Постмодерн

Актуальное избег ает дефиниции Последни е 10 л ет выражения "постмодернизм ", "постмодер н " употребляются настолько часто , что становят ся банальными , привычными и бессмысленными . Од нако содержание этих терминов остается предел ьно расплывчатым . Согласия нет ни у критик ов , ни у художников , ни у искусствов е дов , ни у философов . Отсутствуют точные дефиниции , объект определяется , скорее интуитивно , схватывается приблизительно . А та к как "постмодерн " нарочито стремится быть двусмысленным , "аллюзивным ", "гиперироничным ", рефлексивн ым сразу на нескольких уровнях, то ускользание явления от фиксированной расшифр овки становится одной из его базовых хара ктеристик . Собственно , это не ново . Любой процесс , который не закончен , не завершен , пребыва ет в развитии , с необходимостью предстает противоречивым , многоплановым , не определенным . Даже этимологически это очевидно — неопредел енен , так как еще не достиг предела , не обнаружил своей цели . Он еще жив и органичен , может сбиться с кажущейся отчетл ивой траектории и всех удивить . Расплывчатост ь определения "постмодерна " — явно е свидетельство его актуальности. Но это не достаточное основание для того , чтобы отказаться от любых попыток выяснения того , чем он на самом деле является . 2. Несколько цитат Для того , чтобы продвинуть ся в исследовании нашей темы , приведем нес колько в ыдержек из классического анализа этого явления . Вот как характеризирует по стмодерн Ихаб Хассан , теоретик американской к онтр-культуры (" Die unvollendete Vernunft : Moderne versus Postmoderne ") 1. Неточность (благосклонность к двусмыслен ностям , цезурам , соск альзываниям ) 2. Фрагментация 3. Де-канонизация 4. Утрата "я " и "внутреннего мира " 5. Не-презентабельность и не-репрезентабельность 6. Ирония (проистекающ ая из перспективизма , а тот , в свою оче редь — из много-значности ) 7. Гибридизация 8. Карнавализа ция (аналогичная гетероглоссии Рабле или Стерна и тождественная центробежной полифонии , весе лой многоцветной релятивности ) 9. Перформанс и со участие (энергия в движении ) 10. Конструкционизм , чт о подразумевает , что мир не дан нам ра з и навсегда , но являет ся процессом непрерывной генерации множества конфликтующих между собой версий 11. Имманентность , инте ртекстуальность всякой жизни , являющейся связкой сопряженных значений . Основные правила постмодерна , по Чарльзу Дженксу , одному из лучших современных ист ориков архитектуры (" Die Postmoderne ") таковы : 1. Вместо гармонии , к которой стремился Ренессанс , и интеграции , к которой стреми лся модерн , постмодернизм настаивает на гибри дном искусстве и архитектуре , характеризующихся "диссонантной красотой " и "дисгарм оничной гармонией ". Больше нет совершенного ансамбля , где ничего нельзя отнять или добавить без того , чтобы эту гармонию не нарушить , но во всем — "трудные ансамбли " и "дисперсные единицы ". Должны быть трения раз личных стилей , удивляющие наблюдателя раско л ы , синкопированные пропорции , фрагмен тированная чистота и т.д . 2. Постмодернизм пред полагает политическую и культурную плюральность ; необходимая гетерогенность массовых обществ должна просвечивать через постмодернистские здан ия . Нельзя допускать преоблада ние какого-т о слишком доминирующего стиля . 3. Постмодернизм пред полагает элегантный урбанизм . Элементы традиционн ого урбанизма , т.е . улицы , аркады и площади , должны быть реабилитированы , учитывая новые технологии и транспортные средства . 4. Возврат к ант ропоморфизму — элемент архитектуры постм одерна . Человеческое тело снова обретает свое место в декорации . 5. Континуальность и принятие прошлого , анамнез . Воспоминания , рели квии включены в постмодернистские конструкции , понимает ли публика их значение или нет . 6. Живопись постмодер на акцентирует нарративный реализм , натюрморты и пейзажи . 7. Постмодерн означае т "двойное кодирование ". Каждый элемент должен иметь свою функцию , дублирующуюся иронией , противоречивостью , множественностью значений . 8. Коррелят "двой ного кодирования " — многозначность . В этом проявляется отказ от интеграционного минимализ ма "высокого модерна ". 9. Воспоминания и ассоциации идей должны обогащать всякое постм одернистское здание , в противном случае оно будет покалеченным , ограбленны м . 10. Постмодерн предпол агает вступление новых риторических фигур : па радоксов , оксюморонов , много-значимостей , двойного кодирования , дисгармоничной гармонии , комплексности , противоречивости и т.д . Эти новые фигуры должны служить тому , чтобы сделать прису тствующим отсутствие . 11. Возвращение к отсутствующему центру . Архитектурный ансамбль или произведение искусств исполняется таким обра зом , чтобы все элементы были сгруппированы вокруг единого центра , но место этого ц ентра — пусто . 3. Терми нологиче ские вопросы , что за ними пряч ется ? (1) Данные соображения о постмод ерне основаны во многом на экспозиционной статьи Робер Стойкерса "Генезис постмодернизма " ("Vouloir" № 54-55) Еще в 1987 году на первой волне дискуссий о "по стмодерне " Вольфганг Уэлш (1) в своей книге " Unsere postmoderne Moderne " попытался показ ать генеалогию явления . Уэлш стремится сделат ь ряд разграничений между собственно "постмод ернизмом " и параллельными ему явлениями , таким и как "постистория " и "постиндустриальное общес тво ". На самом де ле , даже при том , что тезисы Уэлша в чем-то обоснованы , он и явно не покрывают всю полноту данного явления , и строгое размежевание , на котором он настаивает , оказывается явно преждевремен ным . Напротив , даже с точки зрения лингвис тики , приставка "пост " явно во всех трех случаях не случайна , и на само деле , объединяет эти три явления , которые , не будучи синонимами , параллельны и взаимос вязаны . Теория "пост-истории " развита и впечатляюще изл ожена Жаном Бодрияйром . "Пост-историей " Бодрийяр называет такое состояние общества , в которо м актуализированы все исторические потенциальнос ти , а следовательно , невозможно никакое подлин ное новаторство . Единственны м настроем остается горечь , цинизм , пассивность и се рость . Движение мира , по Бодрийяру , достигает конечной стадии , определяемой как "гипертелия ", когда возможности полностью нейтрализуют друг друга , порождая повсеместное "безразличие ", "ин дифферентность ", п ревращая нашу цивилиза цию в гигантс кую машину , "мегамашину ", которая , в свою оче редь , окончательно и бесповоротно "гомогенизирует " все типы "различий ", порожденных жизнью . Та к , текстура мира , заключающаяся как раз в производстве "различий ", перетекает к ф азе производства "безразличия ". Иными слова ми , диалектика дифференциации опрокидывает свою основу и производит индифферентность . Все у же в прошлом : вера в утопии , надежды на лучший мир , поющее завтра ... Происходит тол ько одна и та же процедура : бесконечно е клонирование , раковая пролиферация , напрочь лишенная всякого новшества , "непристойн ость ожирения ". Пост-история не порождает и не снимает больше противоречий , но поглощае тся экстазом нарциссизма . Бодрийяр пессимистичен . Он уверен , что основной чертой пос т-истории является утр ата веры в утопию . Этот же критерий он применяет к постмодернизму , к эпохе постм одерн . Постмодернистский активизм — лишь туп иковое самообольщение нарциссизма , утратившего по следние останки жизни и творчества . Уэлш пытается опровергну ть Бодрийяра , утверждая , будто тот не понял позитивной стороны постмодерна . Но от этого диагноз Бодрийяра не становится менее убедительным . Если постмодерн и отличен от постистории , все равно , это не отменяет их синхрон ности . Они существуют одновременно и параллельно . Постистория — факт . По м еньшей мере , она создает исторический экзисте нциальный и культурный фон постмодерна . Можно признать отличие постмодерна от постистории , но нет никаких оснований для того , чт обы их противопоставлять . Скорее напротив , ме ж ду ними так много общего , что они напоминают близнецов . Далее , мы пойме м , какие могут быть реальные основания для подобного разграничения . Пока же просто з афиксируем возможность такой терминологической п оправки. Далее Уэлш предлагает отделить постмодерн от пост-индустриального общества , ярким теоретиком которого является американец Дэниэл Белл . Белл — убежденный технократ , и сч итает , что постиндустриальное общество является такой стадией развития производственных отноше ний , когда все исторические социально- экон омические противоречия снимаются за счет разв ития техники . Переход от машинных технологий к технологиям информационным , по мнению Б елла , сводит на нет противостояния труда и капитала , эксплуататоров и эксплуатируемых , в ласти и населения . "Открытое общ е с тво " Поппера реализуется на практике , впервые в истории происходит тотальная рационализаци я социального и производственного бытия челов ечества . Дэниэл Белл рассматривает постиндустриал ьное общество как совершенный идеал и выс ший позитив . Как "конец истор и и ". Единственной преградой для реализации этого идеала Беллу видится культура . Сфера культу ры основана , согласно ему , на логике , отлич ной от дуальной модели рационального функцион ирования , а следовательно , рано или поздно обострится главное противоречие п о ст индустриального общества — противоречие между монолитной и универсальной логикой рационально й технократии и сферической , плюральной и а-рациональной логикой культуры . Таким образом , Белл приравнивает культуру к "субверсивной " реальности , самим фактом св о его с уществования угрожающей беспрепятственному функциони рованию постиндустриальной "идиллии " тотальной тех нократии . Но эта оппозиция может не перера сти в открытый конфликт или катастрофу . Ес ли постиндустриальное общество — мегамашина банков , рыночных мех а низмов и инфо рмационных технологий — сумеет "рекуперировать " культуру , превратить ее в потребительский п родукт , в гаджет , в элемент своей замкнуто й технократической игры , ее подрывное содержа ние будет сведено к минимуму или вообще к нулю . Представив себе такую успешную опер ацию , мы получаем картину строго тождественну ю "пост-истории " Бодрийяра . Иными словами , пости ндустриальное общество породит совершенную пост-и сторию в том случае , если сумеет избавитьс я от вызова культуры . Чем же отличается "постмодерн " Уэл ша от этих двух уровней — от постинд устриального общества и пост-истории ? Уэлш при водит в качестве основного критерия "оптимизм ". Смутное определение . Чей оптимизм ? Оптимиз м по какому поводу ? Здесь мы вынуждены обратиться к "новым правым ", которые с э нтузиазмом принял и сторону Уэлша . Они-то и объяснят нам истоки столь упорного желания выделить постмо дерн в самостоятельную категорию . 3. Оптимизм постмодерна На вы зов "постмодерна " одними из первых среди и нтеллектуалов , причем с совершенно позитивным и оптимистическим отношением , откликнулись , европейские "новые правые " — Армин Мелер , Ален де Бенуа , Робер Стойкерс и т.д . Эт о вполне логично . Им показалось , что они "пересидели моедрн ", т.е . оказались современниками той эпохи , когда , наконец , кончилась без р аздельная доминация принципов и теорий , остававшихся на протяжении долгого вр емени неприемлемыми для "консервативных революцио неров ", отвергавших "современный мир ", постулаты Нового Времени . Против концепции постмодерна выступили многие последовательные г у м анисты , в частности , Хабермас , который распозна л в этом "болезненный удар по великому проекту Просвещения ". И естественно , симметричны е (но с обратным знаком ) реакции не мог ли не проявиться со стороны извечных прот ивников Просвещения , "новых правых ". Робе р Стойкерс убедительно показал , что в постмодерне увидели свой шанс пр едставители той традиции , которая возникла не сколько веков тому назад в качестве альте рнативы картезианству и его проекту " mathesis universalis ", предполагавшему полную рационализацию со циального существо вания и , в частности , предельную униформность архитектуры . Эта тенденция , т.н . Gegen - Neuzeit , "контр-модерна ", восходит к 1750 году , когда Руссо в своей речи раскритик овал механицизм Декарта , а Баумгартен в св оей "Эстетике " потребовал "эс тетической ком пенсации " нарастающему рационализму . От Вико и Руссо до Бодлера , Ницше и Готтфрида Б енна "контр-модерн " не ослаблял своей жесткой позиции относительно картезианского идеала . И последние наследники данной линии , как им казалось , дождались , на к онец , свое го часа , т.е . того момента , когда пафос модерна оказался полностью исчерпанным (причем , это стало очевидно не только его проти вникам , но и его сторонникам ). Отсюда оптим изм "новых правых " при трактовке темы пост модерна , и стремление поддержать д е финиции Уэлша и других теоретиков , нач иная с Амитаи Этциони , автора работы "Акти вное общество ", где впервые употреблен сам термин "постмодернизм ". Любопытно , что практически тождественный анализ содержания термина "пос тмодернизм " предложил и "новый левый " — Жан-Франсуа Лиотар , увидевший в дан ном явлении возможность преодоления механицизма и картезианства (2). Этот факт означает , что не только "новые правые " имели основание для акцентировки положительного потенциала п остмодернизма , вытекающей из специфики их собственной интеллектуальной преемственности "консервативной " традиции Gegen - Neuzeit . Мобилизованы были также и те левые мыслители , которые критически относились к современности с совершенно противоположной поз иции , рассматривая картезианство как "рационал истический тоталитаризм " и типологическую основу "фашизма ". (2) Уэлш называет себя "учеником и последователем Лиотара ". Как б ы то ни было , намечается явная тенденция со стороны отдельной группы интеллектуалов , имевших претензии к "модерну ", взять постм оде рнизм как позитивный инструмент для утверждения своей собственной истины в тех условиях , когда противоположная и ненавистна я им позиция теряет видимость абсолютности , начинается раскачиваться , ставиться под сомнен ие , утрачивать убедительность и очевидност ь . Если в отношении "новых правых " их робкий оптимизм может быть определен вышеприведенный фразой — "пересидели модерн ", то в случае "новых левых " уместно ино е определение — "перепрыгнули тоталитаризм , з аключенный в модерне ", "сделали последний шаг к совер ш енной свободе ". К этой "новой левой " линии оптимистического постмодерн а примыкают и Фуко , и Делез , и Деррида , которые — каждый по-разному — видят в данном явлении измерение "новой свободы ". Фуко — в последний период , характеризовав шийся разрывом с структу р ализмом — усматривал в постмодерне окончательный раз рыв с "универсалистской парадигмой ", т.е . со всеми эпистемологическими и идеологическими норм ативами , которые претендовали на монополию , зн ание единого "кода " реальности . Взамен этого Фуко провозглашал н а чало эры н агромождения "различий ", полную фрагментацию реальн ости , переход к высвобождению сущностной гете рогенности , несводимости вещей и существ. Жиль Делез развил свою концепцию "ризо ма ", кишащего хаоса непредвиденных наложений р азнообразных эволютивных и инволютивных цеп ей . От лейбницевской "монады " Делез перешел к теории "номада ", "кочевого блуждания реальн ости " по лабиринтам витальных эшелонов , несист ематических и неожиданных различий и синтетич еских симультанностей . У Делеза нагляден впол не "левый " о птимизм "освобождения хао са ". Деррида же обнаружил в том же явл ении новые пути "дифференциации ", которые отнын е обладают не статически музейным , но дина мическим характером , так как не могут быть постулируемы и классифицируемы. Любопытно , что всех этих "опт имист ов постмодерна " Хабермас , верный "диалектике Пр освещения ", обвинил в ренегатстве и чуть л и не в "фашизме ", верно подметив , впрочем , совпадение энтузиазма у "новых правых " и "новых левых ". Сам же он готов скорее причислить себя к "ортодоксальным левым " , отрицающих постмодерн как угрозу возвр ата к пре-модерну . Но именно этот возврат действительно имели в виду Мелер , де Бенуа и Стойкерс , тогда как мысль постмоде рнистов с "нового левого " фланга обнаруживала , скорее , тревожный виток абсолютного нигилизм а . Итак , подведем предварительные итоги . Суще ствует оптимистическая версия постмодерна , основа нная на традиции отрицания ( или преодоления ) модерна . Если эта традиция представлена как непрерывная линия у некоторых современных теоретиков "консервативной револ ю ции ", то в случае "новых левых " она воплощает ся скорее в тенденции к "прогрессивному ск ачку вперед ", за рамки развития , имманентно присущие эпохе модерна и распознанные как ограничительные рубежи . Поэтому существует т енденция противопоставлять "постмодерн " как проект , как интеллектуальное усилие , как "озарение ", как стиль , как "активность " иным модальностям ультрасовременной эпохи , которые , в свою очередь , определяют пассивную , фоновую , "негативную " реальность , воплощенную в соответ ствующих концептах "пост- истории " и "постинд устриального общества ". Теперь все эти три понятия могут быть иерархизированы . Если рассматривать постмоде рн как явление синонимичное и "гомологичное " пост-истории (Бодрийяра или Фукуямы ) и пости ндустриальному обществу , то мы можем говор ить о "пассивном постмодернизме ", "фоновом постмодернизме ", "пессимистическом постмодернизме ". Такой "постмодернизм " строго совпал бы с к ультурой , полностью рекуперированной технократическим гиперкапиталистическим проектом постиндустриального общества (об этом выразительно пи сал Арнольд Гелен ). Совершенно очевидно , что нечто подобное явно существует и , быть может , является наиболее выразительным и брос ающимся в глаза элементом нашей эпохи. С другой стороны , есть тенденция , напр отив , разделять пост-историю и постиндустриа льное общество , с одной стороны , и собстве нно , постмодернизм с другой , рассматривая их как антитезы , как полюса , как противоположно сти . В таком случае , пост-история и постинд устриальное общество будут синонимами негативных результатов именно "модерна ", а п остмодерн будет путем преодоления , новым прое ктом , нонконформистской стратегией , "заданием ", "альт ернативой ". Такой "постмодернизм " можно определить как "активный ", "оптимистический ", "революционный ", "субъектный ". И именно на таком понимани и сходятся между собой два наиб олее радикальных — а это всегда интересн ее — фланга современных интеллектуальных пол ей — "новые правые " и "новые левые ". "Нов ые левые " видят в "активном постмодерне " пр ишествие освобождающего хаоса , "новые правые " — расчищени е пространства для "стро ительства нового порядка " и "утверждения новой аксиологической структуры ". 5. Парен тезис — сплавление крайностей Отклоним ся несколько от главной темы и рассмотрим подробнее это совпадение позиций "новых л евых " и "новых правых " в вопросе постм одернизма . "Новые левые " и "новые правые " отл ичаются от "старых " по признаку , который са м по себе может служить наглядной иллюстр ацией того , что является сущностью "модерна ", Neuzeit . "Старые левые " стремятся расширить классическую раци она льность до глобального телеологического проекта , основать максимально разумный и уп орядоченный строй , доведя до последних границ основные тенденции Просвещения . "Старые правые " отталкиваются от очень сходной рационалистической парадигмы , но при этом отриц ают "проектный ", глобалистский , универсалистский и "прогрессивный " ее аспект . " Старые правые " тяготеют к сохранению историче ского статус кво , к укреплению и консолида ции уже существующих — социальных , политичес ких , государственных , национальных , экономиче с ких и т.д . — структур в той ди скретной диспозиции , в которой они фактически пребывают . "Старые правые " могут быть назв аны "минимальными рационалистами ", тогда как "ст арые левые " — максимальными. Но к этим магистральным политическим проектам традиционно при мешивались ультра-эле менты , которые выходили с обеих сторон пол итико-идеологической карты за кадры приемлемости . Их обычно называют "крайне правыми " и "крайне левыми ". На самом деле , эти элементы были изначально довольно чужеродны общей идеологической рас с тановке сил , так как их ориентации заведомо пересекали но рмативы "нового времени ". Именно эти тенденции , но не в сектантской и суженно-еретическо й , а в открытой и авангардной форме , и легли в основу того , что принято назы вать "новыми левыми " и "новыми пра в ыми ". Их отличие от "крайних " было н е в идеологии , но в манере , стиле поста новки вопросов и обсуждения проблем . В нек отором смысле , они были еще более "крайним и ", чем самые "крайние ", вообще сплошь и рядом выходя за рамки установленных конвенций . Так ,"нов ые левые " поставили под сомнение "тоталитарные " аспекты коммунизма , нагл ядно проявившиеся в Советах или маоизме . Н о не по моральным соображениям , а следуя логике философии освобождения , которая приве ла их к критике марксизма и разоблачению его "фашистской " сущности . Иными словами , как наиболее последовательная форма " левого " был утвержден "открытый недогматический анархизм ". Но такой "анархизм " в своей за конченной версии подрывал всю концептуальную систему "прогрессистской мысли ", обнаружившую свои принцип ы в эпоху Просвещения . И сточник "диктатуры " и "эксплуатации " обнаруживался в самом разуме , который для "старых ле вых ", напротив , осознавался как главный инструм ент освобождения . Ясно , что далее следовал хаотический иррационализм , отказывающийся от любы х ст р огих и фиксированных кодов и рационализаций , вплоть до таких гибких и комплексных моделей , как фрейдизм (см . критику фрейдизма у Делеза и Гуаттари в "Анти-Эдипе ") "Новые правые ", со своей стороны , прош ли аналогичный путь , но в обратном направл ении . Одним и з вдохновителей их мысли был Юлиус Эвола , атипичный политик , филос оф и идеолог , который рассматривал всю ист орию современного мира — начиная чуть ли не с христианства — как эпоху дегра дации и вырождения и противопоставлял этому древнейшие идеалы традицион н ых о бществ Античности . Ясно , что на философском уровне это означало полный разрыв с ра ционализмом во всем его интерпретациях , а следовательно , и со старыми правыми , ограничив ающимися "национализмом ", "этатизмом ", конвенциональной религиозностью , морализмо м . "Новые п равые " — в первую очередь , Ален де Бен уа , Джорджо Локки и т.д . — внешне моде рнизировали дискурс традиционалиста Эволы , добави ли к нему множество культурных , философских и научных пластов , которые выражали ту же тенденции на иных языковых уровнях. В современной философии и физике это н аправление получило название "холизма ", от греч еского слова "холос ", "целый ". Вслед за Эволо й "новые правые " утверждали , что дух соврем енности основан на "разъятии целостного ", на анатомировании , и это касается как с ф еры мысли , так и сферы полити ки . "Новые правые " подвергли масштабной ревизии всю "правую " мысль , отвергнув большинство ее постулатов — "государство-нацию ", "мораль ", "кс енофобию ", "элитизм " и т.д. "Новые правые " и "новые левые " изначал ьно были скорее постм одернистами , нежели модернистами , если понимать под "постмодерном " его активную версию . Можно , однако , еще более уточнить соотношение их взаимных пос тмодернистских проектов и выяснить до какой степени они остаются солидарными. "Новые левые " постмодернисты считают , что освобождение от "террора рассудка " наст упает в пограничном динамико-хаотическом состояни и , в спровоцированном контролируемом помешательст ве . Социальный аналог этого оргиастический пр аздник революции , перформанс смещения смыслов , растворение и е рархий , сатурналия , "пот лач ". При этом , хотя сами "новые левые " у порно не желают говорить о "созидательной программе ", инерция отказа от "классической рац иональности " выносит их по ту сторону тонк ой пленки "динамического хаоса " и принуждает к утверждениям. Так , к примеру , Жиль Делез в " La logique du sens ", следуя за Антоненом Арто , говорит о "новой поверхно сти " и "теле без органов ", что точно соо тветствует инициатической концепции "нового челов ека " или "нового творения ". Юлиус Эвола , круп нейший специалист в области эзотеризма , именно на аналогичных инициатических теориях основывал свои политико-идеологические модели . Эта пы инициации делятся на отрицательные ("работа в черном ", "растворение ", "хаос ") и положитель ные ("работа в белом ", "создание зародыша ", "н о вая гармония "). Программа "хаотического анархизма " Делеза соответствует первой стади и инициатического делания . Ее социальным анал огом является революция , восстание , оргиастический перформанс и т.д. "Новые правые " особенно акцентируют , впро чем , вторую , сози дательную стадию , творение "нового порядка ", "возвращение сакрального ", но она возможна только после радикального и збавления от "классической рациональности " и е е социальных порождений . Хаос "новых левых " становится зародышем порядка "новых правых ". А так к ак мы говорим лишь о теоретическом проекте , то трудно заведомо сказать , до какой степени будет простиратьс я солидарность этих двух версий "активного постмодернизма ", и когда они войдут (если вообще войдут ) между собой в противоречие . Вполне логично допуст и ть , что н е весь хаос захочет преобразовываться в "н овый порядок ", предпочитая остаться в таком же децентрированном состоянии , а это , с неизбежностью повлечет за собой новые линии раскола. Есть одна историческая особенность , котор ая не позволяет все же гово рить о реальном и масштабном сотрудничестве "новой правой " и "новой левой " версиях постмодерн а . Дело в том , что в Европе (особенно во Франции ) несколько десятилетий подряд "но вые левые " рассматривались как осевой элемент интеллектуального истэблишмента ка к признанные гуру интеллигенции , тогда как "но вые правые " постоянно подвергались культурой дискриминации , находясь в маргинальном положении , несмотря на то , что , с чисто теоретич еской точки зрения , интеллектуальный вес был примерно равным . Поэтому даже в с л учае самого радикального нонконформизма "левые " приравнивались к "экстравагантным чудакам ", тогда как "правые ", даже весьма умеренные , с негодованием отвергались как "фашисты ". Поэтому между двумя идеологическими семействами , столь сходными в общей страте г ии , пролегла искусственная социальная про пасть . И последствия этого ощутимы даже се йчас , когда сами "новые левые " на глазах маргинализируются и отлучаются от права на высказывание в либеральном истэблишменте. Но самое главное заключается в том , что обе вер сии "активного постмодерна " в целом представляют собой крайне минори тарный культурно-идеологический сектор , который не сопоставим с обобщенным "пассивным постмодерном ", т.е . с откровенным и навязчивым наступление м тех феноменов , которые определяются как "п о стистория " и "постиндустриальное общ ество ". Теоретическое сближение , возможно , даже сл ияние "новых левых " и "новых правых " в е дином активном постмодернистском проекте не с нимает основной проблемы — проблемы тотализа ции пост-истории . Иными словами , активный постмодерн и пассивный постмодерн не являютс я однопорядковыми категориями . Первый — элит арно-маргинален , второй — агрессивно тотален , поддерживается магистральной логикой истории , не меняющей основного курса последних столетий , но доходящей до последних г ран иц . Суть проблемы в том , что , "пересидев модерн " и ли преодолев , наконец , тоталитарные границы "кл ассической рациональности " — т.е . получив воз можность утверждать альтернативные проекты , не боясь подвергнуться "просвещенческой " цензур е — "активные постмодернисты " потеряли того социально-исторического субъекта , для которого подобное утверждение , подобный призыв еще име ли какой-либо смысл . Иными с л овами , хитрость пост-истории в том , что она способна рекуперировать свою абсолютную антитезу , которой расчистила путь. 6. Отсут ствующий центр Тема "отсутствующего центра " в приведенных в начале статьи "правилах " Чарльза Дженкса является показательной . Можно представить себе кар тину так :"классическая рациональность " отказываетс я от авторитарной доминации и оставляет ц ентральное место . Но при этом ставится одн о непременное условие — это место должно оставаться пустым и впредь . Активные пост модернисты — "новые левые " и "новые правые " — радуются , что идол ушел , и готовятся занять его место , так как в их руках сосредоточены нити альтернативного проекта , вся логика и механика нон-модерн а и его внутренней структуры . Однако , здес ь не учитывается одна принцип и аль ная деталь . "Классическая рациональность ", великие "мета-рассказы " современности самоликвидируются не под воздействием внешних факторов , не под давлением внутренней альтернативы , не потому , что признают свою неправоту , а потому , что стремятся найти себ е новую форму существования , которая вбирала бы в себя противоложности , не билась с ними , но всасывала бы их в себя . Иными слова ми , в постмодерне ищет последнего и торжес твующего этапа именно дух самого модерна , ведь , в конечном счете , основание разума н ер а зумно , а рассудок и его дея тельность вращается вокруг ноуменальной пустоты . Но признание такого обстоятельства может привести к травматическому разрыву и к взыванию к иному (к "витальному порыву " Бер гсона , к "сверхрациональному интеллекту " традициона листо в , к "темному мгновению " Блоха или "проклятой части " Батайя , к теории ха оса Пригожина и Мандельброта , к "сверхчеловеку " Ницше и т.д .), и в этом случае речь идет о революции , а может явиться и попыткой сохранения статус кво , но в аб солютизированном , максима л ьном виде. У постистории есть явная надежда — сделать "конец времен " бесконечным , превратить кризис рациональности в нечто , длящееся веч но , в modus vivendi , в безупречно защищенный , самозамкнутый стиль , сделать из депрессии безразличие , из конста тации — ир оничный намек , из экзистенц иального ужаса — аспирин . Отсутствующий цент р , обнаружив себя , делает важнейшую историческ ую попытку . — Не желая более скрывать ту уловку , которая лежит в основе модер на , Neuzeit , п ост-история пытается навсегда загипнотизировать реальность тем , что добровольно демонстри рует свою ничтожность , намекая на то , что потенциал имманентного ничто несопоставимо ш ире потенциала нечто. Пустое место в центре . Не нашим , но и не вашим. На глазах сбывается событие колоссальной значимости — актив ный постмодерн , по стмодерн как альтернатива , как преодоление , ка к иное , нежели модерн , обнаруживает отсутствие исторического измерения , утрачивает онтологическ ую и гносеологическую содержательность , растворяе тся пассивным постмодерном (пост-историей , пост и ндустриальным обществом ), трансформируетс я в призрак , становится фрагментом сложной скользящей цепи одного из случайных "трудны х ансамблей ". Вместо подлинного а-рационального хаоса наступает имитационный хаос , "ложный б еспорядок ", "фиктивная имитационная с вобо да ". Трудно , конечно , точно предугадывать будущ ее , но скорее всего , радикальный пессимизм Бодрийяра оправдан . Пост-история сумеет поглотит постмодерн в его альтернативной версии . И как по какой-то странной закономерности о дин за одним уходят на наших г лаз ах из жизни люди , которые воплощали в себе возможность иного пути — Делез , Дебо р , Гуатарри , Курехин... Центр стал пустым т олько на том условии , что его не займе т никто . Последняя улов ка модерна — самому выступить в роли своего собственного врага . Еще Д ебор показал , что наиболее эффективное орудие Системы заключается не в жестком распределении ролей — друг-враг , но в мягкой интеграции , рекуперации , скругл ении углов , всасывании антитезы . Постмодерн со всей изначально присущей ему двусмысленность ю и соска л ьзыванием значений — идеальное орудие для достижения этой цели. Чем гарантируется бесконечность постистории ? Тем , что кончаться нечему , тем , что за бегая вперед , прогностически утверждается как нечто сбывшееся , конец , нечто не сбывшееся ; как нечто наступи вшее , нечто не нас тупившее , и тем самым , происходит ускальзание от того , что , по всей логике , должно было бы сбыться и наступить 7. Черна я , черная ночь Если рассмотреть ситуацию предельно честно , то мы должны констатировать большую правоту пессим ис та Бодрийяра . Это значит , что в с воем массированном проявлении , в крупном масш табе постмодерн все же является лишь допо лнительным измерением пост-истории и стилем п остиндустриального общества . Иными словами , в подавляющем большинстве случаев постмодерн ес т ь "пассивный постмодерн ". Активный постмодерн , совместный идеальный проект "новых правых " и "новых левых ", представляет собой "призрак ", тень , мерцающую на грани проявле ния , не способную воплотиться в субъекта и стории . При этом дело не только во вну тренне й слабости и количественной н езначительности нон-конформного полюса . Сама Систе ма активно препятствует и предупреждает любые возможности оформления альтернативы в сплоче нную целостность даже самого малого масштаба . Гигантские силы постистории затрачиваются на то , чтобы не допустить синт еза "новых левых " и "новых правых ", даже при том , что вместе взятые они представляю т ничтожный процент массовых обществ . Постинд устриальное общество , видимо , всерьез отнеслось к концепции Белла относительно жизненной о пасност и культуры для технократии . П оэтому технократия спешит полностью скупить и освоить культуру , а там , где это натал кивается на сопротивление , включается аппарат репрессий . Так было в случае с французско й интеллектуальной газетой " Idiot International ", жестоко разгромленной С истемой в 1993 по абсурдному обвинению в "кра сно-коричневой " ориентации . Под этим уничижительным термином понимается нон-конформистский альянс активных постмодернистов из различных идеологи ческих лагерей . И действительно , в редакционно й ко л легии газеты были "новые левые ", коммунисты , национал-большевик Лимонов , гуру "новых правых " Ален де Бенуа и многие другие политически парадоксальные личности . Газета была закрыта , а ее руководители был и вынуждены пройти через унизительный процесс публичн о го покаяния . Несмотря на видимость постиндустриальное капиталистическое общество остается жестко тоталитарным по сути . Мы не отказываем активному постмодернизму в праве на существование , напротив , мы сами рассматриваем себя как органических п редставителей этого направления . Но мы н е склонны обольщаться относительно успеха мат ериализации этой тенденции . Если бы она см огла обрести минимальный социально-исторический о бъем , мы вступили бы в эпоху Революции , и химеры постистории рассеялись бы , как предрассветны й туман . Надо делать все для того , чтобы так оно и вышло . Однако мы должны опасаться принять несущес твующее , мерцающе-потенциальное за актуальное . Если мы попадемся в эту ловушку , то незаме тно для самих себя общество спектакля , пос т-стория , пассивный постм о дернизм погл отит нас самих , превратив в гаджет , в р екламную экстравагантную пародию , в постмодернист ский двусмысленный , синкопированный , соскальзывающий штамп . Активный постмодернизм — радикальная антитеза постистории , активное растворение с уществующей Си с темы , громогласное и победоносное утверждение пустотности ее центра . Эта пустотность вместо того , чтобы остав аться кокетливой , поверхностной , щекотливой , играющ ей и претендующей на вечность , должна откр ыться как пустотность бездонной воронки онтол огическо г о уничтожения . Иными словами , активный постмодернизм станет реальностью л ишь в том случае , если современный мир провалится в пустоту своего собственного ц ентра , будет на деле съеден пробужденным х аосом , который низвергнет Систему в сумерки агонизирующего с траха и болезненного , несладкого , признанного распада . На место "положительного отрицания " вечной тупиковой эво люции пассивного постмодерна , пост-истории придет единственная и уникальная , изъятая из игр ы экранных теней синкопа Революции и "унич тожающее ка т астрофическое отрицание ", уже не условное и не стильное , сырое , в арварское , мстительное . Пока же этого нет , пока постистория сохраняет полноту власти и контроля , наш полюс остается балансом на краю бездны , полусуществованием , тлением эсха тологической поте н ции . И мы обязан ы признавать его именно таким , каков он есть . Это трагично , но зато ответственно. Активный постмодерн как пост-постмодерн , к ак конец постиндустриального общества и финал ьная Революция стоит под вопросом . Он може т сбыться , а может и не сбыть ся . Пока видимость вещей подталкивает нас к заключению , что сбыться ему будет очень не просто . Но есть нечто , что не под лежит сомнению , что является безусловным и совершенно неизбежным . Конец истории не будет длиться бескон ечно , несмотря на все его претен зии . Эта мнимая бесконечность конца — последня я иллюзия эона , дошедшего до своей границы . Имманентный процесс не хочет переходить волшебную грань от бесконечно-малого до никак ого , от почти ничто к самому настоящему ничто , от квазисуществования к тотальном у несуществованию . Стремление к теле ологической точки хочет растянуться до бескон ечности в максимальной близости к этой то чке . Так , в парадоксе Зенона черепаха пыта ется сделать несколько маленьких шажков , чтоб ы обогнать быстроногого Ахилла — вестника смерт и. Время чует , что его время заканчиваетс я , выходит . Что приходит иное время — время конца . И в страхе оно сбивается с прямого пути . Заворачивается в спирали , свертывается , дробится , прикидывается состоящим из бесчисленных квантов , аналитическое перебирание которых одного за другим все оттяг ивает и оттягивает заключительный аккорд . Про цесс хочет пережить свой конец , сохранить себя в инобытии химерической виртуальной жизн и , на экране игры имиджей , в клонах и муляжах вещей и существ . Изобретательность агонизи р ующего автомата неохватна , почти бесконечна . Она воплощена в стратегии пассивного постмодерна , которая выдает себя за абсолютный стиль , так как в нем есть потенции для универсального многократного рециклирования всех исторически фиксируемых ил и симулирова н ных ситуаций . После постмодернизма не может быть ни какого следующего направления , так как это — абсолютный стиль . Тотальным он станет , однако , только в том случае , если справи ться с мерцанием активного постмодерна . И тогда иллюзия бесконечности будет сове рше нной. Но и в этом слу чае , она останется лишь иллюзией . Все имеет конец . Это конец сам по себе конечен , дискретен . Раз , и все . И гаснет экран галлюцинации , называемой соврем енным миром . И в прах превращаются трупы телеведущих , ценные бумаги , полицейские управления , аккуратные политики в костюмах , дя дюшки Скруджи из Трехсторонней комиссии и Чэйз Манхэеттен банка , сумасшедшие ученые с клонированной овцой Долли , цветные журналы с загорелыми девицами на пляжах и хитр оглазые перверты дизайнеры "нового мировог о порядка ". Черная ночь приходит бесшумно и безвозвратно . Вот это вне сомне ний . Какие бы фортели ни выкидывало время у порога тайны , реального конечного Конца , а не его упреждающего симулякра , твердой дланью иного хронологическая змея будет взята за скольз к ую шею рядом с плоским черепом . И череп этот вместе с ядовитым жалом будет синкопически однора зово свернут. Э то точно . Это наверн яка . Это вне сомнений. Wann endet die Zeit? Gott weiss es. Gott weiss es. Gott allein weiss es. Но есть миг , есть час , есть сту к сердца и звон звезды , когда это , наконец , случится. Черная , черна я Ночь .