свой опыт ч ернокожей женщины, выросшей в Америке, Б. Хукс пишет: «Идея "белой расы" в во ображении черных часто предстает в образе террора» [37, p. 342]. Этот сюжет в современной литературе имеет важные следствия. Одним из наи более критикуемых аспектов социологии расовых и этнических отношений является то, что она сосредоточивается главным образом на жертвах расиз ма, а не его виновниках. Критический анализ «белой идентичности» социоло гически подрывает основы того «здравого смысла», который автоматическ и переводит любое обсуждение расизма в область изучения негритянских с ообществ. С. Холл указывает, что переосмысление данной идеи необходимо н е только в целях борьбы с расизмом, но и для обеспечения благополучия раз личных расовых диаспор в различных странах. «Думаю, для чернокожих, живу щих в Британии, - пишет он, - вопрос о том, как британцы могут научиться жить вместе с нами, почти столь же важен, как вопрос о нашей собственной иденти чности. Мне представляется, что белые находятся даже в более трудном пол ожении, чем мы. Мы, сколь бы курьезным это ни казалось, вынуждены спасать и х (белых - Н.С.) от самих себя - от их собственного прошлого. Нам приходится по зволить им увидеть, что Англия - это довольно интересное место с довольно интересной историей, которое правило нами почти 300 лет, но теперь это зако нчилось. Так кто же они теперь ?» [цит. по 38, p. 417]. Марксисты настаивают на том, что вопросы производства культуры и многоо бразия дискурсов должны быть интегрированы в схему концептуализации и объяснения современного расизма. По их мнению, теоретическое обсуждени е расовых проблем должно происходить в контексте происходящих политич еских изменений. Сегодняшний период - это, с одной стороны, сложный спектр различных форм расизма и расового дискурса, с другой стороны - фрагмента ризация «черной идентичности» как политической идентичности, происход ящая под давлением культурной дифференциации. В то же самое время, что вы глядит, возможно, парадоксальным, новые культуры и формы этничности возн икают в контексте диалога и продуцируют целый калейдоскоп культурного синкретизма. Таким образом, неомарксистские концепции расизма и этничности внесли н емало ценного в понимание современных расовых и этнических отношений. К онечно, марксизм, как и другие основные социологические парадигмы, не да ет ответа на все теоретические и эмпирические вопросы, которые ставит ра звивающийся полиэтнический и расово разнообразный социум. Однако чрез вычайно важной посылкой современного марксизма в исследованиях расовы х и этнических проблем является его настаивание на важности дискурсивн ого анализа расизма и «этнизма». В частности, расизм, с точки зрения маркс истской методологии, не может быть сведен к классовым отношениям, но на н его нельзя смотреть и как на нечто совершенно автономное от других социа льных отношений. Исходной конструкцией марксистского анализа этнических и расовых отно шений является экономическая структура, способ производства. Различны е экономические структуры придают производственным отношениям различ ные формы организации. Если экономической структурой является капитал изм, то отношения между трудом и капиталом и классовые отношения, основа нные на этой организации, формируют необходимый контекст для интерпрет ации явлений и следствий расизма и этнической дискриминации. Список литературы Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М ., 1983. В l ос h М . Marxism and Anthropology. New York, 1983. Robinson С . В 1 ас k Ма r х ism: Т he Ма king of the Black Radical Tradition. London, 1983. Р inkney А . The Myth of Black Progress. Cambridge, 1984. Resnick S., Wolff R. Knowledge and Class: A Marxian Critique of Political Economy. Chicago,1987. Fisk М .Why the Anti-Marxists Are Wrong // Monthly Review. March, 1987. Brittan A., Maynard M. Sexism, Racism and Oppression. Oxford, 1984. Ильин В.И. Отечественный расизм // Рубеж: Альманах социальных исследовани й. 1994. № 5. Banton M. Racial and Ethnic Competition. Cambridge, 1983. Jenkins R. Rethinking Ethnicity: Identity, Categorization and Power // Ethnic and Racial Studies. 1994. Vol. 17. № 2. Cox O. Caste, Class and Race. New York, 1959 (1948). Thompson R. Theories of Ethnicity: A Critical Appraisal. Ney York, 1989. С h. 6. Reich M. Racial Inequality. Princeton, 1981. Hall S., Jacques M. New Times: The Changing Face of Politics in the 1990s. London, 1989. Castles S., Miller M. The Age of Migration. Basingtoke, 1993. Omi M., Winant H. Racial Formation in the United State. New York, 1986. Robinson C. Black Marxism: The Making of the Black Radical Tradition. London, 1983. Miles R. Racism and Migrant Labour. London, 1982. Miles R. М arxism Versus the «Sociology of Race Relation» // Ethnic and Racial Studies. V о 1.7. 1984. Miles R. Racism. London, 1984. Miles R. From Where We Have Come to Where We Are Going: Reflections on Racism and British Politics, 1945-2000. Цит . по : Solomos J. Race and Racism in Contemporary Britain. Basingstoke, 1989. Р .28. Miles R. Racism, Marxism and British Politics // Economy and Society. V о 1.17.1988. The Empire Strikes Back. (CCCS) London, 1982. Gilroy P. There Ain t No Black in the Union Jack. London, 1987. Anthias F. Connecting « Race» and Ethnic Phenomena // Sociology. Vol. 26. 1992. Castells M. The City and the Grassroots. London, 1983. «Race», Writing and Difference / Ed. by H. Gates. Chicago, 1986. Anatomy of Racism / Ed. by D.Goldberg. Minneapolis, 1990. Bhabha H. Interrogating Identity: The Postcolonial Prerogative // Anatomy of Racism. Goldberg D. Introduction // Anatomy of Racism. / Ed. by D.Goldberg. Minneapolis, 1990. P. XIII. Goldberg D. The Semantics of Race // Ethnic and Racial Studies. V о 1. 15. 1992. Banton M. The Relations Problematic // British Journal of Sociology. V о 1. 42. 1991. Ва ck L., Solomos J. Doing Research, Writing Politics: The Dilemmas of Political Intervention in Research // Economy and Society. V о 1.22.1993.> Solomos J. Varieties of Marxist Conceptions of «Race» Class and the State // Theories of Race and Ethnic Relations / Ed. by J. Rex, D. Mason. Cambridge, 1986. Gilroy P. One Nation Under A Groove: The Cultural Politics of «Race» and Racism in Britain // Anatomy of Racism. / Ed. by D.Goldberg. Minneapolis, 1990. Dyer R . White // Screen. V о 1. 29. 1988. № 4. Hooks B. Representing Whiteness in the Black Imagination // Cultural Studies / Ed. by L. Grossberg, C. Nelson, P. Treichler. London, 1992.> Solomos J., Back L. Marxism, Racism and Ethnicity // American Behavioral Scientist. Vо1. 38. 1995. № 3. Примечания 1. См., напр.: Энгельс Ф. Положение рабочего класса в Англии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.2. С. 231-517; Маркс К, Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии // Соч. Т.4. С.419-459; Энгельс Ф. Революция и контрреволюция в Германии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.8. С. 3-113; Маркс К. Временный Устав Това-рищества // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т . 16. С. 12-15; Маркс К. Конфиденциальное сообщение // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 16. С. 429-441; Энгельс Ф. В. Боргиусу, 25 января 1894 г. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 39. С. 174-176; и др. 2. Cм., напр.: Ленин В. И. Национальный вопрос в нашей программе // Полн. собр. соч. Т. 7. С.233-242; Ленин В. И. Рабочий класс и национальный вопрос // Полн. собр. соч. Т. 23. С . 125-135; Ленин В. И. Тезисы по национальному вопросу // Полн. собр. соч. Т. 23. С. 314-322; Лени н В. И. Критические заметки по национальному вопросу // Полн. собр. соч. Т. 24. С . 113-150; Ленин В. И. О праве наций на самоопределение // Полн. собр. соч. Т. 25. С. 255-320; Лени н В. И. Итоги дискуссии о самоопределении // Полн. собр. соч. Т. 30. С. 17-58; и др.