Законодательство фашистской Германии и Италии. Сравнительный анализ.

Содержание
Введение 3
1. Демократический режим Германии 7
1.1. Закон о чрезвычайных полномочиях 7
1.2. Второй Закон о слиянии областей с империей 8
1.3. Основы федерализма Веймарской республики 10
2. Особенности приобретения статуса национального советника 13
2.1. Избирательные реформы фашистского режима 13
2.2. Соблюдение принципа «иерархизма» 14
2.3. Обязанности национального советника 16
3. Правовая основа фашистской Италии 19
3.1. Корпус финансовой гвардии Италии 19
3.2. Установление фашистской диктатуры в Италии после 1922 года 20
3.3. Основные акты, регламентирующие экономическую безопасность Италии 23
4. Временные социально-государственные состояния 25
4.1. Тоталитарные режимы 25
4.2. Временные власти неправомерных, фашистских и тоталитарных режимов 27
4.3. Интенсивное неправомерное законотворчество 28
Заключение 31
Список литературы 33

В такой атмосфере человек вместе с утратой своей веры постепенно теряет свое богообразное достоинство и рассматривается правящим административно-командным режимом как ничего не стоящая тварь, которая подвластна всякого рода их капризам и широкомасштабным социальным экспериментам.Классическими примерами подобных временных социально-государственных состояний являются тоталитарные режимы, установленные в Турции в конце XIX и начале XX в., в Италии - в 20 - 30-х гг., в Германии - с начала 30-х гг., в Чили - в 70-х гг. XX в., а также другие тоталитарные и фашистские режимы. Дело в том, что для всех подобных режимов были характерны чрезмерно централизованная и авторитарная власть, которая находилась в руках партийно-полицейского и военно-бюрократического аппарата, безраздельная идеологическая и пропагандистская монополия, отсутствие конституционного разделения властей, фактическое слияние правящей партии с государственным аппаратом, профсоюзными и иными общественными организациями, фальсифицированные выборы в органы власти и управления и другие командные высоты, пренебрежение к основным правам и свободам человека, преследование иноверцев и инакомыслящих и расправа над врагами народа, стремление к внешней экспансии и к покорению других стран. При таких режимах, где все перестроено на военный лад, объем личной и социальной свободы, содержащийся в установившихся правоотношениях и отраженный в нормах законодательства, существенно искажается и ограничивается неправомерными, неконституционными законами, подзаконными актами и решениями правительства и разного ранга судебно-административных должностных лиц. Право в таких временно установившихся социально-государственных состояниях произвольно и насильно ограничивается и в конечном счете низводится до уровня сугубо идеологизированного сознания верноподданных и безответственных правоохранителей и правоприменителей, которые вынуждены покорно исполнять роли безропотных приводных ремней, "колесиков и винтиков" командно-административной системы.4.2. Временные власти неправомерных, фашистских и тоталитарных режимовЛюбопытно то, что такие состояния зарождались в различных государствах при наличии действующих, с позволения сказать, демократических конституций с провозглашенными в них широкими перечнями основных прав и свобод граждан и состязательных процедур. О таких неестественных и критических состояниях общества Гегель писал: «Деспотизм означает вообще состояние беззакония, в котором особенная воля как таковая, будь то воля монарха или народа (охлократия), имеет силу закона или, вернее, заменяет собой закон». Тем не менее, никакое право временно и относительно сильного не есть правомерное право, поскольку оно не согласуется с вечной и абсолютной волей и силой Бога, с Его порядком и потому, даже если оно облачено монопольной мирской властью, не может оставаться долговечно. Такая безбожная, бессовестная и неправомерная власть вместе с ее официальным законодательством разъедается изнутри в обстановке безответственной вседозволенности одних или правовогоаутсайдерства других, поскольку огромная масса бесправных граждан лишена возможности отвечать за процессы, происходящие в собственной судьбе, судьбах их семей и, наконец, страны.В таких безбожных и печальных состояниях общества, в атмосфере идеологического, психологического и политического насилия ученым и практикующим юристам для своего физического выживания ничего не остается делать, как стать безвольными рупорами и активными проводниками такого узаконенного произвола и насилия. При этом действующим правом становится даже то право, которое в нормальных условиях никогда не может стать правом в собственном смысле того слова и с точки зрения всеобщей свободы и общеобязательного характера истинного права. Ярким фрагментом такого ложного права может служить так называемое телефонное право, которое не нуждается в законодательном закреплении ввиду его фактической достаточной гарантированности со стороны сильных мира сего. Тем не менее несмотря на то, что в таком неправомерном состоянии общества грубая сила и насилие являются факторами более мощными, нежели дремлющее из-за безбожия и безнравственности право, все же насилие является временным переменным фактором для поддержания неустойчивого социального равновесия и порядка. Осознавая это, временные власти неправомерных, фашистских и тоталитарных режимов безотлагательно принимаются за узаконивание того, что им приходится делать ежедневно, чтобы сохранить и укрепить свое положение и установленный ими социальный правопорядок. Они при этом вынуждены возводить в закон даже то, что совершенно безбожно, бессовестно, безнравственно, неправомерно, неконституционно, незаконно и никогда не может стать правом и законом в их истинном смысле.4.3. Интенсивное неправомерное законотворчествоИстории известно немало образцов подобного противоправного законодательства, которое противоречило основным правам и свободам граждан и объективным закономерностям развития человеческого общества. К ним можно было бы отнести так называемый французский закон Ле-Шапелье 1791 г. для запрещения создания каких-либо общественных союзов; американский Закон Хэтча 1939 г., который жестко ограничивал деятельность федеральных служащих в сфере политики и в профсоюзном движении; антипрофсоюзный Закон Тафта-Хартли 1947 г.; западногерманское постановление о радикальных элементах от 18 января 1972 г., которое санкционировало практику запрета на профессии и привело в начале 1980-х гг. к увольнению многих тысяч человек, и многие другие законодательные акты.Одним из наиболее классических примеров интенсивного неправомерного законотворчества является чрезвычайное законодательство в фашистской германии начала 30-х гг. XX в. Сразу же после прихода к власти политической партии национал-социалистов в Германии был издан закон, нарушающий конституционные принципы разделения законодательной и исполнительной власти и верховенства действующей конституции. Это был «Закон в целях устранения бедствий народа и государства», который был издан 24 марта 1933 г. В статьях 1 и 2 Закона говорилось, что «государственные власти могут помимо порядка, установленного конституцией, издаваться также имперским правительством. Законы, принятые имперским правительством, могут уклоняться от имперской конституции».В вышеприведенных текстах фашистских законов нетрудно заметить дух тоталитарной идеологии, социальной демагогии и пропаганды с присущими им выражениями: социалистическая революция, социалистическая рабочая партия, ведущая и движущая сила, носительница государственной мысли, единство партии, государства и народа, вождь, народ, государство и т.д. Подобные идеологические, пропагандистские и политические лозунги и наслоения, определившие противоправный дух этих законов, как известно, привели немецкий народ к внутреннему разделению и, как следствие, к самому разрушительному в его истории кризису, поскольку они не имели ничего общего с его истинным благом, свободой и всесторонним развитием, так как явились террористическими законами.Подобные криминогенные законы и подзаконные акты создавали благоприятные условия для совершения различного рода должностных преступлений (получения взяток, совершения разных махинаций) и тем самым усугубляли назревающий социально-экономический и политико-правовой кризис всей социалистической системы.Упоминание в Конституции РФ об идее или духе права может быть полезной для соответствующей установки правосознания как самих законодателей, так и всех других толкователей и исполнителей российского законодательства .Тем не менее, несмотря на нередкие противоречия между позитивными законами и идеей права, произвольный отход или подмена правоприменительными органами действующих норм закона совершенно недопустима, тем более что это противоречило бы конституционному принципу разделения законодательной и исполнительно-судебной властей. Это также лишило писаный закон его целеполагающего, рационализирующего и стабилизирующего действия, которое исходит из самой конституции и всей системы действующего законодательства.ЗаключениеВ настоящей работе был рассмотрен механизм подобной трансформации: национал-социалисты «унифицировали» сложное федеративное устройство Веймарской республики и создали более удобное для управления унитарное государство Третьего рейха. Путем "параллельного включения" в конституционно-правовую систему Веймарской республики гитлеровского антиконституционного законодательства, которое являлось удобной правовой базой для создания централизованного «паноптического» общества и разрушало конституционный строй демократической Германии, создавалась новая правовая реальность: при формально действовавшей либерально-демократической конституции господствовали фашистский режим и «моноцентрическое государство».Обращение к истории неизбежно заставляет оценивать реальности сегодняшнего дня. И подобные подходы есть в литературе. Так, описывая такого рода проявления в государстве, но уже на примере России XXI в., социолог О. Крыштановская указывает, что в нем «властная пирамида едина, разделение властей отсутствует... Таким образом, следует признать, что отечественный российский законодатель проводит довольно точную грань (по мотиву совершения преступлений и по конкретным действиям виновного лица) между преступлениями ненависти и другими преступлениями, в т.ч. направленными на захват власти, насильственное изменение конституционного строя государства, его территориальной целостности, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность.Хотелось бы высказаться о звучащих предложениях о дополнении УК РФ статьями о нацистской символике. Прежде всего надо сказать, что ссылки на то, что подобные конструкции (законодательные определения фашизма и нацистской символики) существуют в Германии и Австрии, не могут быть приняты во внимание, поскольку эти страны, особенно Германия, были оплотом нацизма, и для них подобные запреты - часть внешнего (последствия Нюрнбергского Трибунала) и внутреннего (покаяние, искреннее или не вполне искреннее у некоторых представителей нации за совершенные злодеяния) общественного давления. Кроме того, это не может быть также принято во внимание, поскольку в других странах (а это практически все остальные страны, в т.ч. и бывшая фашистская Италия) такого запрета в уголовном законе не существует.Под пропагандой фашизма следовало, соответственно, понимать «...публичное распространение идеологии и оправдание практики фашизма в средствах массовой информации посредством проведения собраний, митингов, демонстраций, шествий, пикетирований или посредством публичного использования символов, атрибутов, печатных, изобразительных, аудио-, фото-, кино- и видеоматериалов, в которых умышленно прославляется фашизм». Под фашистскими символами и атрибутами необходимо было понимать «символы и атрибуты, использовавшиеся национал-социалистической рабочей партией Германии и фашистской партией Италии и воспроизведенные в любых их формах и разновидностях».Список литературы:Адольф Гитлер «Моя борьба» Москва, Т-Око 1992 г.Баев В.Г., Марченко А.Н. «Параллельное (конституции) законодательство» как метод трансформации демократического режима в недемократический: на примере Веймарской республики в Германии. – «Конституционное и муниципальное право». – 2013. - № 5.Батыр К.И., Поликрпова Е.В. Хрестоматия по всеобщей истории государства и права.т.2. Москва «Юрист» 2005 г.Белоусов Л.С. «Муссолини: диктатура и демагогия» Изд-во «Машиностроение». М., 1993г.Боженко А.М. «Черная книга о преступлениях империализма»Изд-во «Военное издательство Министерства обороны СССР». М., 1968 г.Бровко Л.Н. «Германская социал-демократия в годы фашистской диктатуры 1933-1945» Москва, НАУКА 1988 г.Буханов В. «Гитлеровский «новый порядок» в Европе и его крах 1939-1945 гг.». Изд-во Уральского университета. Екатеринбург, 1994 г.«Введение в политологию». Изд-во «Просвещение». М., 1995 г.Геббельс Й. Последние записи. — Смоленск.: Русич, 1998Гегель. Философия права. М., 1990.Гриднев А.А. Правовой статус национального советника Палаты Фаши и Корпораций. – «История государства и права». – 2013 - № 11Захарчук, О. С. Организационно-правовая база деятельности карательных органов нацистской Германии Краснодар, 2004Идея саморазвивающейся правовой системы // Журнал российского права. 2004. N 4.Касаткина А.А. Административно-правовой статус Корпуса финансовой гвардии Италии. – «Административное и муниципальное право». - 2012. - № 5.Конституции буржуазных стран. Т. 1. М., Л.: Соцэкгиз, 1936.Конституция Италии. Статут Карла Альберта 1848 г. Киев, 1905.Кочои С.М. «Уголовное право. Общая и Особенная части: Краткий курс». – «КОНТРАКТ». – «ВолтерсКлувер». – 2010Кошелев, Д. А Генезис публичного права Германии (1933-1939): теоретический и историко-правовой анализ Казань, 2003Кучма В.В. История государства и права зарубежных стран. Волгоград. Издательство Волгоградского государственного университета. 2007 г.Марченко А.Н. Трансформациядемократиивфашистскоегосударство: Веймарскаяконституцияизаконодательствонационал-социалистической Германии Москва 1991Мацкевич И.М. О предложениях, направленных на дальнейшее совершенствование законодательства об экстремизме. – «Юридическое образование и наука». – 2014. - № 2.Медушевский А.Н. Политическаямысльидискуссии 20-хгодов ХХ В Москва, 2001Мельников Д.Е. Черная Л.Б. Империя смерти. Аппарат насилия в нацистской Германии. 1933-1945 г. Москва. Политиздат. 1987 г.Овсянин П. «Конец режима Муссолини». Изд-во «Политиздательство». М., 1965 г.Осипян Б.А. Трансформация права в закон: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М.: ИГПАН СССР, 1991.Осипян Б.А. Правомерный закон и законодательный произвол. – «Адвокат». – 2009. - № 7«Полвека назад. Лидеры войны». Изд-во «Просвещение». М., 1995 г.Проэктор Д.М. «Фашизм: путь агрессии и гибели» Москва, НАУКА 1985 г.Рудой Г.Я. (пер. с немецкого и составитель) Нацистская верхушка о войне «третьего рейха» против СССР. Секретные речи. Дневники. Воспоминания. Смоленск .-Русич- 2000 г.«Советский энциклопедический словарь». Изд-во «Советская Энциклопедия». М., 1986 гТощенкоЖ.Т.Этнонациональнаяполитика: плюсыиминусы.Москва, 2002Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран / Под ред. З.М. Черниловского. М., 1984.Legge 19 Gennaio 1939, Istituzionedella Camera deifasci e dellacorporazione (далее - Legge N 129). Цит. по: De Felice R. Mussolini il duce. V. 2: Lo Statototalitario. Torino, 1981. P. 850 - 853. Итал. яз.RealeDecreto 16 dic. 1927, N 2210 Ordinedelleprecedenze a corte e nellefunzioni // GazzettaUfficiale. 1927. 17 dic. Итал. яз.