Онтология православной нравственности

Онтология православной нравств енности Кудрявцев В. А. Более полувека назад И. Ильин писал: "Прежней России нет. ... Русский народ вы йдет из революции нищим. ... Это будет народ "бесклассового общества":ограб ленный, но отнюдь не забывший ни того, что его ограбили, ни того, что именно у него отняли... Итак, предстоит нищета граждан и государственной оскуден ие... национальные обиды и племенные претензии будут разжигаться снаружи - и иноземными врагами и "своими" предателями, давно уже мечтающими ликвид ировать Россию. Если представить себе при этом отсутствие сильной и авто ритетной государственной власти и странную тягу скорее поставить всех перед "совершившимся фактом", то картина хаоса будет полная..." ("Очертания б удущей России"). Вот на таком, с позволения сказать, поле, духовно оскудевш ем и сильно подернувшимся глубокими моральными трещинами, мы живем и пыт аемся возродить религию, мораль, да и просто нормальные отношения между людьми, между личностью и обществом, народом и властью... Пустота души и отсутствие духовного вектора развития личности порожда ют пустые, банальные жизненные принципы и идеи, которые ведут страну и на род в никуда, в онтологическое ничто: так было при Робеспьере, Кромвеле, Ле нине-Сталине, так происходит и теперь, разве что методы изменились. О каки х уж тут национальных корнях, о каких основах православной культуры гово рить, если православная Церковь многими в постсоветской демократическ ой среде лишь внешне, из принципов свободы совести еле-еле терпится, а в по доплеке либерально-интеллигентского и советско-коммунистического соз нания православие считается историческим пережитком, а то и "скопищем мр акобесов" и "пуповиной патриархальной русской архаики", которую нужно во что бы то ни стало перерубить. А между тем, Русская Православная Церковь, если не воспринимать ее как сл ужбу быта, где крестят, отпевают, дают целебную воду и куда можно, когда пр ижмет и когда понадобится, забежать и на всякий случай поставить свечку, - это хранительница исконной морали. Потому что подлинная мораль может им еть только религиозные, т. е. связанные с Высшим Смыслом, корни и основания : без них мораль с необходимостью станет чисто светской, пустой, формальн ой, выродится в аморфные морализмы, т. е. часто ложные, светские праздники , обычаи, приличия, условности. А это в конечном итоге, без страха Божьего в душе, означает, что совсем не обязательно быть моральным по сути - важно ли шь перед людьми казаться таковым. Именно по такому вырожденческому миро воззрению, т. е. по евангельскому фарисейству, наносил свой главный облич ительный удар Иисус Христос. И здесь получается порочный онтологический круг: неверие порождает соо тветствующую мораль, а тип жизни, основанный на таких морализмах поведен ия, все больше отдаляет человека от Главного Смысла жизни и формирует в д уше и в сознании совсем иные "смыслы" жизни. Именно эта заякоренность духа на чисто светских, земных ценностях породила глобальную ошибку нынешне й западной цивилизации. Действительно, на чем нынче зиждется цивилизаци онная модель развития, внутри которой все мы живем, дышим, действуем, стра даем и радуемся? На очень простой, в сущности, вещи: на тотальном мировоззр енческом, онтологически ущербном заблуждении, будто бы смысл мирового и сторического процесса и прогресса состоит в постепенном улучшении жиз ни в плане ее удобопроживаемости. Открыто сказать, - в увеличении удобств а наслаждений жизнью и сведению к минимуму страданий, т. е. в формуле, выдв инутой еще Эпикуром, но абсолютно ложно понимаемой творцами и эпигонами идеологемы постмодернистской цивилизации. Из многочисленных контактов, встреч, круглых столов, конференций и т. п. я понял: очень трудно, в основном - бессмысленно переубеждать человека, взя вшего себе в голову и сердце атеистические, полуатеистические, квазирел игиозные "ценности" и морализмы. А между тем, неоспоримый факт физической смерти как предельного выражения жизни заставляет-таки человека /даже в молодом возрасте, т. к. смерть нынче сильно помолодела/ думать о проблеме с воего личного конца, о бессмертии, о вечности, о цели мироздания. И если, ка к выразился Пушкин, "ум ищет Божества, а сердце не находит", то люди неверую щие, полуверующие с каким-то поражающим меня упорством на место своего л ичного бессмертия ставят новых богов - "человечество", "будущие поколения ", "память благодарных потомков". Ясно, что здесь налицо попытка, явно неукл южая, продлить себя во времени за счет отодвигания личной смерти в неопр еделенно-абстрактную, социальную даль. Потому онтологическая бесцельн ость личной жизни атеиста всегда заполняется туманом и утопиями на мане р "прогресса культуры и цивилизации", "светлого будущего всего человечес тва" и т. п. Тот, кто хочет продлить себя в памяти благодарных потомков, види мо думает, что "оттуда", из под крышки гроба, он будет, истлевая, не веруя в "жи знь после жизни", словно живой получать нечто вроде удовольствия от свои х бессмертных земных деяний, от чтения "благодарными потомками" его стих ов, романов, опусов, научных теорий, надписей на памятнике либо могильной плите... Странная для атеиста прихоть, не правда ли? Ведь сколько "нулей" бес конечно не складывай, в результате все равно получится "ноль", ничто, пусто та, забвение. По разным причинам лишая себя "трехмерности" восприятия жиз ни, люди остаются на уровне двухплоскостного, социально распластанного мироощущения, и такое их таинственное метафизическое нечувствие всегд а приводит к уродливому квазиметафизическому мировоззрению и нагромож дению утопий, как это было с безбожником Контом в его абсурдном учении о "Ч еловечестве" как живом существе, с богоборцем Марксом с его наукообразно й, антирелигиозной политэкономической мифологией, с непробиваемым агн остиком Дюркгеймом с его попытками представить религию только как изоб ретение социума, а не как данное свыше откровение. Что ж, видимо, не дано, чт о-то мешает. Посему оставаясь на уровне чисто земном, в религии нельзя узр еть ничего, кроме "великой иллюзии человечества". "опиума для народа" и даж е "духовного труположества", как считал обиженный священником еще в детс тве В. И. Ленин. Все дело лишь в степени озлобления, литературных предпочте ниях и мере воспитанности. Как красиво выразился Артур Шопенгауэр, - "плос кость, сколько ее не продлевай в пространстве, никогда не перерастет в тр ехмерную фигуру", и это абсолютно верно по отношению к сугубо плотяному с тилю мышления теоретиков и эпигонов атеизма, всегда заменяющих внутрен нюю пустоту либо эстетическим изяществом и сарказмом /Вольтер/, либо оби лием наукообразных формул и исследований /Маркс, Дюркгейм/, либо тотальн ым богоборческим охаиванием. Современному человеку так неизъяснимо тяжко понять, что только в Церкви как венце и цели творения, сосредоточения Высшего Смысла мироздания, мож но верно осознать смысл мировой истории: остальные "цели", как бы научно фу ндаментально и наглядно они не выглядели, относятся к сфере "хлеба насущ ного", но никак не к главной стратегеме человеческого, Богочеловеческого духа. Так церковно, соборно понимая исторический прогресс, человек как с вободная личность и член тела Церкви постепенно начинает осознавать, чт о единственно возможным является лишь нравственный смысл прогресса и н икакой другой. Этот нравственный смысл прогресса состоит в очень болезн енном для каждой личности вопросе: красной нитью проходящая через всю ис торию моральная дифференциация, т. е. личный выбор каждым человеком Добр а или зла, с несомненностью определяет меру духовного напряжения челове ка и соответствующее его поведение, особенно в грозящей твоему личному с уществованию "пограничной ситуации". Сегодня, при открыто-изощренной пропаганде биологического начала и нас лаждений, в условиях подручности, легкодоступности, легкой уязвленност и мира в любой его точке, при осуществлении проекта глобализации в той фо рме, в какую она загоняется теперь (а один наш видный религиозный мыслите ль определяет глобализацию как "тотальное наступление сил тайны беззак ония по всему миру"), главными ценностями и высшими целями стали: а) эгоизм ( личный, групповой, клановый, корпоративный, государственный), б) власть и в ) неравенство).Я бы сказал, лишь три стороны того, что можно было бы н азвать цивилизационным грехом человечества. Нынче мы наблюдаем процесс окончательного разделения Добра и зла как вн утри Церкви, так и во внецерковной среде. Процесс этот захватывает и куль туру, и науку, и образование, и мораль, и каждого человека, иногда свободны м волеизъявлением выбирающего зло. Тайна этого выбора для нас остается в сегда скрытой: она не зависит напрямую ни от социальной среды, ни от окруж ения, ни от чего бы то ни было вообще. Однако по последовательно злонамере нной череде поступков мы вполне можем распознать человека, сделавшего з ло своей сутью. В сложившихся условиях и при явном продолжении тенденции апостасии как скольжения сознания в сторо ну от Бога и Его предустановлений, нужно говорить не о "светлом будущем вс его человечества" и не о "наступлении капиталистического рая", а твердо и я сно дать понять людям /особенно молодому поколению/, что мировая апокали птика, в полном соответствии с христианским вероучением, не завершится т отальной гармонией и благополучием. Даже по мнению западника Герцена, бу дившего российское сознание своим "Колоколом" и одновременно разочаров авшегося Западом, "история ничем не кончается и никуда не ведет". Не зря пр етерпевший духовную трансформацию от легального марксиста до религиоз ного философа и священника о. Сергий Булгаков называл историю "великой н еудачницей". Так что миф о бесконечном процветании и бесконечности мира в пространстве и времени изначально задает ложные ориентиры и строит ут опические прожекты типа будущего вечного коммунистического рая или ци вилизационного непреходящего расцвета по капиталистической модели. Эт о "дв е дороги к одному обрыву", ка к сказал академик Игорь Шафаревич. Нам же важно понять: честь, долг, достоинст во, совесть для светского человека, если он стоит на веровательной позиц ии, - это такие же средства для достижения чего-то более глубокого, как для православного христианина молитва, пост, бдение, милостыня и проч. Посем у путь к Истине начинается с веры, переходит в разум /уразумение, прояснен ие, детализация/ и напрямую выражается в морали. Мораль онтологически пр едопределена Богом и иначе весь мир давно рухнул бы. Быть подлинно религиозным чело веком - удел относительно немногих. Быть религиозно гениальным человеко м - качество избранных, единиц. Несмотря на это, мы должны стремиться понят ь, почему для человека так важно быть нравственным, добродетельным вопре ки навязываемым этическим стереотипам современной цивилизации. Подытоживая все вышесказанное, примеряя его к нынешней нашей действите льности, следует сказать, что без подлинно нравственного воспитания и "с амовоспитания" в духе христианства и его моральных принципов исчезающа я Россия окончательно обречена; нравственности самой по себе, даже при у спехе возрождения и становления России будет недостаточно, поскольку ж елательна подкрепляющая нравственность дальнейшая духовная трансфор мация моральной личности за пределы видимого мира, к "Иному миру", в обрамл ении которого мир вращается и без которого мир не устоит и доли секунды; д вухтысячелетняя христианская Церковь, будет ли Она во славе земной или в хулах, гонениях, катакомбах, в отличие от царств, государств, сверхдержав будет стоять до скончания века, что с несомненностью демонстрирует нам в есь Ее противоречивый, трагический 2000-летний опыт. Как мистический центр мироздания, куда направлен смысловой вектор Творения, Церковь вечна, она , в отличие от государств и любых социальных институтов, частично сокрыт а, не от мира сего, и вбирает в себя сейчас все новых, может быть, и последних своих членов. Постхристианская цивилизация, пока все дальше отходящая от Христа и Его Церкви в сторону чисто светского разумения, морали и даже эстетики, може т с помощью Божией еще исхитриться и чудом изменить ход истории в соотве тствии с Божественным замыслом о мире, поскольку процесс Творения вечен и во времени не завершен. То же самое верно и по отношению к каждому конкре тному человеку, который вправе и в силах сделать свой религиозный, морал ьный и, несомненно, самый важный в жизни выбор, не дожидаясь личной трагед ии и тех времен, о которых было выше указано в словах Евангелия и послания х апостолов. Для этого нужно сначала решить, стоит ли идти путем духовной жизни или остаться целиком во власти жизни плотской. "Туда" и "сюда" метать ся челноком - значит только самообман и русское "авось". При условии положи тельного решения первого вопроса, нужно всю свою нынешнюю жизнь построи ть так, как будто бы ты, подобно монаху, несешь тяжкое послушание, когда за нимаешься работой, карьерой, заработком, т. е. не прилепляясь к ним душой, о ставляя силы для Главного. Если человек так решит и сделает, не особенно о глядываясь на то, "как все живут", то нужно, не ожидая скорых плодов и не подс читывая своих добрых дел, терпеливо нести свой крест, ставя свои нравств енные понятия только в связи с вопросом спасения себя и ближних и никак и наче. Поступая так, человек со временем обретает внутренний покой и радо сть, несмотря на постоянные внешние трудности и соблазны. Идя же только в сторону карьеры, высокого заработка и удовольствий, человек, сам того не замечая, погрязает в "суете беспощадной" (Вл. Соловьев), в тупой апатии и все меньше имеет потребности, воли и сил "обернуться к Смыслу": одни склонны ни когда не насытиться и не удовлетвориться достигнутым, другие /а их больш инство/ все силы и энергию кладут на алтарь "работы", "уровня жизни", "отдыха ", - впадают в боязнь "не быть как все", что в лучшем случае ведет к жизненному пресыщению, внешнему благополучию и спокойствию и, если Бог даст, они зав ершают жизненный путь внешне мирно, иногда - "в кругу семьи". Часто получае тся по Вл. Соловьеву: усталость от жизни, вечный страх одиночества и изнач альный внутренний эгоизм при создании семьи заменяется "эгоизмом вдвое м", когда нет дела до того, что происходит вокруг, пока это не коснется личн о тебя или твоих близких. Между тем, традиционная единоверующая семья - эт о, по учению Церкви, "малая церковь": она по определению соборна и при прави льном воцерковлении с необходимостью участвует в делах прихода, в помощ и ближним и т. п. Нынче на месте семьи у нас - руины, и говорить не то что о "мал ой церкви", глубокой взаимной любви, а просто о нормальном взаимодоброже лательном браке, здесь не приходится. Это опять-таки связано с поражение м общества вирусом все более иссыхающей светской морали, когда ни мужчин а, ни женщина не желают нагружаться, менять тип жизни, заводить детей и заб отиться о них и т. п. Посему большое количество разводов, нестроений в семь е, измен супругов, равно как и самоубийство нации, выражающееся в нежелан ии рожать детей и жениться (выходить замуж) вообще, в нескольких миллиона х абортов в год по России - все это результат проникновения того же светск о-атеистического, холостяцкого, феминистского, гомосексуального и др. "с вободолюбивого" духа во все поры нашего сознания. Поэтому мы, вымирающие вслед за развитыми и умирающими странами свободного мира, тоже, как и они, начинаем ходить к психологу, а не в церковь, создаем лаборатории, кафедры, факультеты изучения проблем семьи и брака, демографической обстановки, различного рода патологий и т. п. Как метко замечает один отечественный ф илософ: "Мы осмысляем, чтобы не жить. И изучаем, чтобы не любить". И тут на пом ощь, как нельзя "вовремя" приходит компьютеризация: все больше погружаяс ь душой в виртуальную реальность, в мир бессмысленных цифр, учетов, отчет ов и формул, мы становимся однополыми, бесполыми экранными наркоманами с искусственными переживаниями, потребностями и целлофановой любовью к пластмассовому виртуальному существу, подобному нам самим. Словом, если все так пойдет и далее, то мир готов к приумножению и триумфальному шеств ию по земле изощренной бессмыслицы, остановить которую может только реш ительный разворот человека в сторону Смысла, а "тесные врата" к Нему - боже ственная, богооткровенная мораль, которую не высосешь из пальца, не выве дешь из философии "пользы", "построения светлого будущего", "воспитания в д ухе патриотизма и нравственности" и проч. Не выведешь ее и ни из какой "мет афизики": ее крайне недостаточно для того, чтобы личность стала морально й. Об этом прекрасно знали и Вл. Соловьев, и Кант и св. отцы. Вложенная в человека как данность, потенция, нравственность может возже чься в душе только из страха Божьего как чувства глубокой зависимости от Творца, как веры в Его непреходящую любовь и верность Своим законам и обе тованиям, как истинного уразумения в форме Богопознания и Богоуподобле ния. Без этой ключевой онтологии нравственности, отнюдь не являющейся чи стой теорией, а только духовной, деятельной практикой, личность не может вполне состояться, и даже напротив, - она вполне может впасть в голый, свет ский, утилитарный, циничный морализм, либо вовсе выродиться в нравственн о бесчувственное нечто, что мы часто видим вокруг себя теперь, и это являе тся пределом воплощения сатанинского замысла о человеке, полностью ото рванного от Источника жизни.