Вход

Антропологическая школа уголовного права

Реферат* по праву и законодательству
Дата добавления: 19 мая 2008
Язык реферата: Русский
Word, rtf, 100 кб
Реферат можно скачать бесплатно
Скачать
Данная работа не подходит - план Б:
Создаете заказ
Выбираете исполнителя
Готовый результат
Исполнители предлагают свои условия
Автор работает
Заказать
Не подходит данная работа?
Вы можете заказать написание любой учебной работы на любую тему.
Заказать новую работу
* Данная работа не является научным трудом, не является выпускной квалификационной работой и представляет собой результат обработки, структурирования и форматирования собранной информации, предназначенной для использования в качестве источника материала при самостоятельной подготовки учебных работ.
Очень похожие работы
Реферат на тему: АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ ШКОЛА УГОЛОВНОГО ПРАВА Антропологическая школа уголовного права возникла в 70-х гг. в Италии. Причиной ее появления был рост числа преступлений, сопровождав ший развитие капитализма, и необходимость для буржуазного общества рац ионализировать борьбу с этим ростом и неспособность старой юридическо й науки о преступлении справиться с этой задачей. для того, чтобы воздейс твовать на “преступность”, надо было познать законы, ею управляющие, т. е. исследовать преступление, как чувственное явление, вместо исследовани я логической природы норм, определяющих преступление, чем занималась кл ассическая школа. Таким образом, в антропологической школе и порожденно й ею социологической школе первое место заняло исследование причин “пр еступности (получившее медицинское название уголовной этиологии), в вид у чего самые школы характеризовались, как этиологические” (ван-Гамелль), в полную противоположность юр. школе, перед которой этот вопрос, естеств енно, не мог стоять вовсе (обычно ограничивались вопросом о “мотивах пре ступной деятельности”; отдельные исключения - Фейрербаз, Романьози). Это изучение было противопоставлено, как позитивное, старому - метафизическ ому, под позитивным же изучением подразумевалось естественно-научное (б иологическое): преступление было объявлено “естественным явлением, нео бходимым, как зачатие, как рождение, как смерть” (Ломброзо). Ближайшей прич иной такого биологизирования социальной проблемы было то, что из всех уч еных профессий, соприкасавшихся с преступностью, наименее способны был и к позитивному изучению юристы. представители “общественной науки”, те ория которых отрицает самое понятие общества и возможность причинного изучения чел. действий, так что разработка проблемы была начата судебным и медиками и психиатрами. Биологическая природа преступления не доказывалась, а скорее постулир овалась (предпосылалась) антропологической школой. Для нее, напр., не подл ежала сомнению наличность этого явления в мире животных (Ферри насчитыв ал только убийств 22 вида, также кражи, преступные сообщества и пр.) и даже в мире растений (насекомоядные растения). Преступность в чел обществе вопл ощается в преступных личностях, от самого рождения предрасположенных с воими органическими особенностями к совершению преступлений (“прирожд енные преступники”). Преступные личности и есть причина преступности и б ороться с нею - значит разыскать и уничтожить ее носителей. Вся задача ант ропологической школы сводится, таким образом, к отысканию признаков пре ст. человека, чем она и занималась, главным образом (симптоматология прес тупника, а не этиология преступления, что обычно смешивается). Такие приз наки антропологическая школа добывала обильными исследованиями прест упников живых и мертвых и сравнениями их с нормальными людьми, в результ ате чего получился сборный “преступный тип”, наделенный “клеймами прес тупности”: анатомическим строением, отклоняющимся от нормального совр еменного человека (сильный прогнатизм, широкая челюсть, редкие волосы и пр.), физиологическими ненормальностями (анестезия, косоглазие, ранняя с мертность и пр.), резкими особенностями психики (отсутствие нравственног о чувства, мрачное выражение лица, жаргон, татуировка и пр.); эти и прочие ос обенности преступного типа нашлись только у 40% исследованных преступник ов, при чем разные преступные профессии имели их не в одинаковой степени, так что (мысль, высказанная впрочем только в IV изд. L’ Uomo delinquente) органическая пр еступность, способная проявиться без помощи всяких внешних влияний, име ется только у 20%, - у остальных прирожденных преступников она может, столкн увшись с противоборствующими внешними влияниями, и не проявиться во вне ; , такой, якобы честный человек является “в себе” прирожденны м преступником. Причины появления преступных личностей не социального, но биологического порядка. Ломброзо находит такие причины в старости, по ловых побуждениях и т. п. Первой причиной был указан атавизм: преступники это - возродившиеся в цивилизованном обществе дикари, которые в свое вре мя отличались теми же признаками, что и современные представители прест упного мира (прогнатизм, кровожадность и пр.). Позже атавизм был дополнен вырождением и нравственным помешательством: состояние преступности, е сли эта преступность не атавистическая, а эволютивная - это особый вид пс ихической болезни, характеризуемый повреждением нравственной сфер при нормальных отправлениях умственной - folia morale (подтверждается обилием в прес тупном мире эпилептиков) и происходящий вследствие индивидуального вы рождения. В понимании этого вырождения нет никакого привнесения социол огического момента: это не деградация классов, поставленных специальны ми причинами в неудовлетворительные условия существования, а непосред ственное применение закона Дарвина о выживании только лучших экземпля ров и гибели худших в борьбе за существование: “причины проституции, - пиш ет Ломброзо, - приводимые Паран-Дюшатлэ (нищенское существование бедных классов населения), в большинстве случаев лишь мнимые, кажущиеся, истинн ый же ее корень кроется только в индивидуальном вырождении”. Также не на рушается строгость биологической концепции преступления и некоторыми социологическими исследованиями а. ш.: природа преступности биологична, но распределяться количественно в разных точках пространства и времен и преступность может в зависимости от разных условий, как-то: климата, гео логии, народн. образования, эмиграции и мн. пр. (книги Ломброзо - “Преступле ние” и “Полит. преступность и революции”); эти социологические исследова ния для А. ш. были, вообще, эпизодичны и носили характер уже просто курьезн ый (“умеренная теплота оказывает наибольшее влияние на происхождение п реступлений”; “наиболее могущественный фактор революций и восстаний э то - климат”; “существенное влияние на преступление оказывают горы, расп ространение зоба, болотистые лихорадки и прочее”; что же касается эконом ических влияний, то они “далеко не так определенны... и самое тщательное ис следование в этом направлении не дает точных результатов, так как для ре шения этой задачи не имеется достаточно точек опоры” (Ломброзо). При таком взгляде на преступление должно было совершенно измениться и п онимание наказания. Для классич. школы. базировавшейся на метафизическо й предпосылке нравственной свободы, преступление было актом самопроиз вольной злой воли человека и наказание - актом воздаяния за него со сторо ны общей воли в целях восстановления справедливости и в пределах, указыв аемых ею; цели же общественной полезности или отрицались вовсе, или, если принимались, то в урезанном виде и вопреки логической стройности юридич еской системы; для антропологической школы. преступление - продукт необ ходимых естественных причин, поэтому место воздающей справедливости д олжна занять рационально организованная борьба с общественным злом, ре гулируемая только интересами охраны общества. Для юридической теории к арательного права необходимым предположением наказания было понятие л ичной ответственности, с человека, действие которого произошло без субъ ективной вины, умышленной или неосторожной нельзя и взыскивать за это де йствие, поэтому вообще наказанию можно подвергать только лиц вменяемых, т. е. способных отвечать за свои поступки, быть виновными; для антропологи ческой теории вопрос о вине и вменяемости отпадает вместе с свободой во ли, понятие личной ответственности сначала заменяется социальной отве тственностью (“человек должен отвечать потому, что он живет в обществе” - Ферри), а затем, вследствие полной бессодержательности этой “социальной ответственности”, логически последовательно провозглашается “всеобщ ая невменяемость, как полная истина” (Амон): человека карают просто тогда, когда это признается социально необходимым, при наличии только “физиче ского вменения”, т. е. внешней причинной связи между человеком и действие м; при определении же меры принимаемой репрессии руководствуются степе нью внушаемой человеком опасности temibilita (термин, введенный Гарофало). Таким образом, все теоретические вопросы, связывавшиеся не когда с “правом нак азания”, теперь отпадают, наказание становится “вопросом факта”, просто й социальной функцией, подлежащей только политической разработке. Здес ь в области уголовной политики А. ш. сказала много новых слов, также “естес твенно-научно” обоснованных, но имеющих очень реальный социально-истор ический смысл и использованных деловой буржуазией, когда они сама взяла сь за уголовную политику (социологическая школа). Прежде всего было пред ложено расстаться с классическою гуманностью и юридическим почтением к личности: “довольно жалели злодея, пора пожалеть и общество”, “мы должн ы отказаться от современных сантиментальных отношений к преступнику, к оторыми заражены все наши криминалисты: высшая раса всегда истребляет н изшую - таков закон развития человечества, где дело идет о спасении высше й расы (т. е. не преступников), там не может быть места жалости” (Ломброзо), “л ичность - только молекула общественного организма и нет оснований жертв овать для нее интересами целого” (Гарофало). Поэтому, прежде всего, получа ет защиту с совершенно новой стороны институт смертной казни, как “запис анный на слишком многочисленных страницах в книге природы”, как “искусс твенный подбор, согласный не только с правом, но и с естественным законом ” (Ферри). ее следует без всяких ограничений применять к прирожденным пре ступникам; но кроме них А. ш. с течением времени признала наличие и преступ ников других категорий, классификацией которых потом много занималась, деля преступников на привычных, профессиональных, случайных, аффективн ых и т. п. Для них следует применять другие карательные меры, из которых со ответствуют старым: телесные наказания, лишение свободы на опред. сроки, штрафы и выговоры. Рядом с этими, известными и старым кодексам, карательн ыми мерами рекомендуются и новые, настолько не соединимые с юридическим представлением о “карательном правоотношении”, что и названия им предл агается дать новые - санкции, меры охраны, меры безопасности, вместо наказ ания; таковы - заключение на неопределенный срок, принудительное лечение , принудительное помещение в психиатрические больницы и интернаты и пр. Для осуществления этой карательной системы, подчиненной принципам цел есообразности, а не права, необходимо реформировать и уголовный суд, изг нав из него состязательность, гласность, вредную гуманность и особенно н ародный элемент (присяжных), - “этот величайший предрассудок современнос ти”, и превратить его из юрид. института в административно-медицинскую к омиссию, которая на основании антропологических данных о человеке опре деляла бы ему санкцию без всяких сдержек, кроме “естественно-научных”. Н епохожие на юридическое наказание по форме, эти “санкции” не представля ют большего новшества по содержанию, а так как опыт показал бессилие гол ой репрессии справиться с преступностью, то антропологическая школа (мн ого позже, уже модифицированная наполовину в “социологическую”) выдвин ула параллельно с этими карательными мерами меры предупредительные - “э квиваленты наказания” (sostitutivi penali - Ферри), в которых без всякой системы налага ются благие намерения самого общего характера, как, напр., восстановлени е манчестерства, запрещение трестов и скрупулезные технические советы, как освещение улиц и английские замки на дверях. Излишний экстремизм выводов антропологической школы сделал ее неприе млемой для демократического общества и именно неприемлемость ее практ ических выводов вызвала обширную критику ее теоретических основ: “свед ение преступления к естественной склонности преступника, - говорил изве стный западный криминалист Лист, - есть не что иное, как сознательный и вме сте близорукий отказ от научной постановки вопроса... объяснение преступ ления наследственностью ничего не объясняет и заставляет нас складыва ть руки... мы спрашиваем, почему в наши дня так угрожающе увеличиваются слу чаи вырождения на почве наследственности?”. Антропологическая школа, ро дившаяся вместе с “Преступным человеком” Ломброзо в 1876 г., достигла наивы сшего успеха на I конгрессе уголовной антропологии в 1886 г., но уже на II конгре ссе (1889 г.) Ломброзо должен был признаться, что “от Капитолия недалеко до Та рпейской скалы”, а в начале 90 г.г. господствующей окончательно стала социо логическая концепция преступления. Критика антропологической школы и сходила и от антропологов и психиатров, и от юристов и социологов. Первые неопровержимо установили недостаточность и недостоверность клиничес ких наблюдений антропологов (принималось за органические признаки пре ступности то, что по существу не является ненормальностью и свойственно почти всем людям, как ассиметрия черепа, или обусловлено социальными вли яниями, как татуировка и пр.), отсутствие критерия для установления “прес тупности” атипических отклонений, найденных у преступников (нет масшта ба “честного человека”), некритичность обобщений и поспешность выводов ( напр., что все преступники левши, косоглазы или мыслят левым полушарием м озга, в то время, как нормальные люди правым), отсутствие научно-установле нного преступного типа (если его признаки отсутствуют у 60 - 80% преступников : “можно ли говорить о долихоцефалии при 60% брахицефалов?”) и невозможност ь установления “прирожденной преступности”, если под действием социал ьных влияний она может совсем и не проявиться. Естественниками же было у становлено, что атавизм, как момент, порождающий преступность, неверен и просто непонятен (дикари вовсе не повальные преступники; они не всегда о тличаются теми анатомо-физиологическими признаками, которые найдены у современных преступников; что такое это неожиданное возрождение в совр еменном обществе дикарей в виде преступников? почему оно растет вместе с ростом цивилизации?), а объяснение преступности нравственным помешател ьством с вырождением неверно и недостаточно (далеко не все преступники э пилептичны и страдают отсутствием нравственного чувства; у большинств а страдающих им оно вызвано влиянием социальной Среды и профессии, т. е. яв ляется моментом производным) и кроме того, не может быть увязано с атавиз мом (первобытные люди психически здоровы). Но основным возражением, разрушившим самое основание антропологическо й школы, было указание на специфически-социальную природу преступления , неспособную быть формулированной в биологических понятиях. Это возраж ение было выражено трояко. Антрополог Серджи показал невозможность уст ановления функциональной связи между параллельными рядами опред. физи ческих признаков и уголовных посягательств (“почему морфологическая и функциональная дегенерация должны иметь своим следствием преступное д ействие, т. е. какова природа и происхождение преступности, признаки кото рой мы усматриваем в вырождении?”), так что все наблюдения ломброзианцев, будь они даже верны, говорили бы только о порочности, патологичности, а не о преступности организма. Юрист-классик Габелли указал на историческую изменчивость сферы преступного, непонятную при статуарности органичес ких признаков, так что по Ломброзо средневековые “колдуны” должны были б ы отличаться преступными клеймами, а отцеубийцы варварских племен, где у бивать стариков - общее правило, должны были выглядеть людьми нормальным и. Наконец, критика юристов-кантианцев (в дореволюционной России - Е. Н. Ефи мов) указала, что для отыскания естественно-научных признаков преступно сти антропологическая школа исходила из заранее данного юридического, т. е. относительного, социально-исторического определения преступления, что, приступая к исследованию 383 преступных черепов, антропологи уже знал и о их преступности из судебных приговоров, представляющих, однако, не ес тественно-научное о сущем, а нормативное суждение. а затем совершенно пр оизвольно переносили понятие преступности на животный мир, где оно отсу тствует (для насекомоядных растений их способ питания не только не “прес тупен”, но и не ненормален). И если рассуждать так, как рассуждает антропол огическая школа, то, по остроумному замечанию П. Лафарга, можно распростр анить аналогию и на неорганическую природу и назвать действие серной ки слоты, разрушающей мрамор и выделяющей из него углекислоту, убийством с целью грабежа. Антикритикой антропологической школы были попытки возд ать независимое от юридического, “естественное” понятие преступления, которое было бы таковым всегда и везде и носило бы признак преступности в самом себе, вне всяких нормативных определений. Образцы таких открытых естественных преступлений: действие, оскорбляющее основные нравствен ные чувства всех культурных человеческих обществ, чувства жалости и чес тности, - т. е. убийство и кража (Гарофало), сознательный поступок, наносящий вред свободе действия индивида одного вида с виновником, вследствие чег о в число преступлений самим автором (Амон) включаются все законы, догово ры и даже онанизм. Эти и подобные “естественные” преступления, однако, на столько неубедительны, что не пригодились этиологическим исследования м даже и при социологической концепции преступления и тем более не спасл и его биологического понимания: справедливо указывалось, что понятие нр авственных чувств и оценок, понятие свободы и др. суть понятия, природе не известные, а свойственные лишь человеческому обществу, и что поэтому поз итивное исследование преступления, даже при согласии принять эти естес твенные преступления, остается по-прежнему исследованием социальных н орм, только более общих, - не юридических, а нравственных, но не действий, пр еступных в себе. Несмотря на свою несостояте льность, биологическая теория преступления была не обойдена дальнейши м развитием буржуазной науки, а ассимилирована т. н. социологической шко лой, только методологический монизм, ее отличавший, был заменен расплывч атым эклектизмом. Сама антропологическая школа пошла этому навстречу, д ополнив биологическую формулу преступления космической и социологиче ской: преступление было объявлено результатом взаимодействия трех оди наково важных “факторов” (Ферри), в которых органическое предрасположен ие преступника занимало уже лишь 33%, вследствие чего был откинут смущавши й честных юристов призрак “прирожденной преступности” и могло состоят ься объединение всего “позитивного направления”. Это новшество, разруш ив методологическую ценность теории, не придало ей, однако, ни характера достоверности и соответствия действительности, ни даже логической стр ойности, потому что при механическом и индивидуалистическом воззрении на общество не все причины можно было признать равнозначащими, антропол огический фактор выпирал на первое место, социальная ”среда” оказывала сь лишь бульоном, в котором мог развиваться органический “микроб престу пности”. Кроме этого методологического преимущества, антропологическа я школа имеет еще ряд достоинств по сравнению со своей более серьезной п реемницей: она всегда делала последовательные выводы из своих посылок; о сновные уголовно-политические положения, до которых дошла “социологич еская” школа и которые она провела в жизнь, за много времени до нее были фо рмулированы у антропологов: опасное состояние, как основание карательн ой меры (Temibilita Гарофало за 8 лет до Etat dangereux Прэнса) и лишенная правовой формы репр ессия (санкции Ферри задолго до мер социальной защиты). ЛИТЕРАТУРА 1. Энциклопедия государства и права. М., 1925-1927 г. 2. История политических и правовых учений. М., 1995 г. 3. Учебник уголовного права., М., 1993 г.
© Рефератбанк, 2002 - 2024