О достоверности образа императора Тиберия в "Анналах" Тацита

О ДОСТОВЕРНОСТИ ОБРАЗА ИМПЕРАТОРА Т ИБЕРИЯ В «АННАЛАХ» ТАЦИТА. Пальма пер венства среди римских писателей , увековечивших в своих трудах события истории Вечного города в античную эпоху , по праву принадл ежит К орнелию Тациту . Созданные им обр азы политических и государственных деятелей Р има I в . н . э . по достоинству вошли в золотой фонд мировой литературы . В первую очередь это касается образов римских императоров , вокруг которых , по существу , и строится повество в ание в главных произведениях Тацита , «Анналах» и «Истории» . Однако труды Тацита , помимо их чисто литературного значения , явл яются для нас главным источником информации о событиях истории Рима эпохи ранней империи . Вопрос о достоверности созданной в сочине н иях Тацита картины внутре нней истории Рима в указанный период и , в частности , образов преемников Августа при обретает , таким образом , первостепенную важность. Особое место среди принцепсов I в . н . э . в произведениях Тацита занимает фигура наследн ика основа теля империи Тиберия Клавдия Нерона (14-37 гг .). Во-первых , посвящённая ему част ь «Анналов» (книги I-VI ) дошла до нас почти полностью ( за исключением части V книги ), чего , к сожалению , нельзя сказать о разделах , посвящённых другим Юл иям-Клавдиям : полностью утеряны книги , повест вовавшие о правлении Гая и значительная ч асть «клавдиевых» , а изложение событий правле ния Нерона в «Анналах» не было , как из вестно , доведено до конца . Во-вторых , Тиберий , пожалуй , наиболее противоречивая личность из всех Юлиев-Клавди е в : целый ряд к ачеств выгодно отличает его от последующих правителей империи , безумного Гая Калигулы , мягкотелого Клавдия , артиста Нерона . Более тог о , у нас есть все основания видеть в нём одного из наиболее выдающихся государс твенных деятелей не только ра н ней империи , но и всей римской истории . И тот же Тиберий представлен в «Анналах» как жестокий и лицемерный тиран , свирепо расправлявшийся с теми , кого он подозревал в намерении посягнуть на величие его власти , даже если они приходились ему б лижайшими родс т венниками ( Tac. Ann., I, 3-4, 7-10, 72, 82; II, 31, 42; III, 3, 15, 48; IV, 6-7, 20, 29, 44; VI, 19, 51 ). Эти два фактора , хорошая сохранность «тибериевых» книг и очевидная значительность и противоречивость его личности привели к тому , что суждение о Таци те-историке в Новое время формируется , прежде всего , на базе первой гексады «Анналов» . Огонь критики , который обрушила на Тацита и е го труд немецкая историография второй половин ы XIX века , бы л направлен , в первую очередь , против Таци та-биографа императора Тиберия. См .: Sivers G. R. Tacitus und Tiberius// Sivers G. R. Shtuden zur Geschichte der rц mischen Kaiser. Berlin, 1870; Mommsen Th. Cornelius Tacitus und Cluvius Rufus// Hermes, Bd. IV, 1870. S. 295-325; Starr A. Tiberius. Leben, Regierung, Charakter. 2 Aufl., Berlin, 1873; Freytag L. Tiberius und Tacitus. Berlin, 1867; Ritter J. Die taciteische Charakterzeichunng des Tiberius. Rudolfstadt, 1895; Критические устан овки школы Т . Моммзена были восприняты ист орической наукой других европейских стран и СШ А , и на протяжении следующего с толетия получили дальнейшее развитие в рамках так называемой «традиции реабилитации Тибери я» , представленной , в частности , работами Ф . Б . Марша , М . П . Чарльзуорта , Ч . Э . Смита , Р . С . Роджерса , М . Гранта , Э . Корнемана и др ., п ик популярности которой пришёлся на 30-50ые годы. См .: Marsh F. B. The reign of Tiberius. Oxford, 1931; Charlesworth M. P. Tiberius// CAH, Vol., X, 1934. P. 604-652; Smith Ch. E. Tiberius and the Roman Empire. Baton Rouge, 1942; Rogers R. S. 1) Studies i n the reign of Tiberius. Baltimore, 1943; 2) Tacitean pattern in narrating treason treals// TAPhA, Vol. LXXXIII, 1952. P. 279-317; Grant M. Aspects of the principate of Tiberius. New York, 1950; Kornemann E. Tiberius. Stuttgart, 1960. Но приблизительно с середины текущего века отношение к Тациту-историку н ачинает меняться : этапным моментом здесь был , по-видимому , выход в свет монографии Р . Сайма о Таците (1958 г .). В последующие годы признание высоких достоинств Тацита не т олько как художника и мастера с лова , но и как историка постепенно станови тся общим местом в посвящённых ему исслед ованиях. Впрочем , справедливости ради стоит отмет ить , что подобная точка зрения высказывалась в научной литературе и до Р . Сайма . Так , в частности , русским учёным В . И . Мод естовым и французским историком ант ичности Г . Буассье ещё в прошлом веке независимо друг от друга была сформулирована так называемая «теория moderatio » , в рамках которой впервые была раскрыта вся сложность и неоднозначность отношения Тацита к империи Це зар ей , под властью которых ему приходи лось жить . В начале 30ых годов XX века появляется посвящённая Тациту работа Ф . Клингнера , а в 1950 году – монография Э . Параторе «Та цит» . Все эти исследователи , так или иначе , подвергали пересмотру сформировавшийся в ра мк ах позитивистской историографии взгляд на Тацита как на клеветника империи и к тому же посредственного и несамостоятель ного историка . Однако именно монография Р . Сайма , ставшая крупным событием в мировой науке об античности , сыграла в этом про цессе решаю щ ую роль : многие идеи , высказанные предшественниками Р . Сайма , приоб рели широкую известность через посредство его книги , не говоря уже о собственном вк ладе английского учёного в изучение творческо го наследия Тацита и римской истории I - начала II вв . н . э. См .: Модестов В . И . Тацит и его сочинения . СПб . , 1864; Boissier G. Tacite. 2 e й d . Paris, 1904; Klingner F. Tacitus// Klingner F. Rц mische Geisteswelt. 3 Aufl. Mь nchen, 1956. S. 451-471; Paratore E. Tacito. Milano, 1951; Syme R. Tacitus. Vol. I-II. Oxford, 1958. Изменение отношения к трудам Тацита как к источнику по истории ранней империи во второй половине XX ве ка имеет одну любопытную особенность : признав ая , что взгляд Тацита на события римской истории I в . н . э . носил , в целом , реалистическ ий характер, Gooodyear F. R. D. History and biography// The Cambridge history of classical literature. Vol. II, 1982. P. 654f . современные исследователи его тво рчества (Р . Сайм , Ф . Р . Гудеар , Г . С . К набе и др .) делают одно любопыт ное исключение – принципат Тиберия. Gooodyear F. R. D. 1) Tacitus. Oxford, 1970. P. 31-34; 2) History and biography. P. 649f. Эпоха Тиберия представляется им временем глухой политической борьбы и остр ой социальной ломки , периодом , когда , старая аристокр атия всё ещё сохраняла сильные позиции и оказывала действенное сопротивлени е императорской власти. Кнабе Г . С . 1) Корнелий Тацит . М ., 1981. С . 163-164; 2) «Анналы» Тацита и конец античного Рима // Кнабе Г . С . Материалы к лекциям по общей теории культуры и культуре античного Рима . М ., 1993. С . 503. Тацит , писавший «тибериевы» книги «Анналов» при Траяне , не понял этой уже далёкой от него эпохи , как не понял он и Тиберия , не сумев увидеть в нё м политика , для которого идеал старинной а ристократической республ ики с сенатом во главе ещё сохранял всю свою притягательн ость. Syme R . Tacitus . Vol . I . P . 427-428. Изображение Таци том принципата Тиберия в «Анналах» основано на нарочитом сгущении красок : римский ист орик не излагает факты во всей их пол ноте , достоверн ости и логической связи , а группирует и подаёт материал так , что в густых светотенях тонут контуры реальн ых событий и полувысказанные намёки заставляю т читателя предполагать нечто страшное и гнетущее. Кнабе Г . С . 1) Корнелий Тацит и пр облемы истории Древ него Рима эпохи ра нней империи . Дисс… д-ра ист . наук . Л ., 1982. С . 72; 2) «Анналы» Тацита и конец античного Рим а // Кнабе Г . С . Материалы к лекциям по общей теории культуры и культуре античного Рима . М ., 1993. С . 504-505. Таким образом , и в наши дни образ Тиберия в «Анналах» остаётся поводом для обвинений Тацита в необъективнос ти , непонимании истинного смысла исторических событий , привнесении в свой труд ряда нео боснованных параллелей и аналогий , которые св ели на нет стремление автора писать sine ira et stu dio . Сформ ировавшиеся в рамках позитивистской историографи и второй половины XIX века негативное отношение к Тациту и его произведениям продолжает оказывать сильное влияние на изучение истории Рима эпохи ранней империи . Общий смысл упреков , предъявляемых Т ациту сторонниками критического направления , сводится , в основном , к следующему . Во-перв ых , Тацит пользовался своими источниками (сочи нениями Клувия Руфа , Плиния Старшего , Фабия Рустика и др .), не проверяя их данных по документам , причём собственные полит и ческие взгляды заставляли автора «Аннало в» опираться на наиболее враждебную принцепса м , в том числе и Тиберию , традицию . Про изводя соответствующий отбор материала , Тацит , с заслуживающей лучшего применения последователь ностью , трактовал все добытые таким образом факты в невыгодную для Цезаре й сторону . Во-вторых , некоторые психологические особенности , присущие римскому историку , вкупе с его личным жизненным опытом привели к тому , что Тацит воспринял и отразил в своих сочинениях не столько саму ист орическу ю реальность , сколько собственно е крайне субъективное впечатление от неё . И , наконец , в-третьих , будучи ритором , смолоду приученным становиться на защиту любой поз иции и сходу сочинять соответствующие речи , Тацит стремился создать эффектный литературны й о браз и , ради этого , расставля л акценты так , чтобы преувеличить , или нао борот , затемнить подлинное значение приводимых фактов. Sivers G. R. Tacitus und Tiberius// Sivers G. R. Shtuden zur Geschichte der rц mischen Kaiser. Berlin, 1870. S. 103-104; Marsh F. B. The Reign of Tiberius. Oxford, 1931. P. 1-15; Tompson A. A History of historical writing. New York, 1942, Vol. II, P. 84-87; Smith Ch. E. Tiberius and the Roman Empire. Baton Rouger, 1942. P. 1-12; Walker B. The Annals of Tacitus. A Study in the wr i ting of history. Manchester, 1952. P. 1-8, 82, 195f; Fritz K. von. Tacitus, Agricola, Domitian and the problem of the Principate// ClPh, Vol. 52, 1957. P. 73-97; Rogers R. S. A Group of Domitian ’ s treason trials// ClPh, Vol. 55, 1960. P. 19-31. Однако про тив такого подхода , на наш взгляд , можно при вести целый ряд возражений , главные из кот орых суммированы ниже. Опора преимуществе нно на литературную традицию и малое вним ание к документам - общая черта творческого метода античных историков , и Тацит , в ср авне нии со своими коллегами , если и выделяется , то в лучшую сторону. Грев с И . М . Тацит . М.-Л ., 1946. С . 176-178, 184; Syme R. Tacitus. Oxford, 1958, Vol. II. P. 546. Он располагал большим количеством достоверной информации о событиях описываемой эпохи, Г ревс И . М . Т ацит . С . 176-178, 184 . в его руках были разнообразные источники , в том числе и документального характера , которы е он сравнивал и сопоставлял. Елаг ина А . А . Тацит и его историческая конц епция . Автореф . дисс… кан-та ист . наук . Казан ь , 1984. В ряде случаев авто р сам называет их : так , например , в «Ан налах» упоминаются acta diurna (Tac. Ann., III, 3; XII, 24; XII, 31; XVI, 22), acta patrum (ibidem, V, 4; XV, 74), commentarii senatus (ibidem, VI, 47), edicta principum (ibidem, I, 7-8; III, 6; IV, 67; V, 5), senatus consulta (ibidem, I, 7; II, 32, 85; III, 51, 57, 63; IV, 45, 63; VI, 6, 12), различного рода письма (ibidem, I, 7, 25, 48; II, 65, 78-79; III, 16; V, 2). Проведё нный современными исследователями анализ речей , которые историк вкладывает в уста гл авных действующих лиц его произведения , римск их императоров , включая Тиберия , показывает , чт о Тацит верно передаёт не только общий смысл сказанного , но , по-видимому , и некоторы е характерные особенности речи своих героев. Mendell. Cl. W. Tacitus. The Man and his work. London, New Haven, 1957. P. 212f; Syme R. Tacitus. P. 317-320, 428f; Miller N. P. 1) Dramatic speech in Tacitus// AJPh, Vol. LXXXV, 1964. P. 279-296; 2) Tiberius speaks. An Examination of the utterances ascribed to him in the “ Annals ” of Tacitus// AJPh, Vol. LXXXIX, 1968. P. 1-19. Д анное обстоятельство позволяет предположить , что Тацит , вероятно , имел возможность ознакомитьс я с фрагментами и переложениями этих рече й , которые могли сохраниться в официальных документах и надписях , в час тной пе реписке и т . д . Не исключено также , что в руки историка могли каким-то образом попасть конспекты выступлений принцепсов в сенате : из Светония нам известно , что Ав густ , например , имел обыкновение всё произноси ть по написанному и делал наброски того, что он намеревался сказать в курии или даже в важном частном разговоре (Aug., 84). Другой важный корпус источников , которым , без сомнения , Тацит также активно пользо вался , составляла богатая мемуарная литература времени Юлиев-Клавдиев. Гревс И . М . Тац и т . С . 142. Мемуары оставили после себя многие видные деятели описанной Тац итом эпохи , и в их числе императоры Ти берий и Клавдий (Suet. Tib., 61; Claud., 41) , полководцы Лентул Гетулик и Домиций Корбул он (Tac. Ann., XV, 16; Suet. Calig., 8) , Агриппина Мла дшая ( Tac. Ann., IV, 53 ),. В распоряжении историка были произведения , вышедшие из под пера оппози ционных принципату авторов : риторов (Тита Лаби ена , Кассия Севера и проч .); драматических п оэтов , чьи трагедии изобиловали намёками на современные политические события (о них мы можем судить по сохранившимся трагедиям Сенеки ) О них см . ниже. ; историков , таких как Кремуций Корд или Луций Аррунтий . Труды многих из н их были официально осуждены и подвергнуты публичному сожжению , но , несмотря на это , тайно читали сь и переписывались ( Suet. Cal., 15). К этой же категории ис точников относятся биографии выдающихся представ ителей «стоической оппозиции» , Траз еи Пета и Гельвидия Приска (Plin. Epist., VI, 19, 5-6). В целом , у нас есть все основания полагать , что главные и сторические сочинения Корнелия Тацита , «История» и «Анналы» , опираются на весьма солидную источниковедческую базу , создающую адекватное представление об описываемой эпохе. Развёрнутая характеристика методов работы Тацита с историческим материалом содержитс я в адресованных ему письмах Плиния Младшего . Между Тацитом и Плинием , как и звестно , поддерживался постоянный и чрезвычайно продуктивный обмен мнений по вопросам лите ратурного творчества , которые живо интересовали обоих друзей ( Plin. Sec. Epist., VII, 20, 1-2 ). Корнелий Тацит посылал Плини ю отрывки своих сочинений и получал в ответ письма Плиния с пространными отзывам и на них ( ibidem ). У нас есть все основания полагать , что Плиний достаточно хорошо представлял «творческую кухню» своего друга , и , следоват ель но , мог объективно оценить качество его работы . Таким образом , для характеристик и применявшихся Тацитом методов работы с материалом мнение Плиния представляет чрезвычайн ую , и , можно сказать , первостепенную важность . Плиний не сомневается в том , что истор ическим трудам Тацита суждено бессмертие ( Plin. Sec. Epist., VII, 33, 1). Поэтому в одном из писем он настоятельно просит своего друга включить в «Историю» эпизод , участником которого был он сам ( ibidem ) . Впрочем , Плиний уверен , ч то дело Бебия Массы О н ём см .: Plin. Sec. Epist., III, 4, 4; Tac. Agr., 45, 1-2, 5; Histor., IV, 50; Juv. Sat., I, 35. и так не останется неизвестно Таци ту , поскольку занесено в acta senatus (ibidem, 3). Данное письмо позволяет со всей определённостью утверждать , что , с точки з рения Плиния , т руд Тацит а основан на документальных данных , и от его внимания не может ускользнуть ни один мало-мальски значительный факт ( ibidem ). Весьма показательно в этом плане , чт о современные исследователи творчества Тацита и , в частности , такой его знаток , к ак Р . Сайм , признают , что изображение Тацит ом принципата Тиберия основано на самостоятел ьном изучении историком документального материал а. Syme R. Tacitus. Vol. I. P. 430, n. 1. Впрочем , по мнению английского исследователя , результ аты своих из ысканий Тацит попытался с огласовать с тем образом преемника Августа , который к тому времени уже успел сформ ироваться в римской историографической традиции. Ibidem. Разумеется , Тацит прекрасно знал труды своих предшественников , римских историков I в . н . э . Плиния Старшего , Клувия Руфа , Фабия Русти ка , Випсания Мессалы , Сервилия Нонниана и Ауфидия Басса ( Tac. De orat., 23; Hist., III, 25, 28; Ann., I, 69; XIII, 20; XIV, 2; XV, 53 , 61), и активно использовал и х в работе над собственными сочинениями . И з них он , безусловно , мог заимствовать не только те или иные конкретные факты , но также их интерпретацию , однако , знаком ство с первоисточниками давало ему возможност ь проверки полученных таким образом данных . Мнения и оценки Тацита сформировались в результате к ропотливой исследовательской работы и в гораздо большей степени я вляются результатом его личных выводов , нежел и каких-либо заимствований и литературных вли яний . Дополнительный авт оритет суждениям Тацита в наших глазах пр идаёт его успешная с лужебная карьера, О ней см .: Syme R. Tacitus. Oxford, 1958, Vol. I. P. 63-72; Vol. II. P. 621f; Кнабе Г . С . Корнелий Тацит . М ., 1981. С . 64-67. в ходе которой он получил возможность непосредственно ознакомитьс я с государственным механизмом Римской импер ии . Корнелий Тацит с полным основанием противопоставляет себя тем кабинетным исслед ователям , которые имели порой лишь самые о бщие представления относительно повседневной пол итической и административной практики , и , тем не менее , брались описывать деяния р и мского народа ( Histor., I, 1 ) . Что касается присущих римскому историку психологических особенностей , то , каковы бы они ни были , очень сомнительно , чтобы да нное обстоятельство фатальным образом повлияло на его объективность . Разумеется , на творчес тве Тацита не могло не сказаться по лученное им риторическое образование , однако весьма примечательно в этой связи , что Пли ний Младший , являвшийся , наряду с Тацитом , одним из первых ораторов своего времени , с трого разграничивает искусство красноречия (eloquentia) и т руд историка (historia) (Plin. Sec. Epist., V, 8, 8-11). Мнение Плиния , безусловно , можно рассмат ривать в данном случае как мнение того круга интеллигентных и образованных римлян , к которому принадлежал и Тацит . Весьма вероятно поэтому , что и он не только прекрасно понимал разницу между ораторски м искусством и историей (в одном случае требуется красота и убедительность речи , в другом – истина ), но и руководствовался этим представлением , работая над «Историей» и «Анналами». Гревс . И . М . Тацит . С . 176. Соб ытия собственной жизни историка всегда оказывают значительное влияние на е го творчество . Не был исключением и Тацит . Современник Домициана , одного из самых ж естоких принцепсов , он был свидетелем многочи сленных проявлений императорского деспотизма , кот орый ненавидел , и этот личный опыт , безусловно , повлиял на его позицию в «Анналах». Marsh F. B. The Reign of Tiberius. P. 1-15; Smith Ch. E. Tiberius and the Roman Empire. P. 1-12, 162-163; Walker B. The Annals of Tacitus. A Study in the writing of history. P. 162; Mendell Cl. W. Tacitus. P. 68-69; Klingner F. Tacitus und die Geschichtssc hriber des ersten Jh. N. Chr.// Museum Helveticum, Bd. XV, 1958. S. 194-206; Rogers R. S. A Group of Domitian ’ s treason trials. P. 19-31 ; Грант М . Двенадцать Цезарей . М ., 1998. С . 103. Но ведь историк и не может быть абсолютно свободен от субъективизма в своих оценках , и в случае с Тацитом , как , впрочем , и в любом другом , можно констатировать лишь степень его объект ивности или необъективности . Других источников , способных опровергнуть созданную Тацитом карти ну правления принцепсов из династии Юлиев-Кла вди е в , у нас нет , и , следовател ьно , нет , и не может быть оснований счи тать , что эти и другие параллели не им ели под собой реальной почвы. Это утверждение справедливо и в отнош ении принципата Тиберия , так как «Римская история» Веллея Патеркула , во-первых , никак не освещает «постсеяновский» период его пр авления , с которым преимущественно и связаны негативные оценки Тацита. Немировский А . И . Три малых римских историка // Малые римские ис торики . М ., 1996. С . 248 Во-вторых , прои зведение Веллея , в части , касающейся Тибе рия , носит панегирический характер, Syme R. M. Vinicius (cos. 19 B. C.)// Danubian Papers. Bucarest, 1971. P. 32-33. и , следовательно , трудно ожидать от него исторической объективности . И , наконец , в-третьих , сообщение Веллея слишком кратко , количе ство сообщаемых им фактических данных ничтожно в сравнении с богатством их у Тацита . Связного и хронологически последоват ельного рассказа о событиях он , по существ у , не даёт . Что касается писателей-провинциалов , Страбона и Филона , положительно характеризу ющих Тиберия и его правление ( Philo . C . Fl ., 3; De leg ., 2, 21; Strabo ., VI , 4, 2), то эти авторы , по-видимому , не располаг авшие полной и достоверной информацией о событиях в сердце империи , Риме , взирают н а преемника Августа со своей «провинциальной» кол окольни . Римские подданные имели в се основания быть благодарными Тиберию : преем ник Августа поддерживал мир на границах и мперии , снизил кое-где налоги , боролся с ко ррупцией провинциальных властей , помогал городам , пострадавшим от стихийных бедствий и т . д. О провинциальной политике Тиберия см .: Marsh F. B. The reign of Tiberius. Oxford, 1931. P. 134-159; Smith Ch. E. Tiberius and the Roman Empire. Baton Rouge, 1942. P. 184-214, 233-251; CAH. Vol. X. P. 643-652. Не сколько иную точку зрения см .: Alfoldy G. L a politique provinciale de Tibere// Latomus, XXIV, 1956. P. 824-848. (Tac. Ann., I, 74, 80; II, 42, 47, 56; III, 8, 66-69,; IV, 6, 13; VI, 29; Suet. Tib., 31-37; Dio., LVII, 10; Vell. II , 126; Philo . De leg ., 38; Strabo ., XIII , 4, 8). Императорская влас ть проявляла себ я в Риме и на периферии отнюдь не одинаково : Тиберий и Домициан заботились о провинциях ничуть не меньше чем optimus princeps Траян или А вгуст. Буассье Г . Оппозиция при Цезарях // Со чинения Гастона Буассье . Т . II, СПб ., 1993. С . 31. Имя Тибери я несколько раз упоминает Плиний Старший ( Hist. Nat., XXXIV, 62; XXXV, 28, 70, 131; XXXVI, 55, 195, 197 ) , но ценной исто рической информации в его кратких сообщениях не много. Что касается С ветония Транквилла и Диона Кассия , чьи соч инения являются дл я нас наиболее важн ыми (разумеется , после «Анналов» ) источниками с ведений об эпохе Юлиев-Клавдиев , то их оце нка Тиберия , в общем , совпадает с оценкой Тацита . Образ императора у Светония неско лько более противоречив , лишен того художеств енного единства , ко т орое есть у Тацита. Pippidi D. Autour de Tibere. Bucuresti, 1944 . P. 69. Автор «Жизнеопи сания двенадцати Цезарей» склонен более полож ительно оценивать первый период правления Тиб ерия , но в целом его отрицательное отношен ие к преемнику Августа не вызывае т сомнений (Suet. Tib., 26-32; 50-62). Сочинение Диона Кассия также укладывае тся в традиционную схему : умеренное на пер вых порах правление Тиберия после смерти Германика (19 г .) постепенно вырождается в жесток ую тиранию (Dio., LVII, 13, 19). По сущес тву , ни тот , ни другой не вносят принципиально новых штрихов в созданную Тацит ом картину , и их сведения имеют значение , прежде всего , для восполнения лакун в изложении Тацита. Следует также отметить , что характеристик а , которую получает в сочинениях Тацит а императорский режим в лице своих главны х представителей , принцепсов , далеко не столь однозначна , как может показаться на первы й взгляд . В самом деле , резкие выпады , расточаемые Тацитом по адресу тех или ины х императоров а также их приближённых , не мешаю т ему видеть положительные стороны принципата как системы . Жизненная н еобходимость сильной авторитарной власти для поддержания порядка и стабильности в огромной империи была доказана всем предшествующим ходом развития римского государства , и Таци т осознал и признал этот бесспорны й факт (Tac. Histor., I, 1, 16; De orat., 41) . Рисуя образы преемников Августа преиму щественно в чёрных тонах , Тацит упоминает и о положительных моментах в их деятельно сти , и хотя общая картина производит на читателя , скорее , отрицат ельное впечатление , принципат в его трудах представлен далек о не в столь однозначном освещении , как пытались и пытаются показать критики Тацит а. Немало подобных оценок и суждений можно найти в «тибер иевых» книгах «Анналов» ( Tac. Ann., II, 47-48, 88; III, 2 8; IV, 6 ), однако , дабы не злоупотреблять вниманием слушателей , останавлива ться на них мы не будем . Вместо этого мы обратимся к тем отрывкам , в которы х наш автор излагает свои взгляды относит ельно общих задач и принципов историописания . В частности , мы поз волим себе разобрать один из таких «теоретических пассажей» , занимающи й две главы IV книги «Анналов» (ibidem, IV, 32-33). Тацит начинает с того , что защищается от воображаемого упрёка , объясняя , что им енно побудило его взяться за описание мра чных десятиле тий эпохи террористического режима ( ibidem, IV, 32 ) . История не знает мелочей , как бы говорит он , и нер едко незначительные на первый взгляд события являются симптомами важных перемен в гос ударстве ( ibidem ) . «Всеми государствами и народами , - пишет далее Та цит , - правят или на род , или знатнейшие , или самодержавные властит ели ; наилучший образ правления , который сочета л бы и то , и другое , и третье , легче превозносить на словах , чем осуществить н а деле , а если он и встречается , то не может быть долговечным . Ит а к , подобно тому , как некогда при всесилии плебса требовалось знать его природу и уметь с ним обращаться или как при вл асти патрициев наиболее искусными в ведении государственных дел и сведущими считались те , кто тщательно изучил мысли сената и оптиматов , т ак и после государс твенного переворота , когда римское государство управляется не иначе , чем если бы над ним стоял самодержец , будет полезным собрат ь и рассмотреть все особенности этого вре мени , потому что мало кто благодаря собств енной проницательности от л ичает честн ое от дурного и полезное от губительного , а большинство учится этому на чужих судьбах» (ibidem, IV, 33) . Здес ь и далее «Анналы» цитируются по русскому переводу А . С . Бобовича : Тацит Корнелий . Анналы . Малые произведения // Тацит Корнелий . Сочине ния . Т . I , М ., 1993. Как видно из приведённого выше отрывк а , Тациту был не чужд широко распространён ный в античности взгляд , согласно которому занятие историей преследовало , в первую оче редь , дидактические цели . Однако , наделённый пр актическим и , в этом с мысле , истинно римским складом ума , Корнелий Тацит рассмат ривает эту дидактическую функцию истории не в виде отвлечённой назидательности : его т руд , по мысли автора , должен принести поль зу тому , кто готовит себя к активной о бщественной деятельности при Цез а рях. Чтобы преуспеть на общественном поприще необходимо иметь верное представление относи тельно основополагающих социальных и политически х условий своего времени . Подобно тому , ка к суверенитет народа и могущество оптиматов были характерны для республики , о тлич ительной чертой императорской эпохи является сосредоточение всей власти в руках принцепса . Каждая форма правления имеет свои положи тельные и отрицательные стороны (идеальный го сударственный строй Тацит , по-видимому , считал утопией ), и , поэтому , должно правильно пользоваться первыми и избегать последних , – такова , насколько мы можем судить , глав ная мысль процитированного выше отрывка. Отрицательная сторона императорского режима – произвол принцепсов и интриги их приближённых , и Тацит не пожалел тёмных кр асок на их изображение в «Анналах» . Однако это не означает , что у старого порядка не было столь же серьёзных мин усов , или что они были не известны Тац иту. Syme R. Tacitus. Vol. II. P. 547-548. Огромное тело римского государства уже давно не могло обходи ться без твёр дой направляющей руки , и Тацит желает не перемены существующего строя , но хорошего принцепса ( capax imperii ), Ibidem, Vol. I. P. 58. способного успешно справиться с нелёгкой зада чей , – достойно управлять людьми , которые не в состоянии вынос ить ни подлинной свободы , ни настоящего рабства ( Tac. Hist., I, 16 ) . Однако далеко не всегда случается так , что умершему императору наследует достойный преемник . Рим ко времени Тацита видел уже немало дурных правителей , и никто н е мог дать гарантии того , ч то в будущем они не появятся снова . Поэтому будущим поколениям римских граждан будет поле зно узнать , каково это – жить и заним аться государственной деятельностью в правление Тиберия , Калигулы , Нерона или Домициана . Н о чтобы exempla virtutis и exempla vitii , содержащиеся в его трудах , могли принести пользу читателю , это должны быть истинные , взятые из жизни примеры доблести и порока , поданные к тому же в правдивом и достоверном освещении . Таким образом , требование объективного освещения изло женных фактов о р ганически вырастает из взятой на себя историком задачи : т олько так он мог научить своих соотечеств енников быть полезными государству даже наход ясь под властью правителей , враждебных доблес ти (Tac. Agr., 42). Наконец , помимо аргументов та к сказать логического пор ядка у нас есть возможность проверить дан ные Тацита свидетельством современника Тиберия , Луция Аннея Сенеки Младшего , значительная ч асть жизни которого пришлась на те годы , когда Римом управлял приёмный сын основате ля империи. Пр инято считать , чт о Луций Анней Сенека родился в 4 г . до н . э . Следовательно , в год смерти Агус та ему было 17-18 лет , и около 40 – в го д смерти Тиберия . О его жизни и творче стве см .: Фаминский В . Религиозно-нравственные в оззрения Л . Аннея Сенеки (Философа ) и их отношения к христианству . Киев , 1906; Виппер Р . Ю . Этические и религиозные в оззрения Сенеки // ВДИ , 1948, № 1; Ошеров С . А . 1) Сенека . От Рима к миру // Луций Анней Се нека . Нравственные письма к Луциллию . М ., 1977. С . 324-352; 2) Сенека – драматург // Л у ций Анней Сенека . Трагедии . М ., 1983. С . 351-381. То , что мы узнаем о времени Тиб ерия из его сочинений («О благодеяниях» , « Нравственные письма к Луциллию» ) хорошо вписы вается в нарисованную Тацитом картину : те же бесчинства доносчиков , терзавших государс тво хуже всякой междоусобной войны ; то же чувство собственной незащищенности , отрав лявшее жизнь даже самым знатным и богатым римлянам . В памяти Сенеки правление Тибер ия запечатлелось как эпоха жестокого террора и связанного с ним страха за свою жизнь , кот о рый глубоко пропитал высшие слои римского общества . Привлекать ч резмерное внимание к своей персоне в те годы было опасно , а принцип «живи незам етно» многим казался тогда воплощением житейс кой мудрости ( Senec. De benef., III, 26; Epist. LV, 3). Не меньшее з начение в этом плане имеют драматические произведения Сенеки . Написанные , в основном , на мифологич еские сюжеты , его трагедии («Эдип» , «Фиест» и др .) содержат массу намёков на совреме нную ему римскую действительность. Буас сье Г . Оппозиция при Цезарях // Со чинени я Гастона Буассье . Т . II , СПб ., 1993. С . 77-78. Прин ято считать , что Сенека приступил к работе над трагедиями во время своей корсиканск ой ссылки (41-49 гг .), то есть в правление Кл авдия , однако в них могли отразиться и более ранние впечатления автор а. В трагедиях Сенеки есть один весьма примечательный персонаж . Это – правитель-тиран , в уста которого автор вкладывает речи , защищающие право властителя по собственному усмотрению распоряжаться жизнью своих подданны х , доказывающие , что власть монарха стои т над законом и справедливостью. Таким правителем-тираном предстаёт у Сене ки царь Микен Атрей . В диалоге со свои м наперстником он отстаивает тезис о том , что моральные запреты и нормы существуют лишь для простых граждан , правитель же может делать всё , что ни пожелает ( Senec . Phiest., 217-218). Преимущество царской власти видится Атрею в том , что народ вынужден не только безропотно переносить произвол властелина , но и раболепно пресмыкаться перед ним . Его не страшит дурная слава : повелитель , заботящийся о со хранении своей власти не может и не должен быть связанным в своих действиях представлениями о чест и , долге , порядочности или святости семейных уз . Сильнейшим средством укреплен ия единовластия Атрей считает страх ( ibidem, 206-216 ). Представление о том , что любая в ласть , пусть даже монархическая и царская , должна быть ограничена законом и нормами общественной морали было в высшей степени свойственно римскому сознанию. Покровский М . М . Толкование трактата Цицерона « De re publica » . М ., 1913, с . 61, 134. Одна ко практика террористического режима вступала с таким взглядом в резкое противоречие и , следовательно , проблема соотн ошения власти правителя с законом и морал ьной нормой , приобретала в I в . н . э . актуальное общественное звучание . И не потому ли неко торые в ысказывания Атрея в «Фиесте» т ак напоминают нам сохранённые римской традици ей изречения принцепсов из династии Юлиев-Кла вдиев , что его образ у Сенеки сформировалс я под влиянием не только греческой мифоло гии , но и его личного опыта жизни при дворе Цезарей ? «Пусть кроткий убивает царь ; в моей стране должны молить о смерти !» Здес ь и далее трагедии Сенеки цитируются по русскому переводу С . А . Ошерова : Сенека Л уций Анней . Трагедии . М ., 1983. - вос клицает Атрей (ibidem, 246-247) , и ему вторит Тиберий , ответивш и й как-то осуждённому , умолявшему его ускорить казнь : «Я тебя ещё не простил» ( Suet. Tib., 61, 5 ). «Царь волен делать всё , что он хочет» , - защитником такого принципа выставляет Сенека легендарного микенского царя ( Senec . Phiest., 217-218) , но ведь и менно этот принцип пытались претворить в жизнь некоторые римские императоры ( Suet. Calig., 29 ). «Злу и ко варству даже не наученных престол научит» , - эти слова Атрея (Senec. Phiest., 312-313) , вложенные в его уста Сенекой , звучат как вывод из заключительных стро к VI к ниги «Анналов» , относящихся к Тиберию : «… жизнь его была безупречна и он заслуженно пользовался доброй славой , покуда не зани мал никакой должности или при Августе при нимал участие в управлении государством ; он стал скрытен и коварен , прикидываясь выс окодобродетельным , пока были живы Германи к и Друз ; он же совмещал в себе хо рошее и дурное до смерти матери ; он бы л отвратителен своею жестокостью , но таил ото всех свои низкие страсти , пока благово лил к Сеяну или , может быть , боялся его ; и под конец он с о динаково ю безудержностью предался преступлениям и гну сным порокам , забыв о стыде и страхе и повинуясь только своим влечениям» (Tac. Ann., VI, 51). Сенека Младший лично наблюдал , как по мере укрепления императорского режима , власт ь Цезарей из династии Юлиев -Клавдиев в ысвобождается из под всякого контроля со стороны общественного мнения , как к император ам постепенно приходит понимание всей безгран ичности их могущества , как принцепсы-тираны ут верждают свой сверхчеловеческий статус , попирая все общепринятые мо р альные нормы и освещённые авторитетом предков традиции . Одним словом , воспитатель Нерона был очевидце м тех негативных явлений в общественной ж изни Рима I в . н . э ., описание которых составляет основное содержание «Анна лов» Тацита. Венцом деградации режима Ю лиев-Клавди ев выступает у Сенеки правление Нерона . Ко нечно , ожидать от него полной объективности в оценке этого императора трудно : будучи , наряду с Афранием Бурром , фактическим руков одителем государства в первые годы правления Нерона , Сенека , как известно, был впо следствии отстранён от власти , и естественное чувство обиды и разочарования не могло не сказаться на изображении им своего воспитанника в трагедии «Октавия» . К тому же мысль о том , что во многих преступл ениях Нерона виноват , в сущности , он , Сенек а, не справившейся с взятой им на себя ролью наставника юного государя , по всей вероятности , сильно беспокоила философа , а значит , желание освободиться от комплекса вины занимало среди мотивов , побудивших е го написать «Октавию» , далеко не последнее место . О д нако нас в данном случае интересует не принципат Нерона как таковой , но эпоха Юлиев-Клавдиев в целом , какой её видел Сенека. С тех пор , как Октавиан одержал по беду в братоубийственной войне и принял п од свою руку римское государство , единственно прочным ос нованием власти , по мнению Сенеки , стал страх , внушаемый императором своим подданным . Принципат был утверждён на крови тысяч павших в Гражданских войнах , своим происхождением он неразрывно связан с насилием , которое является лучшим средством поддержания и упроченья власти пр инцепса . Этот тезис защищает в трагедии Не рон ( Senec. Octav., 492-532 ), з ащищает , вне всякого сомнения , не только о т своего лица , но и от имени своих предшественников на императорском престоле . Важ но отметь при этом , что принципат Тибери я ни коим образом не выпадает у Сенеки из обрисованной им общей картины : преемник Августа воздал своему приёмному о тцу божеские почести и продолжил его дело ( ibidem, 529-530) . Склады вается впечатление , что , подобно тому , как трагедия дома Атридов – результ ат пр еступлений , совершённых несколькими поколениями п равителей Микен , так и трагедия , переживаемая римлянами при Нероне – плод преступных деяний не только этого принцепса , но и Августа , Тиберия , Калигулы , Клавдия. Таким образом , мы фактически ответили на вопрос о том , как соотносится с исторической реальностью известный нам из произведения Тацита образ преемника Августа . Приведённые выше аргументы (значительная источник оведческая база «Анналов» ; отсутствие в дошед шей до нас традиции исторических сочинений, которые могли бы стать основой для ревизии тацитовской версии ; понимание Тацито м своей задачи как историописателя , предполаг авшее работу sine ira et studio; наличие в лице Сенеки Философа сов ременного Тиберию источника , подтверждающего спра ведливость оцен ки этого императора Тацито м ) на наш взгляд , показывают , что картина правления Тиберия в «Анналах» не содержит оснований для обвинений римского историка в предвзятости , необъективном освещении фактов , злоупотреблении литературными и риторическими приёмами, которые со времён Т . Мо ммзена предъявляла и продолжает предъявлять е му новейшая историография . В своих основопола гающих чертах эта картина верна , и , хотя определённые коррективы могут и должны вно ситься , о радикальном пересмотре античной тра диции в данном случае не может быть и речи. Автор К . В . Вержбицкий