Национализм в современном мире и в России

Оглавление

Введение
Глава 1. Проблемы национализма в Европе
1.1 Национализм во Франции
1.2 Проблемы национализма в Турции
Глава 2. Национализм в России
2.1 Проблемы национализма внутри России
2.2 Отношение России к русским за рубежом (на примере Эстонии)
Заключение
Список использованных источников и литературы

Национализм в современном мире и в России

2.1 Проблемы национализма внутри России
Россия является уникальным государством, где представлено большое количество народов, этнических общностей, а также религиозных конфессий и деноминаций. Причем большинство районов страны многонациональны и многоконфессиональны.
Россия является многонациональным государством. Нерусское население составляет около 18% и включает представителей более 170 национальностей. Иногда этнографы насчитывают в России в 1,5-2 раза больше этнических общностей. По своему национально-государственному устройству Российская Федерация не имеет аналогов в мире. Среди субъектов Российской Федерации 32 имеют статус национально-территориальных, для которых «коренными» или «титульными» являются более 40 этносов. Около 7% населения, включающего около 130 этносов и этнических групп, не имеют национально-территориальных образований в России.
С середины 1990-х годов тематика национализма в отношении России стала набирать обороты и привлекать внимание всего мирового сообщества.
Во-первых, следует обратить внимание на события в Чечне, что является одной из проблем российского национализма. Чечено-ингушская республика на протяжении нескольких веков стремится получить полную независимость от России. В конце ХХ века это ее стремление привело к особо сильным военным противостояниям (две войны в 1994-1996 гг. и в 1999-2001 гг.).
Во-вторых, в России с каждым годом усиливаются радикальные националистические настроения, это приводит к формированию различных движений и политических партий.
Александр Верховский в своей статье использует термин экстремизм по отношению к радикальным националистам России. Он выделяет несколько признаков экстримизма: пропаганда или практика политического насилия; пропаганда или практика насилия на национальной, расовой или религиозной почве; создание боевых отрядов; пропаганда или попытки силового захвата власти; пропаганда осознанного, грубого и систематического нарушения прав человека (включая дискриминацию по национальному, расовому или религиозному признаку).16
Представляется важным также дать определение радикализму. В энциклопедическом словаре радикал – это сторонник коренных, решительных мер, следовательно радикализм – это склонность к решительным, крайним взглядам. «Этим термином обозначается стремление доводить политическое или иное мнение до его конечных логических и практических выводов, не мирясь ни на каких компромиссах»17. Как видится, в отличие от экстремизма радикализм не подразумевает использование неконституционных методов борьбы.
В данной работе будет использован термин «радикальные национал-патриоты и крайне правые организации».
Национал-патриоты всегда акцентируют тему «русского народа», понимаемого то как этнические русские, то как русские, украинцы и белорусы, то как представители всех «коренных» народов современной России или даже СССР. Соответственно, по-разному мыслятся и идеальные границы российского государства. Определение «русского» является важным классификационным признаком для национал-патриотов, но общей чертой является мышление в терминах наций, а не отдельных людей и даже не государств. 18
Соответственно, «русскому государству» и «русскому народу» противостоят некие внешние силы зла. Как минимум, эти силы идентифицируются с Западом и в первую очередь - с США. Список враждебных стран и даже цивилизаций может быть расширен, например, за счет мира ислама.19
Антисемитизм, в принципе, не является обязательной чертой национал-патриота, но не антисемитов среди них почти нет. Идея «жидо-масонского заговора» в разных ее вариантах усвоена почти всеми и тесно интегрирована с антизападными настроениями. В крайнем случае, евреи рассматриваются как извечные враги «русского народа» и православной веры, руководящие другими врагами - США, Папой Римским, Чечней и т.д., но не все готовы выражать столь абсурдные взгляды в полном объеме и в той или иной степени корректируют эту модель.20
Вражда по отношению к «не русским» не может ограничиваться евреями. В 90-е годы ХХ века роль главного этнического врага играют народы Кавказа (в целом, так как в России их плохо различают). В последние годы на роль главного внутреннего врага выдвинулись чеченцы. Антикавказские настроения обязательны для национал-патриотов, но возможны и другие этнические враги: китайцы, вьетнамцы, поляки и т.д. Для тех национал-патриотов, кто не готов считать украинцев частью «русского народа», они тоже зачастую являются врагами21.
Борьба со столь многочисленными врагами предполагает высокую степень милитаризации общества, высокую роль спецслужб, готовность к войне. В крайнем случае предлагается присоединение к России некоторых сопредельных территорий военным путем.
Национал-патриоты - принципиальные противники либерализма. Многие выступают сторонниками диктатуры и жестких политических репрессий. А уж ограничения свободы слова и политической демократии предлагаются почти всеми.
Либеральной модели экономики, к которой в значительной степени удалось уже приблизиться в России, противопоставляется резкое усиление государственного регулирования и социальных программ. Однако, национал-патриоты мало интересуются экономикой и даже не все организации имеют хоть какие-то предложения в этой области. В экономике их больше всего волнует тема еврейского и вообще нерусского капитала22.
Национал-патриоты обвиняют современное общество в бездуховности. Соответственно, для них самих понятие духовности, и соответственно, религии очень важно. В большинстве случаев речь идет о православии, реже о язычестве, хотя есть и внерелигиозные организации. Но во всех случаях главным остается национализм. Что приводит, в частности, к фантастическим представлениям о русской (славянской) истории и о православии23.
Самыми крупными следует признать Либерально-Демократическую партию (ЛДПР) В. Жириновского, Русское Национальное Единство (РНЕ) А. Баркашова (до его раскола в 2000 году), Движение в поддержку армии (ДПА) В. Илюхина и А. Макашова, Национал-большевистскую партию Э. Лимонова. Далее к «средним», если использовать критерий численности, можно отнести Народная защита Е. Щекатихина (благодаря газете «Наше Отечество»), Народная национальная партия (ННП) А. Иванова-Сухаревского, Национально-республиканская партия России (НРПР) Ю. Беляева, Отечество Н. Кондратенко (краснодарская коммуно-патриотическая коалиция, радикализм которой придает в первую очередь сам губернатор Кондратенко), Национально-патриотический фронт (НПФ) «Память» Д. Васильева (благодаря ранее приобретенной известности названия и лидера), Русская национальная социалистическая партия (РНСП) К. Касимовского (благодаря активным связям со скинхедами), Русская партия В. Милосердова (благодаря покровительству КПРФ), Русский общенациональный союз (РОНС) И. Артемова, Союз «Христианское возрождение» (СХВ) В. Осипова, Движение «Спас» В. Давиденко (благодаря скандальному участию в выборах-99), Черная сотня.24 Более мелкие организации и группы не имеет смысла перечислять.
Можно выделить определенные социальные группы, которые наиболее склонны поддерживать идеи радикальных националистов. Эксперты предположили, что правые могут рассчитывать на поддержку прежде всего в тех социальных слоях, в которых особенно интенсивно идут процессы нисходящей социальной мобильности. На первое место большинство из них поставили военнослужащих и представителей силовых структур государства. Здесь действуют, по мнению экспертов, дополнительные факторы: во-первых, склонность членов данных социальных групп к авторитаризму и, во-вторых, настойчивые апелляции самих национал-патриотов к армии и правоохранительным органам как силе, способной остановить разрушение России. На второе место были поставлены безработные и «русскоязычные» беженцы из «ближнего зарубежья», которые имеют весьма веские основания для недовольства существующим политическим режимом. Далее шли рабочие и пенсионеры. Особо отмечалась потенциальная возможность мобилизации правыми молодежи, по которой кризисные процессы, идущие в российском обществе, ударили в первую очередь25.
Косвенным подтверждением правильности предположений экспертов являются заявления самих правых о наиболее перспективных, с их точки зрения, социальных группах. Так, А.П. Баркашов считает, что «наиболее перспективными (предрасположенными) являются военные, рабочие и молодежь»26.
Националистические организации принимали участие в выборах и пропагандировали свои взгляды, даже откровенно экстремистские, практически беспрепятственно по крайней мере до конца 1990-х годов. Попытки власти оказывать противодействие национал-радикалам начали принимать сколько-нибудь систематический характер только с конца 1998 года. К 2000-м годам, по сравнению с серединой 1990-х годов, положение несколько изменилось. Однако, как несложно заметить, противодействие национал-экстремистам со стороны государства носит по большей части ситуативный характер. Иногда конкретные действия официальных лиц вызывали серьезное сомнение как этического, так и юридического характера. И то, что радикальные националисты к настоящему времени в значительной степени утратили влияние на общество, только отчасти объясняется деятельностью властей, а в большей степени - изменениями в обществе и политической жизни страны в целом и эволюцией самих национал-экстремистов в частности.27
2.2 Отношение России к русским за рубежом (на примере Эстонии)
Территория стран Балтии вошла в состав российского государства в результате Северной войны между Россией и Швецией (1700-1721 гг.). Согласно Ништадскому мирному договору, к России отошли Эстляндия и Лифляндия. Впоследствии, в результате первого раздела Речи Посполитой (1773), Россия получила Латгалию, а после третьего раздела Польши (1795) – герцогство Курляндское28.
Однако формирование русской диаспоры в странах Балтии началось гораздо раньше и имеет богатую и интересную историю.
После выхода Эстонии из состава СССР здесь началось сокращение численности русского населения. Сейчас в Эстонии проживают представители более десяти национальностей. В 2002 г. национальный состав страны выглядел следующим образом: эстонцы – 66,1%, русские – 27,8%, украинцы – 3,4%, белорусы – 1,8%, другие национальности – 0,9%29.
Сокращение русского населения в государствах Балтии стало происходить, прежде всего, из-за миграционного оттока в Россию, пик которого пришелся на 1992-1993 гг. В итоге миграционного обмена с другими странами за 1990-1994 гг., доля русского населения к началу 1995 г., по сравнению с 1989 г., в Эстонии снизилась на 9,6%30. К настоящему времени, миграционный отток сильно сократился, поскольку большинство желающих уехать сделали это в начале 1990-х гг.
Итоги переписи 31 марта 2000 г. в Эстонии показали, что русские составляют 25,6% из 1370,1 тыс. постоянного населения, то есть около 350 тыс. человек. Если с января 1989 г. по март 2000 г. доля русских в населении Эстонии упала с 30,3% до 25,6%, то доля эстонцев выросла с 61,5% до 67,9%31 [24]. В 1989-1999 гг. численность русских снизилась на 121 тыс., из них 59 тыс. – по причине миграционной убыли в обмене населением с Россией, а остальные – по причине естественной убыли (около 20 тыс.) и ассимиляции (более 40 тыс.)32.
В каждой из стран Балтии русские сегодня являются самым крупным национальным меньшинством.
Без особых трудностей решение проблемы русского населения было найдено в Литве. В силу особенностей послевоенного развития Литвы доля русских в населении республики относительно невелика, и проблемы статуса русского населения как таковой не возникло. На момент подписания договора об основах межгосударственных отношений России с Литвой в этой республике уже был принят закон о гражданстве, реализующий т.н. «нулевой вариант», - гражданами республики могли стать практически все ее жители, независимо от их этнического происхождения. В договоре о межгосударственных отношениях с Россией Литва брала на себя обязательства не устанавливать в отношении русских ценза оседлости, знания языка и любых других условий приобретения гражданства, отличных от тех, которые устанавливаются для всех других лиц (ст. 4)33.
Закон о гражданстве Литвы был принят 3 ноября 1989 г., за несколько месяцев до провозглашения независимости. Он явился первым законом о гражданстве, появившимся в бывших советских республиках34. Пожалуй, Литва является единственной балтийской республикой, где «правопреемство государств приводит к автоматической смене гражданства. Население имеет «территориальный», или местный, статус, и суверенитет в этом смысле связан с четкими обязательствами по отношению к этому населению»35.
В июле 1991 г. Литва и Российская Федерация заключили двусторонний Договор, который предоставлял право литовского гражданства всем этническим русским, постоянно проживающим в Литве. Названный договор свидетельствует о желании сторон избежать безгражданства на территории республики.
В Эстонии ситуация сложилась совсем по-другому. Число русского и в целом славянского (русскоговорящего) населения здесь в послевоенный период постоянно увеличивалось, к концу 1980-х гг. намного превысив показатели довоенного времени. После восстановления независимости в законодательстве о гражданстве в Эстонии был выбран не «нулевой вариант», а восстановление совокупности граждан довоенных республик. Юридическим обоснованием этого послужило провозглашение в 1991 г. независимости восстановленной36.
В Эстонии в феврале 1992 г. восстановление действия закона о гражданстве 1938 г. коснулось только около 120 тыс. русских жителей республики37. Остальные, не являвшиеся гражданами довоенной Эстонии, согласно постановлению, могли подавать заявление на натурализацию лишь по истечении двухлетнего срока пребывания в республике (который было решено отсчитывать с марта 1990 г.), и один год предусматривалось оставить на рассмотрение заявления.
Декларация независимости Эстонии была принята Верховным Советом Эстонской ССР 16 ноября 1988 г. В ней было провозглашено преимущественное значение эстонских законов по отношению к союзным. С этого времени начинается обсуждение проблемы эстонского гражданства.
Договор между Эстонской ССР и СССР от 12 января 1991 г. гарантировал всем бывшим советским гражданам, проживающим в Эстонии на законных основаниях, право приобрести эстонское или российское гражданство по выбору38, тем самым проблема должна была бы решиться путем оптации. Но по настоянию радикально настроенных политиков 26 февраля 1992 г. Верховным Советом Эстонии был издан Указ, восстанавливающий эстонский закон о гражданстве 1938 г.
Была принята модель восстановленного государства. 18 февраля 1993 г. эстонский парламент принял упрощенные правила в отношении гражданства тех лиц, которые зарегистрировались в Конгрессе до марта 1990 г. Эти лица освобождались от экзамена по эстонскому языку, и период натурализации для них отменялся. С целью закрепления этой нормы 8 июля 1993 г. в Эстонии был принят «Закон Эстонской Республики об иностранцах», который определил статус иностранца для большей части населения, переехавшего в Эстонию после 1940 г.39
Своеобразие Закона о гражданстве Эстонии 1995 г. заключается в: 1) детальной регламентации ст. 7 «Легальный постоянный доход»; 2) наличии ст. 8, подробно освещающей оценку знания языка; 3) обязанности знания истории, конституции, закона о гражданстве Эстонской Республики (ст. 9). Даже принцип недопустимости лишения гражданства имеет свою особенность, не разрешая применение этой процедуры в отношении эстонских граждан по рождению. Давая ограничительное толкование прав граждан, Закон проводит неравенство между натурализованными гражданами и гражданами по рождению (п. 3 ст. 8)40.
Закон о гражданстве 1995 г. не допускает двойного гражданства, т.е. гражданин Эстонии не может одновременно иметь гражданство какой-либо другой страны. Если он или она становится гражданином другой страны, не отказавшись предварительно от эстонского гражданства, его или ее лишают эстонского гражданства41. Согласно конституции, этот пункт не распространяется на лиц, получивших эстонское гражданство по праву рождения.
Согласно Закону 1995 г., все население Эстонии разбивается на две группы. К первой относятся те лица, которые имели эстонское гражданство до 1940 г., а также их потомки. Во вторую входят лица, которые после принятия Закона об иностранцах квалифицируются как иностранцы, постоянно проживающие на территории Эстонии. Названная норма не соответствует рекомендациям Международной Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации. Право получить гражданство Эстонии имеют все лица. Предусмотрен отказ в получении гражданства Эстонии лицам, находившимся на разведывательной службе или в службе безопасности иностранного государства (п.5 ст. 21), а также кадровым военнослужащим, уволенным в отставку, и их женам, прибывшим в Эстонию в связи с направлением военнослужащего на место службы (п. 6 ст. 21).
По словам О.О. Миронова, принятие в 1993 г. Государственным Собранием Эстонии Закона о выборах в органы местного самоуправления и Закона об иностранцах явилось свидетельством игнорирования интересов этнических русских, проживающих в Эстонии42. Ограничение прав этой категории населения вызвало появление специального постановления Верховного Совета России, направленного на его защиту.
Статьей 8 Закона определены требования к знанию эстонского языка. Безусловно, такие требования, как составление документов, протоколов, объяснений, являются достаточно высокими (п.3, 4 ст. 8). Требования такого рода являются политизированными и направлены на недопущение натурализации некоренного населения. Освобождаются от сдачи экзамена лица, получившие образование в эстонских школах или высших учебных заведениях с обучением на эстонском языке.
Таким образом, большинство русских и русскоговорящих жителей Эстонии, прибывших в эту страну после войны, не попало в категорию лиц, которым гражданство предоставлялось автоматически, и оказалось в неравном положении по сравнению с титульной нацией по целому ряду показателей43.
Следует сказать, что в законодательстве стран Балтии права национальных меньшинств, лишь формально декларированы в конституциях. Все три страны подписали, а Эстония (с оговоркой) и Литва ратифицировали Рамочную конвенцию Совета Европы о защите национальных меньшинств. При этом только в Литве ведется разработка закона о правах нацменьшинств, предусматривающего реализацию положений этой конвенции. Принятые в 2000 г. в Эстонии программы общественной интеграции были составлены без учета предложений авторитетных общественных организаций русскоязычного населения44.
Среди основных проблем, с которыми сталкивается русскоязычное население в странах Балтии, можно выделить следующие. Во-первых, это проблема массового безгражданства. В Эстонии она возникла в связи с тем, что выходцам из России и других республик бывшего СССР в 1991 г. не было предоставлено гражданство этих республик, «восстановленное» только для граждан довоенной Эстонии и их потомков. Половинчатые поправки к законам о гражданстве практически не сказались на темпах натурализации: наблюдается стагнация этого процесса. Среди причин низких темпов натурализации – языковые требования, запреты на прием в гражданство по политическим мотивам.
Во-вторых, это дискриминация неграждан в Эстонии в социально-экономической области. На них распространяются многочисленные ограничения на профессии, на приобретение недвижимости и ряд других. Всего правозащитные организации насчитывают до 45 различий в правах граждан и неграждан в Эстонии45.
В-третьих, дискриминация русских как языкового меньшинства выражается в последовательном сужении сферы применения русского языка. Несмотря на то, что русские и те, для кого русский язык является родным, составляют до 30% - Эстонии, они лишены права обращаться на русском языке во властные структуры, включая муниципалитеты, даже в местах компактного проживания, получать на нем официальную информацию, ограничены в приобретении образования на русском языке. В Эстонии законодательно регламентируется знание государственного языка госслужащими, работниками как государственного, так и частного сектора, что фактически равносильно запретам на профессии.